Игорь Тышкевич: Почему Украине не стоит надеяться на союзников.

Интересны комментарии к текстам, касающимся внешней политики и межгосударственных отношений. Украинцы чрезвычайно влюбчивая нация. Как только одна из стран идёт навстречу Украине – восторженные высказывания о друзьях, союзниках. Нет — предатели, потенциальные враги и так далее. Самое интересное — такое шараханье может относиться к одной и той же стране. Причём в достаточно ограниченном временном отрезке.

Увы, но я возможно разочарую украинских патриотов. У страны нет друзей, союзников. Как нет и вечных врагов. И поиски «дружбы» в действиях партнёров лишь уменьшают вероятность успеха самой Украины. Равно как и поиск вселенского зла. Почему? Давайте разбираться.

Вместо эпиграфа:

We have no eternal allies, and we have no perpetual enemies.
Our interests are eternal and perpetual, and those interests it is our duty to follow…
(Henry Temple, 1 March 1848)

Начнём с понятий (не путать со значением этого слова в определённых кругах).

Что такое союзник? Сейчас много говорят о том, что у Украины якобы есть какие-то союзники. Заглянем в кембриджский словарь. Ally — a country that has agreed officially to give help and support to another one, especially during a war. (союзник — страна, которая ОФИЦИАЛЬНО согласилась оказывать помощь и поддержку другой. Особенно во время войны).

То есть для того, чтобы считать то или иное государство «союзником» необходимо принятие парламентом данной страны соответствующего закона. Или ратификация международного соглашения (что в принципе тоже есть закон).

А теперь вспомним, Украина какие-то соглашения подписывала? Или другие страны принимали законы об обязательной помощи официальному Киеву? Договора в экономике не в счёт — это всего лишь взаимная торговля – получение выгоды. Не более того.

Как, — воскликнут многие — ведь тот же Будапештский меморандум…?! А вот теперь поговорим о нём. Что такое «Меморандум»? В дипломатии это документ, который повторяет (фиксирует) позиции государства. Латинское Memorandum означает — следует помнить. Это же значение и заложено в суть одноимённого дипломатического документа. Но помнить — это не значит действовать. Кстати, если долго философствовать, то та же Россия может заявить о незыблемости Будапештского меморандума. Она обязалась «помнить» о гарантиях территориальной целостности. Она и «помнит», забирая Крым и активизируя работу военторга. Фактически документ стал большой обманкой для молодой украинской дипломатии.

Аналогично вышесказанному, западные страны с 1940 года помнили, что не признают аннексии стран Балтии Советским Союзом. Помнили до тех пор, пока Литовцы, Латыши и Эстонцы не воспользовались случаем и не заявили о восстановлении государственности. Более того, если бы Кремлю в тот момент удалось силой подавить восстание — «цивилизованный мир» помнил бы и до сих пор.

Есть ещё меморандумы. Как, например Меморандум Уай-Ривер который предусматривает передачу части территорий под контроль Палестинской администрации. Но в отличие от Будапештского он даже содержал календарный план. И что? Передали?

Есть «Меморандум Козака» — навязанный Россией документ об интеграции Приднестровья в Молдову через федерализацию этой страны. Да, федерализация соседей как способ удержания соседей в своей орбите была придумана задолго до «Крымнаша». Молдаванам хватило ума отказаться даже от подписания этого документа.

Итак, по состоянию на сегодня Украине в области защиты территориальной целостности никто ничего конкретного не должен. Увы. В других областях дело, к несчастью аналогичное. Многие политики заявляют о «любви» к Украине. Но реальные дела всегда проходят через призму национальных интересов их стран. И никак иначе.

Ой, а как же ценности, высокие слова? Да, это есть. Но тут, увы, подход во многом не менее прагматичен. Возьмём, например, борьбу с голодом. С одной стороны это решение проблемы защиты своей территории — дешевле дать пару миллионов «на рис», чем держать усиленные патрули пограничников или бороться с нелегальной миграцией.

Есть и внутриполитический аспект. Если правительство декларирует уважение к правам граждан и заботу о них, оно вынуждено «держать марку» – хоть в чём-то демонстрировать аналогичные подходы вовне. Иначе случается такое досадное явление как кризис доверия со стороны общества. А это ведёт к политическим потрясением. Что, в конечном итоге так же ухудшает качество жизни граждан.

Есть ещё один термин — «дружественность». Извините, но я не знаю точного определения этого слова. Да договоры «о дружбе» есть. Но в каждом конкретном случае в слово вкладывают различные значения. Но звучит красиво. Конкистадоры и британские колонизаторы Дикого Запада так же говорил много красивых слов о дружбе с туземцами.

Теперь немного истории

А теперь попробуем взглянуть на новейшую историю региона. Распад СССР стал для большинства стран мира полной неожиданностью. Причём не самой приятной – вопросы судьбы ядерного арсенала, поддержки вооружённых конфликтов да и просто банальной поддержки «карманных просоветских режимов» не имели ответа. Фактически данный кризис аукнулся на всех континентах.

В том числе поэтому судьба новых независимых государств не особо интересовала страны Старой Европы и Северной Америки. Были более важные задачи. То же объединение Германии, разговоры о единой валюте, дискуссии о судьбе НАТО. Ну и, естественно, удержание региона от крупномасштабного вооружённого конфликта. Югославия показала не самый приятный пример. Соответственно отстраивалась и политика. С одной стороны западные лидеры посетили практически каждую постсоветскую страну и много и красиво говорили о демократическом выборе, открытом мире, прозрачной политике, ценностях и, естественно, о дружбе. С другой (за исключением Прибалтики — о которой «помнили») никто всерьёз не рассматривал вопросы независимости того или иного государства как ценность. И будь у РФ на рубеже 1992-1993 годов ресурсы для поглощения соседей — большинство мира бы рукоплескало.

Но построение государственности — увлекательная игра в которую начали играть молодые элиты молодых государств. И как дети, они начали пробовать всё, не понимая, что на континенте есть какие-то согласованные правила игры, свои «можно» и «нельзя». И только на этом этапе более мощные страны начали задумываться о собственной политике в регионе. Иначе детские игры новых элит грозили большими проблемами уже на их территории.

Начали продвигаться тезисы демократического континента, расширения ЕС, НАТО и так далее. Причём на начальном этапе (1993-1994 гг) вполне серьёзно поднимался вопрос потенциального участия в ЕС той же России… Когда нибудь… потом…

Шло время, менялись политики. Но не менялась политика. По большому счёту от стран Восточной Европы хотят следующего:

Чтобы они перестали быть источником потенциальной угрозы (военной, миграционной, эпидемиологической, идейной и т.д.)
Чтобы они стали выгодными и предсказуемыми партнёрами.
При этом выгода не означает сиюминутного дохода. Мотивация может быть разная. Выше я приводил пример с помощью голодным странам. Мотивация может быть отнесена и во времени «пригодиться в случае…»

И вопросы вступления в ЕС и НАТО — всего лишь вопросы ступени предсказуемости и выгодности страны как партнёра. Но заметьте, нигде тут нет и слова об «помощи в отстройке успешного государства», «мыслях о будущем Беларуси/Украины/Молдовы/Грузии/Польши (и т.д.)». Всё это всего лишь территория. Без своего лица, мнения, голоса. Без того, что зовётся субъектностью в политике.

Нет, естественно, никто из ЕС (равно как и из других центров силы) не будет мешать появлению таковой в том или ином государстве (если это не противоречит их интересам). Но и помогать не будет. Типичный пример — страны Вышеградской группы и их история вхождения в Европейский Союз.

Сегодняшняя ситуация

В 2013-2014 Украине повезло. Неприметная (с точки зрения глобальных игроков) территория «где-то между ЕС и Россией» вдруг стала интересна. Благодаря вначале «шутке» команды Януковича про 120 млрд. откупных. А потом благодаря обычным украинцам, которые вышли «попить чайку».

Всё это вместе поставило ряд западных лидеров в неловкое положение. С одной стороны геморрой с Украиной случился совсем некстати — с Грецией бы разобраться. С другой отвернуться – показать своему (в первую очередь) населению несоответствие озвучиваемых ценностей реальным делам. А это внутриполитические проблемы. Выход был прост — спускать на тормозах и смотреть что из этого получится.

Но случилось непредсказуемое — неадекватная реакция В.В. Путина. Причём в самом начале развития кризиса даже она никого не пугала. Помните флешмоб в социальных сетях «Danke Frau Ribbentrop!».

Потом стало понятно, что Россия становится проблемой. И в этом свете Украина вновь стала интересной. Ей даже в определённой мере готовы помочь.В первую очередь в создании более-менее эффективного государства тут. И, как следствие, подъёма экономики. Естественно, говорят о дружбе, цивилизационном выборе. Но заметьте, ни с одной страной Украина не смогла зафиксировать союзнический статус. Ибо союзник — это обязанности. «друг» — меморандум.

Ещё одно — значение украинского кризиса в мировой политике. Тут разочарую: оно минимально. Подходит к концу эра сырьевой экономики. Начинается (или точнее продолжается) новый раздел мира. Почитайте международные новостные ленты. Экономика Бразилии, Венесуэла, потепление отношений Кубы и США, Иран, политика накопления технологий и знаний саудитами, Игил, Китайская внешняя торговля, японские опыты с электричеством и водородом. Всё это часть глобальной мозаики. И Украина в ней, увы, далеко не в центре. На неё чуть больше обращают внимания за счёт географического размещения — Европа есть Европа. Но в случае неудач местных элит в реформировании страны её же могут использовать как тортик в торговле с Кремлём.

И что делать?

Стоит запомнить: нет у Украины союзников. Ну нет и всё! Это ни плохо и не хорошо. Это данность. Но при правильном подходе такая ситуация даёт шансы на рывок. Если элиты страны поймут, что разговоры о дружбе – сказки про белого бычка. А все в мире крутится вокруг национальных интересов. То есть каждое государство имеет свои долгосрочные цели, тактические задачи. И там, где они совпадают у двух или более стран возникает союз.

Более того, если ты чётко представляешь, чем станет твоя страна через 5-10-15 лет, ты можешь убедить партнёров в том, что это им выгодно. И тогда получишь гарантированную поддержку на 5-10-15 лет. А не на период между приездами очередных мониторинговых миссий. Да и с самими партнёрами будет другой разговор — вы диктуете порядок дня, а не вам диктуют. Это то, что называется субъектностью.

Смею утверждать, что только при наличии субъектности Украина имеет шансы на успех. Для этого надо принять реальность, понять, что есть страна. И выработать видение, какой она должна быть. Вот тогда сразу определяться контуры будущих кратковременных и долговременных союзов.

Да, кстати, тогда станет ясно, что и врагов у Украины так же нет. Даже сегодня. Даже Россия. Ведь это территория, богатая ресурсами и таким-сяким рынком. Пока она задаёт тон в «диалоге с Украиной». Почему? Не потому что она сильнее. А потому что у части её элит есть своё видения какой должна быть Украина. И они его пытаются реализовать.

Но, господа, что мешает Украине выработать свою позицию того, какой должна быть Россия: или 80 государств или приграничная зона на уральском участке украино-китайской границы или просто демократическим государством. И исходя из этого действовать. Ведь потенциал территории и рынка не исчезнет. Если реализации этого потенциала мешает система власти — нужно подумать как её изменить: или помочь кому-то в России или загнать властителя Кремля в безвыходную ситуацию. Главное — знать, что ты хочешь.

Таким образом выход для Украины один: понять кто ты и чего ты хочешь. И тогда всё будет Украина! Я лично верю в это. Ведь несмотря на ошибки учатся и элиты и, самое главное, общество. Если у первых не получится, второе сформирует новую элиту, более профессиональную, возможно циничную и более успешную.

Источник