Что ж, зелёный некогда считался "цветом любви". Любовь не модна, она просто вечна, как сама природа. Вечен и зелёный цвет.
Окрасить в него одежду было легко, куда легче, чем, допустим, в красный или синий. Зелёный стал простым и повседневным, так что в него столетиями одевались и те, кто о ярких тонах мечтать не смел. Но разве это преуменьшило его красоту?.. Или сделало обыденным? И недаром в зелёное наряжаются сказочные существа и герои баллад, верные рыцари – уж они-то понимают, какой цвет самый волшебный, какой дарит надежду (или поможет укрыться в лесу, как Робин Гуду). А мы с вами, наверное, поймём, почему автор одной из книг, вышедшей ещё в самом начале XV века, писал, что "с наступлением мая не хочется видеть никаких иных цветов, кроме зелёного"...
В ярко-зелёном платье изображена молодая женщина на знаменитом "портрете четы Арнольфини" – считается, что оно символизирует надежду, и, в частности, надежду на скорое материнство. Роскошное зелёное платье, уже не из сукна или шерсти, а из шёлкового дамаска (сохранившееся до сих пор!), носила век спустя Мария Австрийская, королева Венгрии. В зелёное наряжались итальянские красавицы, и, говорят, даже властная королева Франции Катерина Медичи, заработавшая в веках не самую приятную репутацию, предпочитала в молодости именно зелёный. В зелёном платье изображена на одном из своих многочисленных портретах мадам де Помпадур, фаворитка французского короля. В "светло-зелёном шёлковом платье с коротким шлейфом" появлялась перед своими придворными русская императрица Екатерина II, а придворные не отставали.
Этот цвет никогда не норовил оттеснить другие. Он просто был. Век за веком. Простолюдины, знать, зрелые люди и дети – все они отдали должное зелёному. Изумрудному или цвету мха, нежному, или, наоборот, тёмному оттенку...
Или яркому. Середина XIX века – важная веха в истории моды. Отныне искусственные красители позволят дамам наряжаться в самые яркие цвета. Писемский описывает в "Мещанах" соответствующий туалет:
"Платье Домна Осиповна надела ярко-зеленое со множеством дорогих вещей.
Когда Бегушев заехал за ней и увидел ее в полном наряде, то не мог удержаться и произнес:
- Что это какие вы сегодня зеленые!
- Это самый модный цвет! - объяснила ему Домна Осиповна.
Бегушев невольно потупился: всю молодость свою провел он в свете, кроме того, родился, вырос в очень достаточном семействе, но таких ярких цветов на платьях дам что-то не помнил".
Впрочем, зелёный бывает таким разным... "Бисквитным" или "вердигри"– нежно-серовато зелёным; "вердепешевым" (с желтоватым или розоватым оттенком) или "вердепомовым" – "яблочным"; "осиновым" или "фисташковым"; "вердрагоновым" – то ли цвета дракона, то ли цвета формы драгун. Да что там драконы и драгуны – даже "цвета влюблённой лягушки"! В модных журналах первой трети XIX века упоминаются "зелёный-миртовый, " зелёный-изумрудный", " цвет зелени молодых древесных побегов " и "миртовый", "цвет английской зелени" и даже "капустный". На любой вкус.
Ну а сочетать зелёный можно было с... А вот тут уже смотря какой зелёный. "Светло-зеленый цвет в большой моде, его много употребляют для подкладки чёрных. кружевных мантилий и даже подбивают им маленькие чепцы. Этот цвет идет очень к лицу, особливо когда он соединен с чёрным". "Цвета голубой и зелёный с удивительной прелестью соединяются вместе, хотя по непостижимому предрассудку сочетание оных считали до сих пор невозможным". А можно соединить зелёный с фиолетовым – "к зелёному фраку приличие требует лиловый жилет". С приличием разве поспоришь?
Литературная модница Скарлетт О'Хара, страстно любившая новые наряды (впрочем, это бы самый маленький из её недостатков), героиня "Унесённых ветром", обожала зелёное. И неудивительно – поскольку была брюнеткой с зелёными глазами: "Клетчатое платье из зеленой тафты, все в мелких оборочках, обшитых по краю зеленой бархатной лентой, шло ей бесподобно, и вообще это было ее любимое платье - когда она его надевала, глаза ее приобретали совсем изумрудный оттенок". В первых кадрах фильма она появляется в ставшем знаменитом белом платье в мелкий зелёный цветочек, тогда как в романе оно зелёное: "Новое зеленое в цветочек платье Скарлетт, на которое пошло двенадцать ярдов муслина, воздушными волнами лежало на обручах кринолина, находясь в полной гармонии с зелеными сафьяновыми туфельками без каблуков, только что привезенными ей отцом из Атланты". Овдовевшая, вынужденная носить траур, который так претил её живому (ирландскому! зелёному!) характеру, Скарлетт радуется обновке: "Она так давно не видела и тем паче не держала в руках новых нарядов, так изголодалась по ним, что шляпка эта показалась ей самой прекрасной шляпкой на свете. Она была из темно-зеленой тафты, подбита бледно-зеленым муаром и завязывалась под подбородком такими же бледно-зелеными лентами шириной в ладонь. А вокруг полей этого творения моды кокетливейшими завитками были уложены зеленые страусовые перья". А когда Скарлетт отправилась в очередной раз завоёвывать мир, и ей понадобилось новое платье, то... "Зелёный, как мох, бархат портьер ласкал и чуть покалывал ей щеку, и она, как кошка, блаженно потерлась о материю. И вдруг уставилась на портьеры". Так появилось ещё одно знаменитое литературное платье, из зелёных бархатных штор...
Зелёный – не как цвет живой природы, а как самый живой цвет в моде – мелькает то тут, то там, выныривая из литературных волн (море, заметим, тоже бывает зелёным). От Бальзака, Золя и Драйзера до Фаулза. То "зелёное люстриновое платье" или "корсаж из зелёного бархата", то изящные "ботинки из изумрудно-зелёной кожи" или "зелёные шагреневые туфли с серебряными пряжками"; "тёмно-зелёная мериносовая шаль с изумрудно-зеленой шелковой бахромой" или "зелёный шарф с длинной, светлеющей к краям бахромой", "бледно жёлтая соломенная шляпка с зелёным волнистым пером" или "длинные шёлковые ленты, тускло-зелёные, как водоросли"; "тёмно-зелёная бархатная шубка, отороченная горностаем" или "шёлк цвета Зелёный Нил".
Кто-то надевает "тёмно-зелёное шерстяное платье с большими пуговицами из ляпис-лазури, сходившимися углом на ее груди, от плеч к талии, котиковую шапочку с изумрудным пером" или "зелёное кружевное платье на золотисто-желтом шелковом чехле"; а кто-то, как Мария Фёдоровна, бывшая датская принцесса и будущая русская императрица, "светло-зеленое атласное платье, отделанное жемчугом".
Даже Эллочка-Людоедка, наверное, самая примитивная модница, описанная в мировой литературе, не устояла перед зелёным. Сначала она жадно рассматривает очередной наряд соперницы-миллионерши – "тончайшая зеленая куртка испанской кожи и перчатки, раструбы которых были инкрустированы изумрудами средней величины". А затем принимает меры: "Это мексиканский тушкан. – Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы. Ну да! Барсы! Я узнаю их по оттенку. Видите, как мех играет на солнце!.. Изумруд! Изумруд! – Эллочка сама красила мексиканского тушкана зеленой акварелью и потому похвала утреннего посетителя была ей особенно приятна".
Вот уже много лет, каждый год мы читаем: "В моде такой-то оттенок зелёного..." А мы до сих пор поём про "Зелёные рукава".
Зелёный... Он вне времени! https://dzen.ru/a/ZVJs3XwybxGYUPwz?from_site=mail