Выманить ребе из норы мне помог Саул. Успел-таки на Падуне предупредить его Никола, а уже Ур в срок прислал парню противоядие. Ту самую склянку, что привёз теперь я самому Уру от Саула. Долг платежом… Как и с ребе…остолбенел поганый, увидев Саула. Хорошо разыграл спектакль Воин, даже Ваал ему поверил. Отправляясь к звёздам, оставил Ур надёжные глаза и уши. И явился к сроку…получить свой яд. Зато теперь сам ребе сдаст свои дела полковнику. И будет любезная сердцу Бонда двойная игра. Но теперь он не то что давить – волоску не даст упасть с плеши ребе. Сотворённый ментальный двойник - всё же двойник. А нужны точные реакции и его самого, ребе, «мысли по поводу». После обращения, а, точнее, возврата к атлантов к истокам, на Земле остались лишь две реальные силы: Род и Кагал. И первое же столкновение, устроенное мною, высекло искру в виде облика пакостника ребе. Агент влияния, любимое детище Кагала. Сразу раскрывший, как я и надеялся, интересы Кагала к делам Рода. Затевая очередной «последний и решительный» не могли изгои не считаться с очевидным: существует некое недоступное им знание, способное внести серьёзные коррективы в их планы. Гимн вызвал у верхушки Кагала настоящий шок. Это не ментальные заморочки, коими многие из них владели в той или иной степени. Это ключ ариев к подсознанию. Невидимый, вне времени и расстояния. Жуть…Страх плохой советчик. Так думал наш собор, так считал и я, тайно отправляясь за ребе.
Думали, считали…умники!.. Прижали меня люди Кагала к пещере, отсекая от дубравы. А там Нут. Ждали меня в Крыму, зная определённо, что с Севера, с Востока и из иных мест, на юге России только один выход – пещеры Крыма. Их посещал Барченко, потом Гесс, но, много ранее – Пифагор. Всё, всё предвидел Кагал, как-то невпопад определённый в недоумки. И вот его люди гоняли меня по буеракам. Хоть ребе, с кляпом и в сыромятных путах, лежал мешком на холке подставного коня, толку от того мало. Даже как от заложника.
Его сдал Кагал за живца, но люди его сие не знали. Я вывел из строя уже пять загонщиков и отдыхал. Астры берёг для прорыва, а пока использовал лук и искал брешь в кольце облавы. Можно вернуться в пирамиду, но этого-то ждут наверняка. Слишком легко выпустили. А прорываться надо с ребе. Ошалеют, но с ним пропустят – деваться-то некуда! А вот без него не выпустят или подстрелят сдуру, когда всерьёз начну их трепать…
Я основательно устроился в седле, имея ребе впереди. У стрелков будет мандраж и меткости он им не прибавит. Вычислил засаду и общее расположение. Зажал в зубах три астры. Ну, с Богом. Дал кабардинцу шпоры и, пустив на выходе подряд три стрелы в сторону засады, кинул лук за спину и тотчас выхватил меч.
Больше всех воинов перекрывали путь к лесу, где стоял Нут. Я насчитал семерых и теперь рванулся по дуге именно туда, стремясь нанести маленькому отряду максимальный урон: тогда и отрываться будет легче. Перебросив меч в левую руку, правой метнул подряд три астры, а, оценив результат, добавил ещё три из седельного кармана. Трое выбыли сразу, остальным сбили прицел ещё три астры, одна из которых вынесла дальнего воина из седла. Стрела ушла вверх, а ещё две я отбил круговым движением меча. Оставалась ещё одна. Заложил крутой вольт вправо, имея врага слева на одной линии, потом переложился обратно и пошёл в лоб, всё ожидая последнюю стрелу. Одного достал астрой, второго на проходе оглушил мечом, а третий…исчез.
Ухватил поводья дальней лошади и, наддав ей плашмя мечом по крупу, рванул за собой, едва не вылетев из седла. Уже рядом была спасительная тень дубравы, когда я уловил озноб «сакки» и еле успел «качнуть» пространство. Стрела, выпущенная почти в упор, обожгла болью мышцы шеи, едва не разорвав сонную артерию. Четвёртая стрела!