Bagzbanny все записи автора

Выставляю еще один рассказ. Отпишитесь, кто прочтет писать проду или нет?

Ну вот. Еще одна молодая девочка свихнулась из-за этих новоявленных групп, смазливые мальчики, безответная любовь... Все слишком банально.

Состояние Келли более чем плачевное. Она истощена, лицо стало очень бледным. Представляю, какой она было раньше: красивой (да что там, она и сейчас ангельски красива! Ей ужасно идет эта бледность.), счастливой, веселой. А сейчас передо мной сидит призрак, тень той жизнерадостной девчонки. Она, кажется, совсем потеряла интерес к жизни. Я заглянул в ее дело. Шизофрения, ну что ж, я постараюсь тебе помочь.

Я вышел из своего кабинета и пошел по длинному коридору к ее палате. Она сидела на полу в углу. Бедная девочка, она же еще такая юная. Когда я вошел, она даже не посмотрела на меня.

- Келли. Я доктор Шмидт, твой врач. Я очень хочу тебе помочь. - Та подняла на меня свои глаза, по моей коже пробежали мурашки. Такого холода и отрешенности во взгляде я еще никогда не видел. Ее глаза уставились на стену.

- Как ты себя чувствуешь? - В ответ она взялась за волосы и спустилась вниз по стене. Думаю, ей нужно здесь адаптироваться, привыкнуть. Я поднял ее тело с пола и перенес на кровать. Она развернулась к стене и просто смотрела в пустоту своим мутным взглядом.

 

На следующий день я вошел в ее палату. На стене красными буквами было написано: «Я тебя люблю!». Откуда она нашла, чем писать? Потом я увидел кровавые следы на полу, но чем она могла себя покалечить? Я вовремя пришел, она еще была в сознании и дышала. Санитары вбежали быстро, совместными усилиями нам удалось ее спасти. Но ей от этого лучше не стало, она целыми днями сидела на холодной плитке, никуда не выходила... А один раз я был просто сбит с толку. Она каким-то образом выбралась из палаты и нашла телевизор, будучи еще в уме, она включила канал «VIVA» . Там показывали эту новую группу, которая уже стала популярной. Там была довольно известная песня «Rette Mich». Сначала она просто стояла, из глаз текли слезы, когда же песня закончилась, она подбежала к телевизору и начала бить его кулаками, крича «спаси меня». Пришлось вызвать санитаров и надеть на нее смирительную рубашку, но этот ребенок оказался слишком буйным, тогда я нехотя вколол успокоительное. По глазам Келли все еще лились слезы. Ее отвели в одиночную камеру. Бедная девочка, несчастный ребенок...

 

Ее состояние становилось постепенно лучше. После того случая припадков не наблюдалось, но ей снова почему-то стало плохо.

 

- Как они узнали? - Я сидел в кабинете и разговаривал со своим коллегой.

- Успокойся, не нервничай, мы выгоним этих журналюг из здания!

 

Как всегда журналисты в поисках сенсации! Я до сих пор не понимаю, как они могли узнать про Келли и вот эту группу! Такой скандал поднимется... Но это даже не самое главное, что будет с девочкой? Я пришел к ней сегодня.

- Как ты себя чувствуешь? - Было видно, что она шла на поправку.

- Спасибо, доктор, мне уже лучше. - Ее взгляд был не таким измученным, теперь появилось желание к жизни. На лице мелькнула улыбка.

- Келли, журналисты узнали, как ты сюда попала и из-за чего... - Я судорожно дергал в руках пульт, с помощью него я вызывал санитаров. Ее взгляд помрачнел, она опустила голову.

- Все равно... - С минуту подумав, она продолжила. - Они же не тронут меня, правда? - В ее голосе слышались нотки надежды.

- Никто им этого не позволит! - Я решил, что на сегодня с нее стресса достаточно, поэтому попрощался с ней и ушел в кабинет.

 

Я слышал, что участникам группы ради популярности нужно было появиться здесь и навестить Келли. Как они не понимают, что ее положение ухудшится?

 

На следующий день около здание психиатрической лечебницы затормозил Хаммер. Я знал, что это означало. Быстро взял карточку и понесся к главному отделения.

 

- Вы не можете! Душевное состояние девушки ухудшится! - Постепенно мой спокойный тон перерастал в крик. Главврач ничего дельного мне не сказал.

 

Услышав истошные вопли, я побежал в палату к Келли. Девочка сидела в углу и билась в истерике. Она обнимала коленки и раскачивалась из стороны в сторону. Ее обступили два парня, лет так по 17, по 16. Одного это забавляло, а второй был напуган.

 

- Уходите! - Рявкнул я на них. Опустился к Келли на пол и обнял. Я к ней очень привык, она стала мне как дочь. Я пообещал, что никто ее не тронет, но не сдержал обещания. Она обняла меня и стала рыдать в плечо. - Не плач, все будет хорошо, все будет хорошо. - Бросив на парней злобный взгляд, я добился, чтобы они ушли.

 

Еле успокоив Келли, я вышел к парням, которые еще не ушли. Я добился, чтобы девочка выпила таблетки и поспала. Спрашивать, зачем они пришли было ни к чему, я и так все прекрасно знал. Я просто стоял напротив них и рассматривал с ног до головы. Но тот, который был до сих пор в испуге, первым прервал нависшую тишину.

- Что с ней? Почему?

- Я не должен разглашать, врачебная тайна. Я говорил, что ваше появление повредит ее недавно установившейся психике, но с моим мнением никто считаться не хочет!

- Мне жаль. - Тихо проговорил парень, опустив голову.- Ее можно будет еще навестить?

- Нет. Об этом даже думать забудь. Это ты во всем виноват! Никогда я не подпущу вас к Келли. - Я развернулся и ушел к себе в кабинет.

- Билл. Пойдем.

- Том, это все из-за меня...

- Не вини себя, брат, ты к этому не имеешь никакого причастия! - Том похлопал брата по спине. - Пойдем. Если хочешь, то завтра мы приедем. - Билл кивнул головой и погрустневшим вышел из здания.

Я следил за ними, мне стало еще больше жаль Келли, но мне почему-то стало жаль и этого парня... Потом я вернулся в палату к Келли, она мирно и тихо посапывала на кровати. Она такая хорошая... Я вытащу ее из этого состояния, она еще сходит и не на одно свидание в своей жизни! Я провел рукой по ее волосам и ушел.

 

На следующий день я снова увидел этого парня, Билл, кажется да.

- Зачем ты сюда снова пришел?

- Я хочу ей помочь. - Это голос был тихим, я еле разбирал, что он говорил.- Можно мне к ней?- У него был такой грустный взгляд, я не мог не разрешить... Да что же со мной в последнее время творится?

- Иди. У тебя пять минут. Но если что-то будет не так...

Он меня не дослушал, а тихо вошел в палату. Келли все еще спала, наверное, я вчера переборщил с транквилизаторами... Билл бесшумно обошел кровать и сел рядом с ней, он долго всматривался в ее лицо, только сейчас я заметил, что на ее щеках заиграл румянец. Значит, скоро выписка... Значит, я больше никогда не увижу ее милое лицо.

Я задумался, потом услышал крики из палаты. Келли сорвалась с места и начала буянить, Билл держал ее за локти, а она барабанила по его грудной клетке кулаками. Одно нажатие на кнопку и ее уже привязали к кровати. А я ведь только думал о выписке...

- Билл, я думаю, тебе не стоит больше приходить.

- Это я виноват. Я приду. - Я устало опустил голову.

Из палаты Келли доносились дикие крики, если услышать такие, то кровь застывает в жилах. Она снова кричала слова из песни Билла: «RETTE MICH!!! RETTE MICH !!! RETTE MICH !!!». Ко мне в душу закралась мысль, что она не выздоровеет, но надежда умирает последней, ведь так! Я врач, я не должен опускать руки! Я попрощался с парнем и вошел в палату к девочке.

- Келли, что случилось? - Девочка подняла на меня злобный взгляд и начала орать.

- ЗАЧЕМ ОН СЮДА ПРИХОДИТ?! Я НЕ ХОЧУ ЕГО ВИДЕТЬ!!! ДОКТОР, ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА НЕГО! ИЗ-ЗА НЕГО Я ЗДЕСЬ!!! - Келли залилась рыданиями. Я дал ей еще успокоительного и вышел из палаты.

Войдя в свой кабинет, я увидел Билла, который сидел в кресле около моего стола.

- Билл, ты не можешь больше к ней приходить.

- Можно я тогда буду наблюдать за ней через окошко в ее двери? - Я подумал.

- Нет. Ты должен уйти. Прошу тебя по-хорошему, не приходи сюда больше, не появляйся у нее на глазах никогда. - Парень тихонько кивнул и ушел.

Уже месяц прошел, настало время выписывать Келли. Она уже полностью выздоровела. Я уже мог быть уверен, что она здесь больше никогда не появится. Около ворот было очень много репортеров со своими фотоаппаратами, но ее, кажется, это мало волновало. Билл ни разу не приходил к ней, что меня радовало, без него она быстро пошла на поправку.

- Келли, я тут подумал, ты же не пойдешь в больничном халате на улицу, я купил тебе джинсы и кофту, думаю, тебе понравится.

- Спасибо доктор. - Она стала много улыбаться, синяков под глазами вообще не стало. Она вернулась к жизни. А я... А что я? Я привязался к этой девчонке. Эх... Она зашла за ширму и переоделась, ей шел черный джемпер с белым орнаментом, а джинсы ей просто очень подходили.

- Пришло время прощаться. - Келли подошла ко мне и обняла, потом отстранилась и сказала:

- Спасибо Вам, Вы мне очень помогли. Я бы, наверное, умерла, но Вы меня спасли. - Она широко заулыбалась. В последний раз я ее вижу, мы попрощались, и она ушла.

Я проследил, чтобы она спокойно прошла через толпу жерналюг и вышла за ворота.

(На этом рассказ от лица врача заканчивается, начинается повесть от лица Келли.)

Я еле пробралась сквозь толпу этих ненасытных журналистов, которые из кожи вон лезут, чтобы вырвать сенсацию. Я вышла за ворота и впервые вздохнула полной грудью. Я уже шла вдоль дороги навстречу ветру, новой жизни, но мою безмятежность прервал гудок проезжающей мимо машины. Я надеялась, что она сейчас проедет, у меня снова все будет хорошо, но нет... Дверь открылась, я это поняла как «садись». Поняв, что я не отвяжусь от этого настырного человека, я села в незнакомую машину. Надо было мне еще немного в лечебнице побыть, может быть уму разуму научили бы...