-=-=-=...-...=-=-=-=-

Четверг, 29 Декабря 2005 г. 23:44 + в цитатник

н о ч ь

п е р е д

Р о ж д е с т в о м

я ночевал в заброшенном доме на краю древни. Окна распахнуты, стужа, снег. Я был конечно в самой дальней комнате, на ящике лежала крышка от банки и в ней фитилек, не то в машинном масле, не то в подсолнечном масле. Это не я все устроил. Я забрался только в этот дом, чтобы не остаться под открытом небом, а оказывается его обжили какие-то люди.

На постели рваной - не то матрас, не то неизвестно что. Днем я разглядел кое-как, но уже забыл, а сейчас в темноте пятно какое-то жесткое и край ватной куртки драной я увидел, прежде чем лечь. Но вот лег, и брезгливость пропала, и забыл уже обо всем. Лежу, глаза мои сонно смыкаются, время от времени. Несколько раз я уже чуть не заснул. Но не хочется пока спать. Прислушиваюсь, прислушиваюсь: не идет ли кто-нибудь. Но, слава Богу - тишина, тишина. И за десять километров тишина. Кажется так, что вроде бы, заскрипят по снегу валенки за деревней, и я услышу, и отойду от дома в ночной лес, если станет страшно.

Деревня почти вся заброшенная, из всех домов только три или четыре дома живых. На ночь я смотрел. В двух домах огни видны, а у других дымок над трубами при луне.

Но что это? На окне сидит прозрачная женщина. Сквозь нее я вижу ночь, а контуры ее тела освещены луной. Я умираю от страха, почти не дышу.

-Сегодня ночь перед Рождеством, - говорит она улыбаясь. Я молчу.

-Сегодня ночь... - она стала пальчиком водить по подоконнику, - перед... Рождеством...

Я молчу.

-В ночь перед Рождеством... должны все улыбаться ... и радоваться… и должны происходить всякие чудеса...

Я начал узнавать что-то в этой женщине. Она вдруг стала мне напоминать кого-то. Кажется это та женщина, что я позавчера видел днем в окне одного из домов в деревне. Тот дом, который к озеру спиной и лицом к дороге, которая через лес выходит к станции.

-Вы меня узнали? Меня зовут Клава. А Вас как зовут?

-Юра, - сказал я глухо.

-А меня зовут Клавой. Я живу с мамой в том доме у озера и работаю на станции.

-Кем? - спросил я.

-Да, прямо так и скажу?! Сразу много знать хотите. Вот придете ко мне на станцию, спросите Клаву и увидите, что я делаю.

Я вспомнил про магазин на станции, как там булки белого хлеба стоял, и мне есть захотелось.

-А Вы что тут делаете? - спросила она меня, - наверно отдыхаете? Вы тут хорошо устроились. И постель у Вас есть... и лампадка...

Я привстал с постели на локоть. Она, когда говорила, раскачивала головой из стороны в сторону. Это меня успокоило, и голос был приятный, хотя чуточку хрустальный.

-Вы прозрачная, - сказал я, хотя решил избегать этого странного обстоятельства, но это вырвалось у меня и от неожиданности, я не мог закончить фразу, а хотел спросить, как она хрустальная - разговаривает?

-Можно я присяду? - сказала она и вошла в комнату и села на ящик. Одной рукой она поправила волосы, а другой одернула юбку. При свете лампадки она уже не была такой прозрачной. Контуры светились конечно, но внутри ничего не было видно, да и темно было в этом углу комнаты - за ней.

-А лампадка здесь уже была, - сказал я, - когда я пришел сюда.

-Да - а? - сказала она, и взяла ее в руки, и я стал ждать, что осветится угол комнаты и будет видно, что она прозрачная. Угол засветился! - но она к тому же стала водить пальцем по краю баночки и, когда ее рука загораживала фитиль, было видно: что пальцы просвечивают как стекло.

-Звезды горят на улице, - сказала она, - и снег светится. Вы наверно замерзли тут? Окна не забиты...

-Нет, я же в шубе,

-Можно на улице погулять, если хотите ... или Вы спать будете?

-Можно, - говорю я.

-Тогда вставайте.

Она встала с лампадкой в руке и прошлась по комнате, теней от нее нет, подумал я, хотя может, тускло горел фитиль.

-Вставайте-вставайте!

Я пошевелился. Убедился, что я живой. Посмотрел в окно и начал вставать. Застегнул две пуговицы на шубе, куда я руки засовывал греться, посмотрел на постель и - и заглянул к ней в лицо, она улыбалась.

-Ну вот, - она сказала, - а я думала, Вас нельзя поднять с постели. Пошли ... Лампадку на место поставим.

Она нагнулась, поставила лампадку. Подошла к окну. Протянула ко мне руку, я дал невольно и она сказала:

-Полетели!

И мы вылетели в окно, над деревом полукругом и... вверх. Деревня спала. Но луна светила ярко.

-Хорошо? да? - сказала она.

-Да, - сказал я.

Мы неслись над деревней. Светился снег за деревней, где был редкий лес. Светились крыши. Потом вдруг стали спускаться. Я думал, мы полетим, черт знает куда - за дальний лес, в там какую-нибудь другую деревню. Но мы вдруг спустились на краю, перед последним домом. Там горел свет.

На крыльце стало темно сразу, но она толкнула дверь. От туда спросили: "Кто?" Она сказала: "Мы." И дверь открыли. Когда я входил, то посмотрел на крюк, которым запирали дверь, но не увидал его. А меня уже втолкнули в комнату, там было человек восемь народу и светила лампа. Я стал раздеваться по примеру Клавы. Она-то уже не прозрачная! - удивился я. Гости шумели. Кто-то закричал: "С Рождеством!" Я зашел за ней в комнату. Она тут же села на что-то и меня притянула.

Лица у всех были веселые. На столе - шпроты, салат, водка, холодец, бутылка вина, одна бутылка без этикетки, огурец и хлеб.

-Я, - сказал какой-то усатый мужчина, вставая, - рад приветствовать наших гостей! Мы только что говорили, а где Клава? и вот она сама, да еще и не одна. А Вас как зовут, Юрой?

-Да, - сказал я, - откуда Вы знаете?

Все засмеялись.

-Штрафную ему! - сказала какая-то молодая толстенькая женщина, мне протянули рюмку. Я выпил.

-Подвиньтесь-ка для нашего гостя, - сказал этот усатый и стал приглашать меня рукой к середине стола. А он толкнул плечом рядом сидящих, и они не качнулись, а подвинулись, но двое или трое, сдвинувшись со скамьи, исчезли в стене.

-Вот садись, - сказал он, показывая рукой рядом с собой.

-Иди-иди, - сказала Клава.

Я пересел, а Клава говорит соседке:

-Ох, ты и толста, мать, ну и толста!

И берет ее за руку и рука отрывается от тела. Она берет за плечи - и плечей нету, она за голову... и головы нет.

-А ты пей! Не обращай внимания, - толкнул меня в бок усатый, - они еще долго будут собираться!

А Клава принялась и вторую женщину разрушать. Чего-то она приговаривала при этом ("хороша-хороша девка!" - вроде этого). И скоро она осталась одна на скамье. Усатый подмигнул мне:

-Пей, теперь будем веселиться - я, ты, да Клава!

-Пей, не бойся, - сказала Клава и схватила огурец со стола.

Я выпил вино. И стало темно. Усатый кинулся на Клаву, Клава - в окно, я хотел за ними, но споткнулся о ящик. Я был у себя в комнате уже. Быстро они меня перенесли, подумал я. Мне не оставалось ничего, как лечь. Я посмотрел в окно - луна продвинулась к углу дома, и на озере снег светился ярче, чем везде. Я лег и заснул. Странная ночь, подумал я засыпая, настоящая как.. под Рождество .