Александра Долгорукова — первая фаворитка Александра II |
Икатель_истины все записи автора
Да-да, вы не ослышались. В судьбе Александра Николаевича Романова были две любимые женщины с фамилиями Долгорукова. Думаю, многим знакомо имя Екатерины Михайловны Долгоруковой, ставшей после смерти императрицы Марии Александровны морганатической женой императора Александра II и получившей при замужестве титул светлейшей княгини Юрьевской. Однако, речь сегодня пойдёт не о ней, а о её предшественнице — об Александре Сергеевне Долгоруковой.
Княжна Александра Сергеевна родилась в многочисленной семье камергера князя Сергея Алексеевича Долгорукова и Марии Александровны, урожденной графини Апраксиной, 18 (30) ноября 1834 г. Крещена 20 ноября 1834 года в Придворном соборе Зимнего дворца, крестница императрицы Александры Фёдоровны и великого князя Александра Николаевича. Супруги Долгоруковы имели еще четырех сыновей и четырех дочерей. Граф Сергей Дмитриевич Шереметьев, известный русский общественный деятель, историк и коллекционер, отмечал:
“В старом Нарышкинском доме на Дворцовой набережной, на углу Мошкова переулка и как бы придавленном дворцом Вел. Кн. Михаила Николаевича, жило целое семейство Долгоруковых. Они переселились когда-то из Москвы, но московского в них ничего не осталось, они отреклись от первопрестольной. В Петербурге они процвели и были «в силе».”
Родители А.С. Долгоруковой: графиня Мария Александровна Долгорукова (урожд. Апраксина) и князь Сергей Александрович Долгоруков
По линии отца княжна Александра Долгорукова была потомком члена Верховного тайного совета князя Алексея Григорьевича Долгорукова. Это именно он несколько десятилетий назад сосватал одну из своих дочерей, княжну Екатерину, юному российскому императору Петру II. А ещё Александра Сергеевна приходилась дальней родственницей княжне Екатерине Долгоруковой, о которой уже упоминалось ранее, приходясь четвероюродной сестрой отцу Екатерины Михайловны.
В 1853 году девятнадцатилетняя Александра Сергеевна была принята фрейлиной ко двору цесаревны Марии Александровны. Анна Федоровна Тютчева, ставшая фрейлиной принцессы Марии вскоре после Александры Долгоруковой, писала в своих воспоминаниях:
“В день моего переезда во дворец цесаревна познакомила меня с княжной Александрой Долгоруковой, которая уже шесть месяцев исполняла при ней обязанности фрейлины.”
Портрет А. С. Долгоруковой
Став фрейлиной, Александра Сергеевна получила фрейлинский шифр, чтобы «избавить её от домашнего гнета». О ситуации в семье Долгоруких известно с слов все той же Анны Тютчевой, которая в первое время была довольно дружна с Александрой, но потом «инстинктивно почувствовала во всем её существе какую-то замкнутость, заставившую и меня быть сдержанной». Тютчева писала: “Рассказывали, что она всегда была предметом ненависти со стороны своей матери, которая так её била, что развила в ней болезнь, похожую на падучую. Она впадала в состояние столбняка, продолжавшееся иногда целые часы”.
При этом современники отмечают, что Александра Долгорукова «была изумительно одарена, совершенно бегло, с редким совершенством говорила на пяти или шести языках, много читала, была очень образованна и умела пользоваться тонкостью своего ума без малейшей тени педантизма или надуманности, жонглируя мыслями и особенно парадоксами с легкой грацией фокусника». Александра Сергеевна не слыла классической красавицей, однако при желании умела нравиться.
Описывая её, Анна Тютчева отмечала:
“На первый взгляд эта девушка, высокого роста, худая, развинченная, несколько сутуловатая, с свинцово-бледным лицом, бесцветными и стеклянными глазами, смотревшими из-под тяжелых век, производила впечатление отталкивающего безобразия. Но как только она оживлялась под влиянием разговора, танцев или игры, во всем её существе происходило полнейшее превращение. Гибкий стан выпрямлялся, движения округлялись и приобретали великолепную, чисто кошачью грацию молодого тигра, лицо вспыхивало нежным румянцем, взгляд и улыбка приобретали тысячу нежных чар, лукавых и вкрадчивых. Все её существо проникалось неуловимым и поистине таинственным обаянием, которое подчиняло себе не только мужчин, но и женщин, как ни мало чувствительны они, вообще говоря, к красоте лиц своего пола”.
Характер Долгоруковой представлялся Анне Федоровне как «один из самых сложных и самых непонятных характеров, какие мне пришлось встретить в течение всей моей жизни»:
“Высокомерная, молчаливая и мрачная, пренебрегавшая всеми житейскими отношениями, надменная, капризная и своевольная, она умела там, где хотела нравиться, с неотразимым воодушевлением пускать в ход всю вкрадчивость своей гибкой натуры, всю игру самого тонкого ума, полного колкости и иронии”.
Вскоре Александра Долгорукова стала объектом внимания цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Достоверных сведений о романе княжны и цесаревича не имеется. Многие историки сходятся во мнении, что отношения носили исключительно платонический характер.
Портрет цесаревича Александра Николаевича Романова кисти художника Ивана Андреевича Винберга, 1851 г.
Здесь стоит отметить, что А. С. Долгорукова — не первое увлечение будущего императора. Ещё до брака с принцессой Марией Гессен-Дармштадтской цесаревич пережил бурный роман с фрейлиной Ольгой Калиновской. Прекрасная полячка настолько вскружила голову Александру Николаевичу, что тот всерьез подумывал последовать примеру своего дяди, великого князя Константина Павловича, и отречься от престола. Однако исповедовавшая католицизм Ольга не нравилась в качестве потенциальной невестки ни императору, ни императрице. Поэтому её поспешно выдали замуж за Иеренея Огинского, а наследника престола отправили в длительное путешествие сперва по России — для более близкого знакомства со страной и народом, которыми ему предстоит в скором времени управлять, и после — в поездку по Европе для целенаправленного поиска невесты.
Императрица Мария Александровна, портрет кисти художника Франца Ксавера Винтерхальтера, 1857 г.
Так, в марте 1839 года Александр, будучи проездом в княжестве Дармштадт, в оперном театре встретил четырнадцатилетнюю принцессу Максимилиану Вильгельмину Августу Софию Марию Гессенскую и Прирейнскую и влюбился в неё. Вернувшись домой в Российскую империю, Александр уже не мыслил для себя другой невесты, настолько очарован и покорён был наследник скромной и искренней принцессой. Их свадьба состоялась в Большой церкви Зимнего дворца 16 (28) апреля 1841 года. Перейдя в православие, принцесса получила имя Мария Александровна.
Но вернёмся к Александре Долгоруковой. При дворе цесаревича и цесаревны Александра Сергеевна занимала далеко не последнее место. Она сопровождала цесаревну Марию Александровну на всех публичных мероприятиях и придворных торжествах, а по вечерам — играла в карты и мило беседовала с цесаревичем Александром. В 1854 году Тютчева писала о ней:
«Она не отказывает себе в удовольствии слегка пококетничать с великим князем, и об этом много говорят при дворе. Я думаю, что в этой игре есть много ребячества, а может быть, и желание подразнить и скандализировать лиц, недоброжелательный надзор которых она чувствовала над собой, так как вызывающее отношение к общественному мнению у неё в натуре».
В её защиту гораздо позже выступил граф Шереметев:
«Известно её положение при дворе, хотя оно было не совсем таково, каким многие считали. Это — не княгиня Юрьевская, и сравнение невозможно. Умная, вкрадчивая, проницательная и властная, она владела волею и сердцем Самодержца, но не в ущерб приличию и порядочности. Она фрейлина большого двора и из публики нередко составляет обычную партию Государя».
Такового же мнения придерживался и другой современник Александры Сергеевны — писатель и журналист Евгений Михайлович Феоктистов, который хорошо знал Долгорукову. По его словам, она «была пуританка в полном смысле слова, женщина чрезвычайно строгая и к другим, и — главное — к самой себе, с каким-то восторженным настроением, способная до крайности увлекаться идеалами, иногда чрезвычайно странными и дикими, но в которые она слепо верила. Александр Николаевич находил в княжне Долгорукой самый искренний отзыв своим задушевным помыслам, и установившаяся между ними связь вовсе не имела того предосудительного характера, какой приписывали ей придворные сплетни».
А. С. Долгорукова, фотография
В 1857 году Тютчева замечала, что «Александрина (так Александру Сергеевну называли при дворе — прим. автора статьи) бывает очень часто в свете, она очень хороша и пользуется большим успехом. После графини Морни она теперь в самой большой моде».
Однако при дворе Александру Сергеевну, носившую прозвище «la grande demoiselle», не любили. Анна Тютчева относила это на счёт характера:
«Я никогда не слышала, чтобы она о ком-либо дурно отзывалась, но чёрт от этого ничего не терял: в изумительной степени владела она искусством коварства, и величайшим для неё наслаждением было уязвлять собеседника жалом своих сарказмов, не давая ему возможности защищать себя из страха попасть в смешное положение. Понятно, что её не любили».
Другие мемуаристы намекают на непростые отношения в императорской семье. Княгиня Е. А. Черкасская писала в дневнике в 1859 году:
«Императрица казалась грустна, что, впрочем приписывается её здоровью. Кн. Долгорукая устраивала картины, в которых участвовала, очень хлопотала. Государь обращал на неё большое внимание, чего она очень искала, вообще заслужила всеобщее порицание, но много способствовала оживлению и веселью.»
Портрет Александра II кисти художника Николая Егоровича Сверчкова
В дневнике великого князя Константина Николаевича, младшего брата цесаревича, в 1859 году имеется запись:
«30 октября… вечером в Арсенале маленькая французская пьеса „La ligne droite“ (Прямая линия). Играли Фредро, Голицын и несносная Долгорукова».
22 ноября того же года он пишет:
«Успели до обеда немного прокатиться. В это время у Орловских ворот встретили Сашу верхом, а вслед за тем Александру Сергеевну Долгорукову, так же верхом, совершенно одну. Заключение из этого нетрудно. Больно».
Какое именно заключение сделал великий князь из этого, по нынешним меркам, невинного эпизода — не уточняется. И отчего ему было больно? Однако судьба самого Константина Николаевича дает весьма неоднозначный ответ на данный вопрос. Пройдёт совсем немного времени, и сам великий князь погрузится в роман с балериной Анной Васильевной Кузнецовой, которая станет его морганатической супругой и родит ему пятерых детей...
Согласно дневнику А. В. Маркова-Виноградского, с «прекрасною наружностью княжна Александра Долгорукова соединила в себе ум, имевший знания; благородство, чуждое корыстных поползновений; и душевную доброту. Она жила во Дворце и комнаты её не отличались пышностью. Не видно было драгоценных подарков от её высокого обожателя. Там были только книги, эстампы, статуэтки с надписью: «От друга Вашего Александра». Она не отвлекала императора от государственных дел, и он много работал. Она была слишком горда, чтобы извлекать лично для себя выгоды из любви царя. Но обогатила родителей, выхлопотав у царя дозволения отцу поставлять в армию в Крым консервы сушеной капусты. Эта капуста доставила 600 тысяч барыша и спасла их расстроенное состояние. Она искренно любила царя и пользовалась его любовью весьма долго. Наконец, надо было выдать её замуж, и князь Альбединский стал её мужем. Она была горда и чуть не изошла слезами, когда выдавали её за князя, заплатив предварительно его долги в 200.000 рублей! Она почти ослепла. Бедная!»
Супруги Альбединские: Александра Сергеевна и Петр Павлович (фотография сделана примерно в 60-х гг XIX века)
В 1862 году отношения Александры Долгоруковой с императором прекратились. Фаворитке была дана «полная отставка» и придворные получили удовольствие посмаковать этот факт, когда развенчанная любовница явилась в дворцовую церковь с распухшими, красными глазами. Во время службы она глотала слёзы, а все, кто за день до этого пресмыкался перед ней, теперь держались поодаль от несчастной.
Таким образом Александра Сергеевна Долгорукова 9 (21) ноября 1862 года вышла замуж за красавца генерала Петра Павловича Альбединского (1826—1883), который был старше невесты на восемь лет. Феоктистов писал о Петре Павловиче следующее:
«Альбединский, как громадное большинство гвардейских офицеров николаевского времени, провел молодость в кутежах и светских развлечениях, он был очень умен и даже образован, если под образованием понимать умение превосходно говорить по-французски и по-немецки, но ни тогда, ни позднее не читал он ни одной серьезной книги на этих языках, редко приходилось мне встречать мужчину более красивого, с такими изящными манерами – понятно, что он пользовался успехом у женщин. Между прочим, находился он в связи с известною писательницей графиней Ростопчиной и имел от нее сына. Во время Крымской компании он обратил на себя некоторое внимание под Севастополем, имя его встречалось в бюллетенях, он был даже ранен, но как кто-то зло о нем, ранен прилично, насколько ему было нужно, как выпадает на долю лишь подобных счастливцев…».
Брак Александры Долгоруковой с генералом Альбединским оказался вполне удачным. По словам современника, Альбединский боялся своей жены, «она подавляла его своим нравственным превосходством, твердостью своих хотя зачастую странных, но тем не менее достойных уважения принципов; если бы она хотя на минуту усомнилась в благородстве своего мужа, то не задумалась бы отвернуться от него. Но Петр Павлович устранял всякую возможность подобных сомнений с её стороны. Он играл на ней, как играет Рубинштейн на фортепиано, и достиг того, что казался в её глазах образцом добродетели». Благодаря браку, Альбединский сделал успешную карьеру.
А. С. Долгорукова, фотография 1880 г.
В 1866 году супруг Александры Сергеевны был назначен прибалтийским генерал-губернатором, а в 1880 году Варшавским генерал-губернатором. В Варшаве мадам Альбединская царствовала как настоящая королева, она сумела понравиться полякам, несмотря на сильное предубеждение, которое они испытывали к русским сановникам. Петр Павлович Альбединский скончался в Варшаве в 1883 году в результате неудачной операции камнесечения. После смерти мужа Александра Сергеевна в течение нескольких лет жила в Петербурге и получала пенсию от государства. В мае 1896 года, во время коронации императора Николая II, была пожалована в статс-дамы и награждена орденом Святой Екатерины второй степени. Скончалась в Ницце 12 сентября 1913 года, на тридцать два года пережив императора Александра II.
В браке с Альбединским имела троих детей, которым, по воспоминаниям современника, хотела дать «самое образцовое воспитание и немилосердно мудрила над ними». Приглашаемые лучшие учителя не угождали ей; поэтому она вознамерилась быть руководительницею не только детей, но и учителей: «она просыпалась в шесть часов утра и усердно читала педагогические книжки и журналы, старалась изучить каждый из предметов, которые преподавались её дочерям и сыну, и все это для того, чтобы преподавание согласовалось с собственною её системой, трудною для уразумения посторонних лиц».
Дети Александры Сергеевны и Петра Павловича Альбединских:
Судьба уберегла детей Александры Сергеевны от кровавой революции 1917 года. Потомки Александры Долгоруковой смогли эмигрировать и жили во Франции, Испании и Швеции.
Дорожный фотоальбом, принадлежавший Александре Альбединской (урожд. Долгоруковой), с фотографиями её мужа П.П. Альбединского и дочерей Марии и Ольги
Образ Александры Долгоруковой в искусстве
Чудо чистой гармонии, тайна, печаль!
В этом милом созданьи нет жизненной прозы.
И душа погружается в ясную даль,
И рождаются в сердце неясные грезы.
(Перевод В. А. Кострова)
Узнавали и в Ирине — главной героине романа — княжну А. С. Долгорукову (в замужестве — Альбединскую) — фаворитку Александра II, «история» которой получила тогда широкую огласку.
А её супруг был одним из двух прототипов генерала Ратмирова (вторым стал А.П. Ахматов).
Иван Николаевич Крамской, «Неизвестная» (или «Незнакомка»), 1883 г.
И в заключение
Не удивлюсь, если Александра Сергеевна Долгорукова послужила прототипом княжны Натальи Александровны Репниной в сериале «Бедная Настя». (Хотя, конечно, образ Натали всё же собирательный, нежели списан только с одной конкретной исторической персоны.) Думаю, во время прочтения статьи многие заметили, что есть много общего между реальной Александрой Сергеевной и вымышленной Натальей Репниной. Обе являлись фрейлинами цесаревны Марии Александровны. Натали, если вспомнить сериал, тоже была близка цесаревичу Александру Николаевичу именно по духу, и их отношения поначалу имели характер крепкой дружбы. А возникшая примерно в середине «Бедной Насти» любовь тоже так и осталась лишь платоническим чувством. Наташа показана нам как умная, рассудительная молодая девушка, не способная на обман, измену и предательство подруги и невесты цесаревича — принцессы Марии Гессен-Дармштадтской. Поэтому, точно также, как и А.С. Долгорукова, Наташа так и не стала любовницей наследника престола. В сериале она произносит следующие слова, обращенные к Александру Николаевичу:
«Я люблю Андрея (своего жениха, князя Долгорукого) и не могу быть ничьей любовницей. Я не рождена для этой роли.»
Кадр из сериала «Бедная Настя»: цесаревич Александр Николаевич (Дмитрий Исаев) и фрейлина Наталья Репнина (Екатерина Климова)
И, возможно, если бы для телезрителей все-таки сняли продолжение сериала «Бедная Настя», нам бы показали, как Натали, спустя некоторое время, встречает достойного человека и выходит за него замуж, оставляя тем самым двор и влюбленного в неё цесаревича. Кто знает? Все может быть!..
Спасибо за внимание!
(Статью подготовила Анастасия Петрова специально для группы «Александр и Натали» В контакте.)
По материалам Википедии (wikipedia.org) и loyalroyal.me/dolgorukova/. Все изображения взяты из открытых источников.
#БеднаяНастя #Александр_и_Натали #АлександрНатали #АлександрII #АлександраДолгорукова
https://vk.com/@-175280782-aleksandra-dolgorukova-pervaya-favoritka-aleksandra-i
to download this video, this video from the private account.
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
