За стеклом, покрытым мерцающими кристаллами, мелькают суетливые улицы. У меня подкашиваются ноги, у меня закрываются глаза. В городе, где лед сковал трепет губ, готовых на улыбку. Сейчас всё утихает в сияющем великолепии мерзлоты. Меня завораживает мороз и снег, это действительно слишком искушающая белизна. Я ищу успокоения, я ищу утерянные надежды. Отвратительная глубина безразличия к тому, что внутри, к своему бесценному времени. Шорох секунд отмеряет остаток. Бесполезности. Гнетущая неуверенность... хочу заснуть надолго, мне больно смеяться.  В городе нет больше света, в городе нет ничего. Я просто вижу как умираю какой-нибудь такой же зимой. В гребаный солнечный день. Если сомкнуть веки, перед глазами светится голубая белизна, бесконечность утихающих ударов. Во мне не осталось ни капли жизни. Настали чёрные времена. Я теряла людей, маяки, деньги, часы, я бежала вперед, всё заставляло меня понять, как я ничтожна, но погубить смогла только эта пропасть пустоты. Под пальцами темная гладь наступающих вечеров, они ещё более отвратительны, чем утра. Брошенные слова, во всем сквозит это: я так устала, что мне на всё наплевать. Черт, а я так хочу не плевать. Сияющие руины, сияющий прах. Зачем было создавать нечто столь совершенное и целостное, если ничего не получится. Если ничего не течет, ничего не проходит, ничего не удивляет. Надо суметь пережить это достойно. Это выражение... то, что я наблюдаю в зеркале - до тошноты печальное и до тошноты узнаваемое. Блуждая по пустым залам, холодным и прекрасным, я искала хоть что-то живое. Но людей там не было. Теперь в этом запустении, в каменных садах, в грязи, скованной ледышками, я не могу найти даже себя. Теперь это место стало совершенно пустым. Жизнь продолжает струится мимо в своем беспокойном великолепии. Я давала названия этим сокрушительным разочарованиям. Мои мечты засыхали, не успев даже зацвети.  Я беспомощна перед этой пустыней, с горьким запахом полыни, без росы и дождей.  Пыль покрыла всю мою душу, и у меня нет желания что-то придумывать. Я чиркаю спичками по траве, все мои попытки обречены и претенциозны. Меня пугает мысль, что все ощутимое, наполнявшее меня, испаряется. Пепельный свет, пепельное завтра.