Мы сидели на камнях узкой, бурной речушки и молча курили. Речка была настолько узкой, что мачтовые сосны смыкались над ней кронами, но я бы не рискнул переходить ее в брод. Уж больно предательски выглядели скользкие камни на этой бурной реке.
Все уже было обговорено и решено. Нам надо было разделиться и выходить по одиночке. Все самое неприятное осталось уже позади, осталось только дойти.
- Ты веришь в судьбу? – спросил я его.
- В смысле?
- Ну в том смысле, что у нас на роду все заранее расписано и мы вобщем-то ни чего не решаем, за нас все решено.
- Фигня для слабых. Я сам решаю свою жизнь и определяю что с ней будет дальше. Все только от меня зависит. И вообще – жрать охота, а ты философию разводишь.
Мы продолжили молчать и курить глядя на беснующуюся воду. Я думал о том, что как раз представление о том, что мы сами все решаем – это и есть для слабых. Так легче думать, чем понимать, что от тебя ни чего не зависит.
- Ну что, ты на право или на лево? – спросил он и тщательно затушил окурок о каблук ботинка.
- Да мне вообщем - то все равно.
Он встал, потянулся захрустев позвонками.
- Каждый мужчина имеет право на лево. Так что я выбираю на лево. Удачи.
По привычке попрыгав проверив подгон снаряжения и перекинув поудобнее карабин он пружинистым шагом, не оглядываясь пошел на закат. Я еще некоторое время видел среди стройных сосен его спину. Спину сильного человека выбирающего свою судьбу.
……………..
Я встретил его через несколько лет. На улице подошел какой-то спитой мужик и начал клянчить деньги на опохмел. Когда человек говорит правду я всегда готов дать немного мелочи. Я начал шарить в карманах жилетки и замер…. Замер, потому, что понял кого я вижу. Его было трудно узнать. Он был небрит, от него несло потом и нечистотами. Его мутный взгляд был пародией на ледяной блеск глаз того человека, которого я помнил…..
……………..
Мы пили уже кружке по пятой пива сидя в уличном кафе, а он все рассказывал и рассказывал. В основном все его рассказы сводились к тому, когда, с кем и сколько он выпил. Где недавно он подрался и что хоть ему недавно и разбили все лицо, но он еще ого-го и о том, что когда-то было…. Из этого словесного омута я все-же получил нужную информацию. На второй день нашего расставания он сломал ногу и еще неделю выбирался ползком. Когда он выполз его встретили, как национального героя с непременным предложением выпить за спасение. С тех пор он не переставал пить.
Еще через пол часа мы расстались со взаимными обещаниями созвониться, оба прекрасно понимая, что больше мы ни когда не встретимся. Я еще долго смотрел на его удаляющуюся спину, ссутуленную спину человека посмевшего выбирать свою судьбу.