Мы рядом шли, но на меня
Уже взглянуть ты не решалась,
И в ветре мартовского дня
Пустая наша речь терялась.

Белели стужей облака
Сквозь сад, где падали капели,
Бледна была твоя щека
И, как цветы, глаза синели.

Уже полураскрытых уст
Я избегал касаться взглядом,
И был еще блаженно пуст
Тот дивный мир, где шли мы рядом.

Иван БУНИН

Бунина я начал читать раньше всех. Обязателен такой период у любого думающего мальчика-юноши, когда магнетически тянуло к Мопассану и Золя, Апулею и Декамерону. Запретное..., а почему?
Мама, увидев у меня как-то "Пышку" улыбнулась понимающе: "У нас в России любой студент прошлого века, пробовавший писать на темы любви прозу - уже Мопассан. А лучший среди них Бунин, хоть начинал он как блестящий поэт "серебряного века". Да так им и остался в своей дивной прозе в несколько десятков строк". Я уже к тому времени случайно наткнулся на "Натали" и "Легкое дыхание", моё воображение блуждало по "Тёмным аллеям", но стихи...я не слыхал и не читал его, я просто не знал, что у Бунина есть стихи!
Первым опытом были "Осыпаются астры в садах..." - ни слова о любви,... но именно про любовь, так они были напоены ароматом свежей юношеской души с её трепетным ожиданием...чего? не знаю...славного, светлого,...а это всё в любви всегда в избытке...пожелай только.
"Зачем и о чём говорить..." , ну прямо лермонтовское "У врат обители святой", только мягче...тона пастели и чувства приглушены: грусть утешает горечь. Я ринулся искать в двенадцать лет этих чудо-"серебряных", наткнулся на Бальмонта... и пропал. В четырнадцать вновь вернулся к Бунину и не расстаюсь с ним целую жизнь.
Бальмонта я люблю больше всех прочих "серебряных", а их троицу с гигантом Волошиным и волшебником смыслов Брюсовым просто не мыслю вне своего богомировоззрения - так они ясно описали почти всё самое дорогое моего сердца. Но при том всегда помню: "серебряных" мне открыл Бунин такими вот прелестными миниатюрами нарождающейся любви.