Индекс записи: DW D0349

…Интересно, от чего так замирает сердце, когда смотришь на качающиеся в выси верхушки деревьев, эти голые корявые щётки ветвей, царапающие бледно-сизое зимнее небо. И вот ведь не всегда, но иногда особенно. И так чётко-чётко, ёмко-ёмко, что до дрожи. Вот, посмотришь вверх и как раз порыв ветра. И вот, они, до этого вроде бы молчавшие, уснувшие, мгновенно зашелестели, зазвенели, зашевелились и какой-то своей жизнью в этом небе зажили. И, что интересно, ещё похожее ощущение бывает, когда смотришь на эти маленькие листочки…лепесточки лишайника, растущего на таком заснеженном, мёртвом и холодном стволе дерева. Они тоже присыпаны снегом и какие-то совершенно невероятно-хрупкие, малюсенькие…какие-то сказочные прямо, и не растения вовсе, трубочки из них непонятные торчат, совершенно инопланетные какие-то трубочки. И на стволе этом огромном обледенелом, вот эти маленькие-маленькие листочки такого живого зелёного цвета, и краешек у них такой прозрачно-салатовый, почти белый, как стеклянный…и трепещут они от твоего сдержанного дыхания – тоже ведь живые…и как им это удаётся…на чёрном этом ольшином старом стволе, коркой льда покрытом кое-где, как незажившими ожогами, и снеговым сухим порошком присыпанном с северной стороны…а они топорщатся так забавно, лепесточки эти, выглядывая из трещин коры, как будто за влагой, за весной, один над другим, как слюдяные чешуйки…такой живой зелёной полупрозрачной слюды…и оплетают их ещё так ювелирно, филигранной плетёнкой веточки мха, буде можно их так назвать. Как микроскопические ёлочки, с такой воздушной опушью, тоже слегка заиндевевшей на морозе. И вся эта драгоценность грубовато засыпана старым снегом, уже пару раз подтаивавшем в былые оттепели, загрубевшем на ветру и на морозе…эдаким древесным настом…как серой солью крупного помола…