Для понимания психологии и поведенческих стереотипов современных укронацистов стоит обратить пристальное внимание на их гитлеровских предшественников. Сразу бросятся в глаза любопытные аналогии и совпадения. Полное ощущение, что чья-то невидимая рука собирает нацистские гадюшники по единому образу и подобию.

Одной из отличительных особенностей всех нацистских режимов является нечувствительность к внешним воздействиям.

1945 год. Рейх бьётся в агонии. Идут бои за Берлин. Военная промышленность наполовину уничтожена англо-американской авиацией, нефтяные промыслы в Румынии потеряны, пенсионеры и подростки из “фольксштурма” со старыми винтовками не в состоянии остановить советские войска. Но 12 апреля 1945 года симфонический оркестр Берлина выступил с концертом, и билетов было не достать. Народ Германии терпеливо выполнял свой долг перед правительством законно избранного канцлера Германии Адольфа Гитлера. Никаких массовых демонстраций протеста. Никакого серьезного антифашистского сопротивления. Даже за минуты до своего падения режим Гитлера имел поддержку 90% жителей Германии.

Англосаксы после войны вывернули Германию шерстью наружу, чтобы понять, почему так отчаянно сражались в мае 1945-го гитлеровские вояки и нашли трёх китов и одного мамонта, на которых покоилось упорство и остервенелость третьего рейха.

Наблюдение первое: вера в чудодейственный ЗАПАД.

“Лидерам НСДАП казалось смехотворным, что большевики возьмут Берлин, — отмечает в своей книге “Конец Германии Гитлера” британский историк Иэн Кершоу. — Они исступлённо считали — Запад такого не допустит”.