ПрИпЕвО4кА все записи автора В колонках играет - der letzte tag

Я всех, наверно, уже достала всегда с начала выкладывать, но на этот раз можно, ибо последний разик))
ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА, ПОЛНОСТЬЮ..
Плиз, отпишитесь, если прочитаете))

СПИРАЛИ


***
Том идет по улице, стараясь унять слезы, стараясь не замечать всех этих взглядов, устремленных на него. Они будто пронизывают его душу, пытаясь заглянуть внутрь. Но они ничего там не увидят. Остатки этой и без того изъеденной субстанции были безжалостно убиты сегодня утром. Сердце бьется с бешеной скоростью, рискуя остановиться навсегда. Единственный человек, ради которого он мог засунуть свое самолюбие куда подальше и быть самим собой, ради которого он отказывался от своих желаний, лишь бы тому было хорошо, теперь предал его. Просто оставил одного на растерзание своим чувствам, которые некогда возникли и уже больше никогда не угаснут.

***
Ты стоишь напротив меня и на что-то жалуешься, активно жестикулируешь, а твой голосок от возмущения звучит еще выше обычного. Я не могу сдержать улыбку, ты так мило выглядишь…
- Что?!.. Почему ты улыбаешься?!.. – вскрикиваешь ты и обиженно надуваешь губки.
Я молчу, продолжая улыбаться. Сейчас ты помолчишь несколько секунд и опять начнешь причитать, я же тебя знаю…
И вот ты, постояв какое-то время и поняв, что я не собираюсь извиняться, раскидываешь руки в стороны и снова продолжаешь что-то быстро тараторить. Как я и думал… Ты же мой брат, я знаю тебя, наверное, даже больше, чем ты думаешь.
Как же ты красив… Ты, скорее всего, и не догадываешься о том, что я чувствую к тебе, как же я хочу тебя. Но ведь существуют какие-то рамки, через которые нельзя переступать. И одна из них состоит в том, что ты – мой брат, тем более, близнец. У нас одна мать, один отец, в нас течет одна кровь. Вторая – что именно брат, даже не сестричка.
Наконец, ты заканчиваешь свою тираду и обессилено валишься в кресло, поджав под себя ноги. Буравишь взглядом стену. Ты так спокоен, будто ничего только что и не было, лишь в глазах читается какое-то разочарование и опустошение. Тебе нужна была поддержка, а я, дурак, был занят своими пошлыми мыслями на твой счет и даже не подумал о том, что следовало бы что-то сказать или хотя бы периодически кивать головой.
Нет, я так больше не могу. Больше всего на свете мне хочется подойти к тебе и прижаться к твоему теплому телу, коснуться твоих губ, почувствовать и ощутить, что ты принадлежишь только мне. Плевать, что ты мой брат. Плевать на все. Я люблю тебя, и этого достаточно.
Сейчас или никогда? Сейчас.
Встаю и медленно подхожу к тебе. Ты даже не смотришь на меня. Обиделся. Ладно, я заслужил. Сажусь перед тобой на корточки, беру твои ладошки в свои и легонько сжимаю их. Ты вздрагиваешь и удивленно глядишь на меня, но рук не вырываешь. Это немного подстегивает меня, и я набираюсь смелости, чтобы продолжить. Привстаю, не выпуская твоих ладоней, и аккуратно касаюсь губами твоих мягких губ. Чувствую твое напряжение. Не желая отступать, я обнимаю тебя за талию и уже языком начинаю ласкать твои губы, которые оказываются такими сладкими на вкус. Ты несмело отвечаешь на поцелуй, что, признаюсь, очень удивляет меня. Своим горячим язычком ты проникаешь ко мне в рот и начинаешь играть с моим, в то время как одна из твоих рук уже перебирает мои дреды, а другая нежно поглаживает мою шею. Ты свешиваешь ноги вниз, и я пристраиваюсь между ними. Ты отрываешься от поцелуя, обвиваешь руками мою попу и целуешь меня в живот. Затем принимаешься за мои штаны.
- Нет!.. – я развожу твои руки в стороны и мотаю головой.
- Почему?.. – сиплым голосом спрашиваешь ты, я вижу, как возбужденный блеск в твоих глазах сменяется разочарованием.
Кого я обманываю?! Да у меня же стоит с того самого момента, как ты вошел в эту комнату!.. И что я буду сейчас делать?! Побегу в туалет, чтоб додрочить это дело?! Не лучше ли позволить сделать это тебе? Нет, я не хочу тебя использовать… Снова ложь. Я хочу тебя сейчас больше, чем когда-либо раньше. Черт!.. Но наши отношения не должны в конечном итоге сводиться только к сексу…
- Билл… давай не так сразу… - блин! Чувствую себя какой-то девочкой!.. Но так надо… Где-то внутри что-то спрашивает: «Зачем?», но я отгоняю от себя это наваждение.
Ты обратно поджимаешь к себе колени, кладешь на них подбородок, высвобождаешь свои руки и смыкаешь их на коленках. Наверное, думаешь, что я – последний урод…
Не знаю, что мне делать, поэтому так и продолжаю стоять напротив тебя, нервно переминаясь с ноги на ногу. Смотря куда-то в пол, ты подаешь голос:
- Что это было?.. – очень тихо.
Внутри что-то переворачивается, дыханье замирает. Как мне ответить???
- Что это?.. – решаю скосить под дурачка. Как же глупо…
- Ну это… только что… - слова даются тебе с трудом, ты по-прежнему не поднимаешь на меня глаз.
- Только что?.. Нуу… Билл… ты понимаешь… - фак!! Как же это сложно!
Слышу, как ты сглатываешь. Молчишь.
- Билл… - продолжаю я, - ну я… это… то есть… ты не пойми… просто… - я запинаюсь. Какой же я, наверно, сейчас красный!.. Я даже немного рад, что ты не смотришь на меня…
- Я тоже люблю тебя, Том, - ты поднимаешь на меня глаза, в которых едва заметно блестят слезинки, встаешь и крепко-крепко обнимаешь меня, утыкаясь носом мне в шею.
Чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

***
Сзади раздаются нетвердые шаги. Том оборачивается. Нет, это не он. Это всего лишь какая-то девочка лет тринадцати. Он отворачивается обратно. От разочарования вновь подступают слезы. Он хватается руками за голову и начинает раскачиваться из стороны в сторону. Даже в этом парке, где практически никогда не бывает людей, его смогли найти. Негде спрятаться. Некуда бежать. Не к кому идти. Пульсирующая боль в висках становится все невыносимей, и он еще сильнее сжимает ладони, надавливая на больные места.
Кто-то сзади неловко касается его плеча. Снова та девочка.
- Что?! – максимально спокойно произносит Том, но получается как-то грубовато.
Неужели она не видит, что ему сейчас не до нее?! Ему вообще сейчас нет дела ни до кого и ни до чего на свете. Как же сложно унять эту боль!.. Ладно, девочка не виновата. Он – тот, кто он есть, и ему приходится выполнять некоторые действия, даже несмотря на свое самочувствие и душевное состояние. Мы в ответе за тех, кого приручили… Немного неотесанно, но все равно подходит…
- Можно автограф?.. – голос дрожит.
Эта бедняжка, наверно, извелась вся прежде, чем подойти к нему, собираясь с силами. Кажется, еще чуть-чуть, и она прямо здесь упадет в обморок. Том закрывает глаза, поднося ладонь ко лбу, и несколько раз коротко кивает, давая ей понять, что согласен. Проводит рукой по лицу и открывает глаза. Девочка уже протягивает ему подрагивающие листочек с маркером. Чиркнув на нем несколько палочек, он отдает его обратно, при этом даже пытается улыбнуться уголками губ.
- Спасибо! – ее глаза светятся счастьем, а лицо расползается в широкой улыбке. Постояв так еще пару секунд, она разворачивается и чуть ли не вприпрыжку бежит к подружкам, которые все это время поджидали ее в другом конце парка.
Том садится в прежнюю позу и смотрит в землю. На опавшие осенние листья, на куски выдранной травы, на чьи-то давно затертые следы. Все, что когда-либо имело место в его голове – все мысли, образы и воспоминания – все это теперь смешалось в единое целое, во что-то, что носит название «Билл» и источает непрерывную едкую боль, застилающую все перед собой и перекрывающую все его существо.

***
Своей ручонкой ты пытаешься дотянуться до пачки сигарет, лежащей на столике, но у тебя ничего не выходит. От усердия ты даже высовываешь язык, а я продолжаю гладить тебя по волосам, делая вид, что ничего не замечаю. После еще нескольких напрасных подергиваний ты все же не выдерживаешь:
- Ну Том!.. – ты задираешь голову и возмущенно глядишь на меня.
- Что? – удивленно смотрю тебе в глаза, изо всех сил стараясь не улыбаться.
- Ну дай!.. Ты же видишь!.. – ты снова вытягиваешь руку, растопыривая пальцы в разные стороны, и несколько раз хватаешь воздух.
Я обнимаю твое голенькое тело руками и ничего не отвечаю, улыбаясь куда-то в стену, чтобы ты не увидел.
- Том!! – уже громче.
Ох, как тебе не хочется вылезать из-под теплого одеяла, но и курить-то тоже хочется… Ты всегда куришь после секса. Я не припомню ни одного случая, когда бы ты этого не делал. Дурацкая привычка, мне не понять…
- Курить вредно, тем более в постели, - тоном старшего брата говорю я и даю тебе легкий щелбан по носу.
Ты смотришь на меня жалостливым, немного удивленным взглядом и хлопаешь ресничками, поджав губы. Я отворачиваюсь и начинаю разглядывать комнату, игнорируя твои попытки привлечь мое внимание. Не найдя ничего привлекательного, на что можно было бы отвлечься, снова натыкаюсь на тебя. Ты все еще смотришь на меня, только уже не жалостливо, а как-то возмущенно и немного ошарашено, высоко вскинув брови. Я улыбаюсь и без каких-либо трудов беру со стола сигареты.
- Прошу… - открываю для тебя пачку и протягиваю.
- Спасибо! – вытаскиваешь одну сигарету и как-то по-детски радуешься, улыбаясь широко-широко.
- Не за что… - прикуриваю тебе и целую в лохматую макушку.

***
Тускло светят уличные фонари, чуть освещая пустые городские улицы. Люди, весь день спешившие по своим делам, теперь со спокойной душой отправились по домам, где уже легли спать. Нереально тихо, что давит сознание в буквальном смысле слова. Лишь где-то вдалеке раздаются отголоски смеха и бессмысленных разговоров какой-то пьяной компании.
По густому черному небу небрежно разбросаны такие далекие и столь желанные звезды. Полная луна, так часто сравниваемая с сыром, уже давно взяла верх над огромным светилом и теперь является единственной владычицей этого пространства.
Пустота. Тишина. Спокойствие.
Том по-прежнему сидит на этой одинокой скамеечке в парке. Немного прохладно, что совсем не удивительно для середины осени. Его хрупкая фигурка неестественно подрагивает в слабых лучах света, просачивающихся через кроны деревьев. Но едва ли причиной этому служит несмело пробирающийся под одежду ветер.
Ведь было всё. Всё. Неужели человек в одночасье может потерять все, что имело для него значение?! Видимо, ангелы просто не доглядели за их хрупкой любовью, как и за их теплыми братскими отношениями. Они позволили этой хрустальной материи разбиться, разлететься на осколки, оставив лишь едва заметные, но такие глубокие шрамы в душе одного из ее обладателей.
Так просто и банально. Любовь была – любви не стало. Жизнь кажется пустой и бессмысленной, она утратила свое наполнение. Том потерял себя в этих огромных лабиринтах чувств. Главная звезда, которая светила только для него, которую он поселил у себя в сердце, от чего, наконец, ощутил этот орган внутри и понял всю его значимость, с которой был рядом с самого рождения, однако же, до которой ему пришлось так долго тянуться, чтоб все-таки получить ее тепло и согреть себя, на которую он тратил все свои силы, ради которой он жил, просто сожгла его сердце изнутри, обуглив и другие жизненоважные органы. Билл вырвал себя из груди Тома, оставив в его душе кровоточащую рану, которую точнее будет назвать дырой. Но ничего еще не успело остыть. Внутри Тома что-то тлеет, отравляя и мучительно убивая. Остатки того, что подарил ему брат тогда, когда сказал ему три тех самых незамысловатых слова, не позволяют ему освободиться, раз за разом возвращая к тому, что больше никогда не вернется.

***
Я чувствую тебя всего. Полностью. Наверное, это странно, ведь я даже не вижу тебя. Перед моими глазами раскинулось огромное звездное небо. Сегодня ночью оно только для нас. Тебе все-таки удалось притащить меня сюда, и я ни капли не жалею об этом.
Теперь я понимаю, чем тебя так привлекают звезды. Они такие далекие, но, протянув руку, можно представить, как они обжигают кончики пальцев, как их свет падает на лицо и согревает все твое существо. Звезды… Они так загадочны, и в то же время все их секреты, казалось бы, давно раскрыты дотошными скептиками-учеными. Я верю в звезды. И сегодня они принадлежат нам с тобой. Только нам. Ты научил меня мечтать. Ты разукрасил что-то внутри меня своими красками, отдав частичку себя.
Могу поклясться, что слышу, как сейчас бьется твое сердечко. Физически чувствую лишь твою макушку, которая едва касается моей, но улавливаю каждый твой вдох и выдох, каждое моргание и осторожное движение. Здесь, на крыше, мы будто оторваны от всего мира и растворены в бесконечных просторах ночного неба. Сейчас ты так близко, как не был ни разу до этого. Я чувствую тебя, как если бы наши души объединились, слившись воедино.
Ты раскрыл мне глаза, показав, что в мире существует не только черное и белое. Показав, что есть и другие вещи, заставляющие отвлечься от всего и погрузиться в них. Ты научил меня любить. Теперь я понимаю, как пуста жизнь без любви, как бессмысленно движение, не имеющее цели.
Ты – самый большой и дорогой подарок в моей жизни. Мне даже иногда становится страшно, когда я думаю, за что же я его получил, потому что никак не могу найти ответ. Какой же будет расплата?.. Неважно. Ты рядом, и это – все, что мне нужно.
Звезды… Их такое бессчетное количество, но они все разные. Я тоже верю в это. Но моя главная звезда уже со мной. Все разные, но только одна – абсолютно особенная. И она моя. Конечно же, это ты, Билл. Самый близкий в мире человек, часть меня, мой родной брат. Ты показал мне все. Ты подарил мне этот мир. Ты научил меня любить…
- Том… - почти шепотом зовешь ты.
- Чего?.. – так же тихо отвечаю я, боясь разрушить эту ласкающую слух тишину, но ответа не получаю.
Твое молчанье длится где-то секунд тридцать, ты вглядываешься наверх, а потом заговариваешь вновь:
- А ты меня любишь?.. – я чувствую в твоем голосе привычные наивные нотки, но сейчас они звучат как-то по-другому, чуть более серьезно и задумчиво…
- Конечно, я люблю тебя… - я улыбаюсь, мне самому очень приятно произносить эти слова, - люблю так сильно, что ничто в мире не способно сломать этого чувства… Я люблю тебя, Билл… больше всех на свете…
- И я тебя люблю… - на твоих щеках всегда появляется легкий румянец, когда ты говоришь мне это, вот и сейчас, наверное, тоже…
Я не отвечаю.
Звезды кажутся мне еще красивее, чем были до. Внутри разливается горячая радость, и я не могу прекратить улыбаться. Хотя зачем?.. Я счастлив, и зачем скрывать это…
- Том… - снова зовешь ты.
- А?
- … а мы… мы всегда будем вместе?..
- Всегда, - так оно и будет, я буду любить тебя вечно и никогда не отпущу…
Ты снова молчишь. Слышу, как ты улыбаешься. Затем произносишь веселым голосом с какой-то детской непосредственностью:
- И умрем в один день? – вся серьезность пропала, ты смеешься, издавая странные звуки. Люблю твой смех.
Радость, переполнявшая меня, выливается наружу, и я тоже смеюсь:
- И умрем в один день!..

***
Липкий холод забирается под одежду и проникает в самую душу. Невыносимо больше сидеть так вот на одном месте, упиваясь своими страданиями.
Да, больно. Да, разбиты все чувства, они просто вывернуты наизнанку и растерты в кровь. Да, жизнь, казалось бы, кончена. Но Том ничем себе не поможет и ничего не исправит, если будет сидеть здесь остаток ночи. Он отлично понимает это, но ему некуда идти. Только домой. Туда, где остался он. Нет. Страшно. Его глаза, его тело, его запах, которым пропитана вся квартира. Это все там, в единственном месте, куда он может пойти, там, где его уже больше не ждут.
Том встает уже с такой насиженной скамейки и идет к выходу из парка. В лицо бьет холодный ветер, грубо высушивая слезы на его лице.

***
Не могу дождаться, когда, наконец, увижу тебя. Всего два дня, а кажется, будто целая вечность. Без тебя было сложно, но я справился, и теперь я снова буду с тобой и больше никогда не уеду от тебя. Осторожно поворачиваю ключ в замке. Еще рано, и ты, наверное, спишь. Не хочу тебя разбудить. Сейчас войду и лягу с тобой рядышком. Всю ночь не мог уснуть в предвкушении этого момента.
Стараясь не шуметь, открываю дверь и захожу внутрь. Все тихо. Как можно глубже вдыхаю твой уже немного позабытый запах и улыбаюсь. Я дома.
Прохожу по небольшому коридорчику и толкаю дверь нашей спальни. В нос ударяет терпкий запах табачного дыма. Дверь раскрывается полностью, и я вижу абсолютно голого и распластавшегося на кровати тебя. Ты делаешь еще одну затяжку и резко оборачиваешься на меня. Не могу понять, что происходит в твоих глазах.
Оглядываю комнату и натыкаюсь на разбросанную повсюду женскую одежду. Только сейчас замечаю, что из ванной доносятся всплески воды.
- Том… - тихо зовешь ты, но я не обращаю на тебя внимания, а все еще смотрю на белье на полу, - Том…
Я все-таки поднимаю на тебя глаза и вопросительно смотрю, ожидая, что ты начнешь оправдываться.
- Сядь, пожалуйста… - говоришь ты очень тихо, натягивая на себя одеяло, и садишься сам.
Я пододвигаю к кровати стул, не желая даже трогать этот предмет мебели, на котором минут десять назад происходило ваше действо. Равнодушно смотрю на тебя, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы.
- Том… так больше не может быть… - твой взгляд направлен куда-то на край кровати.
Я сглатываю и все же выдавливаю из себя:
- Как?..
Ты глубоко вздыхаешь и, так же не глядя на меня, отвечаешь:
- … ну так… наши отношения… так больше не может продолжаться…
Будто ножом по сердцу. Больно смотреть, больно видеть, больно дышать.
- Почему?.. – вопрос сам вырывается из меня раньше, чем я узнаю свой голос.
Ты молчишь.
Я вскакиваю со стула и швыряю его в сторону. Ты вздрагиваешь, но на меня по-прежнему не смотришь. Нависаю над тобой и спрашиваю еще раз:
- Почему?
Ты опускаешь голову и сжимаешь руками край одеяла:
- … так надо…
- Почему? – я почти кричу и еле сдерживаюсь, чтобы не ударить тебя.
Твои руки еще сильнее цепляются в одеяло, а голова опускается ниже:
- … просто… это против правил…
- КАКИЕ, К ЧЕРТУ, ПРАВИЛА, БИЛЛ? КАКИЕ ПРАВИЛА?! НЕТ НИКАКИХ ПРАВИЛ!!!
- … ты – мой брат, Том… - ты произносишь это так тихо, что мне еле удается различить слова.
- И ЧТО?! ЧТО С ТОГО?! ЭТО МЕШАЕТ НАМ ЛЮБИТЬ?! ЭТО МЕШАЕТ НАМ БЫТЬ ВМЕСТЕ?! – я пинаю кровать, чем больно ушибаю ногу, но не замечаю этого и продолжаю гневно смотреть сверху на твою макушку, ожидая ответов.
Ты бормочешь что-то нечленораздельное и теребишь в руках ткань одеяла.
- СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА!! – я хватаю тебя за подбородок и грубо дергаю вверх, заставляя посмотреть на меня.
Вижу, как в твоих глазах блестят слезы, но это не смягчает меня.
В этот момент из ванной на крики выходит обалдевшая девушка с довольно аппетитными формами. Молодец, братик, ничего не скажешь… Она удивленно смотрит на эту картину:
- Билл… что?..
Я обрываю ее. Кричу, чтоб она убиралась подальше и больше никогда не смела появляться здесь. Она поспешно собирает одежду и выбегает из комнаты, явно не ожидая такой реакции.
Все еще не выпуская из пальцев твоего подбородка, я продолжаю свою истерику:
- ПОЧЕМУ, БИЛЛ?! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!! ЛЮБЛЮ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ!! ЛЮБЛЮ ТАК СИЛЬНО, КАК НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ, И БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОЛЮБЛЮ!! ДА Я ВООБЩЕ НИКОГДА ДО ТЕБЯ НЕ ЛЮБИЛ! ПРОСТО НЕ УМЕЛ, ПОНИМАЕШЬ?!! ЭТОГО МАЛО?!! СКАЖИ МНЕ, ЭТОГО МАЛО?!!
Ты смотришь мне в глаза и молчишь. Я перевожу дыхание, стараясь успокоиться. Ты подаешь голос:
- Нам нужно расстаться… прости меня… - ты моргаешь, и по твоим щекам одновременно стекают две крупные слезы.
- Скажи мне, что не любишь меня, – я сильней сжимаю пальцы на твоем лице, от чего ты невольно морщишься от боли.
Молчишь.
- СКАЖИ МНЕ!! – мой крик звучит как-то слишком угрожающе, но меня это не заботит.
Ты закрываешь глаза, из которых, уже не переставая, бегут слезы, вздыхаешь и открываешь их вновь:
- Я не люблю тебя, Том, - ты отдергиваешь мою руку и откидываешься к стене, снова направляя взгляд куда-то в угол кровати.
Не вижу больше причин и смысла оставаться здесь. Поднимаю стул и ставлю его на место и выхожу их комнаты. А потом и из квартиры, даже не подумав одеть куртку.
Просто выхожу из твоей жизни. Ты сам все решил.

***
Том поднимается по ступеням на десятый этаж, еле переставляя ноги. Дойдя до девятого, он прислоняется к стене и закрывает лицо руками, пытаясь успокоиться и хоть как-то привести себя в чувства. Постояв так некоторое время и не добившись ровно никаких результатов, он продолжает свой путь.
Нервы на пределе. Сердце, кажется, выскочит из груди и разобьется прямо перед ним на части. Страшно и дико больно. Но когда-нибудь это все же придется сделать – он не сможет вечно избегать Билла. Нужно пересилить себя и справиться с этим.
Вот она дверь их квартиры. Только утром, почти сутки назад, он так мечтал попасть внутрь и увидеть своего Билла. Теперь же он отдал бы все, лишь бы никогда с ним больше не встречаться. Просто отрешиться от всего. Уснуть и видеть цветные сны, в которых нет места его боли.
Он тихонько открывает дверь, стараясь не шуметь, чтобы брат не услышал, что он пришел. На цыпочках Том проходит в свою комнату и сразу же, не раздеваясь, заваливается на кровать, уткнувшись носом в стену. Он так близко к нему. Всего лишь какая-то стенка, какой-то кусок бетона.
Как он будет смотреть на Билла?? Как днем вообще сможет выйти из своей спальни??
Том пытается уснуть, хотя бы на время забыться. Но реальность не оставляет его, с каждым ударом сердца напоминая об утраченной части. Он потерял счет времени, но свет, аккуратно пробирающийся сквозь неплотно занавешенные шторы, словно боясь потревожить его, дает понять, что уже светает.
Том уже начинает дремать, когда после едва уловимого скрипа двери раздаются чьи-то несмелые шаги. Том не оборачивается, на это просто нет сил. Неужели братик пришел еще раз поиздеваться над ним?! Неужели того, что произошло утром, было недостаточно?!
Билл стоит над ним, не произнося ни слова, а Том чувствует на себе его взгляд, проникающий глубоко под кожу и вонзающийся в вопящее тоской сердце. Хочется исчезнуть, испариться или же развернуться к Биллу и кричать о том, как он его любит, а потом броситься ему в ноги и умолять вернуться. Но Том даже не шевелится, почти не дышит, хотя дыханье и так замерло. Он делает вид, что спит, желая, чтобы брат поскорее ушел отсюда. Еще чуть-чуть, и он не выдержит, еще чуть-чуть, и он сорвется.
Рука Билла прикасается к дредам Тома и начинает нежно поглаживать их, не решаясь дотронуться до лица. Затем Том ощущает, как Билл взбирается к нему на кровать и ложится, прижимаясь к брату всем телом.

***
Ты снова так близко. А я не знаю, что мне делать. Дальше притворяться, что сплю? Или подать вид, что знаю, что ты здесь? Твое хрупкое тельце снова заставляет мое сердце биться чаще. Каждая клеточка моего тела уже успела напрячься до предела. А разум постепенно затуманивается, уступая место желанию. Я уже начинаю забывать те слова, которые ты сказал мне утром. Хочется плюнуть на всю эту ситуацию и развернуться к тебе, впиться грубым поцелуем в твои такие нежные губы как бы в ответ на ту муку, причиненную еще совсем недавно, сорвать с тебя всю одежду и резко войти в тебя, заставляя стонать под собой от боли.
- Том… - ты обхватываешь меня одной рукой, наклоняясь почти к самому уху, и зовешь тихим и столь невинным голосом, что у меня сразу отпадает какое-либо желание обидеть тебя или причинить боль.
Я не отвечаю.
- Том… ну я же знаю, что ты не спишь… - ты осторожно проводишь губами по моей шее.
Шумно выдыхаю, немного выгибаясь вперед, и все же решаю ответить:
- Что?..
- Давай поговорим…
Я резко отдергиваюсь от тебя и сажусь:
- О чем?! По-моему, ты сказал мне все утром! Хочешь что-то добавить?! Или, может, повторить?! - не знаю, что на меня нашло. Просто все это здорово выбило из колеи. Человек не способен и не рассчитан воспринимать столько всего за один день. - Давай, Билл, вперед, я слушаю!!
Ты поднимаешь на меня печальные и виноватые глаза, в которых серебряными капельками стоят слезы, и умоляюще смотришь:
- Пожалуйста… я был не прав...
Я закрываю глаза и откидываю голову назад, прислоняясь к стене.
- Том… прости меня… - слышу слезы в твоем голосе.
Сердце снова расходится по швам, освежая в памяти еще такие яркие воспоминания. Как это можно простить?! Как можно за это просить прощения?! Разве я могу на это обижаться?! Ты меня больше не любишь, Билл… Мне остается только принять это и смириться. А простить… нет, это не та вещь, которую прощают… Я не понимаю, чего ты просишь.
- О чем ты, Билл?! Простить?! За что?! – я отрываюсь от стены и смотрю на тебя, старательно сглатывающего слезы, в упор. - За твою нелюбовь?! Или же за эту шлюху, которую ты трахал?! За что?!
Ты тянешься к моей руке, видимо, желая успокоить меня, но я не даю тебе этого сделать:
- Не трогай меня!!
- Том…
- Заткнись!! Заткнись и проваливай!! – зло, с надрывом проговариваю я.
Ты опускаешь голову, тихонько всхлипываешь и рукой вытираешь слезы. Да я и сам вот-вот разревусь:
- Я тебе больше никто. Вали, куда хочешь… - на этих словах я все же не выдерживаю и утыкаюсь лицом в колени, пытаясь подавить плач, рвущийся наружу.
Сил больше нет. Я выжат полностью. То, что я сейчас плачу, лишь подтверждает это. Давит со всех сторон и не позволяет держать все в себе. Твои слезы еще сильнее сводят меня с ума, вызывая новые содрогания. Почему ты не уходишь?! Встань и выйди за дверь, пожалуйста... Оставь меня… Мне и без тебя будет хорошо, я верю… Просто потребуется время. А проходит все. Абсолютно все. Уходи… Я не могу слушать, как ты плачешь. Я ведь тоже чувствую твою боль. Это убивает меня… Уйди, ты все равно уже не сможешь склеить любовь… Просто встань и закрой за собой дверь…
Но вместо всего этого ты подсаживаешься ко мне и обнимаешь, немного покачивая из стороны в сторону, совсем как маленького. Прислоняешься лбом к моему виску и срывающимся голосом шепчешь мне в ухо, касаясь его мокрыми от соленых капель губами:
- … я люблю тебя, Том… люблю… ты веришь?.. и всегда любил… и буду любить… - ты обхватываешь мою голову руками, прислоняя ближе к себе, и шепчешь, будто в бреду, - не плачь, Том… мы же вместе… помнишь, как тогда на крыше, ты сказал, что мы никогда не расстанемся?.. так и будет… а звезды?.. они такими красивыми тогда были… я люблю тебя… только тебя… - ты нежно целуешь меня все в то же ухо, а я от твоих слов и прикосновений начинаю реветь еще больше, - мы снова будем смотреть на небо… будем дышать одним счастьем… ты помнишь?.. Том, я люблю тебя… прости меня… - наши слезы смешиваются на моей щеке, обретая двойную горечь, ты беспорядочно целуешь меня в правую часть лица, продолжая надрывно нашептывать, - прости… я так люблю тебя… останься, не бросай меня… прости… Том… я люблю тебя… люблю… это все утром ложь была… я люблю…
Ты вцепляешься в меня руками, вжимаясь в меня всем телом, а головой утыкаешься в мою грудь, все еще продолжая срывающимся голосом повторять:
- Прости меня… прости меня…
Я крепко обнимаю твое подрагивающее тело, сам дрожа не меньше, и так же судорожно отвечаю тебе, нервно гладя тебя по волосам:
- … я простил, Билл… простил… я люблю тебя… теперь все будет хорошо… успокойся, не плачь… пожалуйста… я тебя люблю… - аккуратно отвожу твое лицо от моего тела и поднимаю к своему, - я помню звезды… помню небо… я и ты… мы всегда будем вместе… потому что я люблю тебя, братик… и не отпущу… больше никогда не отпущу… - я впиваюсь в твои губы поцелуем, чувствуя тебя будто в первый раз.
Оторвавшись от тебя, я кладу голову на твое плечо и нежно касаюсь губами твоей шеи, все еще стараясь успокоиться. Ты обнимаешь меня и гладишь по голове, всхлипывая время от времени.

***
Я не знаю, сколько прошло - несколько часов или только полчаса - прежде чем мы сумели унять слезы и прийти в себя. Твое дыхание выровнялось, и ты постепенно начинаешь засыпать у меня на руках. Я осторожно укладываю тебя на кровать, а сам ложусь рядом, одной рукой обнимая тебя.
- Билл… - шепотом зову я, даже не надеясь, что ты услышишь.
- А? – сонно спрашиваешь ты и открываешь один глаз.
- Пообещай мне одну вещь…
- Все, что угодно… - ты слегка улыбаешься.
- Давай ты бросишь курить?..
Ты улыбаешься шире, чмокаешь меня в щечку и закрываешь глаза.