В наше время Новый год и Рождество — это праздники, свидетельствующие о неоднозначном состоянии русской цивилизации.
С точки зрения психологии, существующая ныне спутанность традиций встречи Нового года и Рождества на гео-культурном пространстве, зовущемся Россией, напоминает сознание шизофреника — такая же разлаженность, сочетающая в себе взаимоисключающие, с точки зрения здравого смысла, установки, без осознания их противоречивости. Такое впечатление, что никто из наших соотечественников и не задумывался всерьез над тем, что Христос не мог родиться дважды: 25 декабря и 7 января. Следуя логике Аристотеля, совершенно очевидно, что какой-то из этих праздников (и если быть исторически точным, то формально — это именно православный праздник) — чистый опиум для народа. А такой парадоксальный феномен, как Старый Новый год — абсурд, порожденный нами, счастливыми обладателями загадочной русской души. Нет никаких сомнений, что лет через пятьсот историки новых государств и этносов причислят эту ментальную мешанину к симптомам душевного кризиса, постепенно пожирающего наш мир.

Этот штамп наверняка попадет в школьные учебники истории, точно так же, как в наши дни туда попал рассказ о духовном кризисе Поздней римской империи. И вряд ли наши далекие потомки будут знать о том волшебном состоянии, в которое впадаем мы, представители гибнущего мира, когда приходят те самые праздники, с головой выдающие нездоровость нашей психики. Смогут ли они понять упоительность мистического состояния, когда ты без всякой рефлексии, а просто душой ощущаешь, что Спаситель рождается каждый день с 25 декабря по 7 января? И это волшебное чувство переполняет тебя изо дня в день в течение двух недель, многократно усиленное сказочной атмосферой Нового года!

И пусть это назовут шизофренией и упадком, но хуже от этого нам не станет — ведь мы обладаем великим правом сумасшедших видеть этот мир таким, как нам хочется, а не таким, каким он должен быть. И я искренне завидую тем, кто сможет 25 декабря встретить католическое Рождество в Праге, Новый год в Париже, православное Рождество в греческой Метеоре, а на Старый Новый год вернуться в Москву, доесть последние салаты, допить остатки шампанского, и с удовольствием махнуть рукой на то, что напишут о нас историки.