fizzy_drink все записи автора

Первый изданный (хронологически — второй) и наиболее известный роман Чака Поланика. Роман послужил основой для фильма Дэвида Финчера, с Брэдом Питтом и Эдвардом Нортоном в главных ролях.

История, рассказанная в романе, отчасти вымышлена, а отчасти представляет собой, по словам Поланика, фотоальбом истории жизни его и его друзей. Бойцовские клубы придуманы. Остальное — нет.

Тем закономернее, что единственная выдумка романа стала реальностью. Теперь бойцовские клубы — есть.

В фильме Эдвард Нортон говорит: «Это было у всех в лицах. Мы с Тайлером просто сделали это видимым. Это было у всех на губах. Мы с Тайлером просто дали этому имя».

Роман «Бойцовский клуб» является самым известным и самым нелюбимым романом Поланика. Его легко понять — люди не видят в этой книге романа. Они видят руководство к действию, инструкцию, откровение. А это не так.

Роман — всего лишь выдумка, виртуозный взлёт фантазии. Не нужно делать нитроглицерин, не нужно ломать друзьям челюсти и не нужно портить телефонные автоматы. К сожалению, роман слишком убедителен, слишком правдоподобен. И слишком трудно убедить людей, что сами бойцовские клубы — это не суть романа, а всего лишь декорации.

О чём же роман на самом деле? На самом деле роман — о тебе и обо мне. Поланик написал его как большой «fuck off!» издателям, которые отклонили первое его произведение — «Невидимых чудовищ». Он написал о том, о чём каждый думал, но никто не говорил.

О том, как люди работают на работах, которые ненавидят, чтобы покупать вещи, которые им не нужны.

О том, как люди живут низачем, и хотят заполнить свои жизни, свою духовную пустоту, материальным.

О том, как нас учили, что мы станем миллионерами и рок-звёздами, а мы не стали.

Всё.

Остальное — атрибутика. Декорации. Оформление. Бойцовские клубы с таким же успехом могли быть курсами кройки и шитья, или обществом мастурбации на брудершафт. Дело не в них. Кадры порнографии, сгоревшие машины, люди в лыжных масках, мыло и щёлочь, группы поддержки — всё это только история.

А Эдвард Нортон, сидящий на унитазе с каталогом IKEA в руках и набивающий горчицей полки в холодильнике потому, что ему просто нечего больше делать — это правда.

Негусто, да? Ты ждал, что тебе покажут, куда двигаться и что делать, чтобы обрести просветление.

Нет.

Тебе всего лишь показали, кто ты, и где ты есть.






Которые правда не стoит читать, если ты не читал роман. Поверь мне, ты потеряешь массу удовольствия, если прочтёшь это до самой книги.

Прежде всего то, что я (и не только я) говорю при всяком удобном случае.

Героя романа не зовут Джеком. Не зовут его также и Джо. У него нет имени, и не должно быть, потому что «Fight Club» — это история о всех и о каждом.

Как всё было.

При написании сценария было использовано имя Jack вместо Narrator (Рассказчик). Это имя ведёт происхождение от Joe, упоминающегося в романе. Но упоминающегося в одном-единственном качестве: во фразах типа «Я — Твёрдая решимость Джека» (в оригинале — Joe).

В первой версии сценария фразы звучат как «I Am Joe's Lungs» и «I Am Joe's Raging Bile Duct». В окончательной версии это уже «I am Joe's Lungs» и потом — «I am Jack's Raging Bile Duct». У рассказчика ниоткуда нарисовалось имя.

В романе не упоминается имя героя, но оно есть. В главе 23 (в моём переводе — глава 24) есть строки: «I take out my wallet and show Marla my driver's license with my real name. Not Tyler Durden. ... Nobody at work calls me Tyler Durden. My boss calls me by my real name». Что означает: «Я достаю бумажник и показываю Марле водительское удостоверение, где моё настоящее имя. Не Тайлер Дёрден. ... Никто на работе не называет меня Тайлер Дёрден. Мой босс зовёт меня моим настоящим именем». То есть имя есть, но оно не называется.

Чем мне безусловно нравится фильм, так это тем, что это один из немногих случаев, когда фильм лучше книги. Не то, чтобы именно — лучше, но определённо более цельный и продуманный.

В фильме есть любопытный кадр, которы предполагает забавные умозаключения. Это примерно на сто восьмой минуте фильма. В одном из кадров, где Эдвард Нортон находит билеты на самолёт в шкафчике, можно прочитать имя на билете. И это имя — Тайлер Дёрден.



Ну, я конечно не знаток американских нравов. Может быть, там вписывают имена в билеты наугад. Но в целом это похоже на то, что героя на самом деле зовут Тайлер Дёрден. И начав сходить с ума, обзаведясь второй личностью, он забыл своё имя. Кстати, психиатрии такие случаи известны, я проверял.

А может быть, это только мои праздные рассуждения.






Это вольный перевод.

Это означает, что он отличается от оригинала. И отличается достаточно.

Стиль, в котором написан перевод — это не стиль, в котором написан роман. Сначала я хотел создать русскоязычный вариант, полностью аналогичный английскому; перевести по-другому, но сделать роман настолько же разговорным и непринуждённым. Эта была плохая идея, потому что русский язык — это не английский язык.

По ходу работы, во время бесконечной проверки и перепроверки фраз, непринужденность превратилась в отточенность, разговорность — в лаконичность. И постепенно я пришел к мысли отойти от стиля оригинала и создать, как мне кажется, то, что написал бы Поланик, если бы это не был его первый роман. Произведение немного более выверенное и законченное стилистически.

Теперь стиль романа — гипнотичный, завораживающий, размеренный рассказ. Представь рассказчика с комнате с мягкими стенами, в смирительной рубашке, раскачивающегося всем телом в такт словам.

Я переводил роман трижды. Первые два варианта я удалил, когда лучше почувствовал стиль и понял, что они несовершенны: не хотел накапливать ошибки. Это стало просто делом принципа. Я использовал шесть словарей, включая толковый английский Webster, POD и два словаря сленга; это не говоря о русских словарях. Я сверил перевод с уже существующими и, каюсь, кое-что подправил. Потом было ещё с десяток читок, в том числе — две вслух, чтобы отследить «разговорность» текста (это ведь внутренний монолог героя, не забыли?). Так что если ты увидел знакомую фразу в этом переводе — значит, она действительно удалась.

Что в книге изменено.

То тут, то там подправлены фразы, чуть-чуть дописано, чуть-чуть пропущено. К примеру, в главе 2 перед словами «Доктор сказал, что если я хочу увидеть, что такое настоящее страдание...» появилась фраза «Но я же страдаю», которая есть в фильме и почему-то отсутствует в книге. Откуда вопрос — с какой стати доктор заговорил про страдание.

Местами текст по мелочам изменён, чтобы его мог понять средний читатель, не знакомый с реалиями американского быта (например — названия аэропортов).

Не совпадает с оригиналом количество глав. Зато каждая глава теперь построена по одной композиционной схеме. Каждая являет читателю одну и только одну картину, как фотоальбом, по фотографии на страницу. Каждая начинается «в лоб», с короткой, часто ещё непонятной, фразы. Каждая заканчивается короткой фразой, подытоживающей рассказанное, либо поворачивающей сюжет и ведущей в новую главу. По этим же причинам были внесены изменения в последние абзацы главы 8.

В романе больше нет прямой речи. Слова рассказчика, произнесённые вслух, путаются с мыслями, а мысли — со словами окружающих. Рефлексии, мысли, слова — копия копии копии. Фразы построены максимально кратко и рублено.

Чак Поланик расставляет в книгах абзацы по неизвестным мне законам. Поэтому абзацы расставлены заново.

Выдержаны времена в речи — раздельно настоящее и прошлое, — раз уж герой вспоминает события и заново их переживает. Каждая глава начинается с прошедшего времени, переходит в настоящее и заканчивается в прошедшем.

Рассказчик (его не зовут «Джек», в романе нет его имени) говорит так, как говорю я. Тайлер Дёрден говорит так, как хотел бы говорить я. (В свете сюжета это кажется логичным.)

Мата в книге нет, потому что я редко ругаюсь, когда разговариваю сам с собой. В переводе фильма мата — хоть завались, потому что именно так все мои знакомые разговаривают с друзьями. Кроме того, нарочито’ бесстрастное изложение не укладывающихся в голове вещей производит значительно более сильное впечатление.

Перевод фильма меняет стиль в соответствии с ситуацией. Закадровый голос рассказчика копирует стиль романа, часто с точностью до слова. «Джек» и Тайлер разговаривают через слово матом, потому что именно так мои друзья говорят друг с другом. Время от времени Тайлер начинает изрекать догмы, и тогда говорит холодными, лаконичными, отточенными фразами.

Многие названия и слова на иностранных языках не переведены и не транслитерированы специально.

«Joe» стал «Джеком» потому, что «Джо» не склоняется; и чтобы приблизиться к фильму, который на Руси первичен. Марла осталась — Сингер, проект — «Увечьем», «звёздочки» — «ожогами», мартышки — космонавтами.