– Он уже три дня в Танаисе и знакомится с тем миром, а ты...
Полковник в возбуждении меряет древний ковёр залы широким шагом: от двери к огромной вазе древней керамики у окна, потом к креслу карельской берёзы, в котором невозмутимо сидит гость с Востока, и, наконец, к Сене, подпирающему косяк двери. Подходит вплотную, ноздри бешено раздуты, что на Сеню действует мало: при Учителе ничего не произойдёт. Как, впрочем, и без Учителя: в этой семье никогда не пугают – действуют, а такого вот сурового лицедейства порядок требует.
– Вчера твой пращур от их разъезда еле оторвался протоками, звезду в плечо получил.
Полковник всё больше заводится.
– Подумать только, – это уже гостю с Востока, – он там метнёт свою железку, да в лоб. Он это умеет.
Мороз упирает бешеные зрачки в сына, но тот невозмутим.
– Не чета тебе, меч толком не освоил. А он разом изменение организует и перед тобой не я, а дворник дядя Вася, да не здесь, в палатах о четыре комнаты, а в вонючей каморке на первом этаже, где ты не ты, а сын дворника! Как тебе такой сюжет?!
– Вполне, – Сеня не меняет позы, – такое уже бывало. Интересно другое: а что делал у хазар мой славный предок? Учитель, ответь.
– То же, что его предок в VI веке: Дон тогда был границей между Аварским и Тюркютским каганатами. Дети атлантов дулебы и царь Маражак, ваш предок, не дали возродить империю гуннов Мунзука и Атиллы. Араб Масуди писал, что племя это имело древнюю власть, а славяне почитали их за знание. Потому через двести лет здесь возник Хазарский каганат, а другой ваш предок в союзе с хазарами должен был остановить взлёт ариев в ареале тысячелетнего владычества атлантов. Но явился Святослав…Ныне их мальчик у истоков нашего второго поражения. Если мы не разгадаем причин его погружения – будет и третье.