- Алён, ты документы, где спрятала? – Спросил девушку Фома, садясь в машину, которая ждала их у входа.
- В одном месте. – Отозвалась девушка, присаживаясь рядом.
- Нам надо, наверное, заехать, забрать их.
- Ну, да. – Задумчиво проговорила Алёна.
Мужчина слегка стукнул по сиденью, где расположился водитель, и машина плавно тронулась с места.

Черный Ланд Крузер остановился возле подъезда. Желтый пятиэтажный дом выглядел мрачным, да и двор, в котором он находился, казался не менее унылым за счёт своей пустоты. На улице в маленьком дворе, который с трёх сторон был окружен такими же мрачными домами, было безлюдно. Деревьев тут не росло, да и травы тоже, потому, как весь двор был тщательно заасфальтирован. Выход с этого бетонного пустыря был один – арка, длинная и грязная. Стены этих «ворот» были тщательно исписаны разными людьми. На этих обшарпанных боках остались эмоции многих проходящих. Разных, непохожих, противоположных. Прямо на въезде в красовалась надпись довольно грубого содержания, а уже через несколько сантиметров, какой-то романтик, не жалея краски, выразил своё пылкое признание в виде стихотворной строфы. Сразу, после того как заканчивался этот коридор людских эмоций, у одной стены стояли мусорные контейнеры. Но, вот только это не придало порядка этому месту, потому как мусор был разбросан повсюду. Было видно, что никто тут особо порядок и не поддерживал. Подъезд, возле которого остановилась машина, находился на противоположной стороне от так называемой санитарной зоны.
Из авто вышла девушка. Накинув на плечо синий рюкзак, она подошла к входу в подъезд и уже через несколько секунд скрылась за старой деревянной дверью.

- Слушаю. – Проговорил Фома, поднеся телефон к уху.
- Фома. – На другом конце, послышался встревоженный голос Жени Штыка. – Вы где?
- Мы, сейчас у тебя дома. Алёна сказала, что ей надо сюда заехать. Как я понял, там у неё документы спрятаны.
- Твою мать. – Выругался Штык. – Она сейчас рядом?
- Нет, пошла наверх. Я в машине.
- Фома, быстро беги туда! – Выпалил Штык. – Там Савелий! Мы «крота» нашли! Он её убьёт! Мы сейчас будем!
Связь прервалась. Мужчина убрал телефон.
- Витёк, за мной, быстро! – Выкрикнул Фома и ловко вылез из машины. Они быстро вбежали в тёмный подъезд и стали подниматься на второй этаж. Когда они оказались перед дверью в квартиру, Коля Фомичёв с одного толчка выбил дверь, та с грохотом влетела в узкий коридор. С лёгкостью, перешагнув препятствие, Фома вбежал в пустую комнату.
- Николай Викторович! – Позвал его Витя с лестничной клетки. – Они во дворе!
- Как!?
Фома выскочил из квартиры. И они снова побежали по лестнице. Когда они выбежали во двор, светловолосый мужчина пытался втолкнуть девушку в автомобиль, который появился как из-под земли.
- Стреляй! – Скомандовал Фома.
Тут же раздался выстрел. Затем ещё один и ещё. Белобрысый мужчина, удерживая пленницу одной рукой, вскинул другую в сторону преследователей. Раздался ещё один выстрел. Фома, не останавливаясь, приближался к машине. Когда он был совсем рядом, стекло со стороны водителя слегка опустилось. Раздался хлопок. Мужчина согнулся, но тут же выпрямился и, схватив Савелия отшвырнул его в сторону. В это время Витёк подбежал к окну, из которого стреляли, и одним ударом выбил стекло. Одновременно прозвучало несколько выстрелов.
- Беги! – Крикнул Фома на девушку, которая на несколько секунд осталась свободной. Алёна быстро побежала к арке и вскоре скрылась из вида.
Водитель был застрелен почти в упор. Витёк стонал возле машины, прижав руки к животу. Фома грозно надвигался на Савелия, который уже поднялся на ноги.
Фома хоть и был крупным, но движения его были плавными и быстрыми. Он знал, что за противник перед ним находиться. Это был Савелий. Тот самый, о котором часто рассказывают легенды. Это был безжалостный и хладнокровный человек. Он крайне редко прибегал к огнестрельному оружию, но это не мешало быть ему самым опасным и искусным боевиком. Он предпочитал работать, что называется «тихо». Нож в его руке оживал. Бывший профессиональный охотник искусно управлялся с холодным оружием. Белый его за это очень ценил и может даже, побаивался. Если нужно было кого-то найти или тихо убрать, Савелий был незаменим. Это был чистильщик.
Он редко давал волю агрессии и мог, ходили слухи, предсказать каждое движение противника. Это человек профессионально заметал все следы своего присутствия. Все могли знать, что очередной труп в каком-нибудь проходном дворе это дело рук Савелия, но никто не мог этого доказать. А если и находился человек, который осмеливался копнуть под этого человека, то потом, его так же находили в каком-нибудь проходном дворе с перерезанным горлом.
Фома был наслышан о чистильщике Белого. Ходили слухи, что он, будучи охотником, завалил медведя, имея при себе лишь консервный нож. Никто не знал, правда это была или нет. И вот теперь это можно было проверить, так ли хорош этот охотник.

Когда Алёна повернула за угол дома, то на дороге резко затормозил чёрный Лексус. Из машины вылезли двое молодых людей и быстро направились к девушке. Алёна, заметив это, свернула в ближайший двор и постаралась бежать ещё быстрее. Двор оказался тупиком, но девушка отлично знала, что в этих домах подъезд может вывести на крышу, двухэтажки, которая находилась с другой стороны улицы. Но вот только преследователи никак не отставали. И если она не сможет оторваться на крыше, то потом шансы будут снижаться с каждым последующим двором. Она ведь просто бежала, не зная, куда бежать, где прятаться, а мысли ни как не могли собраться в порядок.

- Что же твоя подруга так ломанулась.- Тихо, но с каким-то ехидством, спросил Хромой.
- Она, наверное, просто испугалась. Она же не знает кто вы. – Почти оправдываясь, проговорил Штык.
Хромой взял телефон и набрал какой-то номер. Поднеся трубку к уху, он посмотрел в окно.
- Миша, вы где находитесь? – Спокойно задал он вопрос. – По каким крышам? Куда они ведут? Что значит, не знаешь!?
- Я знаю. - Вмешался в разговор Штык.
Хромой отключил телефон и посмотрел на молодого человека.
- По этим крышам, если она не спуститься вниз, можно попасть на улицу Чехова. Там выход будет у десятиэтажного дома. Номер тринадцать.
- Андрюша, - обратился Хромой к водителю, - слышал?
- Да. – Отозвался водитель.
- Так, поехали! – Прикрикнул старичок.
Машина резко тронулась с места.
- А как же Фома? – Спросил осторожно Штык.
- Туда ребята поехали. Помогут. Фома для нас не последний человек.
Штык облегчённо вздохнул.
- Ты скажи мне вот что, как вы с Фомой пересеклись, пока мы твою куклу ищем. – Сухо проговорил Хромой.
- Да, как-то само получилось. Бог нас, наверное, свёл. – Сухо отозвался Штык.
- Ясно. – Почти с одобрением кивнул Хромой. – А побратались-то вы как? Я Колю Фомичёва давно знаю, он бы с кем попало, не стал брататься.
- Да, наверное, приглянулся я ему. – Уклонился от ответа Штык.
- Говорить не хочешь? – С улыбкой спросил Хромой. – Да я о тебе справки уже навёл.
- А за чем тогда спрашиваешь? – Сухо отозвался Игнатьев, сам не замечая, как перешёл на довольно фамильярное обращение.
- А что же ты, молчал что законный? У тебя ведь рекомендации просто идеальные. Тихо живёшь не приметно, как и не было тебя никогда. Дружбу почти ни с кем не водишь. Как отшельник. И Фома не только твой побратим, но и ещё и «Крестный отец». Хотя надо отдать тебе должное – платишь исправно.
Штык молчал.
- Вижу, говорить не хочешь. – Понимающе, но будто бы обиженно отозвался старик. – За подругу свою переживаешь?
- Приехали. – Тихо проговорил водитель.
Машина остановилась. Пассажиры вышли на улицу и осмотрелись.
- Этот дом? – Спросил Хромой, поднимая взгляд на высокую одноподъездную свечку.
- Этот. – Отозвался Штык осматриваясь.
- А это не она там наверху? – Спросил вдруг Хромой, задрав голову к верху.
Женя поднял глаза наверх. Сердце бешено забилось. На балконном выступе, где проходит лестничный пролёт, стояла Алёна, плотно прижавшись к углу. Выступ был таким, что из подъезда девушку можно было не заметить. Штык, не обращая внимания на боль в животе, побежал в сторону подъезда. Хромой же остался стоять и наблюдать за происходящим снизу.

Вот он, край! Ветер обжигает лицо. Дышать становиться всё тяжелее, сердце бьётся предательски громко. В висках пульсирует и кажется, что эхом сердцебиение переполошило стаю птиц, которая только что метнулась с крыши. Покружив немного, взбалмошная стая, снова взметнулась над головой и исчезла. Девушка старалась не смотреть вниз. Страх настолько охватил её сознание, что тело перестало подчиняться ему и застыло в оцепенении.
«Это конец? …Ангел мой…Хранитель мой… Как дальше? Не помню. Облака красивые… А почему здесь так холодно?... Нет уже не холодно… Я прыгну, если они меня заметят… Страшно… А может нет?... И что потом… Господи, помоги мне…. Боже, как высоко… Солнце… Яркое… Если я упаду, меня обязательно спасёт мой ангел…Что это за свист в ушах?»
Девушка зажмурилась её тело как, ветром сорванный листок, слетевший с дерева, соскользнуло с выступа.
«Ангел… Он меня забирает с собой…»
Двое мужчин схватили соскользнувшее тело девушки и не без усилий втащили её на балкон. Когда её ноги скользнули с перил и тяжёлым грузом упали на бетонный пол, один из спасителей отступил в сторону. Другой, прижав девушку к себе, осторожно усадил её на пол, прислонив к стене. Он осмотрел её и аккуратно похлопал по щекам. Девушка слегка приоткрыла глаза и улыбнулась.
- Зайка, - обратился к ней молодой человек, - где документы?
- Тут. – Тяжело выдохнула девушка и снова закрыла глаза.
Взгляд молодого человека остановился на рюкзаке, который лежал рядом, слетев с плеча девушки. Он не отпуская руки девушки, другой рукой взял рюкзак и, не открывая его, кинул в сторону парня стоявшего рядом. Тот поднял рюкзак и, открыв его, заглянул внутрь. Порывшись там, он заключил:
- Пусто.
Штык снова начал тормошить девушку, но та никак не приходила в чувства. Тут у молодого человека зазвонил телефон. Он поднёс трубку к уху, несколько секунд внимательно слушал. Потом, выключил телефон.
- Фома в больнице. Савелий ушёл. – Отчётливо проговорил парень.
Штык не сводил взгляда с девушки. Вдруг, она открыла глаза и улыбнулась, увидев, перед собой Женю.
- Ты живой. Они тебя не убили?
- Нет. – Прошептал он.
- У меня живот болит. – Прошептала девушка. – Я хочу спать.
- Сейчас мы с тобой вернёмся домой и ляжем спать. Только надо вот этому молодому человеку отдать документы. Скажи, где они?
- Не могу. – Уже более осознано проговорила Алёна.
- Почему!? – Слегка возмутившись, отозвался Штык. – Это же я.
- Нет. – Снова ответила девушка. – Я отдам их только в руки Хромого. Никому нельзя доверять.
- Ну, Фома. Один день... – Вздохнул Штык.
- Правильно она говорит. – Послышался мужской голос. На балкон вышел старичок.
Алёна посмотрела на него слегка приподнявшись, дотянулась до рюкзака, который охранник бросил обратно к ногам молодых людей, не найдя нужного. Девушка расстегнула рюкзак и достала оттуда нож. Затем, вытряхнув из него содержимое, девушка распорола днище и достала сложенные по полам документы. Старичок присел рядом на корточки и улыбнулся.
- Так ты их так и не выпускала из рук? Хитро придумано. – Одобрительно кивнул.
Алёна протянула ему бумаги и сложила нож.
- Я не знаю, что это и знать не хочу, но мне это точно не надо. – Тихо проговорила девушка. Она дышала тяжело и на мгновение закрыла глаза.
Штык встал на колено рядом с девушкой. Брючина быстро намокла. Он посмотрел. Бурая лужа медленно растекалась по грязному полу.
- Что за хреновина!? – Воскликнул Штык, даже слегка отстранившись.
Молодой человек расстегнул девушке ветровку и даже вздрогнул. Вся футболка уже пропиталась алым цветом и, с каждой секундой пятно становилось всё ярче. Только теперь он заметил, что её черная ветровка была в чём-то испачкана.
- Живот болит… - Проговорил вдруг Штык, вспоминая её слова. Он не придал им значения, его интересовал только один вопрос: «Где бумаги?». Молодой человек подхватил девушку на руки.
- Оставь. – Распорядился Хромой.
- Нет. Я отнесу её в больницу.
- Миша. – Обратился старичок к парнишке. Тот без всяких заминок, подошёл к Штыку и, взяв на руки Алёну, принялся спускаться по лестнице.
- Пошли. В больницу отвезу я вас. Да и с Фомой мне надо кое-что перетереть.

Штык нервно расхаживал по коридору и то и дело доставал из пачки новую сигарету. Когда он проделал это уже в восьмой раз, медсестра, сидевшая на своём посту сурово посмотрела на него.
- Молодой человек, присядьте, пожалуйста. Вы меня уже нервируете. – Молоденькая девчушка. Может ей лет двадцать. Из-под её белой шапочки выпадали чёрные, как воронье перо, волосы. Её суровый тон остановил Штыка, но когда он посмотрел на нё, чтобы выплеснуть бурю негодования, не смог этого сделать. В глазах девушки было заметно сочувствие. Его поведение её может, и раздражало, но она явно его в чём-то понимала.
- Вы уже, наверное, половину пачки сигарет растерзали. – Уже мягче проговорила медсестричка. – Это не поможет.
- А что поможет? – Стараясь не кричать, поинтересовался молодой человек.
- Пойдёмте. – Коротко отозвалась сестричка, поднимаясь из-за стола, за которым сидела. Тут же она достала из кармана небольшую связку ключей и открыла дверь, которая находилась в нескольких шагах от её стола. На двери не было ни номера, ни какого-либо указателя. В комнатке загорелся яркий свет. Штык неуверенно прошёл следом за девушкой и плотно закрыл дверь.
- Присядьте. – Почти командным тоном проговорила она.
Молодой человек повиновался. Такое обращение легко отдалось в его душе мягким смирением и вылилось в слабую улыбку.
Интересно, что эта девочка собиралась ему предложить?
Поймав себя на довольно пошлой мысли, Штык перевёл взгляд на дверь. Девушка открыла какой-то шкафчик и достала оттуда небольшой графинчик с прозрачной жидкостью и стакан. Вылив в стакан всё содержимое, она протянула его Штыку. Тот смотрел на неё с недоумением, но рука крепко сжала предложенное. Понюхав прозрачную жидкость, молодой человек в три больших глотка опустошил стакан и протянул его обратно. Тут же девушка протянула ему дольку лимона. Штык отрицательно махнул рукой.
Странно, но белая жидкость не казалась ему чем-то горьким и жжение, которое он обычно привык ощущать, тоже не возникло. Ему казалось, что он выпил какую-то чистую и, довольно приятную на вкус, воду.
Медсестра смотрела на него с одобрением. Присев рядом, девушка слега улыбнулась.
- Сейчас станет легче. – Проговорила она, положив руку ему на плечо.
Штык чувствовал тепло её рук. Вдруг по спине пробежал какой-то холодок.
Он не успел даже удивиться, как её губы коснулись его щеки. Неожиданно она резко поднялась и направилась к двери. Когда она достала из кармана ключ и вставила его в замочную скважину, дверь резко распахнулась, да так, что чуть не ударила её по симпатичному личику.
Штык резко поднялся с дивана. На пороге комнатки появился мужчина, в белом халате. Его взгляд был явно встревожен.
- Лариса, - обратился он к сестричке, - срочно беги в отделение реанимации, узнай есть ли у них кровь. Четвёртая группа, резус положительный.
Штык встревожено подался к выходу.
- Вы кто? – Поинтересовался вошедший, глядя на молодого человека, которого до этого, по всей видимости, просто не замечал.
- Я жду, когда операция закончиться. – Отозвался Штык. Глядя как медсестричка выскользнула из кабинета.
- Это вы привезли девушку?
Доктор вошёл в комнату.
- Да. Это её кровь нужна?
- Вы родственник? – Проигнорировал вопрос мужчина в белом халате.
- Муж. – Выпалил вдруг Штык, сам не зная, почему.
- У неё большая потеря крови нужно переливание. Операция прошла успешно. Хотя в большинстве случаев люди с таким ранением умирают через три часа, от потери крови. У нас, кровь закончилась. Запасов крови такой группы очень малы, это редкая группа.
- Я конечно не врач, но нельзя влить другую кровь?
- Если мы не сможем найти необходимую, то придётся использовать то, что есть. Но это, конечно, было бы не так благоприятно. Групповая совместимость знаете ли.
- А моя не подойдет? – Спросил Штык, зачем-то задрав рукав до самого локтя.
Жест выглядел достаточно нелепо. Доктор посмотрел на оголённую руку.
- Я скажу Ларисе, чтобы она взяла у вас кровь на определение группы.
Отрапортовал мужчина.
В дверях снова появилась девушка в белом халатике.
- Михал Михалыч, - запыхавшись проговорила Лариса, - нет, у них нет.
- Возьми кровь на группу. – Распорядился Михал Михалыч, кивнув в сторону Штыка. И ещё раз осмотрев его, добавил. – И сразу РВ, аш б эс, вгс и ВИЧ.
- Хорошо. – Кивнула девушка и, переведя взгляд на Штыка, добавила – пойдёмте.

Двое мужчин сидели в просторном салоне авто, стёкла были подняты. Охрана стояла неподалёку.
Улица уже потихоньку начала выкрашиваться алыми, закатными, красками. Окна домов ловили закатный блеск небесного светила и яркой вспышкой отражали его, бросав тени на дворовые дорожки. В больничном скверике, возле которого был припаркован чёрный Лексус, не смотря на вечерние часы, прогуливалось не мало народа. Кто-то сидел на больших скамейках с широкой спинкой и наслаждался свежим вечерним ароматом, которые испускали цветущие в сквере клумбы, а кто-то мирно бродил по дорожкам выложенным красно-серой брусчаткой. Всё указывало на спокойствие и умиротворённость, которая царила за кованой оградой. У центрального входа, спрятавшись от посторонних глаз, расположилась пара молодых людей. Девушка в коротеньком шелковом халатике и парнишка. Они стояли в стороне обнявшись и, казалось, не замечали что происходит вокруг.
Один из стоящих возле авто мужчин, на мгновение перевёл взгляд с дверей центрального входа на парочку.
Девушка, которая только что находилась в объятиях своего кавалера, резко отпрянула в сторону и потянула его за собой. Наверное, у неё была очень тонко развита интуиция, потому что, в эту самою секунду дверь резко распахнулась и от туда выбежал молодой человек. Его рука была перевязана на локтевом сгибе. Он быстро сбежал вниз по бетонным ступеням и, не останавливаясь, направился к Лексусу. Охрана сработала оперативно. Двое мужчин преградили ему путь, а третий, довольно грубо заломил руки за спину. Тёмное стекло машины лениво опустилось и оттуда раздался суровый мужской голос.
- Отпустите.
В ту же секунду молодой человек был освобождён. Дверца распахнулась и от туда вышел мужчина невысокого роста, седовласый. Можно было бы сказать, что он похож на милого дедушку из какой-нибудь доброй сказки. Но вот его цепкий и колкий взгляд говорил о том, что этот дедушка, при желании, может и самого волка съесть. С другой стороны вышел ещё один мужчина. Крупный и круглолицый. Чем-то он напоминал былинного богатыря.
- Фома! – Обратился подбежавший к богатырю. Тот сосредоточенно взглянул на молодого человека. По его взгляду незваный гость понял, что отвлёк мужчин от очень важного разговора, но времени распинаться в извинениях у него не было, да и желания тоже. Возможно, при других обстоятельствах, он так нахально себя не повёл бы, но сейчас другое.
- У тебя группа крови какая? – Штык умоляюще смотрел на круглолицего.
- Четвертая. – Слегка удивившись, отозвался мужчина.
- Мне нужна твоя помощь. – Почти умоляюще проговорил Штык.
Старичок не сводил взгляда с молодого человека.
- Что-то случилось? – Спокойно спросил он, захлопнув дверцу Лексуса.
- Алёнке срочно нужна кровь или она умрёт. – Вздохнул парень. – Моя не подошла, резус отрицательный.
Фома посмотрел на старичка, как будто ждал от него какой-то помощи.
- Пошли. – Вдруг отозвался старичок и спокойным шагом направился к центральному входу. Фома, обойдя машину, направился следом. Когда он поравнялся со Штыком, то наградил его каким-то уж немилостивым взглядом, а может, это просто ему показалось.

Круглолицый мужчина появился в коридоре. Он ровным и уверенным шагом подошёл к мужчине, который сидел за столом и о чём-то разговаривал с молоденькой медсестрой. Поймав на себе немилостивый взгляд подошедшего, девушка, которая только что улыбалась, заметно изменилась в лице. Штык, который до этого момента, не замечал присутствие рядом третьего человека, обернулся. Фома, не смотря на свои габариты, умел передвигаться так же плавно и бесшумно, как это делают кошки.
- Пошли, потолкуем. – Проговорил подошедший. Его интонация напоминала интонацию строгого учителя, который собирается отчитать школяра, напакостившего на перемене.
Штык поднялся, и они вместе направились в самый конец длинного коридора, где располагалось окно, на подоконнике которого стоял одинокий горшок с цветком герани.
Устроившись на кресле возле окна, Фома снова одарил Штыка суровым взглядом. Похоже, что у молодого человека намечаются какие-то проблемы.
Разговор никак не начинался и молчание слегка затянулось. Фома напоминал зверя, который готовиться напасть на свою добычу. Его дыхание было ровным и сдержанным, хотя на лице явно читалась какая-то задумчивость.
- В чём дело? – Наконец решился начать разговор Штык.
- Я бы никогда не стал говорить с тобой на эту тему, но ты для меня человек не чужой. – Почти виновато начал Фома. В его голосе Штык, хоть и с большим трудом, но уловил нотки какой-то неловкости. А, зная Фому, это могло означать только одно, что речь пойдёт о довольно неприятных вещах.
- Давай без прелюдии, - с иронической, но довольно напряженной, интонацией отозвался Штык, - мы с тобой не сексом занимаемся.
Фома снова посмотрел на него. Штык понял, что шутка оказалась не к месту.
- Короче. Через четыре дня, состоится сход. Ты должен там быть. О том, что документы побывали в чужих руках, узнали некоторые люди. Хромой может лишиться должности казначея, если не представит на суд бродяг того, кто посмел выкрасть столь важные документы. Поэтому, у тебя нет выбора. Если ты не появишься, то… - Фома вдруг замолчал.
Штык понял, что с ним будет. И не только с ним. Он знал, что и Хромого могут приговорить, а вместе с ним, под удар попадёт и Фома, как один из хранителей воровской кассы.
- Я там буду. – Твёрдо проговорил Штык, поднимаясь с соседнего кресла и направляясь к выходу.
- В лучшем случае, ты потеряешь корону. – Проговорил Фома.
- Ты меня сейчас пугаешь или утешаешь? Я что-то не пойму. – Штык остановился и посмотрел на мужчину.
- Не то и не другое. Просто предупреждаю. – Как бы оправдываясь, проговорил Фома.
- Я наши законы знаю и всё понимаю. – Почти гневно ответил Штык. – Если бы я знал, что за бумаги хранятся в этом сейфе, я бы туда и не сунулся. Признаю, меня развели, как фраера, здесь я виноват. За это я отвечу.
- Это ещё не всё. – Прервал его Фома. – Твоих ребят тоже взяли. Позвонил смотрящий из Питера. Скелет и Сиплый уже там у Севера ждут сход. А Коля Градус, оказывается, сидел дома и никуда не собирался. Скелет и сиплый в две глотки орут, что это твоих рук дело и они тут ни причём. Градус молчит. Сказал, что всё бродягам расскажет. Думаю, что виноватым целиком останешься ты. Поэтому… Хоть крысятничества не было, но спускать это не станут, хотя бы в пример другим. Хотя и они получат своё.
- А Алёна, что с ней будет? – Как бы опомнившись, спросил Штык.
Ситуация вырисовывалась не шуточная. Не исключено, что её уже через несколько часов не будет в живых.
- Хромой её не тронет. Думаю, если твои ребята не проболтаются, то о её существовании никто и не узнает. А теперь ты должен поехать со мной. Моя задача доставить тебя на сход.
- Что за бред? Я же сказал, что я там буду. Или моё слово для тебя ничего не значит?
Фома задумался. Он знал, что Женя Штык один из не многих, кто чтит воровские законы.
- Хорошо. – Почти с облегчением вздохнул Фома. - Но не забывай, что люди Хромого тебя из виду не упустят. Слишком уж многое на карту поставлено.
- Я понял. – Спокойно отозвался Штык и снова направился к столу медсестры, которая, судя по всему, его ожидала с нетерпением.
Фома поднялся, и направился к выходу. Проходя мимо поста, где сидели молодые люди он посмотрел на Штыка. Знал ли он, что Алёна получила такое снисхождение лишь по тому, что Фома рассказал Хромому о её положении. Хромой хоть и был человек суровый и довольно чёрствый, но на матерей смотрел по иному. Женщина, которая должна была подарить дитя законному для него становилась чем-то вроде иконы. Неприкосновенность маленького создания для него стала основным аргументом в принятии решения, хотя и далось оно ему не легко. Хромой так же пообещал, что Алёне будет выплачена не малая пенсия, чтобы она и её ребёнок ни в чём не нуждались. Дети не должны отвечать за своих родителей.
Конечно, Штык даже не догадывался, что Алёна сейчас борется не только за свою жизнь, но и за жизнь его ребёнка.

Фома предусмотрительно предупредил доктора, чтобы тот не проговорился о состоянии девушки. А о любых проблемах с её здоровьем он попросил сообщать ему лично. Интересно, почему он так проникся к этой девочке. В первый раз, увидев её, мужчина заметил какое-то сходство с Мариной, которая уже давно ушла из его жизни. Жесты девушки, её речь и даже взгляд, мягкий и любящий всех окружающих, были так ему знакомы и приятны. Возможно, именно поэтому он так хотел помочь этой девочке. Она пробуждала в нём какие-то, казалось, давно забытые чувства. Его тревожило и волновало всё что могло произойти с ней. И именно поэтому, услышав в телефонной трубке голос доктора, мужчина слегка напрягся.
- Здравствуйте, Николай Викторович. – Сипловатый голос звучал слегка взволновано, но не предвещал ни каких плохих новостей.
- Здравствуйте. – Отозвался мужчина. – Что-то случилось?
- Мне надо с вами поговорить. – Почти шёпотом произнёс доктор. – Вы можете приехать?
- Сегодня нет. У меня важные дела. – Проговорил Фома, посмотрев на часы. Время сходки приближалось.
- Это не займёт много времени. Если хотите, можем встретится, где вам будет удобно.
- Хорошо. – Сдался наконец мужчина. – Встретимся у фонтана на Старой площади, через двадцать минут. Успеете?
- Да. – Твёрдо согласился звонивший.
Связь прервалась. Фома поднялся с места и направился к выходу из своего кабинета.

- А вы уверены? – Уточняющее проговорил мужчина, глядя на своего собеседника.
- Это конечно не сто процентов, но у вас схожие линии. Это говорит о генетическом родстве. – Худощавый мужчина поправил очки и осмотрелся.
- Значит, не сто процентов?
- Нет. Но девяносто восемь. – Отозвался собеседник. – А это максимальный процент для такого теста.
- Я понял. – Круглолицый мужчина поднялся со скамейки, на которой он только что сидел, и посмотрел на мужчину в очках. - Только об этом никому ни слова.
- Разумеется. – Почти оскорблено отозвался худощавый. – Это врачебная тайна.
Фома развернулся и быстрым шагом направился к Ланд Крузеру, стоявшему неподалёку. Устроившись на мягком, кожаном кресле он расслабленно откинулся назад.
- Поехали. – Скомандовал он.
Водитель не проронил ни слова. Машина плавно тронулась.

Утро началось довольно хорошо и это могло бы стать примером для предстоящего дня. Когда Штык открыл глаза, то брюнетка ещё мирно сопела у него под рукой. Занавески были плотно задёрнуты, не пропуская ни одного лучика солнечного света, который потихоньку начал освобождать серый город из ночного плена. Молодой человек осторожно поднялся и ни секунды не медля, взял со стула чёрные брюки и поспешно натянул их на себя. Рубаха висела тут же, на стуле, накинув её на плечи, он присел на стул, чтобы обуться. Тут Штык почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрев на девушку, лежавшую на стареньком диване, он улыбнулся. Она уже проснулась и, с каким-то непонятным выражением, осматривала его. Её лицо, как ему показалось, не отражает никаких эмоций. В глазах не было ничего, кроме почти детского наива. Интересно, могла ли она в своей хорошенькой головке представить, что сегодня ей выпала роль последней утешительницы. Штык, как ни странно, не чувствовал никакой вины или чего-то отдалённо похожего на это. Сейчас он поднимется и отправиться в отделение реанимации, где уже третий день находилась Алёна. Возможно, это будет его последняя встреча с ней, но не пойти он не мог. И не потому, что это было бы как-то не по-людски, об этом всё равно никто не узнает, ведь девушка ещё так и не приходила в сознание. А потому, что видимо, та тоненькая нить, что когда-то связала их, оказалась намного крепче чем ему представилось сначала. А эта ночь с медсестричкой, которой он заплатил, что бы та ухаживала за Алёной, была своего рода ритуалом. Его жизнь могла сегодня запросто оборваться и, хотелось насладиться одной из прелестей жизни, поэтому ни о каких угрызениях совести речи быть не может.
- Ты сегодня снова придёшь? – Спросила Лариса, потягиваясь.
Странно, но её тон показался Штыку каким-то до приторности слащавым.
- Нет, малышка. – Штык поднялся. – Сегодня нет. Я заплатил тебе за два месяца и поэтому, надеюсь, что её без присмотра не оставят.
- Ладно. – С каким-то брезгливым равнодушием отозвалась девушка. Интересно, а чего она ожидала? Что он забудет о том, почему ему уже несколько дней подряд приходится возвращаться в эти пропахшие лекарствами стены. Возможно, он представился ей каким-то принцем, который, забыв о своей спящей принцессе, отдался порывам и чувствам новой избранницы. Нет. Это только детские и наивные фантазии. Он не принц и уж тем более не влюблён.
Когда Штык осторожно открыл дверь, которая вела в отделение реанимации, у него задрожали руки. Глупости какие-то, наверное, надо было хотя бы кофе выпить, но времени было мало. Слегка приободрив себя, с трудом выдавливая улыбку, он поздоровался с медсестрой, дежурившей возле палаты, где находилась девушка. Интересно, а она тут откуда? Кажется, вчера он её не видел.
Подойдя к кровати, Штык почувствовал какое-то облегчение, увидев, что Алёна всё также неподвижна и спокойна. Ему сейчас совсем не хотелось, что бы она вот в эту минуту открыла глаза и увидела его таким. Видимо его мысли явно были отражены на его лице, потому, как девушка, дежурившая рядом, слегка выпрямилась и посмотрела в его сторону с каким-то явным опасением. С чего вдруг? Неужели его вид мог проявиться угрозой для этого хрупкого, беспомощного создания лежавшего на белой простыни.
Осторожно коснувшись руки девушки, Штык почувствовал, как она холодна. А может, это его руки были слишком горячие?
- Как она? – Прошептал он, обращаясь к подошедшей медсестре.
- Пока так же. Состояние стабильно тяжелое. – В её голосе нельзя было различить какие-либо интонации. Просто, холодный и сухой ответ, на тревожный, казалось, вопрос. Возможно работа в таком отделении, как это понемногу притупляет чувства девушки и она, привыкшая видеть здесь многое и даже смерть, уже не воспринимает такое положение своей пациентки, как что-то трагичное.
- Ваша жена, просто молодец. – А вот теперь он услышал нотки утешения.
- Ага. – Сухо согласился Штык.
- Ей сейчас очень трудно. Много сил и здоровья забирает плод. – Проговорила девушка, скороговоркой.
- Ага. – Снова сухо отозвался, молодой человек, но потом, как бы опомнившись, добавил: - Что? Какой плод? Это что инфекция?
Медсестра весело усмехнулась. Странный момент для веселья.
- Смотря как на это смотреть, но, вообще, я впервые слышу, чтобы беременность сравнивали с инфекцией.
- Какую? Она, что, беременная?
Теперь руки Штыка задрожали, и уже скрыть это стало невозможным.
- А почему я не знал? – С непонятным упрёком проговорил молодой человек.
- Этот вопрос не ко мне. – Слегка раздраженно отозвалась девушка и, развернувшись, направилась к выходу из палаты.
Штык смотрел на девушку, лежавшую так спокойно и умиротворённо. Теперь он просто с нетерпение ждал, когда она проснётся. Сейчас он должен был с ней поговорить и возможно даже извиниться. Не только, за то, что не смог её уберечь и за то, что вовремя не обратил внимание на то, что с ней происходит, но и даже за эту брюнетку, о которой ещё несколько секунд назад он ни капли не сожалел. Время беспощадно уходило, оставляя в душе горький привкус безысходности и выжигало все надежды, превращая их в серый пепел. Телефонный звонок разрезал тишину и беспощадно взывал к возвращению в реальный мир. Штык не торопился отвечать. Несколько секунд он с надеждой смотрел на Алёну, надеясь, что вот сейчас она проснётся от этого пронзительного звука.
- Выключите мобильный! – Громким шёпотом отчитала его медсестра, снова появившаяся рядом.
Штык нажал на какую то кнопку и музыка тут же умолкла. Поднеся трубку к уху, он посмотрел на медсестру, которая уже собралась уходить.
- Слушаю… Скоро буду… Я помню… Нет, я и сам доберусь… Ах, уже у входа, тогда, выхожу…
Мужчина выключил телефон и, убрав его в карман, направился к выходу. Он не стал прощаться с девушкой, а просто ушёл, плотно закрыв за собой дверь в палату.

- Бродяги, мы должны принять решение. А вам придётся выйти. – Проговорил мужчина. Цепкий взгляд его устремился на четырёх мужчин, которые стояли почти рядом с выходом. Те повиновались и молча удалились из помещения. Теперь остаётся ждать. Скелет присел на кресло возле небольшого окошка. Градус выглядел спокойным и даже чуточку довольным. Единственное, что выдавало его волнение это то, как он перебирал в руках старые деревянные чётки. В спокойном состоянии этот процесс напоминал какую-то игру, он прощупывал каждую косточку деревянного талисмана, а теперь четки крутились в руках, как шальные. Пальцы Градуса перескакивали даже через две косточки. Понятно, что такой человек как Градус старается всячески скрыть своё волнение, но вот, деревянные косточки предательски громко ударились о кафельный пол.
Но, кажется, больше всех нервничал Сиплый. Он за те две минуты, которые они уже ждут выкурил три сигареты. Если дальше так дело пойдёт, то он не дождётся решения схода и отдаст душу Богу после седьмой или может даже шестой сигареты. Его мозг и легкие могут просто не выдержать такую нагрузку.
Штык следил за каждым движением своих подельников. Сам он не нервничал. Единственное, что его занимало, это дадут ли ему бродяги изъявить последнее желание. Он хотел только попросить, чтобы они не оставили Алёну и её и его, ещё не родившегося, ребёнка. Время тянулось мучительно долго.
Тут в коридоре появился Фома. Он окинул поспешным взглядом всех четверых. По его лицу нельзя было никак понять, какое решение принял сход. Штык приблизился к побратимому.
- Фома, - осторожно начал он. – Я не знаю, что меня ждёт. Может Ваня Фин уже готовит для меня свою удавку, но прошу, исполни последнюю просьбу.
Фома с удивлением посмотрел на Штыка.
- Постараюсь.
- Алёна ждёт ребёнка. Я знаю, что расходы на это общаком предусмотрены. Не оставьте её. Позаботься о ней.
- Угу. – Невнятно отозвался Фома. Уголки его рта слабо дрогнули. – Заходите.
Все прошли в зал. Решение принято.