(Astor Piazzolla; 1921—1992) — выдающийся аргентинский музыкант и композитор второй половины двадцатого столетия, чьи сочинения в корне перевернули традиционное танго, представив его в современном ключе,... Если поэт, то Пушкин, если Буэнос-Айрес, то Борхес, если танго, то Пьяццолла. Все очень просто, ассоциативные связи прочнее человеческих отношений, не рвутся, не стираются, не исчезают. Астор Пьяццолла (Astor Piazzolla) дал новую жизнь аргентинскому танго. Кто-то говорит - он сделал для танго то же, что Штраус для венского вальса, или, что Эллингтон или Гершвин сделали для джаза. Взял народную музыку и превратил ее в высокое искусство. Взял танго и заставил его звучать в исполнении симфонических оркестров - не расплескав ни капли энергетики, ни грамма эротики.

Танго делало с нами все, что хотело, - и подстегивало, и пьянило, и вело за собой, и опять отдавало друг другу... Я не люблю сегодняшнее танго. Я люблю прежнее танго. Когда его ещё играли в борделях, а не в академиях. Танго - это прямое выражение того, что поэты часто стараются выразить в словах: вера в то, что борьба может быть радостью.

Танго дает двум людям ощущение того, что они - одно целое. Как все подлинное, танго таит в себе секрет. Музыкальные словари единодушно дают ему краткое и "исчерпывающее" определение, звучащее элементарно просто и не сулящее никаких осложнений. Однако если, доверившись ему, французский или испанский композитор напишет по всем правилам "свое" танго, то с изумлением отметит, что сотворил нечто такое, что не распознается нашим слухом, не воспринимается нашей памятью и отвергается нашим телом...Похоже, что без сумерек и ночей Буэнос-Айреса создать настоящее танго невозможно. (Хорхе Луис. Борхес)

По сути, "русское танго", если можно так сказать - не более, чем обычный русский городской романс, стилизованный под ритмы. И ни одной попытки хоть как-то понять истинный смысл танго, его подоплеку и особенности чувств авторов и исполнителей. Ведь многие люди думают, что это - музыка любви, страстей и перевоплощения. А между тем, Аргентинское танго по силе своей энергетики сравнимо только с молитвой в Храме. Едва ли меня поймут, если я скажу, что это - танец, придуманный самим Богом, но это - именно так и есть. И ХХ век это докажет. (Марк Пилявский)