ПрИпЕвО4кА все записи автора В колонках играет - ничего, даже странно...
Настроение сейчас - эээ..

Выкладываю пока что последний дописанный кусок, так что не могу теперь сказать, когда будет прода, буду надеяться, что в скором времени..
вот..
Но все же жду комментов..


Похоже, все еще ночь. Я почти уверен, что на часах сейчас где-то около трех. Каждую проклятую ночь, проведенную в больнице, я просыпался именно в это время. А теперь я дома, но все равно, как оказывается, поспать спокойно мне не удается.
Открываю глаза, чтобы убедиться в точности моего временного прогноза, и внутри все моментально переворачивается от увиденного. Толком разглядеть мне не удается: сонное состояние берет свое. Все, что успеваю заметить, это заплаканное лицо брата, который молча глотает слезы, устремив свой взгляд на меня, но этого достаточно, чтобы сразу же забыть о сне. Но как только я открыл глаза, он резко отвернулся, оказавшись ко мне спиной. Стараясь дышать как можно тише, я протираю глаза, чтобы зрение вернулось ко мне окончательно и предметы, наконец, приобрели четкие очертания. Я вижу, как в полнейшей тишине подрагивает его фигурка. Сердце уже начало рваться на части, даже не зная причину слез брата.
- Том… - я легонько дергаю его за плечо и прижимаюсь лбом к спине.
Он не отвечает, лишь больше натягивает на себя одеяло.
- Том… - продолжаю теребить его плечо.
Никакой реакции, кроме той, что его дрожь почти пропадает, я не замечаю. По-моему, Том хочет сделать вид, что спит.
- Том… - еще раз пытаюсь достучаться до него.
Понимая, что это бессмысленно, я перелезаю через него и сажусь на пол на колени, склоняясь своим лицом к его. Аккуратно пальцами убираю дреды с лица Тома и обнимаю его за плечи. Из моих глаз уже тоже капелька за капелькой стекают слезы, но я не замечаю этого.
- Что случилось?.. – разговариваю с ним, как с маленьким ребенком.
- Ничего… - он снова резко переворачивается на другой бок.
С тяжелым вздохом вновь перемещаюсь на кровать, но на этот раз сам ложусь сверху, переворачивая брата на спину и не давая ему возможности куда-либо деться от меня. Том смотрит на меня красными глазами, периодически всхлипывая, но ничего не говорит и даже не пытается вырваться.
- Том, что такое? – придав своему голосу твердость, спрашиваю я.
Он по-прежнему не произносит ни слова, только его взгляд упрямо направлен в мои глаза. Я всматриваюсь и сам пугаюсь того, что вижу в нем. Снова эта жалость. Только больше. Концентрированнее. Еще более обжигающая и давящая. Опешив, я немного отстраняюсь от него, пытаясь отдышаться и вернуть самообладание.
- Нет, Том… - единственное, что мне удается произнести после еще некоторого времени изучения выражения его глаз.
Он громко всхлипывает и отворачивает голову набок, закрываясь дредами.
- Ты не заслуживаешь этого… - сдавленный голос брата.
- Хватит… пожалуйста… - я закрываю уши руками и мотаю головой в разные стороны.
- Почему, Билл?.. Почему ты?.. – он будто и не слышал меня. – Кто угодно, но не ты… кто угодно…
- Прекрати, Том!.. – я прижимаю ладони к лицу и закидываю голову назад.
Внутри все сдавило и не желает отпускать. Зачем, ну зачем он сейчас говорит все это?? По телу словно расползается огромное пятно, заполоняя и отравляя все, которое не знает ничего, кроме боли, которое не оставляет ничего, кроме тех воспоминаний. Оно душит, сжимая меня все крепче и крепче. И вот воздуха уже не хватает ни на что. А оно все еще продолжает душить.
Зачем, Том?! Пожалуйста, прекрати…
- …я бы все отдал, лишь бы оказаться на твоем месте… лишь бы ты не чувствовал всего этого… - его голос срывается, и всхлипы становятся громче, - я бы все отдал…
- Пожалуйста… хватит… - почти рычу я, до боли надавливая пальцами на виски и раскачиваясь взад-вперед.
Он резко поднимает голову и прижимает меня к себе так, что мы почти касаемся друг друга носами.
- Но ведь все будет хорошо, так? – за пеленой слез в его глазах я различаю какой-то маниакальный блеск. – Все вернется, ты поправишься и забудешь, верно? – трясущимися руками он поглаживает мои щеки. – Верно? – Том несильно одергивает меня.
Я все еще не могу придти в себя, поэтому брат не получает от меня никакого ответа.
- Верно? – он в отчаянии повышает голос.
Сейчас мне не важно, что чувствую я, важно – что чувствует он. Ему плохо, значит, я должен исправить это любыми методами. Не могу смотреть, как он плачет. А еще не могу смотреть в его глаза, но и все-таки не могу отвести от них взгляд.
- Успокойся, Том… - крепко обнимаю брата, утыкаясь ему в шею.
- Сначала ответь!.. Ведь все вернется, правда? – он снова срывается на рыдания.
- Правда, - я целую его в макушку, а потом и в губы. – Все уже нормально… Все нормально…
- Ты врешь мне?.. Зачем ты врешь мне? – Том подается вперед, но я удерживаю его и возвращаю обратно на подушку.
- Я не вру… Все хорошо… правда… - осторожно слезаю с него и ложусь рядом, обхватывая брата руками.
Том ничего не отвечает и больше не произносит ни слова.
Я боюсь закрыть глаза и уснуть, пока не буду уверен в том, что он успокоился и заснул, так что я тупо смотрю в одну и ту же точку на его груди и периодически сильно моргаю, чтобы прогнать сон.
- Билл… - тихо, но уже спокойно зовет Том.
- А?
А я-то надеялся, что он уже заснул.
- Ты ведь ждешь этого от меня… - звучит скорее как утверждение, нежели чем вопрос.
- Чего жду?.. – снова становится тяжело дышать.
- Ты знаешь… - это его спокойствие пугает меня.
- Том, я…
- Хватит!.. Ты все прекрасно знаешь, - устало прерывает меня Том. – Но я не могу… Не могу сказать того, что не чувствую… Ты – мой брат, и этим все объясняется, а остальное… остальное я уже тоже объяснял тебе… Ее нет, Билл…
Внутри снова все обрывается. Чем закончится для меня эта ночь? Удар за ударом, и один сильнее предыдущего. Но он сам не понимает, что говорит. Он просто не понимает… Тогда почему мне сейчас так больно?.. Почему я хочу кричать на него и доказывать обратное?.. Почему так хочется впиться поцелуем в его губы и целовать так долго, сколько понадобиться для того, чтобы он, наконец, поверил?..
- Мы оба не соображаем, что говорим… И тебе, и мне нужно выспаться… - я крепче прижимаюсь к Тому.
Он опять ничего не отвечает, и я закрываю глаза, на этот раз всей душой желая уснуть. Хочу видеть красивые красочные сны и раствориться в них, уйдя от реальности, в которой мой собственный брат оказывается таким трусом, что не способен даже открыть себя. Хотя, наверное, это и есть самое сложное в жизни. Прочувствовать себя, понять, а потом отдаться кому-то, кто будет ждать этого и надеяться.
Может, вообще зря этот наш спор? Или даже не спор, я и сам не знаю, как назвать то, что теперь висит над нами. Но ведь рано или поздно мы бы все равно пришли к этому. Я бы пришел. А Тома, по-моему, все устраивало. Да и меня, если честно, тоже. Тогда почему же теперь между нами происходят такие вещи? Почему каждый из нас упрямо гнет свою линию, всячески обходя току зрения другого? Да потому что я прав, черт возьми. Не для того мы были рождены самыми близкими людьми на свете, чтобы между нами был только низменный секс. Я люблю Тома и знаю, что эта любовь не ограничивается только братской привязанностью или родственной связью. Нет, это любовь. Та самая, которую многие ждут годами и иногда не дожидаются даже за всю свою жизнь. Настолько сильная, что даже после смерти ее обладателей она не исчезает, не испаряется, не проходит и не теряется в бесконечном круговороте прочих чувств. Люди умирают – любовь остается. Так есть, было и будет всегда. Любовь есть, и я ежеминутно ощущаю, как она окутывает сердце чем-то теплым, мягким и неопределенно-сладким. Я часто не замечаю этого, но если я замру хотя бы на секунду и прислушаюсь к тому, что происходит внутри, то почувствую, что что-то горит там. У меня в груди действительно постоянный жар. Иногда более сильный, как после долгого бега, иногда – менее. Но он там уже на протяжении нескольких лет с того самого момента, когда я, наконец, открыл для себя, что мои чувства к Тому выходят за привычный диапазон чувств, которые испытываешь к родному брату. И я не верю, что у него в душе холодно, ведь я знаю, что это не так. Неужели это так сложно сказать всего лишь три простых слова. Хотя кому я вру?! Мне мало того, чтобы он сказал их. Я хочу, чтобы он верил и был уверен в том, что говорит, чтобы он хотел говорить. Я хочу, чтобы он действительно любил меня.