Одной из замечательных черт лирики Гамзатова является умение говорить людям о самом необходимом сегодня, безошибочно улавливая чаяния современников, самое сокровенное в них. Это свидетельствует о большом художническом его чутье. А талант и чутье, как известно, почти синонимы".
Кайсын Кулиев.

Этот мир, как открытая рана в груди,
Не зажить никогда уже ей.
Но твержу я, как будто молитву в пути,
Каждый миг: «Берегите !».

Всех, творящих намазы, прошу об одном —
Прихожан всех на свете церквей:
«Позабудьте про распри, храните свой дом
И своих беззащитных детей!»

От болезней, от мести, от страшной войны,
От пустых сумасбродных идей.
И кричать мы всем миром сегодня должны
Лишь одно: «Берегите детей!»

Расул Гамзатов был глыбой, духовным оберегом и непреодолимой преградой для всех тех, кто хотел покуситься на духовность и человечность.
Он и его творчество стали для поклонников его творчества спасительным островом в океане ненависти и злобы, волны которого захлестнули наше время.

Словно шерстью чёсаной, туманом
Затянуло призрачную даль –
Наступило время шарлатанов
И заполонило магистраль.

Слух мой режет пар колесных скрежет,
И вагоны старые скрипят,
И на полустанках здесь все реже
Фонари сигнальные горят.

Что же ждет меня за поворотом,
Ожидает что мою страну?..
Время, вот и стало ты банкротом,
Снова у безвременья в плену.

Расул Гамзатов родился 8 сентября 1923 года в селении Цада Хунзахского района Дагестана.

Его отец Гамзат Цадаса был народным поэтом Дагестана и лауреатом Государственной премии СССР. Именно он стал первым учителем и наставником Расула Гамзатова в поэтическом искусстве. Гамзат Цадаса читал сыну свои стихи, и с малых лет Расул их все знал наизусть. В детстве Расул любил слушать отцовские рассказы о знаменитом Шамиле, который имел восемь ранений сердца и умел одним ударом шашки рассечь всадника вместе с конем, о храбром наибе Хаджи-Мурате, о котором Лев Толстой написал свою прекрасную повесть; о легендарном Хочбаре, о чохском красавце Камалиле Башире, от которого, как от горящей лампы, тень не падала на землю и о певце любви Махмуде, чьи песни стали талисманами для всех влюбленных юношей и девушек гор... Эти народные легенды, сказки и песни на всю жизнь оставили свой след в сердце поэта и стали страницами большой истории его маленького народа.

Расул начал писать свои первые стихи о школе, товарищах и учителях когда ему было 9 лет. Когда Расул учился в 7-м классе, в аварской газете «Большевик гор» было опубликовано его стихотворение, о котором с похвалой отозвался аварский писатель Раджаб Динмагомаев. Позже стихи Гамзатова стали появляться в хунзахской районной газете и в газете города Буйнакска. Расул подписывал их псевдонимом отца — Цадаса. Но однажды горец, который не знал, что Расул пишет стихи, сказал ему: «Послушай-ка, что случилось с твоим уважаемым отцом? Раньше, прочитав его стихи один только раз, я запоминал их сразу наизусть, а теперь даже понять не могу!» И тогда Расул решил сделать имя отца своей фамилией и стал подписываться Расул Гамзатов.

В 1940 году, окончив Аварское педагогическое училище в городе Буйнакске, Расул вернулся в школу, в которой учился, и стал в ней учителем. Потом он работал помощником режиссера Аварского государственного театра, заведующим отделом и собственным корреспондентом газеты «Большевик гор», и редактором аварских передач Дагестанского радиокомитета. В 1943 году вышел первый сборник стихов Расула Гамзатова «Горячая любовь и жгучая ненависть» на аварском языке. А в стихах военных лет Гамзатов воспевал героизм советских людей. Особым толчком к этой теме в его творчестве послужило то, что во время боев Великой Отечественной войны погибли двое его старших братьев.

В 1943 году Гамзатов стал членом Союза писателей СССР. А когда Расул прочел несколько своих стихотворений, переведенных на русский язык, известному лакскому поэту Эффенди Капиеву - тот посоветовал Гамзатову ехать учиться в Москву. И через два года после этого разговора, взяв с собой несколько собственных книг и поэму «Дети Краснодона», переведенную на русский язык Ильей Сельвинским, Гамзатов приехал в Москву, чтобы сдать экзамены в Литературный институт имени Горького. Директор института Федор Гладков понимал, что Гамзатов плохо владеет русским языком, но прочел его стихи и зачислил Гамзатова в институт, который очень скоро открыл перед Гамзатовым неведомые тайны поэзии. Расул по очереди «влюблялся» в разных поэтов - в Блока, в Багрицкого, в Маяковского, в Есенина, в Пастернака, в Цветаеву, в аварца Махмуда и немца Гейне. Неизменной оставалась его любовь к произведениям Пушкина, Лермонтова и Некрасова. Русскую литературу Расул знал и любил еще в детстве. Когда он был школьником, отец просил его читать аульчанам толстовского «Хаджи-Мурата», тут же переводя его на аварский язык. Слушая это произведение, старики говорили, что человек не в силах создать такую правдивую книгу, и наверное - ее создал сам Господь. Расул учил наизусть басни Крылова, по нескольку раз перечитывал «Хамелеона» Чехова и «Деревню» Пушкина в переводе Гамзата Цадаса.

Окончив в 1950 году Литературный институт, Расул Гамзатов, по его собственным словам, в Москве научился держать в руке перо, и сидеть, склонившись над белой бумагой, любить и ценить чувство недовольства собой. «Если к прекрасной аварской поэзии я прибавил хотя бы три камушка, — говорил он, — если в моих стихах есть столько огня, что его хватит для того, чтобы прикурить три папиросы, то всем этим я обязан Москве, русской литературе, моим друзьям и учителям». «Когда я учился в Литературном институте в Москве, - так же писал Гамзатов, - я подружился со многими русскими поэтами, тоже студентами института. Они начали переводить мои стихи. Переводы стали появляться в разных газетах. Благодаря русским переводам мои стихи прочитали другие народности Дагестана». С 1950 года Гамзатов являлся председателем правления Союза писателей Дагестана.

Стихи и поэмы Расула Гамзатова переводили на русский язык такие мастера пера, как Илья Сельвинский и Сергей Городецкий, Семен Липкин и Юлия Нейман. Особенно плодотворно работали с ним его друзья-поэты Наум Гребнев, Яков Козловский, Яков Хелемский, Владимир Солоухин, Елена Николаевская, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Юнна Мориц и Марина Ахмедова. Сам Расул Гамзатов перевел на аварский язык стихи и поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Блока, Маяковского, Есенина, стихи поэтов Пушкинской плеяды, арабского поэта Абдул Азиз Ходжи и многих других авторов.

В 1947 году вышла первая книга стихов Расула Гамзатова на русском языке. С тех пор на аварском и русском языках, и на многих других языках Дагестана, Кавказа и всего мира вышли десятки его поэтических, прозаических и публицистических книг. В 1950 году за сборник стихов и поэм «Год моего рождения» он получил Государственную премию СССР. Поэма была насыщена фольклором. Повествование перемежевывалось колыбельными и лирическими песнями. С этого момента 27-летнего поэта Расула Гамзатова можно смело назвать одним из лучших дагестанских поэтов. Самым лучшим его назвать было нельзя, так как был жив отец Расула, мудрый Гамзат Цадаса, успевший увидеть первую славу своего сына.

Милая, оставь свою заботу,
Верь мне: все плохое – болтовня,
Что со мной творится – вряд ли кто-то
Знает лучше самого меня.

Не допытывай меня с пристрастьем,
Бдительность не проявляй свою,
Я всегда делил с тобою счастье
Будет счастье впредь – не утаю.

Если же дарованную милость
Я тебе когда-то не открыл,
Значит, то, что было, мне приснилось
А проснулся утром – все забыл!

Мы поделим все, что мне досталось.
Радость невеликую мою.
От тебя я скрою только малость.
- От тебя я горе утаю.

Я тайник беды своей закрою,
Я запру сундук своих забот.
Я печаль не поделю с тобою,
Подожду, пока она пройдет.

Мой сосед по койке госпитальной,
Был последней болью изнурен,
Но жена входила – и печально,
Через силу улыбался он.

Нам дается счастье и несчастье.
Каждому неравно, но всегда
Только радость делится на части.
Неделимы горе и беда.

Гамзатовым было написано более сорока книг. Во всех них он писал о Любви к женщине, людям, земле, Родине и человечеству. «Колокола Хиросимы» взывали к людям всей земли:

Сама с собой никогда не ссорясь
И призванная быть сама собой,
Бей в колокол, труби людская совесть,
Вставай на смертный, справедливый бой.

Лирико-философской энциклопедией малого народа называл книгу «Мой Дагестан» исследователь творчества поэта Казбек Султанов. Исповедальностью, доверительностью и лиричностью пронизаны все ее строки. Природа, история и люди Дагестана предстали в ней перед читателями как близкие и родные люди. Свежесть восприятия жизни, умение сердечно и выразительно рисовать людей и природу родного края отличали поэзию Гамзатова. «Поэзия без родной земли, без родной почвы — это птица без гнезда», — говорил сам Расул Гамзатов.

Он всегда писал естественно и человечно, горячо и страстно, самобытно и вдохновенно, жизнеутверждающе и многолико, дерзко и обличительно, смело и гневно. Поэт Роберт Рождественский говорил о Расуле Гамзатове: «Поэт он огромный, сделавший знаменитым и Дагестан, и аварский язык, и свои горы. Сердце его мудрое, щедрое, живое. Во многих своих выступлениях, где он оставался гражданином, мудрецом, шутником. С врагами он сражался без жалости, бил их мудростью. Поэт он не только дагестанский, но и русский поэт. Его всегда называют в числе любимых поэтов».

Книга Расула Гамзатова «Конституция горца» была составлена из поэзии, прозы и публицистики. В ней были отражены все вехи его творчества. Наряду с поэтическими произведениями Расул Гамзатов включил в эту книгу и свою неповторимую лирическую повесть «Мой Дагестан».

В стране с жесткой субординация власти Гамзатову удавалось оставаться самим собой и говорить то, что другим не позволялось. Любовь к дружеским застольям и общение с людьми были для него насущной необходимостью.

Его жизненным девизом было: «Ни дня без строчки и ни дня без людей!», - но при этом он мог сосредоточиться и работать в самых невероятных условиях. Из поэта многие хотели сделать ортодоксального коммуниста, но сам Гамзатов очень иронично относился к партийным заседаниям и конгрессам. Он понимал, что плетью обуха не перешибешь, и всегда подтрунивал над чиновничьим пафосом других поэтов. Он был масштабен во всем — в стихах, в дружбе, и в любви. Он всегда чувствовал ответственность перед собственным словом. Он не стеснялся советоваться, наблюдал за реакцией на свои стихи и был очень проницательным и наблюдательным человеком, для него не было мелочей ни в жизни, ни в творчестве — все сущее было предметом его поэзии. Лишь иногда он боялся, что его стихи могут оказаться непонятыми.

Поэт умел одинаково искренне сопереживать и всей планете и одному-единственному человеку, и никогда не забывал выражать соболезнования не только близким друзьям, но и просто знакомым людям, несмотря на чины и звания. Он всегда трезво оценивал себя самого и свое творчество, очень взвешенно относился к своим выступлениям, часто сомневался, чувствовал своих промахи и радовался удачам. Его дом был распахнут для всех, как и рабочий кабинет, который становился продолжением его гостеприимного дома. В 60—70 годах, когда мир жаждал поэтического слова, его поэзия совпала со временем. На его творческие вечера шли когда-то, как сегодня идут на футбол. На огромных стадионах и в необъятных Дворцах спорта яблоку негде было упасть, когда там выступал Гамзатов. Это объяснялось необыкновенной популярностью настоящего поэтического слова, которого тогда жаждала страна.

К Гамзатову благоволила власть, он был блестящим и остроумным оратором, и порой его жесты были содержательнее речей.

У него была блестящая память, он любил говорить и любил слушать, вбирая самое ценное, и сам высоко ценил меткое слово других. Его друзьями были Симонов, Твардовский, Кулиев, Айтматов, Кугультинов, Карим, Луконин, Евтушенко и Рождественский — писатели и поэты, казалось бы, непохожие друг на друга и часто не общавшиеся с друг другом. Но всех их объединяла любовь к нему, к его редчайшему дару поэта и человека. Расул умел объединять людей самых разных возрастов и профессий. Люди, встретившиеся впервые в его доме, потом становились друзьями. Застолье в доме Гамзатова было сопровождением его искрометного творчества и его горской философии. Он читал свои новые стихи, говорил о своих новых творческих планах. Гамзатов не терялся в любой ситуации, его остроумие было гениальным. Неожиданный гамзатовский юмор был визитной карточкой поэта, с которым всегда было легко общаться, потому что он сам умел шутить, и ценил шутку и находчивость собеседников. С ним люди разных возрастов чувствовали себя ровесниками, люди разных национальностей — земляками. Когда он читал стихи, в них ощущался внутренний накал, который доходил до предела. Он любил подшучивать над другими, но это почти всегда было безобидно, так как, прежде всего - он подшучивал над самим собой.

Во время поездки в Японию Расул Гамзатов увидел памятник белым журавлям в Хиросиме, и ему рассказали и историю о девочке, ставшей жертвой последствий ядерной бомбардировки, которая хотела вырезать из бумаги тысячу журавликов, и не успела этого сделать. Поэт был потрясен ее смертью. Тогда же, в Японии он получил телеграмму, в которой сообщалось о кончине его матери. Гамзатов вылетел в Москву, и в самолете, думая о матери, вспомнил умершего отца и погибших на войне братьев. И еще он думал о хиросимской девочка с бумажными журавликами. Так родилось стихотворение, которое начиналось этими строчками:

Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей...

Стихотворение увидел в журнале «Новый мир» Марк Бернес. Переработав его с помощью Наума Гребнева, Бернес прочитал его Яну Френкелю и попросил написать музыку. Так появилась песня, которая обрела мировую популярность. Ян Френкель и Расул Гамзатов позже стали близкими друзьями, и Френкель много раз после этого ездил в Дагестан, бывал в Махачкале и в горных аулах, где его встречали как желанного гостя.

Песни на стихи Расула Гамзатова так же вошли в репертуар Чародинского хора, ансамбля «Гая» и квартета Тагира Курачева. Его стихи читали со сцены Михаил Ульянов, Александр Завадский, Яков Смоленский и Александр Лазарев. Песни на стихи Расула Гамзатова звучали в исполнении Анны Герман, Галины Вишневская, Муслима Магомаева, Иосифа Кобзона, Валерия Леонтьева, Сергея Захарова, Софии Ротару, Рашида Бейбутова, Вахтанга Кикабидзе и Дмитрия Гнатюка.

За выдающиеся достижения в области литературы Расул Гамзатов отмечен многими почетными званиями и премиями. Расул Гамзатов неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Дагестанской АССР, заместителем Председателя Верховного Совета ДАССР, депутатом и членом Президиума Верховного Совета СССР. Несколько десятилетий он был делегатом писательских съездов Дагестана, РСФСР и СССР, членом Бюро солидарности писателей стран Азии и Африки, членом Комитета по Ленинской и Государственной премиям СССР, членом правления Советского комитета защиты мира, заместителем председателя Советского комитета солидарности народов Азии и Африки, членом редколлегии журналов «Новый мир», «Дружба народов», газет «Литературная газета» и «Литературная Россия».

Гамзатов был поэтом великой державы, чем всегда гордился и мучительно переживал все, что происходит в стране. Он принял перестройку как долгожданную перемену, но был разочарован тем, что случилось потом. Он не пел хвалебные оды пришедшим реформаторам, его не печатали в Москве, как, впрочем, и других больших поэтов. Но в своих последних стихах он отразил не только собственное разочарование, но и разочарование всей страны:

Растерзана могучая страна,
Разъято ложью время и пространство…
И серость вновь от хаоса пьяна,
Напялила корону самозванства.

Оттачивает свой имперский клюв,
Поглядывая в зеркало кривое…
Посредственность, тебя я не люблю,
Но и вражды своей не удостою.

У многих в 90-е годы минувшего века произошел слом мировоззрения, но не у Гамзатова, ибо он понимал, что никакая государственная система не может быть безупречной, хотя и должна неуклонно к этому стремиться. Он был мудр, но принимал слишком близко к сердцу болезни своего времени. Но Гамзатов был беспощаден и к себе в своих последних стихах. Эта беспощадность просматривалась в названиях некоторых из них — «Суд», «Суд идет», «Покаяние», «Завещание» и «Одиночество».

Он спросит: — Эпоха зашла, как звезда,
В каком из грехов ты бы ей повинился?
— Лишь в том, что политиком был иногда,
Хотя на земле я поэтом родился.

Но прежде, чем суд мою участь решит,
Всевидящим оком всю жизнь озирая,
Всевышнего я попрошу от души
Найти мне местечко меж адом и раем.

Он был слишком мудрым и разумным для своего времени. Будучи одним из самых талантливых представителей своей эпохи, он стал ее последним солдатом:

Совсем один, как доблестный солдат,
Что чудом уцелел из всей пехоты,
Из окруженья выйдя наугад,
Попал в непроходимое болото.

Совсем один, как раненый журавль,
В недобрый час отбившийся от стаи…
Уже давно на юг ему пора,
Да крылья перебитые устали.

Он искал Бога в прошлом своего народа, в его настоящем и будущем. В нынешней идеологической вакханалии, в противоборстве всевозможных религий и верований, партий и партишек, его единственной верой был родной Дагестан. И более всего на свете он боялся разувериться именно в нем:

На мой Дагестан я с тоскою гляжу,
Он скорчился, как от ожога,
До боли знакомого не нахожу,
Так много в нем стало чужого.

Не мой у него звучало, как немой. Ведь Дагестан на протяжении всей его сознательной творческой жизни был основной его религией, его паролем и отзывом. Он быстро избавился от иллюзий. Он не стал судьей и разоблачителем ни своего прошлого, ни настоящего, он судил только себя за то, что был слишком легковерным, и часто плыл по течению времени:

Я разным был, как время было разным –
Как угол, острым, гладким, как овал…
И все же никогда холодный разум
Огня души моей не затмевал.

и дальше:

Ты прости меня, время безумное,
Что и мне не хватало ума…
За меня чьи-то головы думали,
Мои строчки прессуя в тома.

И шайтанская сила незримая
По бумаге водила порой
Мою руку неисповедимую,
Искривляя прямое перо.

Его последние стихи пронизаны болью, которую он не мог превозмочь. Его прозрение стало долгим прощанием со своей страной, со своими читателями, с любимой женой Патимат, которая ушла внезапно и этим еще более обнажила нерв его одиночества. Гамзатов был рыцарем и однолюбом. При всей его кажущейся влюбчивости он был по-настоящему влюблен только в свою Патимат. Он был предан ей одной, потому и внезапную потерю ее пережил так тяжело:

И любовь моя с клином усталым
Улетела уже навсегда,
В глубине мирозданья пропала,
Как упавшая с неба звезда.

В нем в последние годы боролась надежда с безнадежностью. Но Поэт не цеплялся за жизнь, он просто не хотел ее терять, как любимую женщину, любимую до самозабвения.

О, время, — ты — флюгер… По воле ветров
На запад восток променяешь мгновенно.
Но век мой прошел, и хоть был он суров,
Моей никогда не увидит измены.

Он не вымарывал из своего творчества страниц, даже если эти страницы были черновыми. Перехватывает горло от щемящих интонаций его стихов. Его дар предвиденья поражал. Ведь задолго до Бесланской трагедии он написал воистину пророческое стихотворение «Берегите детей»:

Этот мир, как открытая рана в груди,
Не зажить никогда уже ей.
Но твержу я, как будто молитву в пути,
Каждый миг: «Берегите детей!».

Всех, творящих намазы, прошу об одном —
Прихожан всех на свете церквей:
«Позабудьте про распри, храните свой дом
И своих беззащитных детей!»

От болезней, от мести, от страшной войны,
От пустых сумасбродных идей.
И кричать мы всем миром сегодня должны
Лишь одно: «Берегите детей!»

В начале девяностых он оказался, как и вся литература - на обочине, без гонораров с нищенской пенсией и мизерной зарплатой. Именно поэтому он ушел в себя. И в то же время рьяно защищал писательские интересы. Он всегда считал, что писательство — это цвет нации, и власть, которая об этом забывает, обречена:

Словно шерстью чёсаной, туманом
Затянуло призрачную даль –
Наступило время шарлатанов
И заполонило магистраль.

Слух мой режет пар колесных скрежет,
И вагоны старые скрипят,
И на полустанках здесь все реже
Фонари сигнальные горят.

Что же ждет меня за поворотом,
Ожидает что мою страну?..
Время, вот и стало ты банкротом,
Снова у безвременья в плену.

3 ноября 2003 года сердце поэта остановилось.

Расул Гамзатов похоронен он в Махачкале на кладбище у подножия горы Тарки-Тау, рядом с могилой жены Патимат.

Расул Гамзатов был глыбой, духовным оберегом и непреодолимой преградой для всех тех, кто хотел покуситься на духовность и человечность. Он и его творчество стали для поклонников его творчества спасительным островом в океане ненависти и злобы, волны которого захлестнули наше время.

В Махачкале Расулу Гамзатову установлен памятник перед зданием Русского драматического театра имени Максима Горького.


Достояние республики. Расул Гамзатов.