Наконец голоса и шарканье ног на лестнице… и входит комиссия, трудно даже сказать во сколько человек. Я выбираю самых солидных, в черных пальто, как предполагаю людей из управы, и говорю, то о чем думал все это время, пока очищал свои чуланы, произношу речь в свою защиту и оправдание:

 

-Здравствуйте ... вам повезло, вы попали в мастерскую художника с мировым именем, ну действительно, во всех странах мира есть мои картины, ну разве только нет в Ново-Зеландии или в Камбодже…

 

Посетители в черных пальто благожела­тельно улыбаются и чуть ли ни кивают головами, я попал в саму точку, меня слушают, меня не обрывают и не затыкают мне рот…

 

-А, кроме того, - продолжаю я, - вы тут увидите необычные картины, дело в том что Пикассо придумал кубизм, а Кандинский придумал абстракционизм, кстати наш соотечес­твен­ник из России, и очень хорошие картины он писал, но это потом его открытие испоганили спекулянты и халтурщики, но сами картины первооткрывателя абстракционизма были нежны по цвету и тонкие такие отношения красок … - посети­тели улыбаются и понима­ют меня с полу слова, - боже мой вот момент истины, - ну а

  

 

                                               -=*36*=--… 

   

  

                                                

 

 

 

  

здесь вы увидите картины в новой необычной манере рисования, которую искусствоведы называют рондизм, т.е. все изображено кругами – а вот посмотрите, - сказал я счастливым и удовлетво­рен­ным голосом (т.к. как раз мой глаз вдруг упал на картину «Желтый рояль», и как раз рондическую) и я на нее как раз и показал рукой, - и открыватель этого метода, ваш соотечествен­ник, мне показа­лось, что  на лицах мелькнуло радостное какое-то ощущение, я оглянулся ... но рядом никого не было, кроме одной дамы, в темном пальто, она, было пошла в проход коридорчика, да вернулась т.к. там были неболь­шие комнатки и было бы теснова-то ей показалось как я понял…  

 

-Заходите-заходите, - почти заговорщически я заговорил, - там есть два очень хороших портрета…

 

Как ни странно она легко согласилась зайти и посмотрев на портреты сказала:

 

-Действительно очень красивые портреты.  

 

Как мне стало хорошо на душе…

-А Вы из Управы?

 

                                               -=*37*=--…

 

-Нет, я не из Управы, что Вы! … 

-А кто же Вы? 

 -Я просто жена одного их художников… 

-Как тут есть в комиссии художники?! 

-Да. Двое. 

-А как его фамилия, Вашего мужа?

-Да это не важно, - почти шепотом отвечала она, да и я снизил голос невольно. На каждый вопрос она больше молчала, чем говорила, и только на повторный вопрос, невольно отвечала очень уклончиво. 

-Он живописец? – воскликнул я почти с энтузиазмом. 

-Нет. 

-А из какой же он секции 

-Да, это не имеет значения.

 

          Так это были ангелы в черных пальто!!!

 

Анна Ивановна как комендант здания и начальник ЖЭКа пыталась что-то говорить требовательно, сурово и тревожно, выставляя меня врагом общества, и вдруг одна ее фраза достигла моего сознания, и я сказал:

 

-Ну Анна Ивановна, какая же опасность для пожара, если сам главный начальник по пожарной части района лично смотрел и дал разрешение? он же никак не меньше Вас разбирается в этом деле… 

-Купить можно что угодно… 

-Как!? Что Вы говорите!? 

-Не надо придираться к словам, - сказал в пол голоса обаятельный и веселый, но мне надо было наоборот заострить ее промах: 

-Вы в присутствии всей комиссии сказали, что я дал взятку… как же можно такое говорить…

-Да и помещение посещают всякие  не русские...

Тут инициативу перехватила Танище:

-Ну вот я не русская, - сказала она, будучи кореянкой, - ну и что Вы хотите сказать Анна Ивановна? 

 

Не помню, как она выкручивалась, т.к. сознание мое было, возбуждено и оттого туповато. 

 

 

                                       -=*38*=--…

 

 

 Но до меня еще донеслась ее фраза:

 -Вот он только что первый раз мне улыбнулся… 

-Как, Анна Ивановна  - а цветы … и торты … что я Вам носил … 

-Это было давно… - говорила она, уже спускаясь по лестнице …

 

Моя жена перегнулась через перила, или это ее голос спорхнул туда вниз:

 

-Что же Вы такое говорите, он Вам картину подарил… 

-А я ее давно выбросила… 

-А зачем же Вы у меня ее просили? – удивился я … в ответ мне были только слышны вероятно шаги по лестнице, но я их не воспринимал…

 

Все удалились. Я вспомнил, как, проходя мимо меня, обаятельный, но опасный говорил Анне Ивановне:

 

-Художники имеют право держать в мастерской свои картины… и находиться в любое время суток…  и художники здесь не живут - на пять художников только три кровати… 

 

Я мысленно стал считать и насчитал семь спальных мест, но тахта одноместная или диван, скорее место для сидения гостей и посетителей, а двухместных было только две постели…

 

 Во мне разлилось странное тепло, как будто пень, на котором мне собирались рубить голову, исчез или его накрыли подушкой, чтобы было мягко.

 

В это время, действительно еще раз прошел веселый и непринужденный «руко­водитель Центра обслуживания художни­ков» (или «человек из-за шиворота» и сказал:

 

 

                                               -=*39*=--…

 

 

-Все хорошо... мне, правда, сделали довесок из … - он хотел видимо сказать из «членов правления», но не решился, - … но мы и так разобрались, запустения никакого нет, огнетуши­тели …

 

-… И 9 пожарных знаков, и 3 плана эвакуации… - не забыл я тут же добавить. 

-В общем все в порядке, только сосульки будете пускать сбивать, и все. 

-Я это беру на себя,- сказала Таня, т.е. моя жена, он болеет по три раза воспалением легких, вот стопка его бумаг и счета из платной клиники, это же дорогое лечение… 

-Ну вот и все, - сказал веселый и улыбчивый наш «спаситель»… и он действительно выгора­живал меня как мог, даже на серое говорил белое.

 

Ошеломленный я не знал что сказать, когда все ушли, а потом спохватился и побежал в летних тапках на снежный весенний двор извиняться перед художниками. …

 

… Надо же так распинался, что я такой  талантливый и знаменитый… стыдно… но они поймут… я же …

Выбегаю во двор, эта таинственная пара художников стояла, улыбаясь около автомобиля.

 

-Я хочу попросить у вас прощения, что я так говорил о себе, но я думал, что все пришедшие из Управы, и мне же надо было как-то защищаться, - они понимающе кивали головами, - а вы художники? Живописцы?

 

 

                                -=*40*=--…

 

 

-Нет. 

-А из какой секции. 

-Да вот скорей из этой, ближе к «Управе» …

 

Я понял, что не случайна была их молчаливость, и еще раз попросил прощения и ушел.

 

… Анна Ивановна мне попалась… или она мне попалась 15 минут назад… все путается в голове…

 

-Анна Ивановна, милая, можете мне сказать, в чем дело? 

-Потом. 

-Ну в двух словах… 

-… 

-Ну!? 

-Сосульки…

 

Кажется сказала она, или мне это показалось…

 

                                -=*41*=--…

 

 

 

8 письмо

 

 

***

 

 

… не было, как видите, репортажа … а были события, от которых еле-еле как-то закрывался и спасался … и было не до записей. Но с другой стороны петля (все еще на шее) уже ослабла или висит над головой, и вот теперь и можно бы вести репортаж… но это все еще прошедшие события.

 

***

 

Теперь мы взяли письмо, писанное в Союзе художников, и направились в управу района, куда Таня еще в 9 утра ездила - туда на такси, а обратно, чтобы успокоить нервы прошла пешком…

 

В очереди к главе управы была очередь в три-четыре человека, мне показалось, что прошел час, и я даже поспал, на меня вдруг навалился сон.

 

                              -=*42*=--…

 

Глава был крепкий человек лет 50-ти, наверняка раньше был борцом или штангистом – косая сажень в плечах. Голос тоже достаточно низкий, чтобы быть солидным и достаточно высокий, чтобы указания были пронизывающи­ми. И началось состязание голосов.

 

Он деликатно выдержал паузу и, видя, что мы не говорим ничего, начал говорить сам о тревожных сигналах, полученных им.

 

Его голос был похож на хороший каток, который разглаживал асфальт по дороге к нормальной жизни граждан, для которых мы представляем угрозу. 

 

 Таня иногда тоже что-то говорила, я молчал, во-первых по привычке, никогда не ходить в управу и ничего там не говорить (я в первый раз в жизни был в управе, хотя беседовал и с зам.министром однажды и с послами… да что далеко ходить с Булатом Окуджавой встречался, а уж выше этого человека нет у меня начальства&hellip, кроме того бессонная ночь и расчистка чуланов меня тоже изрядно затупили.

 

Танин голос был не жалостлив и в тоже время имел какую-то проникающую ноту: сквозь стену, танковую броню и даже, как оказалось и через грудь этого мощного человека.

 

Когда речь зашла о том, что посетителями у нас бывают вполне достойные люди – Чурикова, Рейн… Чухонцев… я наконец открыл рот и сказал:

 

-Даже член Политбюро был … Яковлев…

 

Мы показали и журнал, где были цветные фотографии наших интерьеров, и статья (и все на трех разворотах лакированного издания) - и запустение стало таять, как облако… и он сказал, даже миролюбиво, на какую-то фразу жены:

 

-Ну, вот… - вы нас … заинтересовали, - показывая поворотом головы на журнал.

 

                                -=*43*=--…

 

-Приходите в гости, - сказала Таня, уже улыбаясь… 

-Вместе с супругой, - доверительно посоветовал я, - естественно предполагая, что его жене будет приятно в нашем музее. 

-А может быть у вас есть какая-то необходимость проводить какие-то культурные акции – то пожалуйста, - сказала Таня и что-то стала говорить обо мне… наверно сказала что я еще писатель и публиковался в России и за рубежом, а может, стала говорить, что я еще музыкант и участник международных фестивалей как пианист и композитор, а может, стала про мои фильмы говорить – не помню.

 

Помню, он встал из-за стола, познакомить нас со своей заместительницей по социальным вопросам и культуре.

 

Таня, отбросив все интонации, стала уже дружески ему говорить:

 

-А вообще-то помогите нам, нас просто одолевают нападками в нашем ЖЭКе, они же поначалу требовали от нас повышенной арендной платы, но ведь художники по закону от нее освобождены … 

-А вы бы пришли к нам и мы бы вас защитили… в общем если еще будет нападать скажете мне…

 

Мы прошли по вестибюлю и зашли в другой кабинет, там была очаровательная дама, видно было, что она любит общаться с людьми «несущими культуру»… Мы замечательно обогрелись еще разговорами, уже непринужден­ными, у нее. И она построила дюжину планов о совместной деятельности – из чего я выделил про себя уже дома экскурсии в мастерскую, потому что ходить и вести кружки рисования все-таки слишком выбивает из творческой жизни…

Но главное другое, она на другой неделе идет в гости к нам … и главное еще более другое … - пришли мы туда как враги народа, а ушли как его друзья - чудо справедливости свершилось … слава всем ангелам небесным и земным!!! … и слава божественному провидению…

 

19 марта 2006

 

 *

 

 

 

 

 

 

.