imagined_friend все записи автора

Ресница за ресницей … Палец за пальцем … Движение … Утро, ничего не поделать … Взгляд, ещё один. Хм, плакат кумира напротив, телевизор. Взгляд направо: опять плакат, только другого ракурса … Взгляд: О, чудо новейших современных технологий! «Комп», как принято на сленге … Ступни тянутся к домашним тапочкам, тело начинает осторожно просыпаться. Шея затекла … Очередное пробуждение. Знаете, когда мне говорят о каких-то гениях, суперзвёздах или безумно известных личностях, я живо представляю, что каждое их утро чем-нибудь отличается от предыдущего: сменой места, мебели, города, страны … а каждое же моё утро не наполнено изюминками или хотя бы какими-то отличиями. Всё до дикости обыденно: встать, надеть халат, продрать глаза, распахнуть дверь своей комнаты, поприветствовать бабушку, умыться, позавтракать. Глупо …. Хотя кто знает? Возможно, множество брошенных детей мечтают лишь о таких началах дня. Я ни о чём не жалею. Как и любой подросток у меня было всё: потрясающая семья, преданные друзья, отличная репутация в школе. Я не столкнулась с проблемами типа: непонимание окружающих, проблемы с мамой или дурацкие придирки со стороны учителей. Ответственность, прилежность, аккуратность – качества, которые сопутствовали мне на протяжении учёбы. Признаюсь, я ненавидела, когда кто-то обходил меня в чём-либо. Будь то олимпиада, конкурс, соревнование. Я привыкла быть первой, как бы банально и глупо это не звучало.

 

Лучшая подруга - свет в окошке. Я делилась с ней всем, по большому счёту, даже тем, чем не нужно было делиться. Не любила обсуждать мальчиков, наверное, поэтому-то их никогда и не было. Мы как-то нашли друг друга … Просто взяли и нашли …. Как влюблённый находит свою половинку, как кошка находит загнанную мышь, как повар находит правильный ингредиент. Понимание и готовность – вот качества, нужные нам в дружбе. Она была очень красивой. По-моему, даже чересчур. Смуглая кожа, миндалевидные глаза, правильной формы губы, осиная талия. Странно, но даже она не пользовалась популярностью у лиц противоположного пола, что уж до меня … Меня всегда ставил в тупик вопрос или, точнее, просьба: опиши себя. До жути глупо, поэтому не стану вдаваться в подробности о своей непримечательной внешности или эксцентричном характере. Была ещё одна хорошая подруга, абсолютная противоположность первой. Эта была с толикой мальчишеского эгоизма, харизмы, девчачьей изюминки и доли одиночества в душе. Она знала себе цену и не допускала до себя лишних людей. В другом, не нашем, коллективе она прослыла бы одним простым словом: пацанка. Я же была какой-то средней субстанцией между первой и второй.

 

Я не особо любила читать, но если находила стоящую меня книгу, не отрывалась от неё. Что же до моей мечты, то сначала я хотела побывать в Лондоне, затем в Магдебурге. Глупо, - скажете вы, а нет. Вот такие вот мечты у пятнадцатилетнего подростка. И вообще всё в этом мире относительно. Соответственно, относительно взрослого человека моя мечта – просто сгусток юношеского максимализма, но относительно ребёнка пяти лет, который бы всё отдал ради того, чтобы получить заветную сладость, она просто глобальна. «Если чего-то очень сильно захотеть, вся Вселенная поможет тебе в этом», - утверждал Коэльо. Единственный писатель, книги которого были для меня шедевральны. Я всегда придерживалась именно этого его мнения, именно этой его фразы, но подсознательно не верила в то, что что-то особенное может произойти со мной. Вот я и добралась, как мне кажется, до своего истинного страха. Можете посчитать меня сумасшедшей, но я боялась того, что на всю жизнь останусь совершенно неприметной, затерявшейся в толпе личностью. Вот просто совершенно неприметной. Всегда хотелось выделиться чем-либо. И только сейчас, здесь я понимаю, насколько дурацки были мои страхи. Что же касается взрослой жизни, я стала преуспевающей журналисткой, по крайней мере, в пределах своего городка. Но … увы … опять-таки неприметной. Я не стала примером для окружающих и даже просто не завоевала авторитет своих коллег, чем была несказанно огорчена. Просто обыкновенная, чересчур смазливая писака. Я даже не сумела построить семью! У меня не было мужа, детей, да хотя бы обыкновенной преданной собаки. Окунувшись с головой в работу, постепенно начинаешь выпускать такие «мелочи», как любовь, домашний очаг, романтика и всё такое. И однажды я попыталась сделать то, что давно собиралась: покончить с этой дерьмовой жизнью. «А почему бы и нет, собственно говоря?», - сумничала я, открывая баночку с клафилином. Поскольку я всегда отличалась примерными манерами и последовательностью действий, я сходила в аптеку, купила огромную стеклянную баночку с этим наичудеснейшим, на мой взгляд, средством, приготовила для себя «местечко» на диване и принялась за дело. Оглядев все мыслимые и немыслимее уголки своей крохотной съёмной квартиры, единственным положительным качеством которой было лишь то, что в ней чрезвычайно удобно и быстро убираться, я высыпала большую горсть таблеток на ладонь, поднесла их ко рту, как вдруг …

 

 

- Геля, мать твою, открывай давай! – послышался столь знакомый голос Юрки. Вот уж кого-кого, но его-то я фактически ждала. Просто это единственный человек, который был дорог мне, и которому была дорога я. Я доверяла ему и жила всё «то» время исключительно для него. Он потрясающий друг, поэтому я всегда гордилась им. Мы вместе учились на факультете, но наши дорожки разошлись, а потом мы как-то случайно встретились в одной из городских библиотек. На данный момент с полной уверенностью в голосе можно сказать, что кроме Юрчика у меня никого, ровным счётом, никого не осталось. Родители уже давно укатили за границу, со всеми школьными и институтскими подругами я просто-напросто потеряла связь, а он был для меня чем-то особенным. Каюсь, но я не любила его по-настоящему. Друг … Хороший, преданный друг, никогда не обременяющий заботами или ненужными мыслями. Существует глупое суждение о том, что не бывает дружбы между лицами противоположного пола, то бишь между парнем и девушкой. Так могут утверждать люди, никогда не познавшие подобных отношений. К тому же в современном мире существуют и не такие связи, поэтому грех удивляться нашей дружбе. Я даже на долю секунды обрадовалась, что успею с ним попрощаться.

 

 

- Подожди секундочку! Я сейчас халат наброшу! – на ходу сочиняла я, пряча под матрас заветную баночку, - Эээ … Проходи …

 

- Привет! Ты издеваешься, что ли?! Как это понимать? – сразу разошёлся Юра. Вообще-то он дико добрый и отзывчивый, но когда раздражается, то лучше не встревать в его глубокие раздумья или, наоборот, невыносимые крики.

 

- Что понимать?!

 

- Я стучусь уже полчаса, наверное! Ты не слышишь?!

 

- Вообще-то «кто-то» собирался починить мой дверной звонок … Ты не знаешь, по какой причине этот «кто-то» отлынивает от своей прямой обязанности? – с издёвкой проговорила я, тыкая указательным пальцем в сторону Юрки.

 

- Ну ладно, ладно, починю … - ответил он и, хитро улыбнувшись, добавил, - … когда-нибудь …

 

- Юр, если честно, то ты пришёл не в самый подходящий момент …

 

- Геля! Что я слышу! Только не говори, что у тебя в шкафу прячется какой-то обворожительный голубоглазый блондин! – хмыкнул он и присел на пол. Мы любили вот так вот вечерами просто сидеть на моём полу и рассказывать друг другу истории. Могли просидеть и до утра, а потом, спохватившись, галопом бежать на работу, хотя ему-то некуда было бежать. Постоянной работы у этого лентяя не было. Он целыми днями напролёт шатался по городу, где-то подрабатывая или занимаясь абсолютным ничегонеделанием.

 

- Нет, его там по обыкновению своему нет, к сожалению …

 

- Смешная же ты. У тебя бы было парней наперебой, если бы ты их не отшивала. Разве не так?

 

- Нет, не так, знаешь! Их попросту никогда не было и не будет в ближайшем будущем …

 

- Так, всё, хватит нюни распускать. Пойдём прогуляемся, что ли?

 

- Не хочу я. Ты чего-то определённого от меня желал или так, поболтать?

 

- А «чего определённого» я могу от тебя желать? – передразнил Юрка меня.

 

- Вопросом на вопрос отвечать неэтично, понятно? И вообще, это моя жизнь! Хочу нюни распускаю, хочу бросаю конфетти с криками «АЛЛЕЛЛУЯ!!!», хочу пью сырую воду, хочу … - и тут размахавшись руками в воздухе, я осела на пол и начала реветь. Вот просто ни с того, ни с сего. Всё-таки нервишки у меня пошаливали всегда, но чтобы опуститься до слёз - никогда. Впервые плачу не одна, пялясь в монитор ноутбука, а перед кем-то. Даже стыдно стало. Юрчик рванул, подлетел пулей ко мне, нежно обнял и начал поглаживать по голове, а я словно ненормальная истеричка ревела, уткнувшись в его грудь.

 

- Гелечка, успокойся. Всё в порядке, я ни коим образом не хотел тебя обидеть, - он, судя по всему, был крайне ошарашен столь новым для него поворотом событий.

 

- Просто не лезь в мою жизнь! Кто просил навязываться в мои друзья?! Кто, я тебя спрашиваю?! Молчишь?! – и тут я разревелась ещё больше. Почему мы всегда сваливаем отрицательные эмоции, глупые переживания или просто ненужные оскорбления на близких и дорогих нам людей? Это несправедливо по отношению к ним, хотя, возможно, на то они и близкие, чтобы выдерживать наши дурацкие выходки. А я, по всей видимости, просто не сдержала всего того, что, как говорится, «накипело». 

 

- Да, я, наверное, действительно пришёл не в самый подходящий момент … Заяц, тебе плохо? Что случилось-то?

 

- Ничего, - шёпотом ответила я, начиная успокаиваться. Мои плечи стали изредка подрагивать в такт тихим всхлипам. Я сидела, намертво вцепившись в Юрку. Такая железная хватка. Прошло, наверное, минут сорок, после чего я наконец-то закончила своё стыдливое нытьё и осторожно, почти беззвучно убрала подушечками пальцев остатки слёз. В эти сорок с небольшим минут уложилось всё. Перед глазами проносились всяческого рода картины из моего ничтожного существования под названием «человеческая жизнь». Я начала приходить в себя, словно только что вышла из какого-то длительного забытья.

 

- Ты гулять хотел? – тихо спросила я, ослабляя ту самую мёртвую хватку.

 

- Что? – вышел из ступора Юрчик, - А ну да, конечно, пошли!

 

Он боязливо поднялся с пола, помог встать мне.

 

- Я … Эээ … пойду умоюсь, ты меня на улице жди, - промолвила я и направилась в ванную. Смыв холодной водой остатки глупого рыдания, я вновь устремилась к дивану. Дрожащей рукой я подняла матрас и достала баночку. «Надо … Просто надо …» - билось у меня в голове. Я снова открыла заветную крышку. Заглянула внутрь, словно там ни что иное, как спасение и начала высыпать по горсточкам клафилин.

 

- Я сумку забыл! Самое ценное в моей жизни! Долго тебя ещё ждать?! Там жара невыносимая! – казалось, я сейчас умру не от того, что наглотаюсь химикатов, а от инфаркта, который, кстати, получу от этого несносного парня.

 

- Чёрт тебя подери, Юра! Зачем так пугать-то?!

 

- Ну, извини, Геля. Просто ты же знаешь, что роднее тебя и моей сумки у меня никого нет.

 

Да, за свою безразмерную сумку Юрик был готов убить самого Зюскинда, даже не взирая на то, что именно его книги были самыми любимыми. Он всегда говорил, что «его сумка – это не просто тряпка, прошитая грубыми нитками, а целое жизненное состояние, которым только он в силах обладать», на что я всегда отвечала, что «просто это единственное имущество, не считая двух рубашек и пары брюк, которое у него есть». Впрочем, сейчас это не было столь важным.

 

- Ну, хорошо, пойдём, - после некоторого молчания согласилась я, пряча за спину всё ту же самую банку и осторожно ссыпая туда содержимое моей ладони.

 

 

***

 

- Ну почему же? Она довольно-таки обеспеченная, просто сейчас, наверное, не лучшие времена. Ей лет 26 с небольшим, и у неё есть маленький ребёнок.

 

- Ой, можно подумать! Великая ясновидящая! Давай выкладывай про неё ещё что-нибудь!

 

- Ага, разбежалась! Теперь твоя очередь! – прикрикнула я, проглотив очередную порцию пломбира. Мы уже гуляем часа три по набережной, словно других забот у нас вовсе нет. Хотя … Какие там заботы? Завтра я вновь приду на работу, напишу что-нибудь ненужное и … Стоп, я же решила покончить с этой дерьмовой жизнью, или не так?! Так! Ну и?! Что- то не хочется … Хочется просто-напросто забыться и гулять, гулять, гулять, рассматривая всех прохожих. Ещё в институте мы с Юркой баловались: выходили на улицу, выбирали определённую «жертву», рассматривали и определяли, кто это, чем занимается, имеет ли потомство и всё в таком духе. Просто от нечего делать. И знаете, довольно занимательно, но когда вдумаешься в то, что серьёзная девушка с золотой медалью и красным дипломом  за плечами шатается по улицам с оболтусом-лентяем и балуется «от нечего делать», волосы дыбом встают.

 

- Хорошо, видишь вооон того молодого человека?

 

- Угу.

 

- Так вот, он владелец крупной недвижимости, у него нет жены, нет детей, и ему, по моим меркам, лет 30. Как думаешь, правда?

 

- Знаешь, я надеюсь на твой природный талант по разборчивости в людях.

 

- Может, тебе познакомиться стоит?

 

- Юр, ты с утра головой ни обо что не ударялся? Может, солнечный удар или ещё что-то в этом роде?

 

- Ну Ангелина, - захныкал Юрик, - Надо уже как-то начинать личную жизнь строить, иначе …

 

- Ну договаривай! Что там иначе?

 

- Иначе … Плохо будет, вот что!

 

- Ох, я уже боюсь кары небесной.

 

- Ладно, я понял: разговаривать с тобой бесполезно … Ты как баран, ей Богу!

 

- Отлично! Я баран! Потрясающе …

 

Мы вот так вот проболтались на улице ещё часа два и, по-дружески обнявшись, разбрелись по домам. Юрчик жил со своей сестрой, которая фактически и содержала этого несносного парня, но нельзя сказать, что он был абсолютно бесполезен:  Юрка просто мастерски готовил. Не знаю, откуда он научился этому ремеслу, потому что по профессии он как-никак журналист, но каждое его блюдо было не просто фантастическим, оно было в своём роде уникальным. Какой-нибудь обыкновенный шафран он с лёгкостью мог превратить в незабываемый шлейф ароматов, соединив эту бесполезную приправу с чем-нибудь не менее бесполезным. От подобных мыслей у меня приятно заныло в животе, и я направилась в ближайшую кафешку. Усевшись поудобнее, я заказала несколько пирожков и чай с лимоном. Да мне больше и не нужно было. Вместо того чтобы занять свою голову чем-нибудь полезным, я вновь начала перебирать немые сцены, произошедшие со мной за сегодняшний день, в частности, попытки к самоубийству, как бы страшно и грозно это не звучало. «Самоубийц не любят там, наверху», - прокручиваются в голове бабушкины слова. «А меня не волнует, что там, наверху, гораздо важнее сегодняшний, реальный мир, который, кстати говоря, меня пока ничем, абсолютно ничем не порадовал»,- ответила я на свои же мысли. Я уже который день взвешиваю все «за» и «против» моего сумасшедшего поступка. Честно говоря, даже сама не понимаю, зачем делаю это. Наверное, опять детский страх … Наверное, опять хочется внимания … Наверное, Юрик прибежит, дяденьки в белых халатах и коллеги-журналисты наконец-то почтят мою память … Смешно, по правде говоря, становится. Опять ненароком возвращаюсь к своей собственной теории относительности: люди, у которых «ни кола, ни двора», как говорится, просто обзавидовались бы моему образу жизни, но успешные дамочки в платьях от Гуччи с кредитками в кожаных кошельках, с мужем под ручку и сынишкой лет пяти жалели бы меня всю свою оставшуюся жизнь. Самоубийство – это не конец жизни, а лишь её начало, только где-то в другом измерении. Хотя … Возможно, я не нуждаюсь в этом глупом поступке, но ведь нужно жить ради чего-то, а ради чего жить мне?! Просто поддаться ничем непримечательному жизненному течению? Или всё-таки постараться что-то изменить?

 

Мои бредовые мысли вдруг прервала беспардонная официантка в забавном чепчике Аля 80-ые и кружевном красном сарафанчике, от которого я невольно поморщилась. Ненавижу красный.

 

- Девушка, мы уже закрываемся! Дожёвывайте свой остывший пирожок и прикрывайте дверь с наружной стороны! – она помахала передо мной замасленной тряпкой и удалилась куда-то вглубь помещения.

 

Я допила чай, доела свой «лёгкий» ужин и направилась домой.

 

«Мда, похоже, мы действительно загулялись …», - подумала я, осознавая, что дорога до моего жилищного «амфитеатра» будет долгой. По правую сторону от моста, который сопроводит меня до самого дома, находилась набережная. Чудное место, по правде говоря, просто великолепное. Когда у меня бывал творческий или душевный кризис, лишь атмосфера этой местности помогла выйти из забытья, лишь здесь я чувствовала себя настоящей, лишь здесь … Мои мысли прервал блёклый высокий силуэт, свесивший ноги через перегородку моста. «Парень, наверное, тоже решил заканчивать своё жалкое существование, - подумалось мне, - Хотя, что может быть унизительней моего?»

 

- Я думаю, не стоит. Семь из десяти случаев самоубийства оканчиваются глупым вылёживанием в больнице под капельницей, - отчеканила я совершенно спокойно, будто не видя перед собой единомышленника.

 

- Тоже пробовала?

 

- Пыталась, но меня остановили. Глупо, да? Лучше б не начинала вообще …

 

- Возможно. Значит, ты нецелеустремлённая, раз не хочешь довести дело до конца. А я хочу. Знаешь, я много думал по этому поводу и наткнулся на мысль, что некоторые вообще не должны жить. Зачем?! Не вижу смысла …

 

- То есть удержать тебя попросту бесполезно?

 

- Конечно. Что я тут забыл? К тому же люди уже тысячелетиями задаются вопросом: есть ли жизнь по ту сторону края? Я тоже нормальный. Я тоже хочу знать.

 

С первых слов мне показалось, что этот парень – особая творческая личность. Он рассуждал достаточно здраво, но странно, хотя в последнее время я уже перестала удивляться чему-либо. И лишь после нескольких минут разговора я отчётливо разглядела его с ног до головы. Он был чуть постарше меня, с какой-то женской элегантной стрижкой, серёжкой в брови, многочисленными бирюльками на шее, незамысловатыми, но достаточно тонкими чертами лица и идеальным ногтями, выкрашенными в чёрный цвет. Странновато для молодого человека, не находите? Но мне почему-то подобного рода самовыражения не кажутся особенными в наше-то время. Само его телосложение оставляло желать лучшего: он не был костлявым, отнюдь, но было в его внешности что-то девчачье. «С учётом того, что я сама до жути миниатюрная личность, мы бы неплохо смотрелись вместе. Мда … Что творится в моей голове, когда напротив у самого края пропасти стоит человек?!» - одёрнула я себя мысленно.

 

- Ты случаем не художник?

 

- Хм, нет, но хотел им стать. Вообще-то я гитарист. Играю в своей группе. А сейчас … Хотя какая тебе разница?! Я умру минут через десять.

 

- Ну кто-то же напоследок должен с тобой поговорить, - хмыкнула я и села на тот самый парапет, свесив ноги к столь далёкому и одновременно близкому водоёму.

 

- Наконец-таки решилась?

 

- У каждого человека своя причина самоубийства, как бы грозно это ни звучало из моих уст. Значит, и у тебя должна быть. Какая, если не секрет? – не ответив на поставленный для меня вопрос, начала было я.

 

- Ну, знаешь … - он немного помолчал, а затем всё-таки не совсем однозначно ответил, - Вот ты рождаешься, растёшь, вырастаешь, словно семя, начинаешь работать, содержать себя, находишь вторую половинку, которую когда-то в прошлой жизни по ошибке где-то потерял, продолжаешь род, радуешься, наблюдаешь до безумия приевшиеся пейзажи, дышишь до безумия приевшимся воздухом, делаешь до безумия приевшиеся телодвижения, наконец, состариваешься, проживаешь свои последние года в достатке и скучном до безумия приевшемся окружении и … бабах! Умираешь своей смертью. Тебе по душе такая жизнь? Всё словно по шаблону. Тошнит. Надоело. Хочется разорвать этот тысячелетиями складывающийся традиционный жизненный круг, если его вообще можно так назвать. Не жизнь, чёрт возьми, а существование какое-то …

 

Я внимательно вслушивалась в каждое его слово и всё больше убеждалась в своем правильном, на мой взгляд, решении. И именно в те моменты мне показалось, что я нашла единственно родственную мне душу.

 

- А почему выбор пал на набережную? Можно же было, я не знаю, таблеток наглотаться, или изящно пустить пулю в лоб, или ещё что-нибудь?

 

- Понимаешь, я по сути своей дико люблю воду, и гламурненько утонуть было бы самым логичным решением, - и мы в унисон рассмеялись, таким детским звонким смехом, когда не нужно думать о чём-то постороннем, просто сидеть и глупо закатываться со смеху.

 

- Ну умереть гламурненько – это, конечно, не каждый сможет. Возьмёшь меня с собой?

 

- Конечно, возьму, - он дотронулся до моей ладони и накрыл своей, - На счёт: раз, два, три …

 

 

***

 

«Это уже рай? Тогда я лежу на облачке. Белом пушистом облачке. И вокруг всё такое беленькое», - подумалось мне. Я попыталась продрать глаза, как меня ослепил ярко, до боли белый цвет. Я поморщилась, но всё же разлепила сомкнутые веки.

 

- Ну здравствуй, - поприветствовал меня знакомый голос.

 

- А я где, можно спросить? – тело вдруг начало болезненно отзываться на мои попытки встать.

 

- Ты помнишь меня? Помнишь набережную? Прыжок? Помнишь?

 

- Дда … Помню … - я наконец отчётливо разглядела обладателя голоса. Это был тот самый парень, гитарист, с которым у нас получилось одно самоубийство на двоих. Он рядом, значит, я стопудово в раю.

 

- Как бы ни прискорбно было тебе говорить, но мы выжили … И теперь мы оба в больнице. Но если я отделался лёгким сотрясением мозга и парой царапин, то ты проваляешься здесь ещё как минимум неделю. Вот так, сестрёнка, - это звучало как приговор, хотя приговор таким приятным голосом можно было слушать и слушать. И тогда я вспомнила все события минувшего дня. Вдруг как-то подумалось, что вот оно счастье, сидит сейчас рядом, всё также держит мою ладонь в своей руке, и всё также мы, двое жалких людишек, продолжаем свой жизненный круг. Наверное, это и есть та самая возможность продолжить круг нашего дурацкого существования, а раз уж мы люди, по закону жизни нам и полагается доживать свой остаток дней именно так, шаблонно. Уже ничего не удивляет. Мы попали именно в ту статистику, когда «Семь из десяти случаев самоубийства оканчиваются глупым вылёживанием в больнице под капельницей». Значит, так надо. Значит, так и будет …

 

- Кстати, я так и не узнал твоё имя.

 

- Ангелина … - вот оно, счастье …

 

 

by Дульсинея_Табосская