Выхожу из метро. В вестибюле у колонны женщина средних лет раздаёт вечерние метрогазеты. Мимо проносится стайка школьников, им на вид лет по десять — одиннадцать, в руках у одного из них развёрнутый буклет, они всей компанией на ходу рассматривают его и обсуждают содержимое. Вдруг один из них достаёт ещё один такой же, разворачивается с нижней ступеньки, бежит наверх и отдаёт его раздающей газеты женщине; та с чувством говорит: "Спасибо" и рассматривает его. Содержимого я не вижу.
Выйдя на улицу, встаю в очередь на остановке. Первая в очереди древняя бабулька, похожая чем-то на блокадницу (по совместительству дочь китайского генерала) с моей предыдущей работы: рост в лучшем случае метр пятьдесят, глаза какие-то то ли слезящиеся, то ли заспанные, и кожа вокруг них как будто специально собрана, чтобы удобно было щуриться, фигура немножко квадратная, но это не т.н. "лишний вес", это искривлённые кости. Стоит, опираясь на клюку, и вещает то ли сама себе, то ли стоящей рядом тётке лет шестидесяти в фиолетовом пуховике, что, дескать, автобус-то редко ходит, а до других не добежишь (это правда, и я не каждый раз добегаю; здесь, на Тушинской, немного странно всё это устроено, благо у людей имеется дисциплина, и все стоят в очереди, толпой в самодвижущуюся повозку никто не лезет). И что раньше во-он там, на половине аэродрома, был колхоз, а вот здесь, где сейчас высокий бетонный забор и колючая проволока сверху, были бараки, и на месте этих вон домов сзади — тоже, а где сейчас метро строят, тоже была колхозная земля, и вот когда Кристина была ещё вооот такусенькая, гуляла там. Тётка в пуховике делает вид, что не слышит. А мне стало так не по себе, что между лопаток заныло. Это ведь кошмарно, невероятно, космически одинокая женщина — ну кто ещё будет разговаривать с этой фиолетовой бабищей? У неё же на лбу написано "Мне на всех срать".
Тут автобус подходит, и первая дверь оказывается не в начале очереди, а около третьего или четвёртого человека. В этом автобусе турникеты опущены, войти можно в любую дверь. Бабулька просит её пропустить: как же, первая стояла. Тётка в фиолетовом пропускает и смеётся: "Смотрите, как побежала! Кто ж тебя обгонит? Вы видели, видели, как рванула?"
Ей это почему-то кажется смешным.
Мне всё это почему-то кажется неправильным.
Отчего так — вот бы узнать.