НАД МОРЕМ

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня - и этот сонный Крым,
И этот кипарис, и этот дом, прижатый
К поверхности горы, слились навеки с ним.

Здесь море - дирижер, а резонатор - дали,
Концерт высоких волн здесь ясен наперед.
Здесь звук, задев скалу, скользит по вертикали,
И эхо средь камней танцует и поет.

Акустика вверху настроила ловушек,
Приблизила к ушам далекий ропот струй.
И стал здесь грохот бурь подобен грому пушек,
И, как цветок, расцвел девичий поцелуй.

Скопление синиц здесь свищет на рассвете,
Тяжелый виноград прозрачен здесь и ал.
Здесь время не спешит, здесь собирают дети
Чабрец, траву степей, у неподвижных скал.

Николай ЗАБОЛОЦКИЙ

Такое пишется только в Крыму, струящемся чистейшим воздухом, напитанным тайнами и откровениями Вечности. Не случайно маг кимерийских холмов Волошин свёл с ума Рериха своими акварелями, напоёнными этой сакрально-призрачной эманацией арийского Космоса, в который искатель Беловодья среди тибетских шпилей, тут, на древней стоянке богов, поверить никак не мог. А те, кто верил умом, искали тут неведомые знания, которыми для знающих исходят древние кряжи Крыма. А те, кто открывался душой, как чистейший из всех "серебряных" Заболоцкий, творили тут шедевры-загадки, наподобие представленной феерии, которые нам ещё предстоит осмыслить. А не пропустив их через своё сердце, не получится никак, за что я люблю Заболоцкого особой, трепетной и бережной любовью идущего...