Через множество ретрансляционных подпространственных кабин. А потом мы посмотрим, кто кого. Новенький, тебя как зовут? И не просто стоять, а даже умудрился сломать нос неосторожно сунувшемуся ко мне работорговцу.

Я же чувствовал себя все хуже и хуже. Мне нужно было несколько минут. А не считать их, конечно, было бы легкомыслием. Словно впаяны в монолитный кусок свинца. Кажется, я все же умудрился выбить зубы одному из охотников на людей и сломал руку другому, но это было единственное, что я смог.

С трудом превозмогая боль, я открыл глаза. Я ж тебя знаю. Стремительно менял позиции, делал резкие развороты, уклоны, выпады.

Ты очень пожалеешь, что вообще родился на свет, и тысячекратно пожалеешь, что так поступил с моим другом. Осторожно, поскольку при малейшем неловком движении из потрескавшихся губ начинала сочиться кровь, откусывая пришедшийся кстати ужин, я поинтересовался, что это за деликатес. Перед глазами все поплыло, и я, стараясь развеять черный туман, опускающийся на мой мозг, замотал головой. Руки, как, впрочем, и ноги, оказались скованными. Одна мысль терзала меня.

Поначалу никак не мог сориентироваться, где нахожусь. Поэтому было решено не вести активных боевых действий против планет, культивирующих рабство, а перейти к точечным ударам по базам работорговцев. Говорили также, что за долгие годы в дремучих лесах планеты скопилось немалое количество беглых рабов. Работорговец едва успел отвести руки от несчастного варнавалийца, как голова того взорвалась, словно перезрелый фрукт аги. Тело было словно набито ватой.

Сильнейший удар в спину сбил кривоногого на пол, и, едва он поднялся, я изо всей силы, на которую пока был способен, впечатал кулак правой руки в его грудную клетку. Но я бы никому не рекомендовал такой способ освобождения от энергонаручников, хотя сам один раз им и воспользовался. Мне всегда казалось, что они сами себя с трудом понимают, не то, что другие. Разорвав в клочья плащ и бросив безжизненное тело контрабандиста на пол. Малейшее прикосновение такой дубинки, похожей по виду на полицейскую, валит с ног любое живое существо. Но ждать, когда все придет в норму, я не мог. То, что я нахожусь в бараке, в котором держали рабов, не оставляло никакого сомнения.

В лицо ударил яркий свет неонового фонарика.

Ювелирный салон вальтера