По мнению Лютера, все, кто отрицает, что Слово и Таинства сообщают прощение грехов, и кто, соответственно, почитает особенно непристойным, когда люди отпускают грехи, в действительности не относятся к Божьему Слову как к Божьему Слову, а воспринимают его как всего лишь человеческое слово… На первый взгляд такой вывод Лютера может показаться несправедливым — ведь те же реформаты, например, категорически настаивают на богодухновенности Библии. Однако при ближайшем рассмотрении заключение Лютера оказывается верным. Проповедовать, что Писание есть Слово Божье, и последовательно претворять эту истину в жизнь — безусловно, разные вещи. Когда реформаты, и Кальвин в том числе, предостерегают людей от стремления обрести уверенность в благоволении Божьем из внешнего Слова Евангелия, в основе этого предостережения лежит мысль о том, что внешнее Слово Евангелия, которое содержится в Писании, не является Словом Божьим. Тот, кто действительно считает Священное Писание голосом Божьим, конечно же, не будет утверждать, что о благоволении Божьем определенно узнать из него невозможно. Опять-таки, когда реформаты отрицают прощение грехов через крещение, в основе этого отрицания лежит мысль о том, что Слово Божье, соединенное с Крещением и прямо объявляющее о прощении греха (εἰς ἄφεσιν ἁμαρτιῶν), не является Божьим Словом. Опять-таки, когда реформаты обвиняют лютеран в том, что своим учением об отпущении грехов, объявляемом людьми, они лишают Бога того, что по праву принадлежит Ему, за этим обвинением скрывается неявная мысль о том, что Божье Слово, когда его произносят и распространяют люди, является уже не Словом Божьим, а просто словом человека. Поэтому мы вынуждены признать правоту Лютера, который пишет: «Подобные мысли о двух видах ключей [то есть о том, что прощение, объявляемое людьми во имя Христа — не Божье прощение] возникают у них потому, что они не относятся к Божьему Слову как к Божьему Слову, но, поскольку оно произнесено людьми, смотрят на него просто как на слова человеческие и полагают, что Бог пребывает в небесных высотах, очень, очень и очень далеко от того Слова, которое пребывают на земле, а потому таращат глаза на небо и изобретают дополнительные ключи» (LW XIX:945).
Таким образом, наше отношение к средствам благодати показывает, считаем ли мы в действительности Слово, которое Бог дал Своей Церкви, Божьим Словом. Так можно сказать лишь в том случае, если мы верим и утверждаем, что Бог Святой Дух всегда лично присутствует в Своем Слове, и Сам действует в нас, каким бы образом и через кого бы это Слово нас ни достигло. «Даже несмотря на то, что Слово произносят люди, — пишет Лютер, — это не их слово, а Слово Божье… Следовательно, нет необходимости карабкаться на небо, чтобы получить прощение грехов. Бог вложил прощение грехов в святое Крещение, Вечерю Господню и в Слово. Он вложил его в уста каждого христианина, когда тот утешает вас и уверяет, что благодать Божья была дарована вам благодаря заслуге Иисуса Христа, так что вам надлежит принять эту весть и поверить ей, как если бы Сам Христос собственными устами заверил вас в этом… Отметая в сторону Слово Божье, они [сектанты и провидцы, Цвингли, Эколампадий и им подобные] обкрадывают себя и других, которые позволяют им проповедовать себе обо всех благословениях, отпущении грехов, Крещении, Таинстве, Господе Христе, но не получают в Крещении и Таинстве ничего, кроме пустой вылущенной скорлупы» (LW XIII:2439 и далее).
— Francis Pieper. Christian Dogmatics, Vol. 3
