Посольство США в Москве опубликовало в официальном Telegram-канале пост — поздравление с годовщиной рождения Пушкина, но назвало поэта Иваном Сергеевичем.

"С днем рожденья, Иван Сергеевич!" — говорится в публикации.

Впрочем, через некоторое время ошибку исправили.

 

 

Если бы Пушкин прожил еще хоть год,

Его бы сфотографировали, и вот

Я представил себе черно-белые снимки

С непечальным ликом в прозрачной дымке.

 

Зернистое небо с райскими облаками,

Лошадей с яблочными боками,

А еще фотографии эти

Каким-то образом передавали бы ветер,

 

Наполненный запахом травы и ладана…

Русь моя, ты никем не отгадана,

Кроме Святых и Вещего Александра,

Его строки – Божьей любви рассада,

 

А земная жизнь – помнящим утешение,

Правильное освещение

С памятью женит лица.

Эти кадры спешат гнездиться,

 

Будто ласточки – на уголках души.

Жизнь моя, не спеши,

О, память не стачивай каблуки!

Я Пушкина вижу

На расстоянии вытянутой с пистолетом руки.

 

Влад Маленко

 

***          ***          ***

 

Вздыхает ветер. Штрихует степи

Осенний дождик – он льет три дня...

Седой, нахохленный, мудрый стрепет

Глядит на всадника и коня.

 

А мокрый всадник, коня пришпоря,

Летит наметом по целине.

И вот усадьба, и вот подворье,

И тень, метнувшаяся в окне.

 

Коня – в конюшню, а сам – к бумаге.

Письмо невесте, письмо в Москву:

«Вы зря разгневались, милый ангел,

Я здесь, как узник в тюрьме, живу.

 

Без вас мне тучи весь мир закрыли,

И каждый день безнадежно сер.

Целую кончики ваших крыльев

(Как даме сердца писал Вольтер).

 

А под окном, словно верный витязь,

Стоит на страже крепыш дубок...

Так одиноко! Вы не сердитесь:

Когда бы мог – был у ваших ног!

 

Но путь закрыт госпожой Холерой...

Бешусь, тоскую, схожу с ума.

А небо серо, на сердце серо,

Бред карантина – тюрьма, тюрьма...»

 

Перо гусиное он отбросил,

Припал лицом к холодку стекла...

О, злая Болдинская осень!

Какою доброю ты была.

 

Так много Вечности подарила,

Так много русской земле дала!..

Густеют сумерки, как чернила,

Сгребает листья ветров метла.

 

С благоговеньем смотрю на степи,

Где он на мокром коне скакал.

И снова дождик, и снова стрепет –

Седой, все помнящий аксакал.

 

Юлия Друнина, «Болдинская осень»

 

***          ***          ***

 

День февральский плачет по теплу,

с улицы в уют жилья стучится,

размалёвывая по стеклу

панораму утренней столицы.

 

И в багете тусклого окна,

растекаясь акварельной дымкой,

утопают в пасмурных тонах

полусонные дома Ходынки.

 

Отложу свиданье на потом,

наугад открою томик старый…

Ну, а Он, озябший, под дождём

одиноко мокнет в зимней хмари.

 

Нет, поеду! У метро букет

самый лучший выберу для встречи.

Издали узнаю силуэт:

головы наклон, осанку, плечи.

 

Длинный плащ накинут нараспах,

бусинки дождинок – вдоль опушки.

Капельки в кудрявых волосах…

Я люблю Вас, Александр Пушкин!

 

Галина Беспалова, «На свидание».