От 8 апреля 2006 года.

Мы разгуливали в районе Комсомолки.
— Посмотри на право. — сказал Витя
Я повернул свою голову и увидел, как на горизонте появились менты, их было пятеро или шестеро и они вели под руку двух пьяных вдрызг девиц.
— Надо убираться отсюда тихо, не спеша и не привлекая внимания, — говорил я, краем глаза следя за ними. — Черт, если они сейчас примут нас, то 5-6 лет каторги нам обеспечено.

У ментов в крови заложено, если кто-то бежит, то надо хватать. Это животный рефлекс, стоящий на службе у копов всех стран и национальностей. Мы стали медленно трогаться с места, но спокойно уйти не удалось. Мой друг с криками кинулся к проезжающей мимо машине и стал колотить, что есть мочи по стеклам, мне пришлось подыграть в его сумасшедшем спектакле, крича в сторону этой тачки « Привет, Женек!», хотя я и понятия не имел, кто за рулем этой машины.

Я внюхивал адское зелье, постепенно погружаюсь в атмосферу любви и понимания, почему-то мне казалось, что я нахожусь в штатах 50-х годов, по улице разъезжали старые форды и разгуливали американские девицы в легких хлопковых платьях под ручку с матросами. Не хватало, пожалуй, что только соответствующей музыки.
— Господи Боже, — дивился я, —  это ж Перл Харбор какой-то!

Я отключился должно быть на 30-40 минут, потому что, когда я очнулся, мы были уже довольно далеко, я сидел на лавке и пытался записать на обрывках бумажек, мысли для моего послания миру, в то время как Виктор стоял в 30 метрах от меня и втирал что-то двум девицам. Я попытался встать, но с первого раза этого не получилось, наконец-таки  подойдя к моему другу, я смог разглядеть лица этих девушек. Им должно быть было около 15 лет, судя по их повадкам, слегка полноватые, с массой косметики неумело примененной, ко всем видимым частям тела.  По ним было видно, что они во власти страха, одолевающего их явно не первую минуту, глаза бегали из стороны в сторону, и я чувствовал, еще одна минута, и они закричат проходящим мимо людям и те тут же сдадут нас ближайшим ментам. Кто-то назовет это паранойей, но я то знаю, что это природная интуиция, редкий и весьма ценный дар, про который большинство людей уже давно забыло.

— Послушай, нам пора уходить, у меня несколько важных дел, — пытался ретироваться я.

— Сейчас погоди, сейчас пойдем. — ответил он.

Только в этот момент я вслушался в их разговор, он объяснял одной из них свои цели относительно её самой, говорил что-то об отношениях между женщинами и мужчинами. Черт, этот придурок не понимал, что из-за этих девиц у нас могут возникнуть проблемы.

Наверняка они уже дозвонились до какого-нибудь психонавта лет 40 от роду, обладающего всеми известными видами психологических комплексов, а так же парочкой острейших ножей. Сейчас он приедет сюда и даже не поздоровавшись, махнет ножом и отрежет каждому из нас голову, потом соберет все части наших тел и зальет их кислотой. Идеальная расправа. Никаких следов.

— Надо идти. — настаивал я.
— Сейчас еще пару минут. — ответил он, продолжая нести свою чушь.

В этот момент к нам подошли еще какие-то девицы, видимо их подруги, у одной из них была мелкая псинка, одна из тех, которые компенсируют свои маленькие размеры довольно звонким и противным лаем. Собака, подпрыгивая и лая, она приблизилась ко мне, инстинктивно я тут же отпрыгнул в сторону, чуть не приземлившись на старика проходящего мимо. Ситуация явно попахивала серьезным конфликтом, надо было срочно уходить. Я подошел к своему другу, дернул его за куртку, сказав: «Нам пора, пора!» Он ответил новым отказом.

Меня трясло. Несколько дней беспробудного наркотического опьянения, разыгравшаяся ни на шутку паранойя, проклятая жара и куча неоплаченных счетов. Организм на грани, в такие моменты чувствуешь истощение психики и понимаешь, что пора бы и немного отдохнуть. Я слишком устал. К чему мне сейчас еще проблемы? Кто эти девочки? Откуда они? И зачем он все это им говорит? Его посадят. Точно. История кончится заявлением в милицию, что их изнасиловал удолбанный псих-наркоман, пока его друг сидел и нервно что-то черкал в блокнот. Бля, да мне в лучшем случае, придется быть свидетелем, а в худшем я пойду, как соучастник. Нет. Этого нельзя допустить.
Пора было вырваться из этого замеса грибов, амфетамина и алкоголя, скрыться от людей на пару тройку деньков, где-нибудь в тихом месте и обдумать дальнейшие планы. Время пришло. Делать было ничего и пришлось брать на абордаж.

— Хорошо, если хочешь, оставайся,  им как раз не с кем играть в гестапо. — сказал я и стал уходить.
— Постой! — кричал он, догоняя меня. — Они меня так и не поняли.
— Посмотри на себя их глазами. Кто ты?! Сошедший с ума подонок. Мать твою, да они даже обкуренных не видели, не говоря уж о том, что пробовать самим, в их глазах ты человек пропавший и безнадежный. Для них наркотик — высшее зло этого Мира, стоящее в одном ряду с терроризмом, СПИДом и разгулом криминала.

Он молчал. А что он мог сказать? Он прекрасно об этом знал, как и сам я. Парень, да их мозги промыты с рождения. А насиловать их разумы стали, как только в Кремль въехал наш великий пиарщик. Бля, да мы супердержава ПИАРА. Пиар теперь повсюду. Мозги пропиарили всему народу, мы теперь все въебываем на благо нашей страны и видим, как меняется жизнь. С парой оговорок, во-первых, есть еще не трахнутые в мозг люди в нашей стране, а во-вторых, улучшения, о которых так любит говорить Путин, не более чем красивый видеоряд в эфирах нашего телевидения.