Автор Влад_Костромин,


Начало

(продолжение)

Через полчаса дядя заснул прямо на столе, положив «винтарь» под голову. Раскуроченные ошмётки еды дополняли картину. Интересно, а почему меня не тронули? – положив посапывающего дядю на кровать и на всякий случай разрядив винтовку, принялся за обыск, неспешно двигаясь по часовой стрелке от входа. Паспорт, еще советские деньги, ваучер... А вот это уже интереснее: развернул тряпку, вдохнув аромат ружейного масла. ТТ, довоенный еще, но как новенький. Дядя запаслив, как умудренный жизнью хомяк. Вынул обойму – полная, выщелкнул патрон, понюхал. Передернул затвор, нажал курок. Работает. Зарядил ствол и сунул сзади за ремень. Приятная тяжесть придавала уверенности. Дальнейший обыск ничего интересного кроме пятка медалей и Георгиевского креста не принес. Ничего себе, интересно, откуда он у дяди? Снова взял паспорт и посмотрел дату рождения. Дядя то старше, чем я думал, но не настолько. А вот что паспорт до сих пор гражданина СССР гораздо бОльший вопрос. Вернув находки по местам, решил прогуляться и пошёл во двор, минуя две скрипучие двери. По пути подхватил висящий на гвозде в сенях рюкзак. Неизвестно, что на самом деле происходит. Мало ли что выдумал спившийся старик.

На улице было по-весеннему солнечно, а зелень пробивалась даже между досками крыльца. Видимо, дальше него дядя выходил редко. Хмыкнул, заметив на речной гальке в бочке следы царапин. Неглубокие, иногда всего лишь с точку, будто кто-то, пытаясь расписать ручку, тыкал ей куда ни попадя.

Опять тишина…

Решив, что в случае опасности отсижусь в одном из заброшенных домов, двинулся вперёд. Было странно признаться даже себе в том, что мной двигало. Любопытство? Или для нормального человека отсиживаться, ожидая неизвестно чего, было страшнее? Но это не всегда так, даже если посмотреть на дядю. Но камни же как-то он натаскал в бочку… Или не он?

Пробирался по пустующей деревне, приминая некошеную траву. Избы снисходительно посматривали пустыми окнами, но некоторые были с закрытыми ставнями. Интересно, где там остались люди? С такими мыслями я наткнулся на неё.

Женщина в синем платке несла вязанку хвороста, закинув на натруженную спину в красной кофте.

– Эй! – прокричал, привлекая внимание. Старуха распрямилась, ойкнула и, скинув поклажу, понеслась от меня. Ну, понестись ей мешала лёгкая хромота, поэтому я без труда догнал её, по дороге подцепив связку хвороста.
– Ваше? – учтиво протянул связку. Старуха покосилась по сторонам и прошамкала:
– Ты… чегой-то? Чего, а?
– Обронили, говорю. Помочь донести?

Старуха недоверчиво оглянулась.

Автор Влад_Костромин,



Преследуемые сворой жителей Карловки Андрей Иванович и смертельно раненый Виталий скрываются от погони в заповеднике. Кажется, что это конец, но на самом деле все только начинается… Продолжение мистических триллеров «Змеиный узел» и «Кукушкины слезки», а также логичное продолжение романов «Шпулечник» и «Каникулы в Простоквашино (Шпулечник – 2»).



Пролог



Я медленно крался вокруг поляны, выбирая место получше. Вот, вроде то, что надо – все хорошо видно. Возле костра на поваленном стволе дерева сидел мужчина, время от времени поворачивающий деревянный вертел, лежащий на двух рогульках. Дразнящий запах жареного мяса заставил меня сглотнуть слюну.

– Проголодался, касатик? – в затылок деликатно, будто теленок в мамкино вымя, ткнулось что-то холодное.

Щелчок предохранителя подтвердил мою худшую догадку. Проверять калибр ствола в руках неизвестного желания не было.

– Есть такое, – осторожно подняв руки, согласился я. – Не завтракал сегодня.
– И не обедал? – в голосе слышалась насмешка.
– И не обедал… – я едва удержался, чтобы не кивнуть.
Кто знает, как он отреагирует? Еще дрогнет палец ненароком и все…
– Оружие есть?
– Есть. ТТ за поясом.
Рука ловко забрала пистолет.
– Еще?
– Нож в кармане и другой в ботинке.
– На охоту собрался?
– Места-то дикие, мало ли…
– Верно. Ничего не забыл?
– Топорик еще есть, в чехле на поясе.
– Хорошая штука, – топорик покинул чехол, – ладная.
– Виталий, – громко сказал мужчина у костра, – будь вежлив, прояви гостеприимство. Пригласи гостя на огонек.

– Милости прошу к нашему скромному шалашу, – Виталий легонько подтолкнул меня в спину. – Только не балуй, у меня нервы слабые.
– Спасибо, что предупредил. Учту.
Я вышел на поляну и не спеша подошел к костру.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я Андрей Иванович, а тот молодой человек, что настырно и бесцеремонно тыкал в вас стволом, Виталий. Присаживайтесь, – указал на поваленное дерево.
Я беспрекословно сел.
– Что привело к нам? – светским голосом спросил Андрей Иванович.
– Я просто гулял.
– С пистолетом за поясом? – послышался голос Виталия.

Он на поляну не вышел, скрываясь в зарослях, и, как я подозревал, продолжая на всякий случай держать меня на прицеле.

– Так получилось…
– Знаете, молодой человек, я бы рекомендовал вам рассказать нам правду. Виталий у нас большой специалист по допросам и лучше его не вынуждать.
– Я после психушки жутко кровь не люблю, – подтвердил Виталий.
Судя по голосу, он сместился с прежнего места – грамотный парень.
– Я расскажу, только боюсь, вы мне не поверите.
– А ты не бойся, облегчи душу.
– Как скажете, слушайте.

Автор Влад_Костромин,

VII (продолжение)


– Держи его!!!

– Да он…
– А-а-а! – развернувшись, бабка стрелою метнулась со двора, едва не снеся калитку. – Убивают!!! Помогите!!! – с криком неслась по пыльной улице.

Шагнув вперед, я отвесил брату оплеуху. Голова его вздернулась, он замолчал и застыл как статуя. Лишь глаза плескались как две хищные рыбки.

– Ты что сделал, придурок?
– А что я сделал? – Димка привычно попытался прикинуться наивным.
– Зачем ты ее укусил?
– А зачем она меня выглядком дразнит?
– Теперь явно дразнить не будет…
– Вот и хорошо, – брат опять начал скакать.
– … тебя в интернат заберут…
– Чего это меня заберут? – замер с поднятой ногой.
– Нормальные люди не кусаются.
– Ты мне тоже палец откусил!
– Я случайно.
– И я случайно…
– Мать не поверит, – я покачал головой.
– Я скажу, что это чтобы бабку от курицы отвлечь.
– Попробуй, скажи.
– А куда ты курицу дел?
– На веранду, – поднимаясь на крыльцо, ответил я.

Димка тащился следом. На веранде курицы не оказалось, зато дверь в дом была приоткрыта.

– Если она нагадит, то мамка нас прибьет, – высказал здравую мысль брат.
– Тихо, не спугни.

Мы прокрались в дом и начали искать злополучную птицу. В прихожей о ней напоминал только опрокинутый стакан и перья на столе.

– Где-то прячется, – сказал брат, – думает, что не найдем.
– Главное, не пугай ее, а то еще разобьет окно, – умерил его пыл. – Надо поласковее с ней. Попробуем на хлеб подманить, – открыл деревянную хлебницу, спугнув спящего в ней кота, и взял хлебную корку.
– Где она может быть? – вертел головой Димка.
– Да где угодно, – я заглянул под стол, под кресло. – Тут нет, пошли в кухню.
– Там прятаться негде.
– Могла в ванную залезть – дверь открыта.

Обыскали кухню, потом заглянули в ванную комнату. Ни в ванной, ни под ней курицы не было.

– Может тут? – Димка открыл титан.
Там курицы тоже не оказалось.
– Видишь, нет, – я закрыл дверь в ванную, потом в кухню, – уже знаем, что она где-то в другом месте.
– Куда дальше?
– Пошли в нашу комнату.

Автор Влад_Костромин,

VII (начало)



Позавтракав, родители ушли на работу, мы мыли посуду. Зазвенела сигнализация.
– Убийца! – заорал Димка и схватил со стола хлебный нож.
– Не ори, – я пошел в спальню и взял из сейфа ружье.

Зарядил патроны с картечью. Вернулся в прихожую и отключил сигнализацию. Прозвенел дверной звонок.

– Они нас убьют? – Дима смотрел на меня расширившимися глазами.
– Посмотрим, пошли, – взведя курки, я вышел на веранду.
Брат юркнул за мной.
– Открой засов, – тихо велел я, – и толкни дверь.

Дима выполнил команду и нырнул вбок, к холодильнику. Дверь открылась и шагнувший на веранду Чомба застыл, глядя в стволы.

– Здорово, ребзя, – наконец вымолвил он.
– Привет, – я опустил ружье и спустил курки. – Что привело к нам?
– Кто ходит в гости по утрам, – Чомба приободрился, – тот поступает мудро. То здесь сто грамм, то там сто грамм – на то оно и утро. На то оно и утро!
– Художественная самодеятельность? – спросил я. – Или из цирка сбежал?
– Развлечь вас хотел, – смутился Чомба.
– Лучше бы сала принес, клоун, – Дима едва удержался, чтобы не плюнуть на пол.
– Я принесу, после обеда, – залебезил Чомба.
– Неси, – кивнул брат.
– А чего вы такие кислые? Гостей с ружьем встречаете…
– Хереса убили, – объяснил я.
– Как убили? – Чомба побледнел и часто заморгал. – Мы же его совсем недавно видели.
– Может мы его последние живьем и видели, – мрачно сказал Дима.
– Нас как свидетелей убьют? – с Чомбы слетела напускная веселость.
– Я откуда знаю? – я пожал плечами и вернулся в прихожую.

Димка и Чомба потянулись за мной. Зазвонил телефон. Мы вздрогнули. Я снял трубку.

– Алло.
Трубка молчала.
– Алло?
Тишина.

Я положил трубку.

– Кто там? – спросил брат.
– Не знаю, молчат.
– Он проверяет, дома мы или нет.
– Кто проверяет?
– Убийца…
– Не плети ерунду. Зачем кому-то нас убивать?
– А Хереса зачем убили?
– Не знаю.
– Вот так и нас убьют и никто не будет знать, за что.
– Не сочиняй. У нас есть ружье, никто нас не убьет.
– По деревне ты с ружьем ходить не будешь, – вставил Чомба.
– По деревне ходить у меня нож есть, – я достал из кармана брюк ножны охотничьего ножа, закрепленного на брючном ремне. – Медведя завалить можно.

Автор Влад_Костромин,

VI



Утром отец, вышедший в туалет, прибежал обратно с выпученными глазами.

– Тань, там такое творится!

– Что там? – выглянула из кухни недовольная мать.

Она готовила блинчики из украденной отцом муки, а мы сидели за столом в прихожей и читали вслух «Программу коммунистической партии».

– Там такое! – развернулся, и выскочил из дома.

Мы кинулись за отцом. К двери сарая двумя гвоздями «сотками» за крылья был приколочен петух.

– Господи Иисусе! – всплеснула руками мать. – Какой ужас!

– Петух не наш, – сказал я.

– Я вижу, – отец пощупал приколоченное тельце. – Это бройлер. Такие у Ивана-автобусника.

Иван жил по диагонали от нас, со стороны сараев, за посадкой и разделяющим ее вдоль проселком.

– Батюшки святые угодники, – перекрестилась мать. – Теперь люди на нас подумают.

– Меня больше волнует, что за тварь такое могла сотворить, – отец оглянулся на безмятежный сад. – И почему собаки голос не подали? – пошел к конуре Байкала, возле забора под березой. – Твою мать! – донесся его голос.

Оставив горестно взирающую на птицу мать, подошли к отцу. Тело кобеля пропало, зато перед пустой будкой лежала, будто оторванная, голова, взирая на нас облепленными ранними мухами глазами.

– Вот значит как? – глядя на голову, тихо сказал отец. Из наших собак он любил Байкала больше всех. – Значит вы с нами так, твари? Ну ничего, за Байкала они нам ответят, – повернулся и посмотрел на нас. – По всей строгости военного времени ответят. Ничего не трогайте, я пойду участковому позвоню.

Отец ушел, я пошел во двор. От двух других собак, Амура и Магистрали, охранявших двор со стороны сада, тоже остались лишь головы.

Участковый капитан Филаретов приехал через пару часов с экспертом из района. Эксперт сделал кучу снимков, зарисовал схемы и пошел в дом пить чай с гостеприимной матерью. Отец и участковый уселись в саду за погребом за широкий деревянный стол в тени раскидистой яблони.

Автор Влад_Костромин,

IV

– Тань, – за завтраком сказал отец, – мы же сегодня ночью чуть неуловимых братьев Орешниковых не поймали.
– Вить, – мать сосредоточенно делила холодное, сваренное из остатков ухи с желатином и обжаренной на сале морковки. Холодного получилось много, в основном за счет морковки, – не глуми ты мне голову, а то еще поделю не так. Холодного должно до конца недели хватить, а твоих Орешниковых, если они вообще есть, – прищурившись, посмотрела на отца, – никто не ловит, потому, что они даром никому не нужны.
– Да что ты говоришь? – отец от огорчения одним махом выпростал стакан горячего чая. – Что значит, не нужны? Опасные преступники, угроза обществу, и не нужны? Асоциальные элементы, чуждые нашему быту и ставшие на скользкую стезю преступления, и не нужны?
– У нас полсемьи таких и что?
– Каждый гражданин должен их ловить, либо, – поучительно воздел палец и сверкнул лысиной, – содействовать их поимке компетентными органами.
– Вить, будешь так пить – скоро начнешь не только Орешниковых, но и чертей ловить.
– Черти антинаучны, – солидно возразил отец.
– Если антинаучны, почему тогда алкоголики во время белой горячки чертей ловят?
– Из-за низкого уровня общей культуры. Культурные алкоголики чертей не ловят…
– Культурные алкоголики ловят братьев Орешниковых, – закончила мать.
Димка, строчащий в записную книжку новые слова, захихикал, но осекся под тяжелым взглядом отца.

Автор Влад_Костромин,


III

– А что, если нам свинью украсть? – предложил брат, разливая самодельный лимонад в вымытые бутылки.
– Зачем нам свинья?
– Что ты как маленький? Свинья – это сало.
– Сало салом, но чтобы сало сделать, надо свинью зарезать. Так?
– Надо, а что? – блеснул глазами, ожидая подвоха.
– А то, что батя свиней сам не режет, Кобана зовет или Зайца. Так?
– Ну так… и что?
– Они придут резать, а свинья не наша.
– Как они поймут, что свинья не наша? – подумав, спросил брат. – На свинье же не написано.
– Ну… – тут уже я задумался. – Догадаются.
– У тебя нет нового метода и нового мышления, поэтому ты и ноешь постоянно. Все свиньи похожи, значит, если мы украдем свинью, то ее не отличат.
Звонок от ворот прервал рассуждения брата. Димка кинулся к ним. Я зашел в родительскую спальню: понаблюдать из окна. Димка впаривал соседу Вовке лимонад. Вернулся довольный, показал монеты.
– Прибыль, а ты не верил.
– Не радуйся раньше времени, вдруг Ирка вспомнит, что ты в долг набрал.
– Пускай вспоминает, доказательств у нее нет.
– Мамке скажет, та тебя без всяких доказательств удавит.
– Думаешь? – радость брата угасла, как огонек свечи от выплеснутого ведра воды.
– Знаю. Еще и из детей кто-нибудь расскажет, что ты лимонад продаешь.
Раздался очередной звонок. Димка схватил бутылку и побежал к воротам. Я пошел к окну: брат втюхивал лимонад Ольке, дочке материной подруги Катьки.
– Купец несчастный, – пробурчал я.

Автор Влад_Костромин,




II

– Новые времена – новые возможности, – похмельный отец постучал пальцем по столу, привлекая внимание. – Перестройка, ускорение, гласность, дали нам новые цели и методы, новое мышление. Это вам не старые хомуты с заборов тырить.
– Вить, ты прямо как Горбачев, – уважительно сказала мать, – тебе только пятна не хватает, а так, язык подвешен что твое ботало.
– Мастерства не пропьешь, – отец приосанился. – Так вот, про что я? Вам, дети, наше поколение вручает переходящее знамя.
– Какое? – заинтересовался Димка.
– Переходящее, – раздраженно сказала мать. – Что непонятного, балбес?
– А где оно?
Мать посмотрела на отца.
– Это метафора, – вздохнув, начал объяснять отец, – временами переходящая в гиперболу. Понятно?
Мы ни черта не поняли, но послушно закивали.
– Вот и ладушки, – отец кивнул. – Тань, подавай уху. Первейшее дело с похмелья – уха. Даже у классика было про брат с похмелья помирает – ухи просит.
Мы начали хлебать жидкую уху из рыбы и лаврового листа с солью.
– Тань, ты рыбки то оставь, – сказал отец.
– Зачем?
– Вечером еще раз проварим, с морковочкой жареной, она за ночь застынет – заливное будет на неделю.
– Вить, может нам начать молиться перед едой?
– Тань, что за муха тебя укусила? К чему нам эта дурь?
– Мало ли… – смутилась мать.
После ухи мы с братом вышли во двор и сели на пни возле железного обода, служившего очагом.
– У нас новый метод, – сказал Димка.
– Угу.
– У нас новое мышление.
– Угу.
– У нас знамя!
– Переходящее, – поддакнул я.
– Мы должны использовать.
– Что использовать?
– Новый метод, новые возможности.
– Как?
– Я придумал, как, – брат хитро улыбнулся, из-за подбитого глаза став похожим на якута. Глаз пострадал от Сережки Рябого и Кольки Башкирина по кличке Башкир, поймавших Димку на мошенничестве при игре в карты. – Мы их всех обманем!
– Опять?
– В этот раз точно обманем!
– Как? – без особого интереса спросил я. Участвовать в отцовских и Димкиных авантюрах мне уже надоело: прибыли никакой, а неприятностей полный мешок.
– Мы наберем в магазине в долг.
– И что? Наберем, отдавать же потом все равно надо.
– Мы тетрадку сопрем, – прошептал брат.
У продавщицы Ирки была тетрадка, куда она записывала взятый в долг товар.
– Как сопрем?
– Молча, – глаза Димы блестели возбуждением. – Залезем ночью в магазин и сопрем!
Я задумался: магазин за последние полгода взламывали три раза, но украсть тетрадку с долговыми записями никто не додумался.

Автор Влад_Костромин,


I
Вечером мать сидела и гадала на кофейной гуще. Кофе родители из экономии не покупали, так она собирала гущу из чашек коллег по работе и приносила домой. Долго хмурилась, вглядываясь в узоры гущи.
– Что-то нехорошее выходит, – хмуро сказала наконец и посмотрела на нас с братом. – Что-то плохое скоро случится.
– Тань, батя мой помер, – сообщил пришедший с работы отец.
– Ох ты ж, Господи! – всплеснула руками мать. – Как же так?
– А вот так. Вдруг, как говорится, как гром среди ясного снега, взял и помер.
– Вот, Вить, а я же как раз перед твоим приходом детям сказала, что что-то случится.
– Опять твоя интуиция?
– Нет, кофейная гуща показала.
– Да сказки это все, – отмахнулся отец, – и буржуазные суеверия пополам с предрассудками. Наука кофейную гущу отвергает, допуская если только как удобрение, и то, не для всех растений.
– На похороны ехать надо? – осторожно спросила мать.
– Это несомненно, – кивнул и подтянул сковородку с жареной картошкой. – Без этого ныне никуда, – начал мощными движениями, будто кочегар уголь в топку, закидывать ложкой картошку в рот.
– А детей куда?
– С нами поедут. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней: дедушку проводят в последний путь и так, в целом, поедят на поминках.
– Тоже верно, – кивнула мать, – какая-никакая, а все экономия.
– Я про то же. Мамка обычно на поминки колбасу вкусную делает, – отодвинул опустошенную сковороду. – Ехать надо, вдруг обломится чего.
– Что там может обломиться? – скептически подняла брови мать.
– Дом на батю был записан.
– Неожиданно.
– Но приятно.
– Все равно, полгода ждать. И бабку куда-то девать надо.
– Мамка много места не займет, да и пенсия у нее хорошая должна быть. Лишь бы Нинка ненужный сыр-бор не начала.
Тетя Нина Севкина была старшей сестрой отца. Она с дочкой Марусей жила в городе, в общежитии карандашной фабрики, с общей чадной кухней, где было не пройти от изрезанных столов и колченогих стульев, и одним туалетом и умывальником на весь этаж. У них было две с половиной комнаты. То есть их комната и комната покойного мужа – Васи, с которым тетя Нина разошлась. Комнаты были расположены напротив друг друга, в конце коридора, поэтому они выгородили пространство между комнат и поставили дверь. Там стол обеденный и холодильник, типа импровизированной столовой. Почему-то это помещение они называли «курхуятником». А перед входной дверью, с внешней стороны коридора, стоял большой и тяжелый деревянный ящик с двумя навесными замками для хранения картошки.
– Нинка жадная, – нахмурилась мать, – с говном не расстанется. Привыкла за свою гипертонию прятаться, клуша.
– Если бы просто пряталась, а то какая-то воинствующая гипертоничка, того и гляди, до крестового похода дойдет.
– И астма у ней, – пожевала губами мать.
– И неистовая астматичка, – кивнул отец.
– Будете мало работать, – посмотрела на нас мать, – тоже станете гипертониками.
– И астматиками, – добавил отец.
– Верно.
– А вообще, мамка со скумбрией пирог умеет готовить вкусный.
– Витя, не выдумывай, на похороны со скумбрией пироги сроду не делали.
– У вас может и не делали, а у нас делали. Когда тетю Клаву хоронили, такие пироги в печке сделали, что пальчики оближешь.
– У нас была тетка? – заинтересовался брат.
– Была, только тетка мне, а вам бабушка. Ее убил Шп…
– Вить, хватит! – прервала мать. – Никто ее не убивал!
– Она была слегка слабоумной, так нормальной, но не в себе. Сроду ничем не болела, все береглась. А тут пришли, а у нее осколком стекла от банки из-под вишневого компота сонная артерия перерезана. Что скажешь?
– Все знают, что она открывала банку и случайно порезалась насмерть.
– Нет, не случайно. Это Шп…
– Витя!!! Смени тему!!!
– Хорошо. Скумбрию хорошо в стеклянной банке, с лучком и подсолнечным маслицем, – отец облизнулся, – и еще зерен горчицы посыпать – вообще объедение. Вы не подумайте, – отец погладил Димку по голове, – что у вас родители скотины бесчувственные: дед умер, а мы сидим и меню поминок обсуждаем.
– Мы не думаем, – буркнул Димка.
– Молодцы. Просто человек так устроен, что горе похорон надо заесть на поминках. Физиология такая.
– Понятно, – кивнул Димка.
Дедушку мы знали мало, поэтому его смерть нас с Димкой мало тронула.
– Ничего, зато на похоронах брюхо набьем, – перед сном сказал Димка. – Заедим горе похорон.
Димка был с рождения зашуганным. Сначала врачи подозревали у него менингит, потом кучу болезней, потом за воспитание плотно взялась мать. После всего этого было не удивительно, что он боялся незнакомых людей и часто прятался под стол в прихожей, подслушивая разговоры матери с подругами. Благо, что скатерть, украденная отцом в столовой на прежней работе, свисала почти до пола, надежно скрывая Димку от чужих взглядов. Потом он вообще взял привычку внезапно выскакивать из-под стола или проползать под стульями, пугая разговаривающих.
Единственный его друг Коля Мартынец по кличке Чомба тоже был пареньком со странностями. Познакомились они тогда, когда Димка, одетый в кепку с накладными кудрями, гулял по саду. После того, как Чомба притащил из дома сала, они подружились.
– Угу, – согласился я.

Автор Влад_Костромин,

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6

VII

Вскоре после ухода Виталика, прихрамывая, вернулся Слава. Андрей Иванович в искреннем изумлении воззрился на вошедшего: в правой руке ведро огурцов, в левой – лукошко яиц, подмышкой – копна зеленого лука.
– Я вот… – изо всех сил стараясь не смотреть в глаза старшего товарища, промямлил Слава.
– Ты мне сейчас очень напомнил книгу «Зеленый фургон» (1) . Только связки сушеных грибов на шее не хватает!
– Вячеслав Ильич, вы забыли, – в дверь, вежливо покашливая, вошел Василий и протянул Славе снизку сушеных грибов.
Андрей Иванович захохотал, хлопая себя по коленям. Слава от стыда едва не провалился сквозь покрытый крашеным оргалитом дощатый пол общежития.
– Откуда грибы? – вдруг дошло до него.
– Пока вы с директоршей разговаривали, Красотьевич принес, сказал, что вы хотели купить. Я и взял…
– Вячеслав, вы полностью перешли на подножный корм, – утирая слезы, сказал Андрей Иванович. – В вас скрыт прирожденный снабженец. Теперь мы с голоду не пропадем.
– Ну, я пошел? – напомнил о себе Василий.
– Идите, конечно, идите, – махнул рукой Андрей Иванович. – Грибы положите… да вон хотя бы и на стол.
– Я извиняюсь, – положив грибы, откашлялся Василий, – Колька сказал, что с вас три рубля.
– Слава, рассчитайтесь за грибы, – посерьезнев, велел Андрей Иванович.
Слава, поставив ведро на пол, а лукошко на свою кровать, достал из тумбочки бумажник и протянул водителю трехрублевую зелено-розовую бумажку.
– Новенькая, – понюхав купюру, сказал тот, – говорят, что скоро другие деньги выпустят .(2)
– Выпустят, так выпустят, – индифферентно ответил Андрей Иванович.
– Нам и такие сгодятся, – довольный шофер удалился, Андрей Иванович пристально посмотрел на Славу.
– А теперь, коллега, рассказывайте, что это за маскарад?
– Это? – Слава указал на «дары». – Это…
– Вижу, что местные жители уже стали делать подношения?
– Я нет… – поник головой Слава.
– Ладно, на первый раз сделаю вид, что ничего не произошло, но впредь попрошу не забывать, что вы советский следователь, а не миссионер в джунглях Амазонки и не конкистадор Кортеса. Хорошо?
– Хорошо.
– Теперь рассказывайте.
Выслушав рассказ, Андрей Иванович изумленно поднял брови и вновь расхохотался:
– Еще и сторожевой петух на тебя напал? Слава, да ты за это временя уже столько нового пережил. Больше, чем за всю предыдущую жизнь!
– Вы не знаете, у петухов бешенство бывает? – робко поинтересовался Слава.
– Бешенство имеет вирусную природу, но очень сомневаюсь, что птицы им болеют. Слава, ты полчища змей не устрашился, а тут какого-то петуха боишься.
– Да я просто подумал… Андрей Иванович, а у вас как тут дела?
– Парень не прост. То демонов вызывает, то курей рубит, то в егерей стреляет – и говорит об этом, даже не поморщившись. Еще и про заповедник страшилку рассказал. А что у тебя?
– Младший тоже тот еще фрукт. Действительно торчит под столом с синей книжечкой. За скатертью прячется. И вообще, как-то странно у них дома: мухоморы с хвощем выращивают, герань на каждом подоконнике, в притолоках ножи воткнуты. Екатерина Егоровна сказала, что это от сглаза.
– Сильно на этой почве того?
– Есть чуток… Под окнами бороны лежат, зубьями вверх. Три собаки, калитка на запоре – звонить надо, чтобы открыли. Два фонаря: на столбе и на березе, на крыше прожектор. Глухой забор метра в два высотой. Не дом, а крепость.
– Тоже вопрос, чего или кого они так боятся?
– Угостила меня чаем и котлетами. Перца черного литровая банка стоит прямо на столе.
– Не факт. Бабушка вполне могла бывать в гостях и все это видеть.
– Не спорю. Поговорили о том, о сем, вытащили Колю из-под стола. С виду заторможенный подросток, стоял и молчал, но мне кажется, что он прикидывался.
– Если кажется, значит, завтра берешь машину и едешь в школу – ищешь педагогов и директора.
– Завтра суббота.
– Ну, да… и еще завтра похороны. Хорошо, поедешь в понедельник. Кто-то же в школе будет? Мне нужны характеристики на всех учеников из Карловки.
– Будет сделано.
– Еще из райотдела завтра привезут материалы по отравлению Савкина.
– Думаете, есть связь?
– Если есть, то мы ее найдем. Что скажешь по Красотьевичу?
– Слегка напоминает безумного.
– Но не убийцу?
– На убийцу не тянет.
– Коллега, напрасно вы судите по внешности. Внешность обманчива и если бы все убийцы выглядели как убийцы, то следователей бы не существовало.
– Вы его подозреваете?
– Я подозреваю всех. В этой деревне все жители странные. Значит, вы ни на шаг не приблизились к разгадке?
– Нет, но Красотьевич упоминал смерть Фомячихи.
– Слава, встретьтесь завтра с уцелевшей внучкой и братом. Поговорите с ними о пожаре. А сейчас пошли, поужинаем, а после ужина помозгуем.
Вернувшись после ужина, следователи стали читать составленные друг другом протоколы.
– Так все-таки на таджиков думаете? – не выдержал Слава.
– Почему?
– Мотив на лицо.
– Не факт. Думай, Слава, думай, не спеши с выводами.
– Тогда что?
– По-хорошему, надо заново открывать дело о смерти Савкина – это убийство, а не несчастный случай.
– Но убийца мертв, зачем ворошить прошлое?
– Во-первых, хотя бы и для установления истины, а во-вторых, с чего ты взял, что убил его Андрей? Может быть и так, что Шнеппе сваливает вину на покойного.
– С мертвого какой спрос? Да?
– Да. А там еще был Виталик.
– Просто не подростки, а какие-то монстры!
– И заметь, все это началось после попытки вызвать демона.
– Андрей Иванович, вы верите в эту потустороннюю чушь? А как же материализм?
– Верю, не верю… Понять надо, что на самом деле произошло. Что-то мы с тобой все время упускаем. Опять же, сны бабушки и сова с опилками – как соотносятся с материализмом?
– Не знаю…
– То-то же.
– Что?
– Не знаю. Ладно, смотри, возникает четкая связь. В формалине была гадюка, так?
– Так.
– Колышки нарублены в Чайках, где полно гадюк. Так?
– Получается, месть за Юру?
– Все может быть, не спеши. Завтра участковый привезет материалы проверки по этому делу, и будем думать, есть связь или нет. А пока давай спать.

Автор Влад_Костромин,

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5

VI

Накануне мне приснился странный сон: за столом в нашей школьной столовой, сидел одетый в школьную форму и красный галстук Юра Савкин.
– Компоту пожалел? – спросил он, указывая на стоящий на столе стакан с желтоватой жидкостью.
– Нет.
– Напрасно, вкусный компот. Был… пока вы, уродцы, его не разбавили.
– Я тут не при чем, ты же знаешь.
– А с чего ты взял, что я знаю?
– Если ты мне снишься, значит, ты моя совесть. А моя совесть перед тобой чиста.
– Совести разве можно верить? – мертвый одноклассник ловко сунул указательные пальцы себе в глазницы и, вынув глаза, положил их на стол. – Тем более что ее у тебя нет.
– Юра, ты не знаешь, кто тебя убил?
– А ты знаешь?
– Андрей?
– Андрей? Ха-ха-ха, – Юра рассмеялся, одновременно пялясь на меня глазами со стола и уткнувшись пустыми глазницами. – Андрей-то тут при чем? Андрей и сам уже со мной.
– Не Андрей?
– Не могу спросить – ему глотку забили опилками, чтобы не шутковал. Дохохмился, ха-ха-ха.
– Так чего ты мне снишься?
– Хочешь, чтобы он приснился?
– Он мне уже снился.
– Да? – глаза посмотрели мне за спину.
Скосил глаза: на плече лежала ладонь, пробитая колышком. Повернул голову и встретился с глазом Андрюхи, по которому ползали лесные муравьи. Вторая глазница была кровавой дырой с неровными краями.
– Спроси, – продолжал смеяться за спиной мертвый Юра, – если сможешь.
– Кто тебя убил? – спросил я мертвого друга.
Андрей скорбно смотрел на меня.
– Написать попроси, если сказать не может, – заливался за спиной Юра.
– Заткнись ты.
– А что ты мне сделаешь?
Развернувшись, я сделал шаг вперед и открытой ладонью прихлопнул глаза. Как будто яйцо лопнуло с мерзким звуком.
– Ты что творишь, паскуда! – грозно топорщил брови над пустыми глазницы Юра.
– Заткнись!
Вновь повернулся, надеясь увидеть Андрюху. За спиной бесшумно бушевало пламя, пожирая извивающиеся фигуры бабки Фомячихи и Жанки. Я словно завороженный смотрел на этот танец боли.
– Про Таньку все забыли? – раздался надоевший голос.
– А с ней то что?
– Подумай.
Яркая вспышка и мир провалился в кромешную тьму. Я с трудом оторвал голову от твердой подушки. За окном сидела какая-то большая птица и смотрела на меня яркими зелеными глазами.
– Кыш, – я взмахнул рукой.
Вместо того чтобы улететь, она постучала клювом по стеклу:
– Ту-тук-тук-ту тук-тук-тук тук-тук тук-тук-тук тук-тук-ту ту-ту.
– Азбука Морзе, – пронзила мысль.
– Это Морзе? – удивляясь сам себе, спросил я.
Птица утвердительно закивала головой и вновь начала стучать по стеклу:
– Ту-тук-тук-ту тук-тук-тук тук-тук тук-тук-тук тук-тук-ту ту-ту.
– П-о-м-о-г-и, – вслух прочел я.
Птица, услышав это, внезапно расхохоталась и улетела. Я, повозившись со шпингалетами, открыл окно. На подоконнике лежали две кучки свежих сосновых опилок. Свет фонаря отражался в зубьях лежащей под окном бороны – мать так защищала дом от нечисти.
****

Автор Влад_Костромин,

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4

V

К обеду в общежитие вернулся усталый Вячеслав.
– Что у тебя, Слава?
– Поговорил я с егерями. Говорят, что с местными проблем почти нет, но бывает,
что при встрече обмениваются выстрелами.
– Дикий Запад какой-то! Дети с дубинками и самострелами, взрослые в егерей
стреляют.
– Если бы только взрослые. Виталик наш тоже замечен был: попался в заповеднике
с ружьем, на требование сдать оружие егерям ответил выстрелом.
– Наш пострел везде поспел. Как они поняли, что это Виталик? Они же из другого
района.
– По их описанию вылитый он.
– Возможно. Надо бы очную ставку провести... Это когда было?
– Прошлой осенью.
– Еще что?
– Все как говорил участковый: подтвердили, что есть в заповеднике зоны, где
ощущается воздействие на психику человека и животных и места, где внезапно
испытываешь сильный ничем не объяснимый страх. Говорят, что там часто бывают
густые туманы и компас врет постоянно.
– Объяснение дали какое-нибудь?
– Говорят, что до Чернобыля такого вроде не было.
– Но не уверены?
– Нет. Один из старых егерей два года назад застрелился, второй, по их словам,
умер от водки.
– Насчет водки пошли запрос. Надо уточнить, что за причина такая «от водки».
– Это же другой район.
– Ничего страшного, запроси через область. Что с другими егерями?
– Эти стараются без нужды вглубь заповедника не лезть, все больше по границам.
Еще сказали, что там что-то вроде снежного человека живет. Лешим его называют.
– Час от часу не легче. Тут же и другие леса такие. Почему заповедник именно там?
– Они не знают, но границы у заповедника еще, как минимум, со Сталинских
времен. А вообще, там ориентироваться тяжело: просек и квартальных столбов нет и
никогда не было. Обещали копию лесного плана выслать в Дроновку в райотдел.
– Это хорошо.
– А у вас тут что?
– У меня наклевывается версия – убийство на почве ревности и неприязненных
отношений.
– Кто? – Вячеслав взял список жителей.
– Некто Заурбек Киабеков.
– К кому?
– Елена Сапункова.
– Допрашивали?
– Весьма смазливая особа. Горячий южный человек мог на такую красотку запасть.
– И совершить такое преступление?
– Может быть, Слава, может быть… – Андрей Иванович задумчиво почесал щеку.
– Будем вызывать на допрос?
– Пока нет. Я позвонил в район, попросил санкцию на обыск. Завтра приедут
райотделовские и прокурорские – проведем обыск.
– Что будем искать?
– Что угодно, но, прежде всего, наркотики, о которых говорят все местные. Вообще
тут своеобразный народ: немцы валят на таджиков, а русские – на немцев. Это понятно,
люди привыкли обвинять в бедах того, кто отличается. Многим досадил. Вопрос: кто
первым решил, что он не тварь дрожащая, а право имеет решить судьбу Андрея?
Разберемся… Ты еще успеешь сегодня отыскать местного бича Красотьевича и
допросишь на предмет сбора грибов в окрестных лесах, пока я займусь следующим.
Будешь выходить, пригласи, кто там в коридоре.
– Хорошо. Ну, я поехал?
– Шофер помогает?
– Василий – хороший парень, водит эту колымагу отлично, вежливый.
Оказывается, в разведроте морской пехоты срочную служил.
– Езжай, а после Красотьевича загляни домой к директору, только аккуратно и
вежливо пообщайся с женой и детьми, особенно младшим. Проявляй дружелюбие и сразу
же демонстрируй ожидание. Не вздумай на них давить!
– Понял.
***

Автор Влад_Костромин,

Глава 1
Глава 2
Глава 3

IV

Андрей Иванович проснулся от странного звука – будто кто-то скребся в стекло.
Встав с кровати, следователь достал из-под тощего матраца ПМ и, держа его в опущенной
руке, осторожно подошел к окну. Тихонько отодвинул край пыльной шторы. Луна
заливала ночь призрачным серебристым светом, играя на мокром асфальте. В лесу
напротив стояла темная фигура. Следователь, не отрываясь, смотрел на фигуру, пытаясь
понять, что это такое и почему Луна его не освещает. За стеклом вновь кто-то поскребся.
Андрей Иванович перевел взгляд. Темная тень метнулась от окна. Невольно вскинул руку
с пистолетом, едва не выбив стекло. Поднял взгляд – фигура в лесу пропала.
Померещилось что ли? – подумал он, на всякий случай тихо открывая окно. На
подоконнике темнели две кучки свежих опилок, распространяя в ночном воздухе запах
сосны. К нему примешивался тонкий аромат фиалок.
– Что там? – раздался заспанный голос за спиной.
– Слава, похоже, у нас были гости.
Слава встал с кровати и зажег свет, ежась от ночной прохлады, подошел к окну.
Андрей Иванович стволом указал на опилки.
– Думаете, убийца принес? – настороженно спросил Слава.
– Не знаю… Я видел какую-то темную фигуру через дорогу, а под окном что-то
скреблось. Я посмотрел на подоконник, а оттуда большая птица взлетела.
– Птица принесла опилки в когтях?
– Не знаю… Как говорил Гегель: «Сова Минервы вылетает в полночь». Тащи
фотоаппарат – будем снимки делать. И бланк доставай – надо осмотр места происшествия
составить.
Слава обреченно вздохнул.
– Не вздыхай, служба у нас такая. Дни и ночи…
– Я оденусь? – в трусах и майке молодому следователю по ночной свежести было
зябко.
– Оденься, – разрешил Андрей Иванович, спавший в теплой синей пижаме. – Да и я
партикулярное платье натяну, негоже пугать пейзан непривычным одеянием.
– Думаете, вас кто-то увидит?
– Обычно в деревнях встают рано. Да и к тому-же лично меня не отпускает
ощущение, что за нами все время следят.
– Знаете, – замялся Слава, – мне тоже это все время кажется. Какая-то тут
атмосфера гнетущая.
Закончили фотографировать и описывать место происшествия только к утру, когда
уже было светло. Верхушки деревьев начали золотиться, отражая первые лучи, разбавляя
настоянную за ночь тишину, как сумасшедшая разоралась кукушка в леске.
– Ку-ку-ку-ку-ку-ку-ку.
– Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? – спросил Славик.
– Ку, – и замолчала.
Следователи задумчиво посмотрели друг на друга. За околицей начала кричать
другая кукушка, судя по голосу, более опытная.
– Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? – снова спросил Славик.
Птица презрительно замолчала.
– Спросите вы, Андрей Иванович.
– Слава, не забивай себе голову суевериями.
– Спросите.
– Хорошо. Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось?
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку, – синхронно отсчитали обе птицы.
Следователи вновь озадаченно переглянулись.
– Я не люблю птиц. Пора делами заниматься. Вячеслав, теперь, когда у нас есть
машина, тебе необходимо встретиться с егерями из заповедника и опросить их.
– Сегодня?
– Езжай сегодня, а я допросами займусь. Ладно, пошли завтракать и будем
работать.
***

Автор Влад_Костромин,

Глава 1
Глава 2

III

К четырем часам вернулся из Чаек Слава.
– Все тщательно осмотрел, как вы велели, – бодро входя в комнату и распространяя
сильный запах свежих березовых веников, сказал он. – Действительно, колышки
вырублены там. Экспертов будем вызывать?
– Что толку их вызывать? Неделя прошла, никаких следов там уже не будет.
Эксперт из райотдела у меня лично доверия не вызывает. Из области дергать на такое?
Смысл? Ты протокол осмотра составил?
– Да.
– Образцы взял?
– Так точно.
– Фотографии сделал?
– Да.
– Вполне достаточно. Пускай участковый отвезет в райотдел. Мне нужно
совпадение орудия на колышках и на образцах. Где, кстати, лейтенант?
– Встретил по пути директора. Разговаривает с ним. Потом обещал зайти.
– Ты его предупредил, чтобы не болтал про Чайки?
– Так точно.
– Молодец.
– Змей видел?
– Полным полно! И все какие-то откормленные и разные. Я и не думал, что гадюки
такие бывают!
– Х-м…
Раздался стук в дверь.
– Войдите.
В комнату вошли участковый и директор.
– Здравствуйте, – поздоровался директор, протягивая руку.
– Здравствуйте, – Андрей Иванович пожал ему руку.
– Помочь в расследовании этого кошмарного преступления это мой священный
долг! Я выделю в ваше полное распоряжение автомашину с шофером. Василий Беспалов
его зовут – надежный малый. Все наши машины радиофицированы, и если что, то вы
всегда сможете связаться со мной. Мой позывной – Первый.
– Спасибо.
– Вот возьмите – свежая пресса, – директор сунул Славе в руку несколько газет, –
«Комсомольская правда», «Труд», «Правда» и наша районная – «Дроновская правда».
Когда прочитаете, то можете вместо туалетной бумаги того или обувь ими сушить –
отдавать не надо. Еще я распорядился и к вам в номер поставят телефон. Список
деревенских номеров вот он, – директор протянул пару отпечатанных на машинке листов.
– Спасибо.
– Межгород, к сожалению, надо заказывать через девятку, но в случае переговоров
совхоз берет их оплату на себя. Питание в столовой для вас тоже будет бесплатным, как и
бензин на поездки.
– Вы очень любезны, но не стоит. Мы получаем командировочные и суточные, так
что прошу все документы к оплате подготовить и передавать мне.
– Как скажете. Помощь следствию я готов оказать всегда! Мне Андрей, между
нами говоря, был как сын… Все, не буду вам больше мешать. Машина у крыльца,
водитель ждет указаний в холле. Я откланиваюсь. Если что, то звоните мне в любое время
дня и ночи.
– Виктор Владимирович, мне бы хотелось еще раз поговорить с Виталием…, –
сказал Андрей Иванович.
– Еще раз допросить?
– Нет, просто поговорить. Неофициально.
– Я так понимаю, что без меня?
– Совершенно верно. Думаю, вы не будете возражать?
– Ну… ладно, надо так надо. Я позвоню домой, скажу, и он подойдет. Сегодня?
– Я хотел бы позвонить сам, если можно?
– Хорошо, звоните – он придет. Еще что-то?
– Нет.
– Тогда до встречи, – развернувшись, директор вышел.
– Здравствуйте еще раз, Владимир Семенович, – Андрей Иванович посмотрел на
участкового, – присаживайтесь.
– Да я постою.
– Присаживайтесь, в ногах правды нет, а правда нам сейчас ох как нужна. Не так
ли?
– Так, – участковый присел на предложенный стул.
– Давно вы тут участковым?
– Два года уже почти.
– Почему в деревне не живете?
– У меня помимо этой еще четыре на участке. А живу я в Марьино. Дом там у меня,
жена…
– Жена это хорошо. Как часто тут бываете?
– Если ничего не случается, то где-то раз в неделю – полторы. А если случается, то
мне звонят.
– Что тут обычно случается?
– Ну… драки бывают, куда без этого? Кражи – как же без них?
– Ничего серьезного?
– До убийства особо не было. Вот только два пожара с жертвами, но пожары везде
случаются.

Автор Влад_Костромин,

Глава 1

II

На улице накрапывал мелкий, но противный дождик. Слава уехал с оказией на
совхозном автобусе в райцентр за материалами по пропавшим, а Андрей Иванович решил
сходить пообедать. Взятый из дома «сухпай» подходил к концу, да и хотелось чего-
нибудь горячего. Напротив здания темнел сильно заросший лесок. С березы за
следователем внимательно наблюдала галка. Видно было, что накрапывающий дождик ей
совершенно нипочем. Страдальчески глядя на туфли и старательно обходя мутнеющие
пузырями лужи, он дошел до приземистого желто-коричневого здания столовой.
Ступеньки, грязная тряпка перед дверью вытирать ноги, табличка с временем работы.
Зайдя внутрь, втянул сильный запах пшенной каши и котлет. Оценив выбор блюд,
поставил на разнос тарелку красного борща, тарелку гуляша с рисом и стакан компота.
– Это все? – спросила сидевшая на конце раздаточного стола крупная женщина в
замызганном белом халате и чём-то, напоминающим чепчик, на голове.
– Да.
– Гуляш с рисом, борщ по-украински, компот. Хлеб будете брать?
– Можно пару кусочков, – подумав, согласился следователь.
– А талоны у вас есть?
– Какие еще талоны?
– Должны быть талоны на питание.
– А просто за деньги нельзя?
– Можно, но нужны талоны.
– У меня где-то есть продовольственные талоны, – полез в карман следователь.
– Продовольственные тут не пойдут. Нужны на обед талоны.
– Где их взять?
– Зайдите в контору, – кассирша махнула рукой в сторону окна, – вон то крыльцо.
Там в бухгалтерии получите. Свой обед пока можете на разносе оставить – тут никто не
возьмет.
Андрей Иванович вышел из столовой, перешел мокрый асфальт, едва не угодив в
глубокую лужу, и по влажной траве подошел к конторе. Справа, перпендикулярно, стояло
здание почты, перед которым была большая клумба, густо заросшая цикорием. Поднялся
на кирпичное крыльцо, распахнутая дверь была подперта половинкой кирпича.
Бухгалтерия скрывалась за второй дверью по правой стороне, окрашенной ярко-зеленой
краской.
– Здравствуйте, – войдя в комнату, поздоровался он.
– Здравствуйте, Андрей Иванович, – дружно поздоровались пять женщин,
сидевших за заваленными бумагами столами.
– Я хотел бы получить талоны на питание. К кому мне обратиться?
– Вообще, надо к главбуху, но она сейчас в отгулах… Сами понимаете, – сказала
женщина с длинным носом и длинными черными волосами, которую следователь про себя
окрестил «Гусыня».
– Точно, мать жертвы – главбух, – мелькнула в голове стремительная мысль.
– Понятно.
– В любом случае, вам надо к директору обратиться. Как выйдите из комнаты так
увидите красную дверь – направо от нашей. Там его кабинет.
– Спасибо.
Выйдя, он прошел в указанную дверь. За ней оказалась небольшая приемная без
окон, в которой сидела кудрявая секретарша и печатала на машинке. Вдоль стены
напротив стояли три разнокалиберных стула для посетителей.
– Здравствуйте, – следователь поздоровался со странно знакомой секретаршей.
– Здравствуйте, – не отрываясь взглядом от документа, ответила секретарша и
продолжила с силой стучать по клавишам.
Повисла пауза, прерываемая только сухим треском допотопного механизма и
жужжанием лампы дневного света.
– Скажите, к директору можно?
– Вы по какому делу? Вам назначено?
– Нет, не назначено. Я, можно сказать, по личному делу.
– По личным вопросам прием в понедельник, с 13 до 14 часов.
– Скажите, а по-другому никак нельзя?
– По-другому? – она наконец подняла взгляд. – Вы же государственный человек, а
предлагаете нарушить порядок.
Смущенный следователь опустил глаза, не зная, что сказать.
– А что вы хотели?
– Понимаете, я пошел в столовую… Хотел пообедать, а мне сказали, что без
талонов нельзя.
– Правильно вам сказали! Без талонов нельзя. Идите в бухгалтерию и получите
талоны.
– В бухгалтерии меня к директору направили.
– Правильно. Главбух готовится сына хоронить, ее нет – надо идти к директору.
– Вот я и пришел…
– Что вы там взяли? Гуляш, рис, компот и борщ?
– Откуда вы знаете?
– Я младшей поварихой там работаю, – захихикала кудрявая, – а тут на полставки
секретарем совмещаю. Там приготовлю – сюда иду.
– Значит, пока я был в бухгалтерии, вы прошли сюда, поэтому я вас не видел?
– Да.
– То-то я смотрю, вроде как видел вас где-то.
– Просто пока вы обед выбирали, я в дверях кухни стояла.
– Точно, – засмеялся следователь.
К его смеху охотно присоединилась повар-секретарь.
– Так что мне с обедом делать?
– Вот, возьмите, – открыв ящик стола, она вынула и протянула пачечку талончиков,
перетянутую резинкой, – пока вам хватит, а в понедельник придете на прием – я вас
запишу, и договоритесь с Виктором Владимировичем.
– Спасибо вам большое.
– Меня Валентиной зовут. Вы же всех допрашивать будете? – заговорщицки
понизила голос секретарша.
– Да, скорее всего. А что?
– Вы знаете, у нас же в столовой воруют…
– Воруют? И вы тоже?
– Я? Я помои свиньям беру… – покраснела Валентина, – а вот другие… другие и
мясо и масло и крупы метут…
– Напишите в ОБХСС, в милицию. Я тут при чем?
– Вы же следствие ведет… Я вот тут подумала, а вдруг Андрей узнал о хищениях и
хотел сообщить куда следует? О покойниках нельзя нехорошо говорить, но он баламут
еще тот был… Вполне мог…Да и компания у него такая…
– Вы думаете, за это могут убить с такой жестокостью?
– Мало ли… У нас старшая повариха та еще змея… Да и мужик ейный тоже зек
бывший...

Автор Влад_Костромин,



Лето 1991 года. В деревне Карловка жестоко убивают подростка. Местные
правоохранители, впервые столкнувшись с подобным, просят помощи в области.
Неожиданно для раскрытия преступления присылают следователя из Москвы. В помощь
ему дают молодого следователя областной прокуратуры. За приездом следователей в
Карловку следует череда невероятных событий и трагических происшествий, странных
смертей, внешне похожих на несчастные случаи. Сумеют ли они разгадать загадку
убийства и уцелеть в этой странной деревне, где еще теплится змеепоклонство и даже
птицы не то, чем они кажутся?


I

На деревню лились жаркие лучи послеполуденного Солнца. Ничего не хотелось
делать, от жары клонило в дрему. Я с приятелями Андрюхой Родиным и Витькой
Пронкиным сидели на песчаном карьере, вырытом для добычи песка на строительство
дороги к деревне, смотрели на лиловые заросли чабреца и одинокую березку, доверчиво
шелестевшую разморенными жарой листьями, и курили украденную Андрюхой у отца
сигарету. От дороги тянуло угаром нагретого асфальта.
– Гля, уж, – ткнул пальцем в сторону Андрюха и, подхватив какой-то булыжник,
хотел швырнуть его в несчастное пресмыкающееся.
– Не надо, не убивай – остановил я.
– Нежный ты, прямо как городской! Если змея семь лет проживет, то в черта
обратится.
– Брехня.
– Не брехня. У нас все знают! Это вы, приезжие…
Наша семья приехала в эту деревню несколько лет назад и по здешним меркам мы
все еще считались чужими.
– Точно, все знают, – подтвердил толстенький Витек. – Еще медянок надо убивать,
а то они могут насквозь у человека сердце проткнуть.
Я с сомнением посмотрел на друзей. Иногда деревенские ребята просто поражали
меня своей тупостью и различными предрассудками. Да и взрослые от них не отставали.
– Во, идея, – отбросив слюнявый «бычок», сказал Андрюха.
Он встал, снял свою кепку, подкрался к мирно греющейся на солнце змейке и,
ловко ухватив ее, бросил в кепку.
– Ты аккуратнее, вдруг это гадюка, – предостерегающе сказал Витек.
– Гадюки черными не бывают, – отмахнулся Андрей.
– Говорят, что в Чайках черные водятся, – заспорил Витек.
– До Чаек отсюда далеко, – повернулся Андрей к синеющему вдали лесу,
расплывавшемуся в жарком дурмане, – так далеко они не ползают. Да и верь ты больше!
Говорят, что в Чайках с четырьмя ногами змеи есть.
– Есть, – ответил Витек. – Мой дед сам такую в детстве видел.
– Дед твой уже из ума выжил, – сплюнул Андрей. – Галстук таскает. Пошли,
Таньке Фомячихе его бросим за шиворот, – предложил он, – во визгу-то будет.
– Пошли, – вставая и становясь рядом с ним, согласился Витек. – Я как раз видел,
как она в сторону магазина шла. Скоро должна обратно тянуться. Можно подкараулить
возле мостика.

Автор Влад_Костромин,



Однажды в конце лета или в самом начале осени мы с отцом обрезали в мастерской тес. Он где-то урвал необрезанного и теперь мы делали его обрезным. В задней стене мастерской, напротив входной двери, была еще одна дверь, а посередине между ними стоял сделанный на заводе деревообрабатывающий станок. Так как тесины были длинной под шесть метров, то мы открыли заднюю дверь. Папаша размечал доску, прочерчивал химическим карандашом линии и подавал на пилу, а я с другой стороны подхватывал обрезанную тесину. Часа три так, окруженные звоном пильного диска и опилками, топтались, а потом папаша восхотел покурить и оправиться. Выключив станок, он засунул сигарету в широкий рот и важно прошествовал мимо меня, и вышел на огород.
– Хорошо-то как, старшОй! – он потянулся и прикурил сигарету. – Счас бы пару рюмок накатить и в койку с бабой… – посмотрев на меня, осекся.
– Курить вредно! – раздался ехидный голос прятавшегося за бочками с дождевой водой Пашки.
– Не учи отца детей делать! – папаша окинул довольным взглядом грядки.
По мере движения лысой головы взгляд его остановился. На одной из яблонь, отстоящих на ряд от забора, в густой листве наблюдалось какое-то подозрительное движение.
– Эт что такое?
– А я откуда знаю? – ответил я.
– Паш, сгоняй в спальню и принеси бинокль. Только аккуратнее, а-то разобьешь, криворукий.
Пашка кинулся выполнять поручение.
– Слушай, там вроде как человек, – продолжал размышлять отец. – Что он там делает?
– Может, гадит? – предположил вернувшийся Пашка, протягивая футляр с биноклем.
– Ты по себе не суди, каловичок. Счас узнаем, – навел окуляры и покрутил настройку. – Тетерев какой-то незнакомый… Яблоки рвет в пакет!!!
– Прикиньте, у нас на глазах крадет наши яблоки! Куда катится мир? Вот где собака порылась! Паш, сбегай и скажи ему, что яблоки рвать нельзя.
– А вдруг это наркоман? – у Пашки была вдолбленная матерью идея-фикс, что его похитят наркоманы для производства из мозга наркотиков.
– Вот ты баран! Зачем наркоману яблоки?
– А вдруг он меня заманивает?
– Совсем ты козленок ополоумел с мамашиным воспитанием! СтаршОй, неси «воздушку»!
Я сходил в дом и принес пневматическую винтовку, привезенную Пашкиным крестным отцом Леонидом Филипповичем.
– Прикинь, как нагло тырит, – продолжал вести наблюдение отец.
– Рындон! – с чувством выдал Пашка.
– Чего? – отец навел бинокль на него. – Чего сказал-то?
– Он же слова путает, – поспешил прояснить я. – Рынду с гондой, микологию с мирмекологией…
Брат и, правда, путал слова. Например, подберезовики называл подбородовиками, комбайнеров комбайнистами, а рататуй – таратуем.
– Вот же недопеченный хорек! Рындон! Ишь ты! Пули не забыл?
– Нет. А ты что, будешь в него стрелять? – поинтересовался я.
– Ах, не спрашивайте! Нет, просто смотреть буду! Давай ствол! – выхватил у меня из рук винтовку и зарядил. – А ты где таких слов нахватался? Хренологий всяких?
– Книги читаю.

Автор Влад_Костромин,

Давным-давно, когда мы с младшим братом Пашкой были детьми, то жили в деревне. Дом стоял в большом фруктовом саду. Сад, правда, только номинально считался нашим, ибо был не огорожен. Это потом, когда я стал окультуривать его: обрезать сухие ветки, прививать, подкармливать и белить деревья — то он стал уже моим, и брать яблоки можно было лишь с моего разрешения. Недовольным я предлагал выбрать себе деревья и ухаживать за ними. Желающих, как правило, не находилось. Зато недовольные, обуянные бесом жадности и корыстолюбия, ходили воровать яблоки. Потрясут дерево, чтобы нападало побольше, крупные выберут, а остальные так и оставят гнить на земле. Ветки при этом безжалостно ломают, сволочи жадные. Коровы же, идя вечером с поля, из-за этого ломятся в сад на эти яблоки, опять же ломают ветки и разводят грязь.
Вот и получается – как с хрустом жрать истекающие соком яблоки – так все мастера, а как ухаживать за деревьями – так нет желающих. Свиньи, право слово. А как только кто-то начал ухаживать, так сразу раздавались завистливые визги: «Мол, сад себе отжали». А кто тебе не дает, а? Приходи, помогай облагораживать и не хами. Но у русских, к сожалению, так не принято.
Зато у меня порядок был в саду! И даже те, кто раньше из райцентра приезжали за яблоками стали теперь вести себя культурно, даже привозили небольшую мзду. То коньяк подгонят, то шоколад, то еще чего. И все были довольны, кроме жадных и завистливых лентяев, для которых сказочный водитель печи Емеля – культовый персонаж, «культурный герой» своего рода, валяющийся на печи и получивший за это царевну и полцарства в придачу.
Сестра наша двоюродная Лариска была дочкой старшей сестры нашего отца – Нины. Будучи на полгода старше меня, истинное «дитя асфальта» Лариска имела привычку проводить лето у нас в деревне. Хотя это не спасло её, в последствие, от ряда дурных привычек и аморальных поступков ею совершенных. Видимо, слишком кратким было погружение в простую чистоту деревенской культуры. Не могло короткое лето, проведенное в деревне, выбить из человека всю неисчерпаемую внутреннюю гниль, обусловленную проживанием в нечестивом городе.
Однажды мы с Лариской по какой-то причине, играя в саду, поссорились.
– Горбатый! – подражая нашей матери, стала дразнить меня. – Килатый! Дальтоник касантой!
– Замолчи, – вежливо попросил я.
– Протухлик! – отбежав и кривляясь, не унималась сестра. – Тупой протухлик! Влад, ты тупой как пробка!

Автор Влад_Костромин,



Преследуемые сворой жителей Карловки Андрей Иванович и смертельно раненый Виталий скрываются от погони в заповеднике. Кажется, что это конец, но на самом деле все только начинается… Продолжение мистических триллеров «Змеиный узел» и «Кукушкины слезки», а также логичное продолжение романов «Шпулечник» и «Каникулы в Простоквашино (Шпулечник – 2»).

Пролог

Я медленно крался вокруг поляны, выбирая место получше. Вот, вроде то, что надо – все хорошо видно. Возле костра на поваленном стволе дерева сидел мужчина, время от времени поворачивающий деревянный вертел, лежащий на двух рогульках. Дразнящий запах жареного мяса заставил меня сглотнуть слюну.
– Проголодался, касатик? – в затылок деликатно, будто теленок в мамкино вымя, ткнулось что-то холодное.
Щелчок предохранителя подтвердил мою худшую догадку. Проверять калибр ствола в руках неизвестного желания не было.
– Есть такое, – осторожно подняв руки, согласился я. – Не завтракал сегодня.
– И не обедал? – в голосе слышалась насмешка.
– И не обедал… – я едва удержался, чтобы не кивнуть.
Кто знает, как он отреагирует? Еще дрогнет палец ненароком и все…
– Оружие есть?
– Есть. ТТ за поясом.
Рука ловко забрала пистолет.
– Еще?
– Нож в кармане и другой в ботинке.
– На охоту собрался?
– Места-то дикие, мало ли…
– Верно. Ничего не забыл?
– Топорик еще есть, в чехле на поясе.
– Хорошая штука, – топорик покинул чехол, – ладная.
– Виталий, – громко сказал мужчина у костра, – будь вежлив, прояви гостеприимство. Пригласи гостя на огонек.
– Милости прошу к нашему скромному шалашу, – Виталий легонько подтолкнул меня в спину. – Только не балуй, у меня нервы слабые.
– Спасибо, что предупредил. Учту.
Я вышел на поляну и не спеша подошел к костру.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я Андрей Иванович, а тот молодой человек, что настырно и бесцеремонно тыкал в вас стволом, Виталий. Присаживайтесь, – указал на поваленное дерево.
Я беспрекословно сел.
– Что привело к нам? – светским голосом спросил Андрей Иванович.
– Я просто гулял.
– С пистолетом за поясом? – послышался голос Виталия.
Он на поляну не вышел, скрываясь в зарослях, и, как я подозревал, продолжая на всякий случай держать меня на прицеле.
– Так получилось…
– Знаете, молодой человек, я бы рекомендовал вам рассказать нам правду. Виталий у нас большой специалист по допросам и лучше его не вынуждать.
– Я после психушки жутко кровь не люблю, – подтвердил Виталий.
Судя по голосу, он сместился с прежнего места – грамотный парень.
– Я расскажу, только боюсь, вы мне не поверите.
– А ты не бойся, облегчи душу.
– Как скажете, слушайте.

https://ridero.ru/books/vorobinaya_noch/

Автор Влад_Костромин,


Дом наш стоял в большом яблочном саду, а при доме был огород, где росла картошка и всякие овощи. Когда все дети плескались на озере, мы пололи. Полоть приходилось много. Помимо огорода возле дома, был еще так называемый «большой огород» – на «старой деревне» возле хижины погорельцы-свиновода Красотьевича.
Однажды летним днем, когда я читал, а брат смотрел телевизор, в дом подобно вихрю ворвался отец.
– Батька пашет, как папа Карло, а вы, как сурки, забились!
– Ничего мы не забились, – возразил Пашка.
– Один читает – скоро зачитается, а второй «АБВГДейку» какую-то смотрит, неуч!
– Я английский язык учу, – надулся брат. – Тут показывают, а я повторяю.
– Уж шибко ты умный, как я погляжу, прямо страшно. И много уже выучил? – ехидно спросил папаша.
– Ну… вот… тейкимовэй, например.
– И что это значит?
– Уведите его…
– Очень нужная фраза. А еще что-нибудь можешь забацать?
– Ком хере…
– Что за херня?
– Подойди…
– Еще?
– Иц э кэт…
– А это что за абракадабра?
– Кошка…
– Неуч! Запомни: Лондон из-зе кэпитал оф Грейтбритан, май нэйм из Виктор – и вполне тебе хватит для общения с интуристами. А то понавыдумывали котов всяких, кормить нечем. Еще и огурцы твои кэты жрут ни в памяти. Кстати, как будет огурец?
– Ну… – брат потерянно посмотрел на меня.
– Грин… – начал соображать я, – кукумбер, – слово, словно само всплыло в голове.
– Гринкумбер, – бодро подхватил Пашка.
– Все с тобой ясно, кумбер. Митрофанушка ты натуральный. А что такое «шпринг-минен» знаешь?
– Не знаю, – пожал плечами Пашка.
– Это немецкая прыгающая мина S-34. Наступил бы на нее и все – кирдык, пишите письма.
– А что, если бы он знал и наступил, то кирдыка не было бы? – спросил я.
– Разговорчики в строю! – прикрикнул отец. – Совсем разболтались! Вижу, брожение умов у вас – это от безделья.
– По-немецки спрашивать – это не честно, – сказал Пашка. – Я же английский учу.
– Хорошо, – согласился отец, – А знаешь как агрокультура по-англицки?
– Нет…
– Агрикалчирал! Во! Вот, чтобы знал, бери тяпку и вместе с Владом дуй огород полоть. А то батька вкалывает, а они сидят тут, английский изучают! Тьфу!
– Мне нельзя полоть, я вижу плохо, – пробурчал Пашка.
– Как ложкой орудовать, так видишь – значит, и полоть сможешь, – отрезал отец. – Я воспитаю из вас настоящих мужиков, которые не будут уступать всяким выскочкам! Вперед на огород! В битву за урожай! Отступать некуда – за нами Москва!
– На большой огород идти? – обреченно уточнил я.
– Конечно. Бураки и картошка из любого сделают человека! А то так и будете неучами сидеть в этой провинциальной дыре, а вот ежели окультуритесь, то имеете шанс попасть во вполне себе приличное местечко.
– Из кого бураки и картошка сделали человека? – поинтересовался я.
– Пример тебе нужен? – почесал лысину. – Вот Юра Гагарин – отличный пример. Он грядки полол, когда был пионер. Во, стихи! – восхитился собой папаша.
– Понятно…

Автор Влад_Костромин,


Рассказ написан на Четвёртый прозаический блиц Литкульта – 2020 «Лучший час» (500 слов). Занял второе место.

– Мам, ты дошлая, досужая, с понятием, мальца убережешь, – выходя из дома, сказал отец.
Мы с бабушкой вышли проводить его.
– Ты уже взрослый, Саша, – отец проверил обойму и положил карабин в «ниву», – должен помогать нам. С бабушкой Валей побудешь, – сел в машину, – мы с мамой потом приедем, когда все наладится.
– А оно наладится?
– Должно. Ты бабушке помогай всяко, Саша, слушайся ее, она плохому не научит.
Машина осторожно тронулась, а я остался, с тяжелой бабушкиной рукой на правом плече.
– Все хорошо будет, Саша, – бабушка смотрела вслед «ниве», – все будет хорошо.
– Возможно, – существовать в глухой деревне, а как иначе прикажете назвать жизнь без интернета и компьютера, по другому язык не поворачивался, – все будет хорошо.
И все было хорошо. Я помогал бабушке управляться с коровой, курами и свиньями, варил месиво и картошку (картоху, как ее называла бабушка), чистил навоз. Управляться по хозяйству оказалось довольно интересно, в каждом деле имелись свои тонкости, до которых городской житель сам бы не додумался. Например, что корову надо поить теплым пойлом, а свиней нельзя кормить горячим. Или что куры, оказывается, могут есть вареную картошку – откуда мне в городе было про такое узнать?
Сам откармливался после города яичницей с зеленым луком, который еще рос в поликарбонатной теплице.
– Кушай, – бабушка подкидывала поближе ко мне большой пук зеленых луковых перьев, – хачапури у нас нема, – гладила меня по голове, – но и ты не Малкин, гол не забьешь.
– Не гол, а шайбу, – я макал лук в соль, а потом в желток.
Утром, ломая первый ледок на лужицах во дворе, смотрел на улетающий на юг клин журавлей.
– Саша, у нас под журавлями в резиновых сапогах не ходят, – бабушка, чопорно поджав губы, стояла на крыльце, неодобрительно глядя на меня. – Не принято это у нас.
– Почему? – удивился я.
– Резиновый погрызень может прийти.
– Это что такое?
– Не дай Бог узнать, – перекрестившись, бабушка повернулась и ушла в дом.

Проснулся среди ночи от боли. Тускло светились синим часы на подоконнике, в ушах шумело, будто за окном проезжал бесконечный поезд. Я лежал, в ужасе глядя на ноги. Тварь, похожая на уродливую птицу, хотя как я помнил из школьного курса биологии, у птиц зубов нет, да и морд, похожих на тощего шарпея, тоже, молча жевала мое левое колено, время от времени поглядывая на меня лиловым взглядом, будто рыжий конь из песни Боярского. Воспоминание о Боярском почему-то помогло встряхнуться: с трудом согнув правую ногу, от души зарядил в клюв твари. Тварь взмахнула головой, надула щеки и недовольно заклекотала.
– Говорила же, – бабушка бесшумно возникла в комнате и взмахом топора раскроила череп мерзкой твари, – резину в дождь не носи и под журавлями не стой, – обухом брезгливо сбросила тельце на пол. – Я на эти штуки дошлая, смысл имею. Сразу смекнула, что придет тварь, вот и приготовилась к встрече. Утром приберешь тут, тварь в печке сожги, – развернулась уходить.
– Бабушка, что это? – потрясенно прошептал я.
– Погрызень, Саша. Обычный резиновый погрызень. Ты не волнуйся. Завтра сапоги твои вместе с ним сожжем и наступит твой лучший час.
– Какой?
– Погрызень больше не придет.
– А в чем я буду ходить?
– В валенках, милый, в валенках.

СОСКУЧИЛИСЬ, ДИАБЕТИКИ?

Автор Влад_Костромин,

В детстве я очень любил читать. Любил с тех самых пор, когда впервые прочел на стенде в совхозном правлении фамилию передовика Печенкина. С того времени я буквально заболел чтением, читая все, что попадало в мои цепкие ручонки.
– Зачитаешься, – тревожно говорила мать. – Увезут в дурдом тебя.
– Ничего, пущай читает, пока не облысел, – любовно гладил красную спелую лысину отец. – Глядишь, и станет каким-нибудь грамотеем. Но учти, – добавлял, – в нашем совхозе уже есть один умный – я, и с нас этого достаточно.
И только мой младший брат Пашка не понимал, почему я трачу время на чтение.
– Пошли лучше забор украдем, – поправляя очки на переносице и воровато оглядываясь по сторонам, говорил он. – А-то опять мамка будет ругаться или даже побьет.
Как не дико это звучит, мы воровали заборы. По ночам ходили по деревне и целыми пролетами снимали заборы. Заборы тогда почти у всех были из штакетника. Асбестовые столбы с прямоугольными отверстиями, в которые продеты длинные прожилины, с набитым на них штакетником. Снимали такой заборный пролет и незаметно несли домой как топливо для приготовления питания свиньям. Мать, боясь замерзнуть зимой, запретила нам брать хорошие дрова.
– Я землю скребла, чеснок зеленый, стоит как солдатики, а вы тут как лежни лежите! Устроили тут вертеп! Идите и собирайте хворост, бездельники. Из-за вашей лени и лени вашего бати, мы замерзнем зимой! Дровец не будет – непременно замерзнем. Вы ходите, ощепки и ошлепки всякие собирайте, хворост. Зима все приберет.
Но речь сейчас не об этом.
– Вечером сходим, – отмахнулся от брата. – Дай, дочитаю.
– Что толку от твоего чтения? – не отставал, поблескивая стеклами очков, как взъерошенная сова, и уселся на стул.
– Ну… – задумался я, – можно много полезного из книг узнать.
– Например? – брат скептически пошурудил указательным пальцем в левом ухе.
– Знаешь, что Эверест это Джомолунгма?
– Оно мне надо? – презрительно сморщился Пашка. – Что мне с того?
– Ну как же… будешь же знать… Моргуненку расскажешь…
– А ему это зачем?
– Хм… – не нашелся я. Шурик Моргуненок был лучшим другом брата и человеком неплохим, но рос обычным деревенским и Эверест ему явно был без надобности.
– Вот видишь? – презрение в голосе брата можно было процедить и посылать акулам империализма, чтобы они сдохли. – Нет проку от чтения!
– Есть! – осенило меня. – Можно голубей ловить!
– Как? – мгновенно подобрался Пашка, будто ящерица, готовящаяся к броску на зазевавшуюся муху.
– Привязать крючок на леску и ловить, как рыбу.
– А с чего они будут клевать?
– У Жюля Верна в «Таинственном острове» такой способ описан, – солидно сказал я.
– Брехня небось.
– Почему сразу брехня?
– Фамилия нерусская какая-то.
– Он просто француз.
– Французы лягушек едят, – уличил меня брат, из рассказов кулинарно-образованного отца бывший в курсе кухонь разных народов. – Зачем им голуби?
– Так в книге американцы, а не французы.
– В Америке бифштексы, кукурузу и виски едят, – начал спорить брат.
– Это не та Америка, там еще тогда гражданская война была, – заметив, что Пашка пытается возразить, я поспешил объяснить, – но не наша, а ихняя, когда за независимость негров воевали.
– Так это негры голубей ели? Когда их угнетатели голодом морили?
– Негр там всего один был и тот случайно затесался, а голубей ели американцы. Они на необитаемый остров попали и…
– Как Робинзон Крузо? – перебил меня брат.
– Нет, они на воздушном шаре…
– Так они с воздушного шара ловили? – снова разочарованно перебил он. – С воздушного шара любой дурак поймает.
– Они с земли ловили!!! – начал я терять терпение.
– Ну и дураки, надо было с воздушного шара ловить.
– У них воздушный шар утонул просто.
– Я же говорю, дураки, – брат выразительно покрутил вынутым из уха пальцем у виска.
– Сам ты дурак! – не выдержал, отбрасывая книжку и вскакивая с кровати. – Пошли, покажу!
Вышел из дома, дошел до отцовской мастерской. Шаркая стоптанными отцовскими башмаками, Пашка тенью следовал за мной. Я снял висящие под крышей удочки, отнятые папашей у рыболовов на озере.
– Надо червей накопать, для приманки.
– Я копать не
буду, они склизкие.
– Пошли на навоз, – взял жестянку из-под тушенки, лопату.
Дошли до сараев.

Автор Влад_Костромин,


– Дармоеды! – заверещала пришедшая с работы мать. – Ужас что творится! Валяетесь тут, как сурки ленивые! Все в батю!
– А что мы сделали? – спросил я.
– В том то и дело, что ничего не сделали! – она рухнула на табурет за столом в прихожей. – На озере все просто кишит раками, люди ведрами носят, а вы дома валяетесь!
– Ты же запрещаешь ходить на озеро, – надулся Пашка.
– Просто ходить запрещаю, а если рыбу ловить или там раков, то милости просим! Сегодня же ночью идите за раками, лежни!
– А заборы? – не понял я.
Мы по ночам воровали деревенские заборы, чтобы готовить свиньям.
– Заборы и завтра можно снять, они никуда не убегут, а раков выловят без вас, и ищи ветра в поле!


– Раки? – оживился за ужином отец. – Раки первое дело! Сваришь их с укропом, как грачат молодых и все, за уши не оттянешь.
– Вить, я хочу за раками их послать.
– Здравая мысль, – отец одним глотком всосал стакан крепкого чая. – Идите и наловите раков, дети мои. Они ночью по дну ползают, надо только посветить и поймать. Мы всегда с факелами ходили на раков.
– Вить, что ты говоришь? Они пожар устроят с факелами.
– Это да, – отец почесал голову. – Возьмите мой фонарик, разрешаю.
– Они не кусаются? – боязливо спросил Пашка.
– Нет, если только клешней ухватит, но это не больно, щекотно даже.
Ночью, вооружившись отцовским фонариком и его же советами, мы набрали полное ведро раков.
– Какие они противные, – брат задумчиво рассматривал добычу.
– Говорят, что они вкусные.
– Если с укропом отварить, – вспомнил отцовские наставления брат. – А если с луком, то невкусные?
– Не знаю, я их не ел – я подхватил ведро. – Пошли домой, а то самих комары сожрут.
– Давай поставим в спальне, – предложил дома Пашка.
– Зачем?
– Мамка с батей утром проснутся и обрадуются, что мы много наловили.
– Давай, но в ведре нельзя, в него корову доят. Давай в тазу.
Мы переложили раков в большой жестяной таз и поставили на полу возле родительской кровати.
Утром, зевающий и продирающий глаза отец, вставая с кровати, стал в таз. Вот крику-то было!
– Убью, уроды!!!
– Батю рак укусил! – закричал Пашка.
– Они же не кусаются?
– Значит…
– Уроды!!! – отец топотал из спальни.
Мы, вскочив с кроватей, в страхе бежали из дома, а вслед нам летели раки и отцовские проклятия.

«Наследники Мишки Квакина. Том IV»

Автор Влад_Костромин,


– Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает конденсатор... Но это не конденсатор!!! Это я, Андрей Малахов и передача «Пусть говорят»!!! Добрый вечер!!! Гость нашей программы – старший лейтенант Андрей Епифанов в одиночку обезвредивший вооруженную банду дачных грабителей!!! Встречайте!!!
– Капитан, меня повысили после операции.
– Прошу прощения, у нас в студии капитан Епифанов. Итак, Андрей, расскажите, как вы провели эту блестящую операцию?
– Ну… знаете… операция случилась внезапно… Объявили карантин, а я патрулировал в том районе и вспомнил, что на даче с осени осталась бутылка чачи. Крепкая штука, что твоя кислота. Я просто гнал из винных остатков с куриным пометом…
– Вы, правоохранитель, гоните самогон?!
– Не самогон, а чачу и для себя – закон позволяет. Так вот, заехал я на дачу, нашел бутылку, начал выходить и тут они!
– И что вы сделали? Задержали неуловимую до той поры банду?
– Как же… Я просто автомат в машине забыл, а пистолет достать не успел…
– И что же вы делали?
– А что тут сделаешь? Смотрит она, точнее он, на меня, а в руках у него обрез. И рожа до того мерзкая, прямо морж. У него и кличка такая оказалась. И спрашивает: «Ты веришь в бриптилоидов?»
– Нет, не брею, – на всякий случай открестился я. – Мало ли что?
– Кого не бреешь? – удивился Морж.
– Бриптилоидов…
– Каких?..
– Про которых вы спрашивали.
– Я спрашивал про рептилоидов.
– А? Ну да! Точнее нет.
– Ясно, – Морж оглядел свою банду и мрачно почесал затылок стволом обреза. – Мутный ты какой-то, мент. Вишь, – показал стволом.
– Что? – не понял я.
– Воробей с копытами пролетел.
– Если с копытами, то это черт.
– Думаешь? – он надолго замолк.
– А я тоже молчу, а сам думаю, что же они со мной сотворят то? Давно эта банда в товариществе лютовала: воровала да грабила, поймать мы их не могли. И что мне теперь делать? Коллеги все на обеспечении режима самоизоляции, что я сюда метнулся никто не знает, на помощь рассчитывать без мазы. Вспомнил я слова деда, что не бывает некрасивых женщин, а бывает мало водки. Выхлестал махом бутылку и …
– И?
– Я не могу рассказывать, понимаете, интересы следствия и все такое.
– Мы все понимаем, Андрей!
– Короче, операция завершилась успешно и грабители в шоке добровольно сдались. Я получил повышение по службе, а Морж… Ну, сами понимаете… Чачу я с тех пор не пью…
– Андрей, спасибо, что пришли к нам. А гость нашей следующей передачи, точнее гостья, осужденная Екатерина, бывшая до недавнего времени Иваном, Морж с рассказом «Виновата ли я что люблю? Или Все менты – сволочи!»

ИЗОПРОПИЛОВЫЙ КОТ

Автор Влад_Костромин,


Пассажирский самолёт «Бройлер-747» терпит крушение над водами Черного моря. Экипаж лайнера отважно борется за спасение жизни пассажиров.

Действующие лица:

Неунывающий и мужественный Командор
Изобретательный и находчивый второй пилот Димкинс
Симпатичная и невозмутимая Эльвира
Хладнокровный и обаятельный радист Рогоз
Несравненная мисс Мурпл в роли мисс Бурпл

– Сэр, пассажиры волнуются.
– Почему они волнуются, Эльвира?
– Говорят, у нас заканчивается нефть…
– Ничего страшного, ха-ха-ха.
– Ничего страшного? – удивился Димкинс.
– Совершенно ничего. Полетим на блокчейне.
– Сэр, но нефть это топливо, а блокчейн?..
– Эльвира, когда лайнер разваливается от старости и ветхости, а денег на ремонт нет, самое время уйти от прозы жизни к цифровым технологиям. Назовемся «Блокчейн 747» и вроде как модернизировались.
– Какой вы умный, – восхитился второй пилот, глядя на экран айфона.
– Знаю. Я сам в восторге, ха-ха-ха.
– Шеф, – осенило Димкинса, – я проверил счет, у нас нет биткоинов.
– Димкинс, биткойн это криптовалюта, от слова крипта – тайник. Поэтому, пускай то, что биткоинов у нас нет, для всех будет тайной, ха-ха-ха. Признаться, Димкинс, слово биткоин действует на меня как виагра.
– Это как, шеф?
– Стоит, все в застое, ха-ха-ха.
– Ну вас шеф, вы все шутите.
– Сэр, но мы же падаем! Мы разобьемся!
– Больше оптимизма, Эльвира.
– Но что мне сказать пассажирам?
– Буду краток. Скажите, что стабильность я гарантирую, ха-ха-ха.



ИЗОПРОПИЛОВЫЙ КОТ

Автор Влад_Костромин,


– Эй, ямщик, поворачивай к моргу, – гремела из обогнавшей нас битой «девятки» разухабистая песня, – новой дорогой поедем домой! Эй, ямщик, говорю, поворачивай: это не наш морг, а чей-то чужой!
Таксист опасливо поморщился, глядя «девятке» вслед.
– Совсем зомбаки распоясались, – тихо сказал он, – ни днем, ни ночью покоя от них нет.
– Донимают? – решил я поддержать разговор. Все как-то скрасит дорогу до единственной в Городе гостиницы для живых. Смотреть на руины, тянущиеся по сторонам, особо не тянуло: все это было видено уже сотни раз из интернетовской хроники.
– Есть такое, – водила настороженно принюхался.
– Да живой я, свой, – я вытащил из кармана и помахал карточкой голографического паспорта.
– Вы меня извините, – таксист смутился, – просто у них новая мода: маскируются под людей и давай живым жаловаться… А как поддержит кто, так сразу из Комитета по Защите Прав Зомби патруль! У меня сосед так влетел на двушечку недавно. Потому и нюхаю от вас… – он жадно сглотнул.
– Это коньяк, – поспешил объяснить я.
– Я так и понял. Зомби алкоголь на дух не переносят, дохнут окончательно, а нам через то КЗПЗ пить запрещает…
– Совсем? – искренне удивился я. – Даже дома нельзя?
– Дома можно, но… – он скрипнул зубами.
– Но что?
– У меня теща зомби, – таксист отвернулся и замолчал.
Я тоже промолчал: что тут скажешь? Закон о равенстве прав отметал всякую надежду избавиться от умершего члена семьи до самого естественного распада, порой неблизкого. Хотя тут уж скорее сам таксист умрет раньше, бедолага. Умрет и будет так же надоедать детям, если они у него есть, или с женой в одной кровати спать. Б-р-р – меня всего передернуло, как представил такую картину. Хотя… Шеф опять оказался прав – тут мы найдем громадный рынок сбыта для изобретенного им не имеющего запаха алкоголя. И пока боги, сыгравшие злую шутку с этим несчастным городом, спят, мы с Шефом вполне сыграем их роли. Кстати, хорошее название для торговой марки – «Пока боги спят»…

ИЗОПРОПИЛОВЫЙ КОТ

Автор Влад_Костромин,

Кредитов больше не давали. Денег было все меньше, Яна становилась все слабее и бледнее.
– Химия не дала результата, – блеял врач, – облучение тоже…
– И что теперь? – Алексей с трудом ворочал онемевший язык.
– Либо колоть морфием до самого конца, либо… Лечение за границей. Но у вас таких денег нет…
Олег отпустил рукав и, ничего не видя, побрел к выходу. Тело жило своей жизнью, перемещаясь на автопилоте, и Олег со слабым удивлением обнаружил себя стоящим с коробкой пиццы перед постом охраны.
– Сам пройди, я звать не буду. 405, – охранник указал дубинкой-электрошокером.
За дверью 405 были навалены кучи проводов, разъемов, раскуроченных системных блоков и мониторов. Парень выхватил пиццу, кинул на низкий столик:
– Внушает? – перехватил взгляд Олега.
– Что это?
– Artificial intelligence, AI, искусственный интеллект, по-нашему. Он все может!
Непрошенная надежда кольнула в сердце.
– Только, он у нас слегка поэт, говорит метаморфозами, не всегда понятно. У него микрофоны есть, он нас слышит.
AI лишь дважды уточнил: ИНН и СНИЛС девушки, а затем замолчал.
«Заплети разноцветные ленты ей в косы» – замигала на экране надпись.
– У нее больше нет кос… Она после химии…
– Я откуда знаю? Но будь уверен, что это реальное решение всех твоих проблем.
Олег вышел из офиса, спустился вниз. Звынькнул мобильник – СМС принесла адрес. Старый дом. Старческие шаги, дверь приоткрылась.
– Молодой человек, вам кого?
СМС. «Убей ее». Перед глазами встала Яна, та, прежняя.
– Вам кого?
– Вас!!! – втолкнул бабушку в квартиру, ухватил за тонкую слабую шею, давя изо всех сил, глядел в мутнеющие глаза, пережимая жизнь, которую надо было отнять ради Яны.
Голова жертвы нелепо свалилась влево, Олег отпустил потяжелевшее тело на пол. Взгляд зацепился за висевшую на крючке вешалки разноцветную ленточку. Парень схватил ее и выбежал из квартиры. СМС: «На ваш счет поступило 150 0000 рублей». СМС с новым адресом. Парень посмотрел в серое небо, плюнувшее в ответ дождем, и пошел в ближайший супермаркет – покупать нож…

Разноцветные ленты, бывшие не так давно жизнями, подхваченные ветром, трепыхаясь полетели куда-то. Опоздал…
– Зачем все это было? – посмотрел вслед улетающим ленточкам. Оглянулся на врача, косящегося на груду денег, насыпанных на стол. – Кому это теперь нужно?
Перевалился через подоконник, падая вниз. Ворвавшийся ветер хулиганисто разметал по кабинету деньги со стола.

СОСКУЧИЛИСЬ, ДИАБЕТИКИ?

Автор Влад_Костромин,


– И постановили, что в России ныне две беды, – важно вещал вернувшийся из города Василий рассевшийся за покрытым пыльным красным кумачом столом президиума на сцене, – тся и ться.
– Знамо дело, – начали судачить на деревянных лавках в заднем ряду, – все чой-то лишь бы про дороги да дураков у власти не говорить, тсю какую-то выдумали.
– Е…ться, – подпустил юморку балагур и алкоголик Мирон.
Клуб грянул раскатистым смехом.
– Тихо, сограждане, – Василий постучал украденной в привокзальном буфете чайной ложечкой по помутневшему графину, оставшемуся еще с мифических времен Советской власти, – я еще не закончил. – Потряс протоколом. – Тут еще написано, что…
– Василий, – перебил сельский интеллигент спившийся зоотехник Васьков, – но как же не и ни?
– При чем тут не и ни? – недовольно поморщился Василий.
– Как при чем? – зоотехник встал и обвел сельчан удивленным взглядом. – Как же при чем? Это же! – воздел палец. – Это!!! – задохнулся от возмущения.
Паузой воспользовался Мирон:
– И как надо? – спросил ехидно.
– Ну… – замялся Василий.
– Ну? – в один голос спросил клуб.
– Никто не знает, как надо! – выпалил Василий и потряс протоколом.
– Ышшо: йэ и йо, – подсказал бывший фотокорреспондент Игорь Евгеньевич, забытый своей газетой и совершенно одичавший в здешней глуши от распития самогонки с зоотехником. – Про это что написано в протоколе?
– Да нет тут такого! – сорвался на визг Василий.
Грохнула дверь, ударившись о стену.
– Я знаю, – по проходу меж лавок уверенно шел кузнец, потрясая зажатым в асбестовых рукавицах раскаленным ломом, поигрывающим цветами побежалости. – Некоторые любят погорячее…

ГНЕЗДОВЬЕ КОТОВ

Автор Влад_Костромин,



– Я ведь ее любил. Правда, любил. Натурально любил. Чем угодно могу поклясться, – бледный изможденный парень всхлипнул и снял очки. – Сразу, как увидел, так и влюбился. Стою, как дурак, как лох какой-то, а она идет такая. Волосы светлые по плечам хлещут, бедра такие длинные, что аж дух захватывает. И хмырь этот возле нее, Дима… Он мне сразу, падла, не понравился. Музыкантишка бездарный, Билан недоверченный… Сразу в нем гниль какая-то была... Но она сказала, что это брат ее. Просто живут вместе в одной квартире, снимают. Дешевле так, мол. Я и повелся, прошу прощения, поверил. Начал я с ней встречаться, букеты-конфеты, все дела. А я же молодой, здоровый, с потребностями, гормоны играют. Она вроде как поощряет, но не дает. Прошу прощения, без интима, короче. Только один раз, по пьяни, на день рождения.
А тут, как по заказу, работа свалилась хорошая, в Америку по контракту. Я уже визу начал оформлять… И решил сделать ей предложение. Потом жену можно с собой перетянуть. Короче, купил кольца обручальные. Дорогие, в кредит. И решил романтично подарить. Дурак… Полез по пожарной лестнице к ней в квартиру, благо, всего третий этаж. Поднимаюсь над подоконником, а он скользкий был, зараза. А там… Короче, трахаются они… как кролики… Я от удивления руки разжал и свалился…
Ногу сломал. Лежу, стонаю. Какая-то сволочь бдительная, может она и сама, полицию вызвала. Полиция приехала. Они тогда нервные были из-за волнений на выборах в Мосгордуму, а я с расстройства, клянусь, – парень улыбнулся жалко, – без умысла всякого, оттолкнул сержанта. Зуб у него скололся… Забрали они меня… Контракт с америкосами, знамое дело, накрылся; нога поломана. За зуб сержантский дали два года, хорошо, что условно судья припаял. Только в СИЗО полгода под следствием просидел… За полгода меня с работы выперли, по статье – за прогулы. За полгода за долги по ЖКХ газ и электроэнергию отключили в квартире. Да еще и за кольца коллекторы ищут. А сами кольца еще при задержании пропали куда-то… Короче, я без работы, без визы и контракта. Почки в СИЗО отбили… И ее нет…

Автор Влад_Костромин,

Я заметил его случайно. Назавтра он снова был на месте, будто часовой на посту. И через день, и через неделю. Каждое буднее утро, топая на работу, я встречал его на углу. Деловито перебирая ногами, подбирал бумажки, конфетные обертки, шелуху от семечек и прочий вздор, выпавший из квадратной мусорной урны, деловито сортируя. Показал жене. Она сначала не поверила, подумала, что шучу, но вскоре убедилась сама.
Шли дни, тянулся год. Однажды, январским ранним утром его не было.

– Странно, нет сегодня…
– В отгуле, – улыбнулась она.
– Возможно…

На следующий день его опять не было.
– Пропал куда-то…
– Да куда он мог пропасть? – жена пожала плечами. – Завтра будет здесь.

Назавтра его не было… Вроде и не велика потеря, а все же, как бы чего не вышло… Вот он был, копался в мусоре, словно прилежный дворник, и хоть немного поднимал настроение по утрам. Теперь его нет. И даже троллейбус как будто вздыхает, проезжая мимо угла.

И вроде красиво: солнышко светит, снег сыпется яркими звездочками, немногочисленные уцелевшие деревья укрылись белыми шубами. Жить бы да жить, а вспомнишь, что не было его утром, и опять становится не по себе словно. Его нет, а я все надеюсь, что голубь-дворник вновь прилетит, как Карлсон, и снова будет радовать нас по утрам.

Рассказ был написан на блиц Литкульта «Кабы чего не вышло»
Был опубликован в № 2 за 2019 год журнала «Юный натуралист» http://unnaturalist.ru/anonce/show/anonceId/201/
ГНЕЗДОВЬЕ КОТОВ