Письмо Марины Ахмедовой губернатору Хабаровского края

Уважаемый Вячеслав Иванович Шпорт, узнав о том, что власти Хабаровского Края приняли решение подвергнуть эвтаназии, а, по сути, убить отловленных безнадзорных животных, я решила сесть писать вам письмо. К чему подготовилась – зашла в Википедию, почитала вашу биографию, связанную с самолетами, увидела вашу фотографию с Путиным, вашу дату рождения. Возрастом вы – как мой папа. И на ваш портрет посмотрела. А также прочла, что вы – член Высшего Совета партии «Единая Россия». И тут я подумала, что, наверняка, вы поддерживали Донбасс. А если б нет, то это расходилось бы с линией партии. И с вертикалью б разошлось. Я к чему про Донбасс?

Все вышеперечисленное меня вдохновило рассказать вам про собак Донбасса. А я давно искала, кому б об этом рассказать. Про людей, живущих на войне, я рассказываю почти каждую неделю. Про собак - значительно реже. А тут вы своим решением сделать Хабаровский Край единственным в Российской Федерации регионом, где будет разрешено убийство животных (а, значит, в скором времени умрет не своей смертью не одна тысяча кошек и собак), дали мне повод начать разговор именно с вами.

Начну с алабая по имени Ирбис. К сожалению, Вячеслав Иванович, я обнаружила его в Дебальцево слишком поздно – он уже умирал. Хозяин оставил его год назад, когда начались интенсивные боевые действия. Посадил в машину детей, себя и уехал. Ирбис ждал его во дворе дома. Потом во двор прилетел снаряд, разбил будку Ирбиса, осколок повредил ему лапу. Ирбис заболел, но со двора не уходил. Представьте себе, Вячеслав Иванович, он ждал своего хозяина. Когда Дебальцево заняло ополчение, Ирбиса забрали в приют. Он ушел оттуда, слабый, вернулся во двор и снова ждал. А тут еще новые власти решили отстрелить всех брошенных и бездомных собак. Но общественность-то возмутилась! А знаете, почему? Не для того люди выбегали под обстрелами из подвалов кормить кошек и собак, чтобы позволить их сейчас после всего пережитого отстрелить. На собак надели белые повязки, что было знаком – «Не стрелять!». Вам это ничего не напоминает, Вячеслав Иванович? Например, евреев, которых заставляли во время второй мировой носить повязки? Вы же знаете для чего – чтобы образовалась пропасть между ними и не евреями. Чтобы евреев было легче убивать. И вы же знаете, чем это закончилось – потом стало легче убивать и других.

Но вернемся к Ирбису. Мне очень хочется дорассказать вам эту историю. Я отвезла его к врачу. Тот сказал, что у него отказали почки и надо бы его усыпить. А я говорю – «Ну, нет! Я буду бороться до конца! Вот вам деньги, давайте, оживляйте его!». А он мне говорит – «Так уже конец». Своими попытками спасти жизнь, я мучила Ирбиса три дня. Ему сделали дырки в животе, сунули туда трубки и промывали почки. Он все это время лежал неподвижно, только смотрел. А на четвертый день я сказала ему – «Ирбис, тяжелее всего мне сейчас принять решение тебя усыпить. Но если анализы будут так же плохи завтра, мне придется сделать это». И вы представляете, он завыл. Я уехала в Донецк, чтобы вернуться утром, а он ночью умер – в маленькой голой кафельной комнатке, один. Я никому об этом не говорила – о том, что я уехала и оставила его одного. И в репортаже об этом не писала. А вам, Вячеслав Иванович, говорю. Зачем я не усыпила его сразу?

Но вы не думайте, что на этом история с Ирбисом заканчивается. Я ведь нашла его хозяина. Он уже месяц как вернулся, но судьбой своей собаки так и не поинтересовался. Когда я пришла к нему, плача (а я, Вячеслав Иванович, как только слышу имя Ирбиса, сразу начинаю плакать, хотя я не какая-нибудь плакса, вы не думайте). Так вот прихожу я к нему и говорю – «Ваша собака ждала вас. А сегодня ночью умерла». А он, знаете что мне ответил – «Я вам сочувствую». И вот я, Вячеслав Иванович, до сих пор не могу понять – зачем ничего не представляющие из себя люди заводят собак с родословной? Может, за тем, что собаки эти благороднее и преданнее их? Может, за тем, что Бог создал собаку для человека, чтобы она могла научить быть верным и не предавать? Как вы думаете? А я думаю вот так.

А еще, заканчивая эту историю, расскажу вам про свою подругу Олю. Она позвонила мне из Москвы в Донецк и сказала – «Марина, еще неизвестно, кого Ирбис будет ждать на небе – тебя или своего хозяина».

А мне знаете, как кажется? Что у ворот рая (или ада) любого человека будет поджидать ангел с собакой. И ответ человеку в первую очередь придется держать перед собакой. И вот когда он ответит собаке, тогда и ангел с ним заговорит. Тогда и понятно будет, куда человеку идти. Возможно, мои фантазии кажутся вам глупостью, но вы в силу возраста, который у вас, как у моего папы, отнеситесь к ним снисходительно. А еще и потому, что та моя подруга Оля – она очень умная, она – философ.

Я могла бы еще вам рассказать про женщин из поселка Октябрьский – это район Донецка, рядом с аэропортом. Вот где бомбили, так бомбили, Вячеслав Иванович! А я спрашиваю их – «Почему вы не уезжаете отсюда?!». А они говорят – «Так тут столько кошек и собак, у которых погибли хозяева. Кто их будет кормить? Как их бросить?!». А я вам должна признаться, Вячеслав Иванович, что под обстрелами – дико страшно. И знаете, почему люди остаются ради животных? Потому что обостряется ощущение жизни. И уже невозможно смотреть на живое и видеть в нем неживое, как это видите вы с высоты своего чиновничьего кресла.

Вот у меня, например, никогда не было столько денег, сколько у вас, Вячеслав Иванович. И стольких возможностей не было тоже. Но я всегда ощущала силу своего слова. И в этом люди нашей профессии – посильнее многих чиновников вместе взятых. Вот я сейчас пишу вам и понимаю, что я гораздо сильнее вас – я знаю, что всему живому больно и страшно. Я знаю, что нельзя подрывать общечеловеческие основы добра, потому что потом нам – человечеству – не на чем будет удержаться. Я знаю, что убийство живого – это не утилизация, не эвтаназия. Правда же, как по казенному эти слова звучит? Но от звучания суть не меняется, ваше решение – это четкое реальное убийство.

Конечно, тут вам решать, в качестве кого вы въедете в историю на силе нашего слова – как убийца безнадзорных кошек и собак или как человек. Но одно я, Вячеслав Иванович, знаю точно – собаки и кошки на небе вас подождут.

Источник: "Лохматый друг"