О жизни и смерти Дневник философа Александра Казина … В поразительное время мы всё-таки живем. Я про себя называю его концом истории. Впрочем, период этот уже достаточно длительный - в России он ясно фиксируется с того момента, когда, по выражению Маяковского, «вдруг все вещи кинулись, раздирая голос, скидывать лохмотья изношенных имен». Случилось, это, как известно, в начале ХХ века - в эпоху расцвета модерна. Тогда Россию назвали тюрьмой народов, христианскую веру - опиумом, строки типа «дыр, бул, щил» - стихами. Результаты хорошо известны: две мировые войны, революции, фашизм и пр. В общем - большая кровь. В наши постмодернистские времена дело зашло значительно дальше. Теперь имен у вещей просто нет - есть клички, псевдонимы, «другое кино», где всё позволено, потому что всё «всё равно». Да и вещей (сущностей) почти не осталось - вместо них призраки, тени теней. Приезжает, например, в Петербург из-за океана певичка не первой молодости под кощунственным псевдонимом и почти раздевается на сцене. Дело привычное. Потом певичка начинает по-русски материться в микрофон, и солидные петербургские газеты тщательно воспроизводят употребленные ею звуки, правда, по латинице. И опять всё нормально. Вперед, ребята, играем дальше. Или вот, к примеру, приняла российская Дума закон о защите детей от вредной информации. Наши дети действительно с пеленок погружены в неё - от тяжелого рока до порнухи по телевизору. Чего, казалось бы, плохого в таком законе - или вы не слышали, что передовая молодежь («дети демократов») уже совокупляется публично, вроде милых девушек из «Бешеных маток»? Да и парни не отстают: один из них недавно избил доцента за непоставленный зачет в петербургском вузе. Так вот, наши просвещенные либерасты с пеной у рта издеваются над любыми «репрессивными», по их терминологии, законами, и даже газпромовское «Эхо Москвы» начинает свои передачи с признания, что оно «радио для тех, кто старше шести лет». Я решительно не удивился, когда в новостях 29 сентября промелькнуло, что «бешеных маток» хотят выдвинуть на премию Сахарова, а их адвокатов - на Нобелевскую премию мира. Поистине, заслужили! Но вернемся в Санкт-Петербург. Не так давно депутат ЗАКСа Виталий Милонов выдвинул, а Законодательное собрание прнняло вполне разумный и вполне назревший закон о запрете пропаганды содомии и педофилии среди несовершеннолетних. Для России, с её православной классической традицией, это нравственная норма, не требующая доказательств - в отличие от постхристианской Европы, где, как говорят, полно депутатов и даже премьер-министров, к которым «опасно задом поворачиваться». Какой тут смех, однако, поднялся! Дескать, ославили Петербург на весь цивилизованный мир, в средневековье впали, и туристы к нам не поедут. Уже сама мадам Клинтон заступилась за петербургских гомосеков, погрозила Граду святого Петра пальчиком, «вау» сказала. Действительно, не хватает нам демократии, чтобы госпожу госсекретаря удовлетворить. «Да, скифы мы, да, азиаты мы...» Но вот дальше уже не до смеха. 27 сентября тот же городской ЗАКС категорически отказался принять законопроект о признании человеческих зародышей (эмбрионов) людьми. Говоря юридическим языком, субъектами права «с момента первого сердцебиения». Дескать, не люди они, господа, а так, биоматериал. Недавно где-то в Сибири чуть ли не десять бидонов этого выброшенного «материала» в лесу нашли. Кстати, именно так «это» и называется в официальных документах, доставшихся нам со времен государственного атеизма. Правда, тогда аборты были запрещены - советский император много чего запрещал по своим соображениям. Что касается христианского вероучения, то для него человеческий эмбрион именно с момента зачатия, то есть с момента слияния отцовской и материнской половых клеток, является полноценным, хотя ещё некрещеным человеком. Божественное и человеческое зачатие - одно из праздничных событий в христианстве, которому посвящаются каноны и монастыри. И именно поэтому аборт - это человекоубийство. Младенчик в утробе матери питается, спит, реагирует на свет, голос, музыку, молитву - и тут его ножом... В России, да и во всем мире, таким способом происходят десятки миллионов человекоубийств. И честь и хвала тем семи депутатам петербургского Законодательного Собрания, которые проголосовали за указанный законопроект. Может быть, это были те самые депутаты, которые впервые в истории нашего городского парламента устроили перед началом нынешней его сессии молебен в Мариинском дворце. Остальные либо воздержались, либо проголосовали против, причем некоторые особо изощрялись в иронии, вроде одного депутата дамского пола, которая (который) заявила, что так можно дойти до абсурда и считать субъектами права «сперматозоид и яйцеклетку, ожидающие встречи друг с другом». Всё можно довести до абсурда. В том числе и разделение мира на добро и зло, жизнь и смерть, и даже отождествить одно с другим, как это сделал в свое время Фридрих Ницше, заявив, что живое есть только разновидность мертвого, причем весьма редкая разновидность. Убивать маленьких живых человечков - значит выдавать смерть за жизнь, что, собственно, и пытается осуществить либеральный постмодерн. И никакими циничными шутками от этого не отделаться. Единственно, что здесь можно обсуждать - это медицинские и социальные условия рождения нового существа, замысленного по образу и подобию Божию, хотя и зачатого в грешном теле. Да, бывают условия, которые вынуждают мать делать аборт, но это должно быть исключением из правила, а не самим правилом, и грех этот придется тяжко отмаливать. И уж во сяком случае не смеяться над теми, кто пытается осмыслить эту трагедию в юридических терминах. Законом зло не запретишь, но из этого не следует, что зло есть норма. Зло - это именно смертельное извращение человеческой природы. И слава Богу, что в последнее время российское государство пытается пойти по ряду вопросов навстречу Церкви, что особенно невыносимо для шутников-либералов. «Горе вам, смеющиеся, ибо восплачете». Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор

источник