1823
Эдуард Лало (французское имя - Edouard Lalo)
французский композитор, скрипач. Родился в городе Лилле (по отцу испанец). С десяти лет учился игре на скрипке и виолончели в местной консерватории, с шестнадцати - в Париже (скрипке у П.Байлло и Ф.А.Хабенека, композиции у Ю.Шульгофа). Эдуарду Лало пришлось на долгие годы столкнуться с равнодушием публики и неприятием своих сочинений. В результате, некоторые сочинения 1850-х, в том числе две симфонии, автор уничтожил. Классический образец - семья талантливого молодого музыканта влачила почти нищее существование. В 1864 он овдовел и лишь благодаря второму браку - с певицей Ж.-М.Малиньи Бернье, смог жить в лучших условиях. Поначалу Лало решил оставить композицию, переключившись на исполнительство (ведь он был альтистом и скрипачом). Потом ему улыбнулась удача. В 1855 (в некоторых источниках указан 1856) был создан ставший известным квартет Ж.Арменго (Quatuor Armengaud) и Лало стал его участником (был альтистом, играл и вторую скрипку). По пятницам у Э.Лало устраивались музыкальные вечера. Это стало одной из причин его возвращения к композиции. Появляются новые романсы, песни, камерные сочинения и опера "Фьеско" (Fiesque, 1866/1867, не принятая к исполнению в театре "Лирической оперы"). Самыми плодотворными в творческом плане стали 1870-е, когда появились Скрипичный (1873) и Виолончельный (1877) концерты, "Испанская симфония" (Symphonie espagnole, 1875) для скрипки с оркестром - своеобразный концерт-сюита, написанная для П.Сарасате, опера "Король города Из" (Le Roi d'Ys, 1881) и др. Признание к Лало пришло лишь в середине 1880-х (когда композитору было уже за 60). Эдуард Лало одним из первых во Франции обратился испанской тематике. "Национальные" названия носят ещё два его произведения - "Норвежская рапсодия" (1879) и "Русский концерт" (1879). Умер в Париже 22 апреля 1892 года. Литература: французская музыка второй половины XIX века. Вступительная статья и редакция М.С.Друскина. Москва, 1938, глава 6; Serviéres G., E. Lalo, ., (1925).


1824
Йозеф Исраэлс или Израэльс (нидерландское имя - Jozef Israëls)
голландский жанровый живописец, глава реалистической Гаагской школы живописи. Родился в Гронингене, в еврейской семье. Учился у Я.А.Круземана в Амстердаме, затем у Ф.-Э.Пико в Париже; первоначально посвятил себя исторической живописи, но впоследствии перешёл к бытовой живописи, изображая преимущественно семейную жизнь голландцев и быт их моряков. Наиболее интересны его работы: «Выздоравливающая мать», «Бедные деревни», «Больная», «Один на свете». Сын Йозефа, Исаак — также стал жанровым живописцем. Умер Йозеф Израэльс в Гааге 12 августа 1911 года. Литература: Литература: Gelder Н.Е. van, Josef Israеls, Amst., (1947); Wagner A., Isaac Israеls Rotterdam, 1967.

1826
Георгий (Юрий) Александрович Волков
публицист, критик и золотоискатель, изъездивший Сибирь, автор очерков "Письмо из Якутска" (1850), "Причины упадка золотопромышленности в Сибири и средства поддержать её и усилить" (1861) и др. Известен также как литературный критик. Умер в Берлине 21 июня 1862 года.


1826
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (настоящая фамилия — Салтыков; псевдоним Н.Щедрин)
русский писатель-сатирик, публицист. Родился в селе Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губернии в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду поступил в московский дворянский институт, затем был, как один из лучших воспитанников, переведен в Царскосельский лицей и принят на казенный счет. В 1844 окончил курс. В лицее под влиянием еще свежих преданий пушкинской поры каждый курс имел своего поэта – эту роль и играл Салтыков. Несколько его стихотворений, исполненных юношеской грусти и меланхолии (у тогдашних знакомых он слыл «мрачным лицеистом»), было помещено в «Библиотеке для Чтения» за 1841 и 1842 и в «Современнике» в 1844 и 1845. Однако он вскоре осознал, что у него нет призвания к поэзии, и перестал писать стихи. В августе 1844 зачислен на службу в канцелярию военного министра, но литература занимала его гораздо больше. Он много читал и проникался новейшими идеями французских социалистов (Фурье, Сен-Симона) и сторонников всякого рода «эмансипации» (Жорж Санд и др.) – картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвертой главе сборника «За рубежом». Подобными интересами был во многом обязан сближению с кружком радикалов-вольнодумцев под руководством М.В.Петрашевского. Начинает писать – сначала небольшие книжные рецензии в «Отечественные Записки», потом повести – Противоречия (1847) и Запутанное дело (1848). Уже в рецензиях проглядывает образ мыслей зрелого автора – отвращение к рутине, к прописной морали, негодование по поводу реалий крепостного права; попадаются блестки искрометного юмора. В первой повести улавливается тема ранних романов Ж.Санд: признание прав «вольной жизни» и «страсти». Запутанное дело – более зрелое сочинение, написанное под сильным влиянием гоголевской Шинели и, вероятно, Бедных людей Достоевского. «Россия, – размышляет герой повести, – государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь – лотерея, – подсказывает ему привычный взгляд, завещанный отцом; – оно так.., но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Эти строки, на которые прежде, наверное, никто не обратил бы особого внимания, были опубликованы сразу после французской революции 1848, отозвавшейся в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми полномочиями для обуздания печати. В результате 28 апреля 1848 Салтыкова выслали в Вятку. Царскосельского выпускника, молодого дворянина наказали не столь строго: он был определен канцелярским чиновником при вятском губернском правлении, занимая затем ряд должностей, был и советником губернского правления. Служебные обязанности принимал близко к сердцу. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, хорошо узнал благодаря многочисленным командировочным поездкам по вятскому краю – богатый запас сделанных наблюдений нашел место в «Губернских Очерках» (1856–1857). Скуку умственного одиночества разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов французских научных трудов. Для сестер Болтиных, одна из которых в 1856 стала его женой, составил Краткую историю России. В ноябре 1855 ему разрешено было окончательно оставить Вятку. В феврале 1856 был причислен к министерству внутренних дел, потом назначен министерским чиновником особых поручений и командирован в Тверскую и Владимирскую губернии для обозрения делопроизводства местных комитетов ополчения. Вслед за возвращением из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском Вестнике» «Губернские Очерки», сделалось популярным. Собранные в одну книгу, они открыли литературную страницу в исторической летописи эпохи либеральных реформ Александра II, положив начало так называемой обличительной словесности, хотя сами принадлежали к ней лишь отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из них; на первый план здесь выдвигается психология чиновничьего быта. Сатирический пафос еще не получает исключительных прав, в духе гоголевской традиции юмор на ее страницах периодически сменяется откровенным лиризмом. Русское общество, только что пробудившееся к новой жизни и с радостным удивлением следившее за первыми проблесками свободы слова, восприняло очерки едва ли не как литературное откровение. Обстоятельствами тогдашнего «оттепельного» времени объясняется и тот факт, что автор Губернских Очерков мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведен на ту же должность в Тверь. Параллельно очень много пишет, – печатаясь сначала в разных журналах (помимо «Русского Вестника» в «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), а с 1860 – почти исключительно в «Современнике». Из созданного на заре реформ – между 1858 и 1862 – составились два сборника – Невинные рассказы и Сатиры в прозе. В них появляется собирательный образ города Глупова, символ современной России, «историю» которого Салтыков создал несколькими годами позже. Среди прочего описывается и процесс либеральных нововведений, в котором острый глаз сатирика улавливает скрытую ущербность – попытки сохранить в новых формах старое содержание. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «Идти вперед – трудно, идти назад – невозможно». В феврале 1862 впервые вышел в отставку. Хотел поселиться в Москве и основать там новый журнал; но когда ему это не удалось, переехал в Санкт-Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов «Современника». В продолжении двух лет помещал в издании беллетристические произведения, общественные и театральные хроники, письма, рецензии на книги, полемические заметки, публицистические статьи. Стеснения, которые радикальный «Современник» на каждом шагу испытывал со стороны цензуры, побудили опять поступить на службу. В это время наименее активно занимается литературной деятельностью. Как только главным редактором «Отечественных Записок» с 1 января 1868 стал Некрасов, сделался одним из самых усердных их сотрудников. В июне 1868 окончательно покинул службу и стал соруководителем журнала, а после смерти Некрасова – его единственным официальным редактором. До 1884, пока существовали «Отечественные Записки», работал исключительно для них. В эти годы созданы сборники Признаки времени и Письма из провинции (оба –1870), История одного города (1870), Помпадуры и Помпадурши (1873), Господа Ташкентцы (1873), Дневник провинциала в Санкт-Петербурге (1873), Благонамеренные речи (1876), В среде умеренности и аккуратности (1878), роман Господа Головлевы (1880), книги Сборник (1881), Убежище Монрепо (1882), Круглый год (1880), За рубежом (1881), Письма к тетеньке (1882), Современная Идиллия (1885), Недоконченные беседы (1885), Пошехонские рассказы (1886). Знаменитые Сказки, изданные отдельной книгой в 1887, появлялись первоначально в «Отечественных Записках», «Неделе», «Русских Ведомостях» и «Сборнике литературного фонда». После запрещения «Отечественных Записок» помещал свои произведения преимущественно в либеральном «Вестнике Европы». Насильственное закрытие журнала переживал чрезвычайно тяжело, в то время как его здоровье и без того с середины 1870-х было серьезно подорвано. Неутомимо занимался редакционной работой, воспринимая писательство как важнейшее служение на благо современной России. Одно из его писем сыну оканчивается такими словами: «Паче всего люби родную литературу и звание литератора предпочитай всякому другому». В то же время мысль об одиночестве, «отброшенности» удручала его все больше, обостряя физические страдания. Последние годы были отмечены медленной агонией, но писать он не переставал.

Умер 10 мая 1889 в Санкт-Петербурге и был погребен, согласно завещанию, на Волковом кладбище, рядом с И.С.Тургеневым. В истории русской классической сатиры место Салтыкова-Щедрина уникально. Если гоголевский «смех сквозь невидимые миру слезы» смягчался лиризмом и широтой философских обобщений, то сатира Салтыкова – это прежде всего безжалостный бич, разящий врага наповал, прямолинейное развенчание, пафос отвержения всего «неистинного» и «подлого», исполненный высокой риторикой «громов» и «молний». Он наследовал скорее не Фонвизину и Гоголю, а Ювеналу с его знаменитым «негодованием», которое «творит стихи», и Джонатану Свифту, желчному скептику, сумевшему вскрыть порочность человеческого общества. Но если Свифт отказывал в праве на благородство людской породе в целом, то Салтыков в фантасмагорические, гротескные маски «угрюм-бурчеевых» и «органчиков» вырядил насельников почти исключительно «русского космоса», создал галерею типажей, воплощающих нравственное уродство и моральный надлом в России эпохи «великих реформ» и последовавших за ними «заморозков». Не все внимательные читатели принимали сарказм писателя. В его бичующем негодовании, вызванном болезнями национальной жизни, зачастую отказывались видеть корни искреннего страдания и любви – а усматривали лишь злобу и поношение Отчизны. В.В.Розанов даже писал, что Салтыков-Щедрин «как матерый волк, напился русской крови и сытым отвалился в могилу». Двадцать лет кряду все крупные явления русской общественной жизни встречали отголосок в щедринской сатире, иногда предугадывавшей их еще в зародыше. Особенность литературного почерка писателя состояла в синтезе беллетристического вымысла с откровенной публицистичностью, художественных преувеличений, гротескной деформации контуров реальных явлений с прямыми филиппиками по поводу самых актуальных политических и социальных вопросов. С этим связано тяготение к жанру очерка, занимающему промежуточное положение между художественной прозой и газетно-журнальной статьей на злободневные темы. При этом он стремился к широким обобщениям, старался показать моральные язвы как характерные симптомы болезней русской жизни и потому соединял очерки в крупные циклы. Зенита его творчество достигло в то время, когда завершился главный цикл «великих реформ». В обществе все резче заявляли о себе косность и плоды тихого сопротивления новаторским начинаниям: мельчали учреждения, люди, усиливался дух хищения и наживы. Орудием борьбы становится у Салтыкова и экскурс в прошлое: составляя «историю одного города», он имеет в виду и настоящее. «Историческая форма рассказа, – говорил сатирик в одном из писем, – была для меня удобна потому, что позволяла мне свободнее обращаться к известным явлениям жизни...». И все же «настоящее» для Салтыкова – это не синоним только сегодняшнего дня. В Истории одного города оно объемлет судьбу императорской, послепетровской России вообще, воплощением которой становится город Глупов.

Деспотизм и самодурство властей предержащих в сочетании с раболепием и тупостью «широких глуповских масс» создают по сути страшный образ страны, над которой нависла едва ли не апокалипсическая тень неизбежного воздаяния. В первой половине 1870-х писатель дает отпор главным образом тем, кто стремится противостоять реформам предыдущего десятилетия – завоевать потерянные позиции или вознаградить себя за понесенные утраты. В Письмах из провинции историографы – т.е. те, кто издавна «создавал» русскую историю, – ведут борьбу с новыми сочинителями. В Дневнике провинциала сыплются, как из рога изобилия, прожекты, выдвигающие на первый план «благонадежных и знающих обстоятельства местных землевладельцев». В Помпадурах и Помпадуршах «крепкоголовые» «экзаменуют» мировых посредников-либералов. Не щадит Салтыков и новых учреждений – земство, суд, адвокатуру, требуя от них многого, и возмущается каждой уступкой, сделанной «мелочам жизни». В пылу борьбы мог быть несправедливым к отдельным лицам и учреждениям, но только потому, что им всегда руководило высокое представление о задачах эпохи. Ко второй половине 1870-х относится появление в его творчестве «столпов», «опор общества», отличающихся хищничеством и наглостью, как, например, становой пристав Грациапов и собиратель «материалов» в Убежище Монрепо. Печальны картины разлагающихся семей, непримиримого разлада между «отцами» и «детьми» (Больное место, 1879; Господа Головлевы). С особенным негодованием обрушивался сатирик на «литературные клоповники», избравшие девиз – «мыслить не полагается», цель – порабощение народа, средство для ее достижения – клевету на противников. «Торжествующая свинья», выведенная на сцену в одной из последних глав книги За рубежом, не только допрашивает «правду», но и издевается над нею, публично поедая ее с громким чавканьем. С другой стороны, в литературу вторгается улица «с ее бессвязным галденьем, низменною несложностью требований, дикостью идеалов», служащая главным очагом «шкурных инстинктов». Позже наступает пора «лганья», властителем дум является «негодяй, порожденный нравственною и умственною мутью, воспитанный и окрыленный шкурным малодушием». Цензура и постепенное «завинчивание гаек» в русском обществе обусловили обращение к аллегориям и эзопову языку, который позволял практиковать «литературные дерзости». Салтыков выработал особую систему иронических иносказаний – своеобразный «эзопов тезаурус», первый в истории драматических отношений русской словесности с государственной цензурой свод устоявшихся понятий: «порядок вещей» – государственный строй, «сердцевед» – шпион, «фюить» – внезапная ссылка в отдаленные места, «пенкоснимательство» –продажное приспособленчество журналистов и т.д. Фантастика и иносказание были соприродны художественному таланту Салтыкова-Щедрина. Потому вполне закономерно появление в 1883–1886 его знаменитых Сказок. На первый взгляд, они неприхотливы, ориентированы на простой и выразительный народный язык, но по сути достаточно далеки от фольклорных истоков жанра. Сатирик заимствовал у народной сказки лишь принцип антропоморфизации, то есть «очеловечивания» животных. Сами образы зверей и птиц, а также фольклорные сюжеты и мотивы он принципиально переосмысливал с целью создания грандиозной аллегории современной русской жизни в жанре своеобразной прозаической басни-фельетона. В сказках имперская табель о рангах замещена представителями зоологического мира, зайцы изучают «статистические таблицы» и пишут корреспонденции в газеты, медведи ездят в командировки и «наводят порядок» среди распустившихся «лесных мужиков», рыбы толкуют о конституции и ведут диспуты о социализме. Фантастическая костюмировка одновременно оттеняет отрицательные черты типов и подвергает их безжалостному осмеянию: приравнивание жизни человека к деятельности низшего организма задает повествованию уничижительный фон независимо от сюжета. В то же время в лучших сочинениях развенчание сложно переплетается с неявно выраженным состраданием к тем, кого изъела нравственная ржа. В романе Господа Головлевы изображен процесс вырождения насельников дворянской усадьбы. Но с помощью нескольких лучей света, пронзивших глубокую тьму, перед читателями восстает последняя, отчаянная вспышка бесплодно погибшей жизни. В пьянице, почти дошедшем до животного отупения, можно узнать человека. Еще ярче обрисована Арина Петровна – и в этой черствой, скаредной старухе автор разглядел человеческие черты, внушающие сострадание. Он открывает их даже в самом Иудушке (Порфирии Головлеве) – этом «лицемере чисто русского пошиба, лишенном всякого нравственного мерила и не знающем иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях». Никого не любя, ничего не уважая, он заместил «живую жизнь» хищным ханжеством с почти инфернальным привкусом мертвечины, выжигающим вокруг себя все. Но и он внезапно пробуждается и переживает ужас от осознания страшной пустоты в своей душе и мерзость поразившего ее греха. Глубинные смыслы художественных обличений в лучших произведениях Салтыкова зачастую связаны с введением в текст христианской символики, которая задает критерии оценок с высоты окончательной истины. Свой внутренний переворот Иудушка Головлев переживает в дни Страстной Седмицы и муки совести становятся его «крестным путем». А в Пошехонской старине отчаянию от торжества зла не дает окончательно победить человеческую душу упование на обетованную милость в жизни вечной. Протест против «крепостных цепей» претворяется в зрелом творчестве в заступничество религиозно мотивированного гуманиста за человека с попранным достоинством, за сирых и убогих. Немного найдется писателей, которые вызывали бы к себе у определенной части публики такое явное и упорное неприятие, как Салтыков. Ему выдавали унизительную аттестацию «сказочника», произведения называли «пустыми фантазиями», которые вырождаются порою в «чудесный фарс» и не имеют ничего общего с действительностью. Его низводили на степень фельетониста, забавника, карикатуриста. Некоторые критики уверяли, что у него нет идеалов, положительных стремлений. Однако все сочинения писателя объединяло столь существенное для читателя 19 в. «стремление к идеалу», который сам Салтыков в Мелочах жизни резюмирует тремя словами: «свобода, развитие, справедливость». В последние годы жизни эта фраза показалась ему недостаточной, и он развернул ее серией риторических вопрошаний: «Что такое свобода без участия в благах жизни? Что такое развитие без ясно намеченной конечной цели? Что такое справедливость, лишенная огня самоотверженности и любви»?

Почтовая марка СССР, 1958 год
Сочинения: Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений и писем. В 20 томах Москва, 1965–1981. Хроники и романы: Господа Головлевы (1875—1880); История одного города (1869—1870); Пошехонская старина (1887—1889); Убежище Монрепо (1878—1879). Сказки: Пропала совесть (1869); Верный Трезор (1885); Дикий помещик (1869);Карась-идеалист (1884); Сказка о ретивом начальнике (1883); Медведь на воеводстве (1884); Орел-меценат (1884); Премудрый пискарь (1883); Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил (1869); Самоотверженный заяц (1883); Бедный волк (1883); Здравомысленный заяц (1885); Либерал (1885); Коняга (1885); Приключение с Крамольниковым (1886); Христова ночь; Рождественская сказка; Вяленая вобла (1884); Добродетели и Пороки (1884); Обманщик-газетчик и легковерный читатель (1884); Недреманное око (1885); Дурак (1885); Баран-непомнящий (1885); Кисель (1885); Праздный разговор (1886); Богатырь (1886); Ворон-челобитчик (1886); Игрушечного дела людишки; Соседи; Деревенский пожар; Путём-дорогою. Рассказы: Годовщина; Добрая душа; Испорченные дети;Соседи; Чижиково горе (1884). Книги очерков: В больнице для умалишённых; Господа ташкентцы (1873); Господа Молчалины; Губернские очерки (1856—1857); Дневник провинциала в Санкт-Петербурге (1872); За рубежом (1880—1881); Письма к тетеньке; Невинные рассказы; Помпадуры и помпадурши (1863—1874); Сатиры в прозе; Современная идиллия (1877—1883); Благонамеренные речи (1872-1876). Комедии: Смерть Пазухина (1857, запрещена; поставлена 1893); Тени (1862—1865, незакончена, поставлена 1914). Литература: «Литературная деятельность Салтыкова-Щедрина» («Русская мысль» 1889, № 7 — перечень сочинений Салтыкова-Щедрина). «Критические статьи», издано M.H.Чернышевским (Санкт-Петербург, 1893); О.Миллер, «Русские писатели после Гоголя» (часть II, Санкт-Петербург, 1890); Писарев, "Цветы невинного юмора (сочинения том IX); Добролюбова, сочинения том II; H.К.Михайловский, «Критические опыты. II. Щедрин» (Москва, 1890); его же, «Материалы для литературного портрета Салтыкова-Щедрина» («Русская мысль», 1890 г. 4);К.Арсеньев, «Критические этюды по русской литературе» (том I, Санкт-Петербург, 1888); его же, «М.Е.Салтыков-Щедрин Литературный очерк» («Вестн. Европы», 1889 г. № 6); статья В.И.Семевского в «Сборнике правоведения», том I; биография Салтыкова, Салтыков-Щедрин H. Кривенко, в «Биографической библиотеке» Павленкова; А.H.Пыпин, «М.Е.Салтыков» (Санкт-Петербург, 1899); Михайлов, «Щедрин, как чиновник» (в «Одесском листке»; выдержки в № 213 «Новостей» за 1889); Автограф письма Салтыкова-Щедрина к С.А.Венгерову с биографическими сведениями воспроизведен в сборнике «Путь-дорога», изданном в пользу нуждающихся переселенцев (Санкт-Петербург, 1893); Эльсберг Я.Е. Салтыков-Щедрин — 1934 год. — 208 страниц. (Жизнь замечательных людей); Тюнькин К.И. Салтыков-Щедрин. — Москва: Молодая гвардия, 1989. — 620 страниц. — (Жизнь замечательных людей); С.Н.К. Воспоминания о М.Е.Салтыкове // Исторический вестник, 1890. — Том 42. — № 12. — Страницы 603—631.


1829
Ян Ботто (словацкое имя - Ján Botto)
словацкий поэт-романтик. Его творчество развивалось в русле романтизма. Родился в Вишни-Скальнике. Его поэмы, думы, баллады на исторические и фольклорные сюжеты посвящены национально-освободительной борьбе словацкого народа. Собиратель фольклора, он использовал в стихах элементы народно-песенного творчества.

Крушение Революции 1848 г. окрасило его восприятие действительности в элегические тона. Наиболее значительна поэма - "Смерть Яношика" (1862). Умер в Банска-Бистрице 28 апреля 1881 года.


1832
Льюис Кэрролл (Lewis Carroll; настоящее имя – Чарлз Лутвидж Доджсон, Charles Lutwidge Dodgson)
английский писатель, математик, логик, философ, диакон и фотограф. Наиболее известные произведения — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», а также юмористическая поэма «Охота на Снарка».Родился в доме приходского священника в деревне Дарсбери, графство Чешир. Всего в семье было 7 девочек и 4 мальчика. Учиться начал дома, показал себя умным и сообразительным. Был левшой; по непроверенным данным, ему запрещали писать левой рукой, чем травмировали молодую психику (предположительно, это привело к заиканию). В двенадцать лет поступил в небольшую частную школу недалеко от Ричмонда. Ему там понравилось. Но в 1845 году ему пришлось поступить в школу Рагби, где ему нравилось значительно меньше. В начале 1851 года переехал в Оксфорд, где поступил в Крайст-Чёрч, один из наиболее аристократических колледжей при Оксфордском университете. Учился не очень хорошо, но благодаря выдающимся математическим способностям после получения степени бакалавра выиграл конкурс на чтение математических лекций в Крайст-Чёрч. Он читал эти лекции в течение следующих 26 лет, они давали неплохой заработок, хотя и были ему скучны. Писательскую карьеру начал во время обучения в колледже. Писал стихотворения и короткие рассказы, отсылая их в различные журналы под псевдонимом Льюис Кэрролл. Постепенно приобрёл известность. С 1854 года его работы стали появляться в серьёзных английских изданиях: «Комик таймс» (англ. The Comic Times), «Трейн» (The Train). В 1856 году в колледже появился новый декан — Генри Лиддел (Henry Liddell), вместе с которым приехали его жена и пять детей, среди которых была и 4-летняя Алиса.

Алиса Лиддел, одетая как попрошайка. Фотография сделана Льюисом Кэрроллом, около 1859.
В 1864 году написал знаменитое произведение «Алиса в стране чудес».Публиковал также много научных трудов по математике под собственным именем. В частности, разработал один из методов вычисления определителей (конденсация Доджсона). Одним из его увлечений была фотография. Умер в Гилфорде, графство Суррей.14 января 1898 года. Льюис Кэрролл был холостяком. В прошлом считалось, что он не дружил с особами противоположного пола, делая исключение для актрисы Эллен Терри. Наибольшую радость доставляла Кэрроллу дружба с маленькими девочками. «Я люблю детей (только не мальчиков)», — записал он однажды. …Девочки (в отличие от мальчиков) казались ему удивительно красивыми без одежды. Порой он рисовал или фотографировал их обнажёнными — конечно, с разрешения матерей. …Сам Кэрролл считал свою дружбу с девочками совершенно невинной; нет оснований сомневаться в том, что так оно и было. К тому же в многочисленных воспоминаниях, которые позже оставили о нём его маленькие подружки, нет ни намека на какие-либо нарушения приличий.— Мартин Гарднер.

В последние десятилетия выяснилось, что большинство его «маленьких» подруг были старше 14, многие 16—18 лет и старше. Подруги Кэрролла в воспоминаниях часто занижали свой возраст. Так, например, актриса Иза Боумен пишет в своих мемуарах: «В детстве я часто развлекалась тем, что рисовала карикатуры, и однажды, когда он писал письма, я принялась делать с него набросок на обороте конверта. Сейчас уж не помню, как выглядел рисунок, — наверняка это был гадкий шарж, — но внезапно он обернулся и увидел, чем я занимаюсь. Он вскочил с места и ужасно покраснел, чем очень меня испугал. Потом схватил мой злосчастный набросок и, разорвав его в клочья, молча швырнул в огонь. (…) Мне было тогда не более десяти-одиннадцати лет, но и теперь этот эпизод стоит у меня перед глазами, как будто все это было вчера…» — Иза Боумен. В действительности ей было не менее 13 лет. Другая «юная подружка» Кэрролла, Рут Гэмлен, в своих мемуарах сообщает, как в 1892 году родители пригласили на обед Кэрролла с гостившей у него в то время Изой. Там Иза описана как «застенчивый ребенок лет двенадцати», в действительности в 1892 году ей было 18 лет. Сам Кэрролл также называл словом ребёнок (child) не только маленьких девочек, но и женщин 20—30 и более лет. Так, в 1894 году он писал: «Одна из главных радостей моей — на удивление счастливой — жизни проистекает из привязанности моих маленьких друзей. Двадцать или тридцать лет тому назад я бы сказал, что десять — идеальный возраст; теперь же возраст двадцати — двадцати пяти лет кажется мне предпочтительней. Некоторым из моих дорогих девочек тридцать и более: я думаю, что пожилой человек шестидесяти двух лет имеет право все ещё считать их детьми» — Льюис Кэрролл. Как показали исследования, больше половины «девочек», с которыми он переписывался, старше 14 лет; из 870 комментариев, сделанных им по поводу актёрской игры, 720 относятся ко взрослым актёрам и только 150 — к детям.

В викторианской Англии конца XIX века девочки до 14 лет считались асексуальными. Дружба Кэрролла с ними была, с точки зрения тогдашней морали, совершенно невинной причудой. С другой стороны, слишком близкое общение с молодой женщиной (особенно наедине) строго осуждалось. Это и могло заставить Кэрролла своих знакомых женщин и девушек объявлять маленькими девочками, а их самих — занижать свой возраст. Произведения: «Полезная и назидательная поэзия» (1845); «Алгебраический разбор Пятой книги Эвклида» (1858); «Алиса в стране чудес» (1864); «Сведения из теории детерминантов» (1866); «Элементарное руководство по теории детерминантов» (1867); «Месть Бруно» (основное ядро романа «Сильви и Бруно») (1867); «Phantasmagoria and Other Poem» (1869); «Сквозь Зеркало и Что там увидела Алиса» (общепринятое в России название «Алиса в Зазеркалье» (1871); «Охота на Снарка» (1876); «История с узелками» (1878?) — сборник загадок и игр; Математический труд «Эвклид и его современные соперники»; «Дублеты, словесные загадки» (1879); Первый русский перевод «Страны чудес» (1879); «Эвклид» (I и II книги) (1881); Сборник «Стихи? Смысл?» (1883); «Логическая игра» (1887); «Математические курьёзы» (часть I) (1888); «Сильви и Бруно» (часть I) (1889); «Алиса для детей» и «Круглый бильярд»; «Восемь или девять мудрых слов о том, как писать письма» (1890); «Символическая логика» (часть I) (1890); «Заключение „Сильви и Бруно“» (1893); Вторая часть «Математических курьёзов» («Полуночные задачи») (1893). Экранизации произведений: Алиса в стране чудес (фильм, 1903); Алиса в стране чудес (фильм, В.В.Янг, 1915); Алиса в стране чудес (мультфильм, 1951); Бармаглот (мультфильм, короткометражка, 1971); Алиса в стране чудес (фильм, 1972); Джебервоки (фильм, Монти Пайтон, 1977); Алиса в стране чудес (мультфильм, 1981); Алиса в Зазеркалье (мультфильм, 1982); Твой любящий друг (мультфильм, 1984); Алиса в стране чудес (фильм, 1986); Алиса (фильм, Ян Шванкмайер, 1988); Алиса в стране чудес (фильм, 1999); Алиса в Стране чудес (фильм, 2010); Фантасмагория: Видения Льюиса Кэрролла (фильм, 2010). Сценические постановки произведений: Jabberwocky. Сочинения: Phantasmagoria and other poems, L., 1869; The humorous verses, L., 1950; The diaries of Lewis Carroll, v. —2, L., 1953; в русском переводе. — Алиса в стране чудес, София, 1967. Литература: Важдаев В., Л.Кэролл и его сказка, "Иностранная литература", 1965, №7; Харитонов В., Серьезные чудеса, "Новый мир", 1969, № 1; Lennon . В., The life of Lewis Carroll, . ., 1962; Sutherland R. D., Language and Lewis Carroll, The Hague — ., 1970 (библиография, страницы 236—238).

1832
Федор Богданович Шмидт
русский академик, геолог, палеонтолог и ботаник. Родился в Лифляндской губернии. В 1852 г. окончил курс кандидатом в Дерптском университете. Первоначально занимался ботаникой и в 1855 г. получил степень магистра этой науки, но скоро обратился к другой отрасли естествознания и посвятил свою научную деятельность геологическому и палеонтологическому изучению силурийских образований Прибалтийского края, лучшим знатоком которых он считается в настоящее время. С 1856 по 1859 гг. Шмидт служил помощником директора дерптского ботанического сада. В 1859 г., зарекомендовав себя целым рядом научных работ, он был приглашен Императорским русским географическим обществом принять участие в качестве геолога и ботаника сибирской экспедиции в Амурский край и на остров Сахалин, где и работал в 1859-1862 гг. В 1866 г. был отправлен Академией Наук в новую экспедицию в низовья реки Енисея для исследования найденного там трупа мамонта. В 1872 г. избран адъюнктом, а в 1874 г. академиком Императорской Академии Наук, в составе которой остается до настоящего времени, непрерывно продолжая работать по изучению фауны силурийской системы, особенно трилобитов, по исследованию ледниковых образований Прибалтийского края и по разработке сибирских коллекций, доставляемых русскими научными экспедициями, и принимая живо участие в деятельности Санкт-Петербургских ученых обществ и таковых же Прибалтийского края, в большинстве которых он состоит почетным членом. Из многочисленных работ Шмидта по геологии, палеонтологии, ботанике и зоологии наиболее крупное научное значение имеют нижеследующие. "Untersuchungen uber d. silurische Formation von Estland, Nord Livind u. Oesel" (1858); "Wissenschaftliche Resultate d. Mamuth-Expedition an den unterem Enisej"; "Труды Сибирской экспедиции" (1865-1874; ботаническая, зоологическая, геологическая часть, палеонтология и исторические отчеты); "Miscellanea silurica" (целый ряд работ) и, наконец, многотомный капитальный труд "Revision der ostbaltischen silurischen Trilobiten" (1881-1902).


1836
Леопольд фон Захер-Мазох (немецкое имя: Leopold Ritter von Sacher-Masoch)
австрийский писатель. В 1886 году психиатр и невролог Рихард фон Крафт-Эбинг ввёл новое понятие в психиатрии и сексопатологии, связанное с творчеством писателя — мазохизм. Леопольд фон Захер-Мазох родился в Лемберге (тогдашнее название Львова) в римско-католической семье начальника полиции Королевства Галиции и Лодомерии Леопольда фон Захера. Предками его отца были испанцы, которые в XVI веке поселились в Праге, и богемские немцы. Его мать, Шарлотта (Charlotte von Masoch), была дочерью профессора и тогдашнего ректора Львовского университета Франца фон Мазоха. Некоторые исследователи указывают на её украинское происхождение. На месте дома, где родился будущий писатель, теперь стоит известный во Львове «Гранд-Отель». Леопольд, старший сын в семье, родился на девятом году брака родителей и сначала был такой хилый, что надежды на его выздоровление почти не было. Его здоровье начало улучшаться после того, как его отдали на выкармливание к украинской крестьянке в городок Винники подо Львовом. С её молоком он впитал и любовь к земле своего рождения, которая не покидала его до конца жизни. Впоследствии, уже будучи писателем, Захер-Мазох много из услышанного из уст кормилицы вплетал в канву своих немецкоязычных новелл. Когда Леопольду было 12 лет, семья переехала в Прагу, где мальчик выучил немецкий язык, на котором потом и писал свои произведения. В родительском доме Леопольд воспитывался в атмосфере просветительского либерализма, характерной для времени правления Франца Иосифа. Уже в детстве в нём начали проявляться склонности, которые потом и сделали его знаменитым. Захер-Мазоха привлекали ситуации жестокости; ему нравилось смотреть на картины с изображением казней, а любимым чтением были жития мучеников. Важной личностью его детства стала родственница со стороны отца, графиня Ксенобия, которая была чрезвычайно красивой и в то же время жестокой женщиной. Однажды, играя в тайник со своими сестрами, он спрятался в спальне графини и стал свидетелем того, как сначала графиня привела туда любовника, а через несколько минут в спальню ворвался её муж с двумя друзьями. Графиня побила и выгнала трех непрошеных гостей, любовник убежал, а Леопольд неосмотрительно выдал свое присутствие, после чего графиня побила и его. Однако от её ударов мальчик чувствовал непонятное удовольствие. Мужчина вскоре вернулся, а Леопольд, спрятавшись за дверью, слышал удары кнута и стоны графа. Обиды, кнут и меха, которые любила носить графиня, стали постоянными мотивами в творчестве Захер-Мазоха, а женщин он с того времени воспринимал как существ, которых следует одновременно и любить, и ненавидеть. Захер-Мазох был успешным учеником и студентом. В университетах Праги и Граца, куда он переезжает в 1854 году, Леопольд изучает юриспруденцию, математику и историю, и в возрасте 19 лет становится доктором права. Работал приват-доцентом в Грацском университете. В 1858 году анонимно опубликовал роман «Одна галицийская история. Год 1846». С того времени Захер-Мазох ежегодно создавал по книге, а то и больше, экспериментируя с самыми разнообразными литературными жанрами. Он писал исторические исследования (например, «Восстание в Генте во времена правления Карла V»), пьесы, фельетоны, литературно-критические произведения. Был основателем и редактором нескольких журналов, которые, однако, выходили недолго. Сотрудничал в венском ежемесячнике "Международное ревю". Как утверждают литературные энциклопедии Германии и Австрии, в 1860 году Леопольда фон Захер-Мазоха пригласили читать лекции по истории во Львовском университете. Однозначного мнения, принял ли он это приглашение, среди научных работников нет, но на такую возможность указывают имеющиеся в его творчестве впечатления от Галичины именно взрослого мужчины, а не мальчика. Определённое время Захер-Мазох совмещал академическую карьеру с литературным творчеством, потому что литературная и издательская деятельность не приносила ему достаточной прибыли. После успеха у читателей романа «Дон Жуан из Коломыи» (1872) (написанного на французском языке и опубликованного в одном из парижских журналов) он решил полностью посвятить себя литературе. В это время Леопольд фон Захер-Мазох вступил в брак со своей пылкой поклонницей Авророй Фон Рюмслин. Высокомерная, эгоистичная, жадная к деньгам, одежде и визитам в высший свет, Аврора также начала писать, взяв себе псевдоним «Ванда фон Дунаева» (имя героини «Венеры в мехах»). Впоследствии они вместе подписывались под низкопробными новеллами фамилией Захер-Мазох (без указания имени). Непомерные требования жены привели писателя к бедности и вынудили заняться обычным заработком. Он опустился до уровня порнографии и начал писать непритязательные новеллы, одевая своих героинь в колоритные гуцульские кацабайки и платки и сдабривая рассказ кнутами и канчуками, за что получил характеристику «отец одной перверсии». Доведя Леопольда фон Захер-Мазоха до такого состояния, Аврора покинула его (впоследствии она написала популярные у читателей мемуары «Повесть моей жизни»). Писатель затем вступил в брак с гувернанткой своих детей, которая была младше его на 20 лет, и этот брак также не был удачен. В 1881 году Захер-Мазох поселился в Лейпциге и остальную жизнь провел в Германии. Творчество Захер-Мазоха принадлежит к эпохе, когда на фоне расцвета промышленности, пышности жизни новой буржуазии и упадку села, интеллигенция жила в мире, где совмещалась идеализация сельской жизни с материалистическими и эпикурейскими тенденциями, а чувственность и любовь стали центром и целью человеческой жизни. Переживания личной жизни Захер-Мазоха, который получал патологическое сексуальное наслаждение от подчинения физическому и эмоциональному насилию со стороны женщин, нашли свое отображение в его произведениях. Почти автобиографичный характер носят романы «Разведённая женщина» (1870) и «Венера в мехах» (1870) (в основу «Разведенной женщины» легло пережитое и выстраданное из романа с Анной фон Коттвиц, а на «Венеру в мехах» писателя вдохновила интрига с Фанни фон Пистор). Тема издевательства деспотической женщины над слабым мужчиной постоянно возникает также в исторических произведениях Захер-Мазоха и с течением времени становится настолько выразительной, что в 1886 году венский психолог Рихард фон Крафт-Эбинг называет сексуальную патологию, которая характеризуется получением удовольствия от боли и подчинения, мазохизмом. Произведения Захер-Мазоха переводились на многие европейские языки и издавались большими тиражами. Особенно популярен он был во Франции. Его творчество высоко оценивали Эмиль Золя, Гюстав Флобер, Альфонс Доде, Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын. В 1886 году из рук президента Франции Захер-Мазох принял орден Почётного легиона. Последние годы своей жизни Захер-Мазох провел в немецком поселке Линдхайм в Гессене, где и умер 9 марта 1895 года. Необычайность его судьбы не закончилась и на этом — как утверждают, урну с его прахом уничтожил пожар 1929 года. Захер-Мазох открыл для немецкоязычной литературы народную жизнь Восточной Европы. Захер-Мазох обстоятельно изучал язык, обычаи и переводы народов Галичины. Наилучшие новеллы из народной жизни входят в сборник «Галицинские рассказы» (1876), «Еврейские рассказы» (1878), «Польские еврейские рассказы» (1886). Эти произведения полны симпатии к низшим слоям населения Галичины. Галицкий журналист и литератор Левко Сапогивский во львовском журнале «Заря» в 1880 году так писал о писателе: «Захер-Мазох первый из чужестранцев возвеличил наш народ с такой любовью, которой тяжело даже между нашими авторами найти».Произведения Захер-Мазоха много переводили и издавали в Галичине в XIX веке (по тогдашним библиографическим источникам, таких изданий было до 15). Это роман «Новый Йов» («Родимий листок», 1879), отрывок повести «Бал руських питомцев» и рассказ (скорее исторический очерк) «Княгиня Любомирска» («Заря», 1880, 1882), рассказ и новеллы «Привидение», «Еврейский Рафаэль», «Дикари», «Славянские женщины», «Возрождения», «Мышь», «Господин и господа Рысь», «Заския», «Три свадьбы» и тому подобное, которые в 1882—1893 гг. появлялись в таких изданиях, как «Слово», «Червоная Русь», «Беседа», «Галичанин» и др. В наше время первые переводы произведений Захер-Мазоха на украинский язык появились в 1994 году. Журнал «Вселенная» тогда опубликовал повесть «Дон Жуан из Коломии» (перевод с немецкого Наталии Иваничук) и «Женские образки из Галичины» (перевод с немецкого Ивана Герасима). В 1999 году во Львове вышел отдельный том украинских переводов Л.Захер-Мазоха (Захер-Мазох Леопольд. Женские образки из Галичины. Избранные произведения. — Львов, 1999). В 1991 году художники-львовяне Игорь Подольчак и Игорь Дюрич (при участии Романа Виктюка) создали Фонд Мазоха, который успешно действует доныне, прославившись рядом громких и скандальных художественных акций. В конце 1990-х годов на сцене Оперной студии Киевской консерватории поставили феерию спектакля «Сверчок» (балетмейстер Сергей Швидкий) — по мотивам романа Л.Захер-Мазоха «Венера в мехах». Библиография: 1858 — Одна галицкая история. Год 1846; 1867 — Последний король мадьяров; 1870—1877 — Наследие Каина; 1870 — Венера в мехах; 1870 — Разведенная женщина;1872 — Дон Жуан из Коломыи; 1874 — Месалинки; 1876 — Галицинский рассказы; 1876 — Идеалы нашего времени; 1878 — Еврейские истории; 1882 — Гайдамак; 1882 — Рай на Днестре; 1882 — Новые еврейские истории; 1882 — Василий Гамен; 1885 — Венские придворные истории; 1886 — Кровавая свадьба в Киеве; 1886 — Новеллы русского двора; 1886 — Польские еврейские рассказы; 1886 — Губительница душ; 1886 — Вечная молодость; 1890 — Змия в раю; 1893 — Чары сцены; 1907 — Демонические женщины; Женские образки из Галичины; Карпатские разбойники; Странник. В апреле 2008 г. во Львове открыли кафе Захер-Мазоха. Интерьер кафе увешан мазохистскими предметами — плётками, цепями, наручниками.

Памятник Захер-Мазоху во Львове на улице Сербской перед входом в Мазох-кафе. Скульптор Владимир Цисарык. В апреле 2008 г. во Львове открыт памятник Захер-Мазоху — статуя высотой 1,7 м. На груди памятника вмонтирована лупа, через которую видно сменяемые эротические картинки. В левый карман статуи можно просунуть руку и нащупать половой член писателя (исподнего на нём нет). Группа «The Velvet Underground» написала песню «Venus in Furs» по мотивам романа «Венера в мехах». Группа «Пикник» имеет песню «Герр Захер Мозох» (альбом «Мракобесие и Джаз», автор музыки и текста — Эдмунд Шклярский). В городе Львове, Украина, есть кафе, посвященное творчеству Захера. Литература: Sacher-Masoch, Leopold Ritter von = Ungarns Untergang und Maria von Oesterreich. — Leipzig: T.O. Weigel, 1862; Sacher-Masoch, Leopold Ritter von = Galizische Geschichten. — Bern: Georg Frobeen, 1877; Леопольд Фон Захер-Мазох Азбука-классика (pocket-book) // = Венера в мехах. — Азбука-классика, 2007. — 224 страницы. — ISBN 9785352021651.


1837
Владимир Викторович Лесевич
русский философ, социолог. Родился в селе Денисовка Полтавской губернии. Окончил Санкт-Петербургское инженерное училище и Академию генерального штаба. Служил на Кавказе. В 1860-е годы сотрудничал в журналах «Отечественные записки», «Вестник Европы». За связь с народниками был сослан в Сибирь (1879–1888). Возвратившись в Санкт-Петербург, активно сотрудничал в журнале «Русское богатство». В своих первых работах философского характера Лесевич пропагандировал идеи позитивистов (прежде всего О.Конта), Л.Фейербаха, П.Л.Лаврова (Очерки развития идеи прогресса, 1868; Философия истории на научной почве, 1869; Позитивизм после Конта, 1869; Новейшая литература позитивизма, 1870 и др.). В наибольшей степени его воодушевляла позитивистская программа преодоления метафизики и утверждения в культуре идеалов подлинной научности и рациональности. В дальнейшем Лесевич сосредоточивает усилия на разработке гносеологической проблематики, которой, по его убеждению, «первый позитивизм» уделял неоправданно мало внимания. Он признает необходимость использования новейших научных методов для обоснования «позитивной» философской теории познания и приветствует «критицизм» представителей второй волны позитивизма – Р.Авенариуса, А.Риля, К.Геринга и др. Позитивная философия на этом этапе, по Лесевичу, развивает теорию «чистого опыта», которая призвана покончить с традиционными формами философского «антропоморфизма», нашедшего выражение в понимании природы чувственного и рационального знания (представления о врожденных идеях, об априорных формах). В конечном счете, полагал Лесевич, реальностью должен стать синтез новейшей позитивистской теории и современной науки. Это, в свою очередь, приведет к радикальным преобразованиям в общественном сознании и в общественной жизни в целом. Особое внимание Лесевич уделял социальной проблематике, считая, что и в области социологии позитивистская методология должна сыграть решающую роль. Он различал в социологической теории два раздела: социальную статику, изучающую характер и условия организации общества и социальную динамику, рассматривающую закономерности функционирования общественных образований. Основным критерием общественного прогресса является успешное развитие научного знания. Тяга к познанию – коренное свойство человеческой природы, а «положительная», научная философия наиболее адекватный и продуктивный результат этого универсального человеческого стремления. Умер в Киеве 26 ноября 1905 года.

1837
Петр Михайлович Медведев
русский антрепренер, режиссер. Родился в Москве. Сводный брат Н.М.Медведевой. Учился в Московском театральном училище. С 1853 г. выступал как актер в провинции. В 1862 г. после пожара саратовского театра и бегства антрепренера Е.Н.Аверковича Медведев объединил остатки рассеявшейся труппы в товарищество и арендовал театр И.Н.Горсткина в Пензе, где ставил комедии и водевили. Держал антрепризу в Саратове (с лета 1863), Самаре (1863-1867), Казани (1867-1872). Содействовал распространению на провинциальной сцене русского классического репертуара, уделял большое внимание культуре постановки, созданию сценического ансамбля. Летом 1873 г. держал труппу в Общедоступном театре в Москве, в 1874 г. вновь приглашен в Казань, где держал драму (во главе со Стрепетовой и М.П.Писаревым) и оперу. Во 2-й половине 1870-х гг. его антреприза разрасталась, охватывая (помимо Казани) Нижегородскую ярмарку (1877, 1878, 1880), Пермь, Екатеринбург, Ирбит (1878-1880), Самару, Саратов (лето 1879); однако общий кризис провинциального театра лишал ее устойчивости. В застойные 1880-е гг. произошло свертывание его антрепризы: в 1880-1882 гг. убыточно работал в Харькове, в 1882-1883 и 1884-1885 гг. держал небольшие труппы в Орле. В 1883 г. служил в Санкт-Петербурге в полуопереточной труппе А.Ф.Картавова. В 1885-1887 гг. арендовал казанский театр, в 1888-1889 гг. - самарский. В 1889-1890 гг. играл в Москве в Театре Корша. В 1890-1893 гг. главный режиссер Александрийского театра, в дальнейшем и до конца жизни - актер Александрийского театра. Комедийный актер, переиграл в провинции все роли своего амплуа. В Александрийском театре играл Фамусова («Горе от ума» А.С.Грибоедова), Городничего («Ревизор» Н.В.Гоголя), Расплюева («Свадьба Кречинского» А.В.Сухово-Кобылина), Сганареля и Аргана («Брак поневоле» и «Мнимый больной» Мольера) и др. Умер в Санкт-Петербурге 12 февраля 1906 года,


1839
Николай Иванович Бобриков
российский военный и государственный деятель. Генерал-губернатор Финляндии и командующий войсками Финляндского военного округа (1898—1904). Член Государственного совета; генерал от инфантерии (1897), генерал-адъютант (1898). Был крайне непопулярен среди финских националистов и революционно-либеральной общественности России в связи с проводимой им «объединительной» политикой; был смертельно ранен в Гельсингфорсе террористом Эйгеном Шауманом. Родился в Стрельне; его родители: член военно-медицинского комитета, старший ординатор Санкт-Петербургского военно-сухопутного госпиталя Иван Васильевич Бобриков (1798—1883) и Александра Егоровна урождённая Зеланд (1817—1896). Братья и сёстры: Любовь (1834—после 1888); правовед, статский советник Иван (1835—1880); Надежда (1837—после 1917); генерал от инфантерии, член Военно-учёного комитета, военный писатель Георгий (1840—1924); тайный советник Александр (1846—после 1917). Получил образование в 1-м кадетском корпусе, из которого 12 июля 1858 г. выпущен поручиком в 1-й гренадерский стрелковый батальон. 13 ноября 1860 г. был прикомандирован к лейб-гвардии Уланскому Его Величества полку для изучения правил кавалерийской службы, 27 апреля 1861 г. был зачислен в этот полк корнетом и 3 мая того же года произведён в поручики лейб-гвардии. 6 сентября поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, 29 апреля 1863 года произведён в штабс-ротмистры и 21 ноября 1864 г. выпущен из академии в Главное управление Генерального штаба. В 1865 году командирован для наблюдения за перевозкой по Волге и Каспийскому морю молодых солдат, назначенных из резервных батальонов Московского и Казанского военных округов для пополнения полков Кавказского военного округа. За успешное выполнение этого задания Бобриков 9 ноября 1865 г. был произведён в капитаны и назначен исполняющим дела старшего адъютанта Казанского военного округа. 8 июля 1868 г. назначен начальником штаба 22-й пехотной дивизии, 2 мая 1869 году произведён в полковники. 28 октября 1876 года назначен состоять при Главнокомандующем Дунайской армией великом князе Николае Николаевиче Старшем, в следующем году — исполняющим дела помощника начальника штаба гвардейского корпуса, в каковой должности и пробыл кампанию 1877—1878 гг. против турок. 13 января 1878 году произведён в генерал-майоры (со старшинством от 12 сентября того же года) и 26 июля зачислен в свиту Его Величества. 9 марта 1884 года назначен начальником штаба войск гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, на каковой должности пробыл до 1897 года. 8 сентября 1884 года произведён в генерал-лейтенанты. С 8 мая 1896 года до 13 июня того же года — в Москве на коронационных торжествах, возглавляя особый штаб с правами Главного Штаба при великом князе Владимире Александровиче, под началом которого cостоял специальный коронационный отряд. 18 декабря 1897 году произведён в генералы от инфантерии, назначен членом Военного совета; 29 августа того же года пожалован в генерал-адъютанты и назначен на пост Финляндского генерал-губернатора и командующего войсками Финляндского военного округа. 18 мая 1900 года зачислен членом Государственного совета, с оставлением в занимаемой должности. При назначении генерал-губернатором Бобриков подал Николаю II записку, в которой наметил программу деятельности в Финляндии. Главные её пункты: объединение армии, упразднение или ограничение значения статс-секретариата, узаконение особого порядка рассмотрения дел, общих Империи и Великому Княжеству, введение русского языка в Сенате, в учебных заведениях и администрации, облегчение русским поступления на службу в Финляндии, установление надзора за университетом и пересмотр учебников всех финляндских учебных заведений, упразднение особых таможни и денежной системы, основание русской правительственной газеты, упрощение церемониала открытия сейма и пересмотр положения о генерал-губернаторе Великого Княжества Финляндского, изданного в 1812 году. Эту программу Бобриков последовательно проводил с пренебрежением к существовавшей в Финляндии конституции. 15 февраля 1899 года был дан Высочайший манифест о порядке издания общих государственных законов, который был воспринят населением Великого княжества как посягательство на его права автономии и вызвал массовое недовольство и протесты; в 1901 году отменена самостоятельная финляндская армия, а финнов стали призывать на общих основаниях в русскую армию. В делопроизводство Сената введён русский язык, основана «Финляндская газета», учебные заведения поставлены под бдительный контроль, «нелояльные» учителя устранены и так далее. Бобриков сурово преследовал газеты, многие ликвидировал; в 1902 он испросил особые полномочия и на основании их выслал за границу в административном порядке (до тех пор в Финляндии не существовавшем) многих общественных деятелей; но всё это не помогало. Бобриков пытался некоторыми мерами в пользу безземельных торпарей, а также помощью голодающим привязать к себе низшие классы народа. 15 июня 1904 года в здании Финляндского сената Евгений Шауман, сын финляндского сенатора, выстрелом из револьвера смертельно ранил Бобрикова, который в ночь на 17 июня скончался; сам Шауман после покушения застрелился. Покушение Шаумана приписывается решению шведской партии, не мирившейся с национально-русской политикой Бобрикова. Среди прочих наград имел ордена святой Анны 3-й степени (26 апреля 1865 г.), святого Станислава 2-й степени (16 февраля 1867 г.), святой Анны 2-й степени (29 ноября 1869 г., императорская корона к этому ордену пожалована 11 сентября 1873 г.), святого Владимира 4-й степени (11 сентября 1871 г.), святого Владимира 3-й степени (11 сентября 1875 г.), святого Станислава 1-й степени (11 сентября 1878 г.), святой Анны 1-й степени (11 сентября 1880 г.), святого Владимира 2-й степени (27 мая 1883 г.), Белого Орла (30 августа 1887 г.), святого Александра Невского (30 августа 1891 г., алмазные знаки к этому ордену пожалованы 14 мая 1896 г.), святого Владимира 1-й степени (1 января 1902 г.). Бобриков был дважды женат. 1-я жена — Ольга Петровна урождённая Леонтьева (1848—1895); 2-я жена (с 7 февраля 1897 г.) — Елизавета Ивановна урождённая баронесса Сталь фон Гольштейн (1860—после 1917), дочь генерала от кавалерии Ивана Карловича Сталя. Дети от 1-го брака: Ольга (1869—1933) выпускница Екатерининского института благородных девиц в Санкт-Петербурге, дважды замужем, второй муж капитан Лейб-гвардии Сапёрного батальона Эммануил Фёдорович Шванебах, от этого брака единственный сын Борис, Мария (1873—1951), фрейлина, дважды замужем, 1-й муж генерал от инфантерии М.С.Андреев, 2-й муж — генерал-майор барон А.Г.Торнау), Любовь (1880—1939, замужем за военным агентом в Турции генерал-лейтенантом И.А.Хольмсеном), Николай (1882—1956, полковник, в годы Гражданской войны воевал в рядах Добровольческой армии). От 2-го брака у Бобрикова была одна дочь — Елизавета (1897—1945). Известный советский писатель Лев Успенский в своих «Записках старого петербуржца» рассказывал, как в дни масленицы по центральным улицам столицы, развлекая детвору, разъезжали нарядные финские саночки. Возница-финн, которого обычно называли «вейка» (от финского вейкко — «брат, браток, землячок»), покрикивал на свою мохнатую лошадку: «Нно, поприкков ракляттый!» Финский извозчик понукал лошадку не на родном для них обоих наречии, а «по-русски». В этом «поприкков ракляттый» (Бобриков проклятый) заключался аттракцион для столичной публики, которая знала, что вейка ругает свою чухонскую лошадку именем генерал-губернатора Финляндии, имевшего репутацию яростного русификатора и черносотенца. Убийство Бобрикова произошло в тот же день, который описан в романе Джеймса Джойса «Улисс» (Bloomsday), и кратко упоминается в романе. Бобриков упоминается в известной песне времён советско-финской войны Njet Molotoff, где в обращении к Молотову говорится, «Ты врёшь даже больше, чем Бобриков».


1839
Шарль Луи Эжен Прото (Charles Louis Eugène Protot)
член Парижской Коммуны 1871, бланкист. Родился в Каризе, Йонна. Из крестьянской семьи. По профессии адвокат. В числе бланкистов участвовал в конгрессе 1-го Интернационала в Женеве (1866), но в результате столкновения с др. французскими членами Интернационала вынужден был его покинуть. В 1870 во время осады Парижа прусскими войсками П. командовал батальоном Национальной гвардии. Избранный в Коммуну, был членом Комиссии юстиции и Исполнительной комиссии. Ранен в боях с версальцами в дни "майской недели". После падения Коммуны эмигрировал. В 1872 был заочно приговорен к смертной казни. Вернувшись во после амнистии 1880, активного участия в политической жизни не принимал. Умер в Париже 17 февраля 1921 года.