Три брата в деревне лесной проживали, Не часто увидишь таких в деревнях: Работу любили, спиртного не знали, На зверя ходили, не ведая страх. Их батюшка с матушкой померли рано, Как только родился последний, Санёк, И смерть их явилась некстати, нежданно, Но старшие дали друг другу зарок, Что брата не бросят, а вырастят вместе, И даже когда поженились они, Его не бросали, любили, и если, Вдруг он спотыкнётся, его берегли. И вот уже школу закончил братишка, И старших по росту уже догонял, Красив, обаятелен вырос парнишка, И кажется, кто-то по парню вздыхал. Тот год оказался довольно коварным: Один за другим стали вдруг пропадать Ушедшие в лес. Было жутко и странно, И бросились в лес их родные искать – И тоже пропали куда-то бесследно, Похоже, людей этот лес невзлюбил, И тайной решил извести непременно – Куда-то в неведенье их уводил. И стали с околицы этой деревни Видны по ночам чудеса из чудес, Как будто явленья, а может виденья Показывал людям таинственный лес. То змеи по небу ночному летали, То огненный шар над деревней завис, То словно сирены нещадно рыдали, То с неба спускалось чудовище вниз. Уже не ходили в тот лес в одиночку, Затем и отрядом боялись ходить, Все ждали со страхом ужасную ночку, Что нечисть придёт свою страсть утолить. И каждую ночь прибывало пришельцев: То снежные люди являлись в ночи С плечами в два метра у диких отшельцев, И поступь слоновья, глаза, как огни. То стая русалок к опушке сбегалась, Весёлый вели под луной хоровод. И звали парней – им любовь обещалась, Любовь неземная, в пучине их вод. Запуганы жители были до смерти, тоже не смела идти Пропавших искать – все боятся несметья Нечистых загробных, попасть в их силки. Тогда-то Иван, как старшой, и решился: Пойти на разведку, в глубинный поход, Пойти и раскрыть эту тайну стремился, Пропавших, уверен был, быстро найдёт. Ушёл старший брат, утекло время суток, Вторые и третьи в тревоге прошли. Василий собрался за братом. Как будто Не ведает страха. Как будто пришли Опять времена его прадедов смелых. Жена его плачет, Иванова с ней. Вдогонку Василию крики, как стрелы, Летят, словно жалят – больней, и больней. Ушёл и Василий. Опять миновали Три дня и три ночи, Василия нет. Черёд Александра. А братец едва ли Сильней своих братьев и опыта нет. Однако, пошёл он прощаться к любимой, Про эту любовь мало кто ещё знал. На битву он шёл с силой злой, нечестивой, И слово любимой в дорогу он ждал. А Маша жила сиротою несчастной, Одна лишь бабуля была у неё, Но много добра в её сердце прекрасном, И много любви для Сашка одного.. Ждала Александра – он был её рыцарь, И юн, и отважен, и очень красив, Такой только в сказке способен явиться, Такой хоть Кащея, хоть Смерть победит. И оба друг друга так чисто любили, Без пышных, слащавых и пафосных слов, Слова о любви про себя говорили, И каждый себе лишь признаться готов. Так молча они посидели немножко, Без слов и объятий, лишь руки дрожа, Друг друга коснулись пред дальней дорожкой, Вздохнули печально, сказала она: «Тебя буду ждать, хоть до смерти, хоть после, Не видя вокруг никого, ничего, И буду незримой, с тобой буду, возле, В глуши не оставлю тебя одного». И словно от слов этих, птичкой отпрянув, Мария бежала, душил её плач, И знала, что в вере все беды отстанут, И только безверие – страшный палач. Так Сашенька милый ушёл в глушь лесную, Вслед братьям – и тоже в безвестье пропал, И Машенька знала: ждать дольше впустую, Он где-то бездвижным и немощным стал. Тогда помолилась она на дорожку, Простилась с бабулей, котомку взяла, Воды и еды положила немножко, И в лес, не боясь ничего, побрела. И только вошла, голос ей человечий: «Я – Тропка лесная! О, Маша, пройди! Пройди до конца меня, я – быстротечна, А ты развяжи меня, ты помоги. Запуталась я в этих чащах и дебрях, По мне не проходит давно человек, И даже не рыскают хищные звери, И я зарастаю, кончаю свой век!» И Маша в любви ко всему в этом мире Отправилась в путь по заросшей тропе, И было на диво цветов здесь обильно, Но злобы, угрозы не видно нигде. И к Речке лесной эта тропка скатилась, На тот бережок Маша вброд перешла, И только обулась, как Речка взмолилась: «О, Маша, испей мои воды сполна! Ты видишь, как весело мне на приволье, Вода моя – золото, брызги – алмаз, Но люди боятся меня в пустословье, Как будто услышали чей-то приказ. Мол, я без очистки, без фильтров и хлорки, Во мне все болезни и верная смерть, И я всё теку по лесам без разборки, И я не вода, а помойная смесь!» И Маша присела, и взяла в ладоши Вкуснейший напиток, с восторгом пила, И более сладкой воды и хорошей, Нигде не встречала, покуда жила. И Речка с восторгом в ответ прожурчала: «За эту услугу тебе отплачу, Такой доброты и любви не встречала, Когда тебе надо – я всё прожурчу». И далее тропка бежала по лесу, Всё более было прекрасных цветов, И снова откуда-то голос безвестный, И снова с мольбой обратиться готов: «О Маша! Молва о тебе обгоняет Тебя же. Все любят и хвалят тебя, Твою доброту и любовь восхваляют, А я невысокая буду гора. Сейчас впереди раздвоиться тропинка, И ты по заросшей тропинке иди, А та, обходная, уходит в низинку, И дальше теряется в топкой глуби. Но люди не любят ходить прямо в гору, Считают умнее себя всяких гор, А я хоть и Горка, но царского рода, Хотела бы людям сказать я в укор: В Египте мои отдалённые предки, И я с пирамидами явно в родстве, Мои валуны – это царские метки, И люди когда-то здесь кланялись мне!» И Маша пошла по петляющей Тропке, Взошла на вершину – а здесь красота! Вокруг разбегались нарядные сопки, И их покрывали густые леса. И только тропинка свела в густолесье, Как всё зашумело, завыло вокруг, И вышла из леса, царица безвестья – Прекрасная дева со множеством слуг. Нарядна была, и настолько красива, Что девушка глаз оторвать не могла, Венок на главе, как цветные извивы, В корону сплеталась цветная волна. Глаза – голубые озёра, и чисто Омыто водой ключевою лицо, И шла она плавно по лесу и быстро, И всё расступалось пред ходом её. Шло войско за ней, ожидая сигнала, То звери и боги явились на зов, Земля в беспокойстве под ними дрожала, И каждый на битву по зову готов. Горели глаза леопардов и рысей, И скалились волки, кричали орлы, И шёл Святобор, и загадочный, с выси Див всем угрожал, испуская огни. Но Маша спокойно смотрела на войско, И чары волшебницы мимо прошли, С досады вскричала волшебница грозно: «Зачем ты явилась в владенья мои?!» «Владения Ваши? – Мария смутилась, – Здесь лес был свободен, ничейный стоял, Возможно, вам что-то в ненастье приснилось, Доныне лес этот хозяев не знал!» «А ныне хозяйкой здесь я объявилась!» – Воскликнула дева, взмахнула рукой, Поляна цветами за нею покрылась, И с ними деревья восстали толпой. «Здесь всех неразумных я щедро встречала, И всем предлагала загадки решать. Никто не решил, и я всех обращала, Хотя и не стала людей убивать. Я долго терпела нашествие люда Без спроса идущих в владенья мои, Валили деревья и грабили всюду, Вели настоящие с лесом бои. И мусором, смрадом завалены чащи, И шёл геноцид и цветов и зверей, И я проклинала ваш разум злосчастный – За что убивал моих лучших детей? Но ныне вступила я в бой с человеком. Я всех обращаю – а ты посмотри, Что будет, когда ты не знаешь ответа, Я дев превращала в лесные цветы, А мужеский пол обращала в деревья. И ныне тебе предстоит разгадать Загадку лесную, глубин откровенье, И коль не ответишь – в цветок обращать Тебя мне придётся, в какой пожелаешь. И будешь цвести безмятежно, без зла, Пока всю ценУ зла людей не узнаешь, Как люди придут – убедишься сполна». «Согласна, – ответила девушка скромно, – А коль разгадаю, что будет тогда?» «А коль разгадаешь, – сказала сурово, – Из этого леса уйду навсегда, А люди вернутся в свой образ начальный. Моя же загадка из трёх состоит, Из трёх ипостасей, извечных и тайных, На этих основах и лес мой стоит. И первое: Время – из вечности в вечность, Второе – Пространство, без края и дна, И Жизнь будет третья – для смертных конечность, В ней взлёт и вершина, а после зима. Так в этом лесу хоронятся основы, Всё зримо – а тайны нигде не видать, Но это константы, Вселенной законы, На этих законах и людям стоять». Вдруг Маша услышала – Речка журчала, Сильнее, сильнее – одна решена! Тропинка, как змейка, живой побежала – Вторую разгадку Тропинка дала! Гора вдруг пропала – пришла пирамида, Для Маши лишь зримо – а всё решено! «Загадки твои я уже разрешила, – Сказала Мария, – вот слово моё: Из вечности в вечность Река убегает, В ней Время сокрыто, одно из основ, Тропинка в Пространстве беспечно петляет, И нет для Тропинке в Пространстве краёв. А эта Гора – аллегория жизни, Её зримый образ: начало и взлёт, А после закат, убелённый и зимний, А далее смерть у подножия ждёт». «Отлично, – сказала хозяйка лесная, – Ты тоже волшебница, вроде меня, Что я обещала, тебе предлагая – В ответ обращаю пришедших сюда». И взмахом руки обратила деревья, И взмахом другим обратила цветы, Мужчины и женщины – все из деревни, Себя и свой образ опять обрели. И кинулась Маша к толпе многолюдной, Увидела сразу: любимый стоит, Но взгляд мимо Маши, погасший и чудный, Огнём голубым, отрешённым горит. «Мой милый, тебя я по лесу искала, От страшной беды всю деревню спасла, Но только тебя мне, любимый, и надо, Мне жизнь без тебя, словно мрак-пустота» Но Саша ответил: «Спасибо за дружбу, За то, что спасла, и меня, и других, Коль надо когда, отслужу тебе службу, Лишь кто нападёт из чужих, не своих». Хозяйка однако сказала Марии: «Он мой теперь. Чары мои посильней. Но ты не грусти, тебя встретят другие, И будут любить ещё жарче, страстней». Заплакала девушка в тяжком бессилье: «Ты мне преподала тяжёлый урок, Любовь отрицает любое насилье, Любовь – волшебство, а не жалящий рок». Задумалась дева, владычица леса. «Задам я пожалуй, загадку ещё, Коль ты настоящая парня невеста, Покажешь своё, от любви волшебство». Взмахнула рукой – и три брата родные, В три дуба, в три образа прежних вошли, Стояли как будто три глыбы немые, Не зная людей, и не зная любви. «Который из них? – говорила хозяйка, – Коль верно ответишь – то чары сниму, Смышлёная ты, и как будто всезнайка, Но мне интересно, любовь – почему Всегда побеждает любые препоны, Добром побеждает, а вовсе не злом, В пылу отвергая любые законы, Разумное всё отвергая кругом». И к крайнему справа Мария подходит, И ствол обнимает, и шепчет листве, Слова её тихо по зелени ходят… И дрожь пробежала по телу ветвей! Сильнее и громче – запела вся крона, Дуб словно проснулся от спячки в ответ. Сказала Хозяйка: «Любовь твоя снова Взяла его сердце – и зла во мне нет». И снова Хозяйка в людей обернула Трёх братьев счастливых. И младший стоял В объятьях любимой. Любовь им вернула,> И слёзы и радость на двух пополам. Все четверо быстро пошли, догоняя Людей из деревни. Теперь этот лес Роднее им стал. Страхов больше не зная, Ходили с тех пор, не боясь гиблых мест. Хозяйка меж тем уходила в глубины – В чащобы, болота – смотреть и стеречь, Людей она знала, прошли их смотрины – В них только любовь с добротою зажечь. © 04.06.2019г. Виктор Петроченко Свидетельство о публикации: izba-2019-2569640 Любовь фрезе