Я понимаю, что это фильм "Адмирал" создал такой романтический образ вокруг имени Александра Васильевича Колчака, но благо, хоть так мы возвращаемся к своей истории, которая много лет была под запретом. Спасибо создателям фильма и актерам, котрые помогли нам увидеть иную сторону революции и гражданской войны и показать судьбы людей на фоне всей этой трагедии. Ведь все мы люди одинаковы, даже в войну и времена великих бедствий нам хочется любить и быть любимыми.

  Колчак Александр Васильевич (1871-1920) - российский военный деятель, ученый, писатель. Участник полярных экспедиций 1900-1903 и 1908-1911 гг. Во время русско-японской войны командовал эсминцем и батареей в Порт-Артуре. Участник первой мировой войны. Как командующий Черноморским флотом (с июля 1916 г.) готовил флот для захвата Константинополя весной 1917 г. После Октябрьской революции один из лидеров "Белого движения": установил в Сибири военную диктатуру и принял титул "Верховного правителя Всероссийского правительства" в Омске (ноябрь 1918 г. - декабрь 1919 г.). Зимой 1918 г.- летом 1919 г. организовал наступление для захвата Москвы и низложения Советского правительства, но потерпел поражение. Бежал из Омска в Иркутск. Расстрелян по приговору Иркутского Ревкома, санкционированному большевистским центром.

С момента знакомства до расстрела прошло пять лет. Большую часть времени они жили порознь - у каждого семья, у обоих - сыновья. Не виделись месяцами, однажды - год. На костюмированном балу она подарит ему (и еще нескольким знакомым) свое фото "в русском костюме" - его мы публикуем сегодня. И много месяцев спустя друг дома расскажет Анне Васильевне, что этот снимок висит в каюте Колчака. А еще он всюду возит с собой ее перчатку.
Она первой призналась ему в любви - с откровенностью пушкинской Татьяны и решительностью своей тезки Карениной. "Я сказала ему, что люблю его". И он, уже давно и, как ему казалось, безнадежно влюбленный, ответил: "Я не говорил вам, что люблю вас". - "Нет, это я говорю: я всегда хочу вас видеть, всегда о вас думаю, для меня такая радость видеть вас". И он, смутившись до спазма в горле: "Я вас больше чем люблю". Пройдет еще три года, и они будут видеться - на глазах у всех и тайно, урывками. И все будут знать об этой любви, а Софья Колчак, жена адмирала, признается подруге: "Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне". Тимирева разведется с мужем в 1918 году и с этого момента станет его гражданской женой. Ей было 25 лет, ему - 43. Его семья уже давно во Франции...
"Тимирева была очень живой, остроумной и обаятельной женщиной. Помимо женского очарования Колчака, восхищали ее острый ум и интерес к политике", - говорит профессор кафедры истории России РГПУ им. Герцена Анатолий Смолин, готовивший к изданию письма Тимиревой к Колчаку.
Она и в тюрьму Иркутска пошла за Колчаком, самоарестовавшись, чтобы поддержать. - Чтобы помочь ему и в последние дни сохранить достоинство.

Тимирева Анна Васильевна родилась в 1893 году в Кисловодске, в семье известного музыканта Сафонова. В 1906 году семья переехала в Петербург, где Анна Васильевна окончила гимназию княгини Оболенской (1911 г.) и занималась рисунком и живописью в частной студии С.М. Зейденберга. Свободно владела французским и немецким. В 1911-1918 гг. - замужем за С.М. Тимиревым. В 1918-1919 годах - переводчица Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя. Самоарестовалась после ареста Колчака в январе 1920 года. Освобождена в том же году по октябрьской амнистии. В мае 1921 года вторично арестована. Аресты и ссылки в 1922, 1925, 1935, 1938 и 1949 годах. До 1960-го - в "минусе" без права проживания в 15 крупных городах СССР. В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, маляром, бутафором в театре, чертежницей. Реабилитирована в марте 1960 года. Умерла в 1975 году.

Ее вын Владимир стал успешным художником. Был арестован в 1938 году и расстрелян за переписку с отцом, который в это время жил в Китае.
 

 Первая встреча Рождение мечты. Первая встреча Колчака и Анны Тимиревой

Анна Тимирева и Александр Колчак познакомились в 1915 году в Гельсингфорсе, куда перевели из Петрограда ее мужа, морского офицера Сергея Тимирева.
Первая встреча — в доме контр-адмирала Подгурского, общего знакомого Колчака и Тимирева, — определила их дальнейшую судьбу: "Нас несло, как на гребне волны", — писала Тимирева впоследствии.
Конечно, видеться открыто они не могли: у каждого семья, у обоих — сыновья. Порой не виделись месяцами, а встречаясь, не находили слов, чтобы говорить о главном, что их соединило. Однажды на костюмированном балу она подарила ему (и еще нескольким знакомым) свое фото в русском костюме. И много месяцев спустя Подгурский рассказал Анне Васильевне, что этот снимок висит в каюте Колчака. А еще он всюду возит с собой ее перчатку. В фильме "Адмиралъ" есть кадры, воспроизводящие этот исторический сюжет: на столе в каюте адмирала стоит портрет прелестной молодой женщины в русском наряде.

Она первой призналась ему в любви — с откровенностью пушкинской Татьяны и решительностью своей тезки Карениной. "Я сказала ему, что люблю его". И он, уже давно и, как ему казалось, безнадежно влюбленный, ответил: "Я не говорил вам, что люблю вас". — "Нет, это я говорю: я всегда хочу вас видеть, всегда о вас думаю, для меня такая радость видеть вас". И он, смутившись до спазма в горле: "Я вас больше чем люблю".

Гельсингфорсские встречи продолжались чуть более года. 28 июня 1916 года контр-адмирал Колчак был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. Он уехал в Севастополь. Казалось, все кончено. Но 16 июля она получила письмо. "Был теплый, пасмурный, июльский вечер… Знаете, Александр Васильевич милый, если бы упала бомба с неба, это не произвело бы большего эффекта!.. Господи, как я была рада тогда! Я помню, как долго сидела с письмом, решительно не в состоянии его прочесть и только думая, что Вы вспомнили и написали мне скорее, чем я ждала и могла ждать этого", — вспоминала Анна Васильевна. Потом — только письма, и долгожданная встреча лишь в апреле 1917 года.

Прошло еще почти три года. Они виделись — на глазах у всех и тайно, урывками. И все знали об этой любви, а Софья Колчак, жена адмирала, призналась подруге: "Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне". Она развелась с Сергеем Николаевичем Тимиревым в 1918 году и с этого момента стала гражданской женой Колчака. С момента их знакомства до его расстрела прошло пять лет. Ей было 25 лет, ему — 43.


 

Роман в письмах. Переписка Колчака и Тимиревой


Письма А. В. Тимиревой А.В. Колчаку за период с 18 июля 1916 года по 17–18 мая 1917 года, — их всего 53 — хранятся в Российском государственном архиве Военно-морского флота.
Сюда они переданы в 1918 году начальником Статистического отдела Морского генерального штаба (МГШ) капитаном 2-го ранга В. В. Романовым. Он являлся близким другом Колчака и Тимиревой и, когда началась переписка, был их доверенным лицом. Через него, по каналам МГШ, проходила часть их корреспонденции из Петрограда в Севастополь.
До начала переписки отношение Тимиревой к эпистолярному жанру было скептическим: "Раньше письмо казалось… мертвой и малоговорящей вещью". Однако произошедшее расставание кардинально изменило ее взгляд на этот предмет. "Вообще я корреспондент из рук вон плохой, — писала она, — и если пишу Вам так часто и такие длинные письма, то это единственное в своем роде исключение из правил, никому и никогда я не писала с такой радостью и легкостью, как Вам, милый Александр Васильевич". Однако и Колчак никому не писал так, как Анне Васильевне. Тимирева дорожила посланиями Колчака, хранила их все и прилагала максимум усилий к продолжению переписки.
Переписка с Колчаком стала для Тимиревой смыслом существования. "Без Ваших писем мне было бы страшно и очень грустно жить", — писала она. Листки почтовой бумаги с мелким неразборчивым почерком приносили ей радость, поднимали настроение, давали надежду. И стоило заветному конверту задержаться в пути, как тревога и мрачные мысли поселялись в ее душе. Теперь она постоянно находилась в состоянии ожидания. "В час, когда должен прийти почтальон, дежурю у окна и выхожу ему навстречу – это достойно гимназистки maximum 5-го класса и очень глупо", — писала она. Конечно, переписка не могла заменить живого общения и полностью преодолеть вынужденное одиночество. Тем сильнее становилась жажда личных встреч. В фильме есть характерный эпизод: Колчак в каюте читает долгожданное письмо.
Письменное общение было весьма интенсивным. За 1916 год написано 28 писем, еще 25 за 1917-й. Частота, с которой велась переписка, делает ее подобной дневникам. Однако не всe из написанного Анна Васильевна отсылала своему корреспонденту: некоторые письма летели в корзину. О причине этого она говорила так: "Смертельно боюсь надоесть Вам своей корреспонденцией" и добавляла: "Не все, что думаешь, можно говорить и особенно писать". Она знала, что адмирал – человек мнительный и склонный искать в ее посланиях скрытый подтекст. Что касается писем, не отправленных в период Февральской революции, то Тимирева объясняла это устареванием информации из-за возросшего темпа жизни.
Практически все письма написаны А. В. Тимиревой ночью. И только два из 53 писем написаны утром. Выбор позднего времени она объясняла так: "Днем я как-то не люблю Вам писать – слишком развлекает суета и шум кругом". В поздние часы, оставаясь наедине с собой, Анна Васильевна ставила перед собой фотографию А.В. Колчака и начинала неспешную беседу с ним, перечитывая наиболее понравившиеся письма.
Переписка Тимиревой и Колчака не являлась тайной для окружающих. И, несмотря на колкие замечания знакомых и предупреждения друзей, на закономерное раздражение мужа, Анна Васильевна не прерывала ее. Она обладала сильным и самостоятельным характером, в чем и признавалась Колчаку: "Я не отличаюсь кротостью". По сути, в течение нескольких лет это был роман в письмах — их соединяли листки почтовой бумаги, которым они доверяли свои мысли и чувства. 

Мужской разговор. Колчак и Тимирев
В начале 1915 года в штаб Балтийского флота был назначен на должность флаг-капитана по распорядительной части капитан 1-го ранга Сергей Николаевич Тимирев, давний знакомец и однокашник А.В. Колчака еще по Морскому кадетскому корпусу.
Офицеры были почти ровесниками и, как бывшие портартурцы, к тому же вместе находившиеся в японском плену в Нагасаки, очень быстро сошлись по службе. Сам Сергей Николаевич и стал инициатором знакомства Колчака со своей молодой женой — Анной Васильевной Тимиревой…
Сергей Николаевич Тимирев происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии и был потомственным моряком. Его отец, Николай Иванович Тимирев имел чин капитан-лейтенанта, а мать, Екатерина Порфирьевна, была дочерью губернского секретаря — чиновника не слишком высокого ранга.
Родился С.Н. Тимирев 14 мая 1875 года. В 1895 году окончил Морской кадетский корпус и был назначен на Балтийский флот. Сергей Николаевич служил на крейсерах "Вестник", "Россия" и "Рында", императорской яхте "Полярная Звезда", на эскадренных броненосцах "Император Александр III" и "Победа".
Во время службы на "Победе" Тимирев участвовал в обороне Порт-Артура. Защищая крепость, он отличился в боях на сухопутном фронте, где получил тяжелое ранение. За проявленное мужество и героизм Сергей Николаевич получил высокую награду — Золотое оружие "За храбрость". Такой же награды был удостоен за участие в Русско-японской войне и А. В. Колчак. После возвращения из японского плена, длившегося более года, Тимирева назначили помощником старшего офицера эскадренного броненосца "Цесаревич", а через некоторое время — старшим офицером императорской яхты "Штандарт". Служба придворного моряка была для боевого офицера в тягость. По свидетельству хорошо знавших этого деликатного человека сослуживцев, Тимирев, всегда выдержанный и корректный, стал в ту пору резким и раздражительным.

По счастью, служба на "Штандарте" продолжалась недолго. В 1912 году Сергей Николаевич стал командиром учебного судна "Верный". Эту должность он исполнял до 1915 года, пока не получил назначения в штаб Балтийского флота.Капитан 1-го ранга С. Н. Тимирев предпочитал штабной работе ратный труд. Он выходил в море на борту боевых кораблей, принимая непосредственное участие в самых рискованных операциях. Апофеозом стало его участие в Моонзундском сражении в должности командира крейсера "Баян" — флагманского корабля 1-й бригады крейсеров. В октябре 1917 года "за отличия в делах против неприятеля" Тимирев получил чин контр-адмирала и был назначен командиром бригады крейсеров — лучшего боевого соединения на Балтике. В иное время такое назначение предопределило бы блестящее будущее любого талантливого флотского офицера, но, к сожалению, Балтийский флот, как реальная боевая сила, доживал в то время свои последние дни…После октября 1917 года контр-адмирал С. Н. Тимирев некоторое время продолжал служить на флоте в прежней должности, но вскоре был уволен в отставку и перебрался из Гельсингфорса в Петроград. Остаться без работы в большевистской России было для вчерашнего адмирала смерти подобно. Однако вскоре Тимирев, не без участия своих друзей, получил должность уполномоченного Центрального военно-промышленного комитета по ликвидации имущества морского ведомства на Дальнем Востоке. Ни дня не медля, он вместе с супругой отбыл к новому месту службы, во Владивосток. Осенью 1918 года Сергей Николаевич возглавил Морские силы правительства адмирала А.В. Колчака. После разгрома Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке контр-адмирал Тимирев эмигрировал в Шанхай. Здесь он устроился в компанию "Фармер компани" и довольно продолжительное время плавал на ее судах сначала помощником, а потом капитаном. Последним кораблем в морской судьбе Тимирева стал китайский пароход "Хайшунь". С борта этого судна Сергея Николаевича, тяжело больного раком горла, списали в апреле 1932 года, а уже в конце мая его не стало… Похоронен на кладбище Лу-Кавэй, снесенном в 1950-х годах. Был награжден семью отечественными и десятью иностранными орденами и, как уже упоминалось, Почетным оружием – Золотой саблей.

В некрологе, опубликованном в журнале "Часовой", который издавался русскими эмигрантами в Брюсселе, о С.Н. Тимиреве были напечатаны такие строки: "Кристальная, бескомпромиссная честность и благородство в мыслях были его отличительными качествами. Наряду с требовательностью и пунктуальностью… он был проникнут благожелательностью и сердечной добротой, и этим… привлекал к себе сердца простых людей, матросов, оставшихся верными ему даже в дни революционного угара и озверения…"
В эмиграции Сергей Николаевич Тимирев написал книгу "Воспоминания морского офицера", охватывающую период службы с начала Первой мировой войны до января 1918 года. Это прекрасно написанные и очень интересные мемуары, дающие читателю представление о реалиях того трагического и, вместе с тем, героического времени. К чести автора, в книге он ни словом не обмолвился о своей личной драме, хотя разрыв с супругой переживал очень тяжело. 

Мудрость и Благодать. Софья Колчак и Анна Тимирева

 "Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне", — писала Софья Федоровна Колчак подруге, когда роман ее мужа с Тимиревой только начинался.

Ни для нее, ни для Сергея Николаевича Тимирева это не было секретом. Да они и не делали тайны из своей переписки: в любом случае письма проходили через цензуру — шла война. Тимирева даже иронизировала по этому поводу: в цензуре служили офицерские жены, и они "тоже были в курсе всех дел". В той открытости не было ничего демонстративного или вызывающего — Колчак и Тимирева просто игнорировали "привходящие обстоятельства". Они были выше их, они не могли иначе. Ее муж и его жена находили в себе терпение и такт, чтобы не усиливать напряжение, не унижать себя и свои "половины" выяснением отношений. Потому что тоже любили...

 Тимиревы и Колчаки дружили семьями, и эта искренняя, непоказная приязнь чувствуется и в переписке. "Вернулся из Моонзунда Сергей Николаевич, пробывший там около месяца, на днях его, вероятно, ушлют обратно... А пока мы очень много времени проводим втроем с Софьей Федоровной. По-видимому, она собирается скоро ехать к Вам в Севастополь. Я рада, что Вам не будет так одиноко тогда, Александр Васильевич, но это чувство относится к области чистого альтруизма, так как для меня лично отъезд Софьи Федоровны — еще одна большая утрата, я люблю ее нежно и буду очень скучать без нее", — признавалась Тимирева.

 Через несколько дней — снова сожаление: "Послезавтра уезжает Софья Федоровна, мне очень грустно это, я никого из своих знакомых дам не люблю как ее. Кроме того, это обрывается последняя живая связь с Вами, дорогой Александр Васильевич... Я послала Вам с Софьей Федоровной подарок". В этих строках — ни тени "женской дипломатии", ни йоты политеса: Тимирева действительно относилась к жене своего возлюблен ного без ревности и зависти. Потому, что это был его выбор, и потому, что она тоже его любила. "Я смотрю на Вашу фотографию, и вот что думаю — она страшно похожа на большую птицу датского фарфора, стоящую у Софьи Федоровны на столе. Этот фарфоровый сокол или кречет — просто Ваше символическое изображение, я люблю на него смотреть". И Софья Федоровна тоже любила на него смотреть, тоже находила его схожим с мужем, потому и держала на своем столе. Уже после приезда Софьи Колчак к мужу на Черноморский флот началась и активная женская переписка между Ревелем, где осталась Тимирева, и Севастополем.

 Они обменивались новостями о подрастающих детях. Характерно, что о сыне Колчака Анна Васильевна пишет с теми же эпитетами, с той же нежностью, что и о своем, которого с тоской отпускает к своим родителям на лето в Кисловодск, "к солнцу", о шалостях которого восторженно и подробно сообщает Колчаку. "Вчера очень мило катались на авто вдвоем со Славушкой. Он до того на Вас похож, что не могу смотреть без смеха на Вас в таком маленьком виде..." И после отъезда Софьи Колчак с сыном в Севастополь, в ответ на его письмо с рассказом о "морских радостях" ребенка: "Я всегда любила Вашего мальчика и вспоминаю его — он наверно совсем меня забыл, а то я попросила бы Вас поцеловать его от меня".

 Об отношениях с мужем: "У меня на столе стоят три Ваших портрета, так что Сергей Николаевич слегка надо мной глумится — Вашу последнюю фотографию я спрячу в ящик, чтобы окончательно не превратить своей комнаты в музей Вашего имени..."

 А повседневная жизнь текла своим чередом, и Анна Васильевна, радуясь возвращению мужа из очередного рейда, шла покупать с ним рождественские игрушки и слушала "его рассказы почти о каждой операции, в которой Вы бывали", — сообщала Тимирева Колчаку. Муж вновь уезжает в Ревель, где происходят матросские волнения, где продолжается развал флота, и Тимирева, находящаяся с маленьким сыном у родственников в Петрограде, жалуется своему любимому адресату: "От Сергея Николаевича ни звука, что меня очень тревожит". И позже, когда почтовая связь с Тимиревым восстановлена: "Сергей Николаевич старается писать мне бодрые письма даже юмористического характера, но шито белыми нитками, что ему очень трудно. Он очень тронул меня тем, что писал мне все, что знал о Вас, зная, что мне это важно, а узнать в сущности неоткуда. Как только получу разрешение на выезд, еду в Ревель, сына пока придется оставить здесь. Я не хочу дольше оставлять Сергея Николаевича одного в такое время". Муж для нее по-прежнему родной, близкий человек, теплая привязанность к которому сохраняется неизменной. У Колчака с женой — такие же отношения. Любовь, захлестнувшая Тимиреву и Колчака — в прямом и переносном смысле, — в другом измерении.

 В этой сложной истории не было места грязи и лжи. Все ее участники оказались достойны друг друга, им хватило честности и благородства не противиться неизбежному и не пятнать прошедшее. Их любовь была настоящей.

...София в переводе с греческого — мудрость, Анна в переводе с древнееврейского — благодать.

Вдали обещанная встреча. Тимирева и Колчак в Петрограде

 В апреле 1917 года после почти девятимесячной разлуки Тимирева и Колчак наконец встретились в Петрограде, где адмирал находился по вызову Временного правительства.

Именно здесь он узнал об отмене Босфорской операции, с которой связывал свою будущую научную и военную карьеру. В это время овладение Константинополем и его проливами стало для Колчака почти идеей фикс. После гибели в ноябре 1916 года флагманского корабля Черноморского флота "Императрица Мария", в которой Колчак винил только себя, отмена Босфорской операции казалась Колчаку крахом карьеры. Будучи на грани нервного срыва, он писал Анне Васильевне: "Пожалейте меня!" А после не мог простить себе этой слабости, почти настаивая на разрыве: "В несчастье я считаю лучше остаться одним… Несчастье должно возбуждать что-нибудь вроде презрения", — писал Колчак Тимиревой. Такая откровенность привела ее в смятение. Она опасалась, что, выйдя из кризиса, он не простит себе проявления слабости и это приведет к разрыву. Колчак считал, что "милостивое и снисходительное" отношение Анны Васильевны к нему основано лишь на его военных заслугах и высоком звании и, исчезни они, она потеряет к нему интерес.

В фильме "Адмиралъ", в сцене, когда в Гельсингфорсе Тимиревой наконец приносят долгожданное письмо, она буквально впивается в него, читает, читает, не обращая внимания на суету вокруг, на мужа…

Тимирева не дала переписке и роману оборваться: "Дорогой Александр Васильевич, вчера я вернулась из Гельсингфорса и сегодня получила наконец после долгого ожидания письмо от Вас, глубоко огорчившее меня. Оно жестоко, холодно и просто враждебно по отношению ко мне — но все это ничего, у меня нет ни горечи, ни обиды, мне только бесконечно больно видеть Вас в таком состоянии полной безнадежности. Вашей виновности, о которой Вы говорите мне не в первый раз, я не признаю. Если Вы ответственны за все, что происходит под Вашим командованием, это еще не значит, что во всех несчастьях лично Вы виноваты, тем более в тех, где помочь Вы фактически не имели возможности. Вы пишете, что сидите один, никуда не съезжая, даже домой; это ясно и без Ваших слов, такая упорная мысль о своей виновности решительно во всем — явный результат долгого одиночества и черных мыслей. Что Вам в том душевном состоянии, которое Вы переживаете, не хочется никуда показываться, я прекрасно понимаю, но все-таки в этой системе хорошего очень мало. Вы пишете, что сознательно отказываетесь от моего отношения к Вам и моих писем; я на это скажу, что только от моих писем Вы можете отказаться, если Вам тяжело и неприятно их получать и Вы действительно хотите забыть меня совсем — скажите слово, и я никогда не напомню Вам о себе больше. Но думать о Вас по-прежнему с неизменной нежностью и постоянной тревогой за Вас — этому помешать не в Вашей власти… Я так далека от Вас, и мне абсолютно ничего от Вас не надо — неужели все-таки я Вам в тягость?"

Он ответил ей: "В минуту усталости или слабости моральной, когда сомнение переходит в безнадежность, когда решимость сменяется колебанием, когда уверенность в себе теряется и создается тревожное ощущение несостоятельности… в такие минуты я прежде всегда обращался к мыслям о Вас, находя в них и во всем, что связывалось с Вами, с воспоминаниями о Вас, средство преодолеть это состояние… В самые тяжелые минуты я находил в Вас помощь, и мне становилось лучше, когда я вспоминал или думал о Вас. Я писал Вам, что никому и никогда я не был так обязан, как Вам за это, и я готов подтвердить свои слова".

 В июне 1917 года Тимирева жила в Ревеле (Таллин). По крайней мере один раз, в двадцатых числах июня, она была в Петрограде и снова виделась с Колчаком. О вероятности других встреч до отъезда адмирала в Америку в конце июля 1917 года достоверных сведений нет, если не считать намека-воспоминания о "последних наших встречах" в письме Тимиревой 7 марта 1918 года.

И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, - давно уж нет,

А те, кто живы, - все давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день -
Для них такой же, как и все, -
Оторванный листок календаря.
А.В. Тимирева   1969 г.

Выше были представлены отдельные главы из книги "Адмиралъ. Энциклопедия фильма", книга в которую вошли тридцать три эссе, основанных на подлинных фактах и исторических документах о жизни прототипов героев картины, а также беседы с ее создателями.

Ю.З. Кантор, ведущий научный сотрудник Государственного Эрмитажа, доктор исторических наук: "Книга к фильму — жанр и простой, и сложный. Простой, потому что все уже вроде бы сказано — сценарием, режиссурой, актерской игрой, музыкой. Сложный — поскольку, не ломая эту художественную "сказанность", нужно дополнить, а нередко и заполнить лакуны киноповествования фактами, в прямом и переносном смысле оставшимися за кадром. Вот в такой "сложной простоте" и рождался замысел "Энциклопедии фильма". "Адмиралъ" — одна из очень немногих успешных попыток создать художественное кино на основе реальных исторических событий.

Дополнение к предыдущему материалу:

В дни премьеры "Адмирала" во владивостокских кинотеатрах был аншлаг. Однако мало кто из приморских зрителей знает, как складывалась история любви Александра Колчака и Анны Тимиревой во Владивостоке.

В мае 1918 года контр-адмирал в отставке Сергей Тимирев был назначен уполномоченным военно-промышленного комитета на Дальнем Востоке. С ним во Владивосток приехала и жена Анна Васильевна. Тимиревы остановились в лучшей гостинице города - "Версале". А в июне, проездом из Харбина в Японию во Владивостоке оказался Колчак. В нашем городе они встретились, чтобы больше не расставаться.

В Японию Александр Васильевич и Анна Васильевна уехали вместе. По их просьбе адмирал Тимирев обратился во Владивостокскую консисторию с заявлением о желании расторгнуть свой брак. После чего свидетельство о расторжении брака он отправил в Японию своей бывшей жене. Теперь Анна могла стать гражданской женой Колчака.

Август 1918 года они провели в японском курортном городе Ника, и это были самые счастливые дни в жизни 26-летней Анны.

В сентябре им пришлось вернуться во Владивосток. В здание на улице Светланской, где разместилось правительство эсера Дербера, Колчака пригласил для переговоров глава правительства Автономной Сибири в Омске Вологодский. Вице-адмиралу Колчаку Вологодский предложил пост министра по военным и морским делам. Предложение был принято. В начале октября вместе с главой английской военной миссии генералом Ноксом Александр Васильевич и Анна Тимирева выехали в Омск.

Здесь, как известно, Колчак был произведен в адмиралы и избран Верховным Правителем России и Верховным Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами.

Так в ноябре 1918 года никогда не стремившийся на руководящие административные посты моряк и скромная московская барышня, дочь директора консерватории, оказались на вершине пирамиды власти в России.

Но события развивались стремительно. 4 января 1920 года по настоянию Политсовета белого движения и Совета Министров Александр Колчак снимает с себя полномочия Верховного Правителя и Главнокомандующего. Через одиннадцать дней адмирала арестовали.

Как только Анна Васильевна узнала, что муж помещен в иркутскую тюрьму, она пришла в Иркутский ревком и потребовала, чтобы ее отправили в ту же тюрьму. Пока шло следствие, они обменивались записками. За час до расстрела им было разрешено свидание в камере у Колчака.

За 17 месяцев любви Анна заплатила 37 годами тюрьмы и ссылки. Реабилитировали ее лишь в 1960 году.

Анна Васильевна Тимирева похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве в одной могиле со своими родственниками по линии отца Сафоновыми. На могильной плите сделана надпись Книпер Анна Васильевна ( по фамилии последнего мужа).