Совершив вместе с Булгаковской Маргаритой головокружительный полет, переведем дух. Сверхсветовые скорости, пятые измерения, скажет ироничный слушатель - разве все это для тихого философского музея?! А нельзя ли что-нибудь поспокойнее. Ведь не все же философы жили в бочках, сидели в тюрьмах, утешаясь там философией, или строили утопические проекты, пытаясь осчастливить все человечество.

А как же. Даруй мне тишь своих библиотек. Кто-то же из философов, сидел за письменным столом и писал, писал для любителей тихой и вдумчивой философии.  В музейном зале классической немецкой  есть где отдохнуть, и не торопясь, поразмыслить. И один из самых почетных и любимых сокровищ зала - старенький зонтик великого немецкого философа Иммануила Канта, размеренная жизнь которого удивляла даже соотечественников. 



 

Сегодня мы попробуем представить себе, что происходило на том знаменитом завтраке у Канта, на котором присутствовал сам Дьявол.



Только нельзя опаздывать. О пунктуальности профессора Канта ходят легенды. Его рабочий день начинается в пять часов утра. По нашей сегодняшней классификации, Кант - жаворонок. Представим: в халате и в ночном колпаке профессор направляется в кабинет, где выпивает две чашки слабого чая и выкуривает трубку. После трубки первый рабочий час был наиболее плодотворным и радостным. Если предстояли лекции, то следующий час уходил на подготовку к ним. Лекции обычно начинались… в семь часов утра!!! После занятий в университете профессор снова облачался в халат и усаживался в кабинете. Без четверти час появлялись приглашенные на обед друзья - коммерсант, пастор, математик, врач, ну и, конечно же, философы Среди этих гостей, по творческой фантазии Булгакова был и Сатана.



Ровно в час на пороге кабинета появлялся слуга Канта, отставной солдат Лампе и произносил сакраментальную фразу: Кант никогда не обедал в одиночестве. Он мотивировал это тем, что обедающий за уединенным столом остается наедине со своими мыслями и не отдыхает. Застольная беседа - великое искусство. Помните, как другой, уже русский профессор говорил: Еда, штука хитрая. Есть надо уметь. В этом взгляды двух профессоров совпадают. Кант тоже считал, что нельзя допускать тягостной тишины, нельзя перескакивать в разговоре с одного предмета на другой, нельзя допускать, чтобы за столом разгорались страсти. Застольная беседа - игра, а не дело. Закончить же любые дебаты лучше всего шуткой, она не только примеряет противоположные мнения, но, вызывая смех, способствует лучшему пищеварению.



Итак, на той знаменитой трапезе, где присутствовал Сатана, речь, по-видимому, шла о кантовских доказательствах Бытия Бога и о знаменитом категорическом императиве. Прежде чем рассказать об этом, предоставим слово очевидцу.





 Браво, браво!! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила. Но вот в чем курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестой доказательство. Ведь говорил я ему тогда за завтраком: ''Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут. Берлиоз выпучил глаза: За завтраком Канту? Что это он плетет? Внимательные читатели наверняка заметили маленькую неувязку - здесь завтрак, там обед. Но большой ошибки нет - дело в том, что Кант, следуя собственному диетическому методу, ел один раз в день. А знаменитые доказательства Бытия Бога были созданы средневековыми богословами и философами, о которых мы уже рассказывали. 



Кант же, критикуя эти доказательства, вначале свел их к одному, которое строится примерно так: О Боге мы думаем, как о самом совершенном существе, но если у него нет признака существования, то это существо недостаточно совершенно.

Бог - совершенное существо, следовательно, он существует, что и требовалось доказать! Однако Кант тонко заметил, что Богу в этом доказательстве незаметно приписывается свойство существования на основе того, что мы думаем о нем как о совершенном существе. Но такое понятие о Боге не есть еще бытие Бога. 



Возможно приятель Канта, английский коммерсант Грин, тот самый, что приучил Канта к пунктуальности, поддержал в застольной беседе друга, заметив: Сто действительных талеров не больше ни на йоту, чем сто возможных, воображаемых. Однако, первые у вас в кармане, а вторые - нет! А проповедник с пастором наверняка обиделись и стали спорить с Кантом. Правда они должны были вскоре успокоится. 



Кант, действительно разрушив все доказательства существования Бога, сформулировал свое собственное, а именно, хоть зла в мире и больше [здесь должен был ухмыльнуться Сатана], но добро все-таки есть и оно проявляется тогда, когда в человеке говорит совесть. Спокойная совесть - выдумка Сатаны. И раз совесть заговорила - значит, Бог есть, Бог существует, Бог - это моральный закон и его действие выражается в беспрекословном требовании - поступай так, чтобы принципы твоих поступков могли стать основой всеобщего законодательства!!



Это и есть знаменитый категорический императив Канта. Однако обед закончен и закончен как всегда весело и непринужденно. Возможно, эпиграммой Шиллера на самого хозяина и на его уж очень жесткий категорический императив.  Далее прогулка, которая повторялась изо дня в день с неумолимой строгостью, как и весь распорядок дня.



Соседи знали совершенно точно, что на часах - половина четвертого, когда Иммануил Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке выходил из дому и направлялся к маленькой липовой аллее, которая в память о нем до сих пор называется Аллей Философии. Восемь раз проходил он ее ежедневно взад и вперед во всякое время года, а когда бывало пасмурно, или серые тучи предвещали дождь, появлялся его слуга, старый Лампе с тревожной заботливостью следовавший за ним, словно символ провидения, с длинным зонтиком под мышкой. Какой странный контраст между внешней жизнью этого человека и его разрушительной, миры сокрушающей мыслью!



Сам Иммануил Кант строго следовал требованиям категорического императива, был человеком долга и жил так, как учил этому других. Сколько раз ему предлагали сменить кафедру на более выгодную и престижную. Но, он отверг все предложения и продолжал работать в родном университете старого Кенигсберга, жившего своей тихой, размеренной жизнью. С детства, обладая слабым здоровьем, Кант выработал целую гигиеническую программу, придерживался ее неукоснительно и прожил долгую, плодотворную жизнь.



 Знаменитые кантовские вопросы:Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек? которые звучали на его обедах, продолжают волновать мыслящее человечество до сего дня. И глядя на полинявший зонтик, который всегда носил за хозяином верный Лампе, мы, как зачарованные, еще и еще раз повторяем вслед за маленьким магистром из Кенигсберга. Две вещи наполняют душу все новым и все более нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них - звездное небо надо мной и моральный закон во мне.