Марта все записи автора Твой парень говорит, что он с отличием окончил Оксфордский университет, знает четыре языка и имеет черный пояс по карате? Одно из двух: или он большой талант, или большой врун.

ТОТ САМЫЙ МЮНХГАУЗЕН
Мой друг детства Степа – человек крайне серьезный. Он носит деловой костюм, работает менеджером лизинговых проектов в крупном банке, постоянно ездит в командировки и говорит сразу по двум сотовым телефонам. И все бы хорошо, если бы не одно “но”. Степа не может прожить и дня, не соврав. Попросишь его по дороге заскочить в магазин и купить чай, Степан вернется с поникшим видом и скажет, что в магазине был учет, поэтому чай он не купил. А через пять минут зайдет в твою комнату и положит на стол коробку с “Эрл-греем”. Это в лучшем случае. В худшем он скажет, что на светофоре у него из машины вытащили барсетку с деньгами. “Степа, да с тобой можно разговаривать только в присутствии детектора лжи!” - журят обманщика друзья. Он только пожимает плечами и называет себя фантазером. А между тем таким, как Степа, ученые придумали другое название – патологические вруны.
Такие люди не могут прожить без вранья, это просто их естественное состояние. Условно патологических врунов можно разделить на две категории: безвредные вруны и “опасные”. Первые врут ради вранья – они получают удовольствие от самого процесса. Другое дело “опасные” вруны – эти врут для того, чтобы выкрутиться из очередной переделки. Причем эти самые переделки случаются с ними постоянно. Нередко такой человек ведет двойную жизнь, и в этом печальном факте, к сожалению, не может признаться ни себе, ни окружающим. Он может совершенно спокойно ехать за рулем автомобиля, полуживым голосом заверяя кого-то по телефону, что в данный момент лежит в больнице в ожидании сурового вердикта врачей.
В жизни одинаково часто встречаются и те, и другие типы патологических врунов. И если столкновение с первыми тебя может повеселить, то последние нередко способны доставлять множество проблем. Особенно если ты решила связать с таким человеком свою жизнь.
 “Представляешь, - рассказала мне однажды Маша, коллега по работе, - едем мы как-то раз с моим бывшим мужем в машине. У Пашки звонит сотовый, и я отчетливо слышу, как женский голос говорит в трубку: “Паша, привет! Тебе что приготовить на ужин?” И Паша как ни в чем не бывало отвечает: “О, Виталик, здорово! Черт, я совсем забыл про эту тренировку. Я сейчас заеду домой, возьму форму и через полчаса буду на месте!” В тот момент у меня, казалось, сердце куда-то провалилось. Я поняла, что все его тренировки, поздние совещания на работе, шашлыки с друзьями – было одним сплошным враньем. Я забрала годовалого Илюшку и поехала к маме. А через несколько дней подала на развод”. Теперь у Илюшки новый папа, а у Маши – новая жизнь. О прошлом Маша если и вспоминает, то, как и полагается, в прошедшем времени.

ИСТОРИИ В ДЕТАЛЯХ
Вруны настолько искренне лгут, что порой их совершенно невозможно вычислить, и все потому, что, обманывая тебя, они и сами верят в то, что говорят. Как правило, патологические вруны наделены богатым воображением, которое и помогает им сочинить очередную небылицу. Их рассказы увлекательны, эмоциональны и обильно пересыпаны “вкусными” и реалистичными деталями. Если Степа рассказывает, что у него на светофоре вытащили из машины барсетку, то он непременно припомнит, в каком часу это произошло, на пересечении каких улиц, и даже попытается описать злоумышленника. Да что там Степа, когда мой собственный муж Мишка то и дело сочиняет какую-нибудь байку!
Однажды мы ели мандарины, и он, отклеивая от оранжевой кожуры черный ромбик с надписью Maroссo, вдруг сказал: “А я тебе не рассказывал, как мы с мамой жили в Марокко?” Видя мои ошалелые глаза и разинутый рот, Мишка продолжил. “Ее как врача постоянно отправляли в командировки. И однажды ей предложили поехать на полгода в Марокко – там как раз был всплеск малярийной лихорадки. Мне тогда было восемь лет, и мама на свой страх и риск собрала чемоданы, сгребла меня в охапку и улетела спасать африканских детей”.
На мои вопросы “А где вы там с мамой жили?”, “А в Марокко было жарко?”, “А где ты там учился?” Мишка невозмутимо отвечал: “Мы жили в одной половине деревянного дома, а в другой – марокканская семья. В будние дни мужчины и женщины занимались тем, что выходили на площадь красить ковры. Ты когда-нибудь видела африканские ковры? А по выходным вырезали фигурки из кокосов, чтобы потом продать их на базаре. Пока мама занималась больными, я ходил в марокканскую школу, правда, в класс русскоговорящих (в Марокко оказалось сразу несколько русских семей)”.
“А от лихорадки-то удавалось вылечивать?” - не унималась я. “Ну как тебе сказать, - тяжело вздохнул Мишка, - далеко не всех. В Африке, знаешь ли, никто не застрахован от множественных укусов малярийных комаров…”
Конечно, я не могла не проникнуться состраданием к африканским детям. Я целый месяц вслух размышляла о печальной судьбе народов стран третьего мира, и в тот момент, когда я уже практически была готова собственноручно оказать им посильную гуманитарную помощь, Мишка не выдержал и признался, что соврал мне. Подло и бесчестно. От начала и до конца.
Когда я рассказываю эту историю знакомым, они весело смеются – мол, наивная, разве не видно, что все это вымысел. Однако этот пример – доказательство того, как убедительно может выглядеть придуманная история, если она опирается на реальные факты. Например, я точно знала, что Мишкина мама – врач, что врачи – люди военнообязанные, и, наконец, что в Африке действительно бывают всплески малярийной лихорадки. Нескольких неоспоримых фактов Мишке оказалось достаточно для того, чтобы сплести этот затейливый сюжет. А мне – чтобы в него поверить.

 ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ
На патологических врунов обижаться бесполезно. Равно как и бесполезно с ними бороться. Максимум, что ты можешь сделать, – это научиться вычислять их вранье. Не забывай, что чаще всего врунов выдает их внешний вид и поведение.
1 ОПАСНЫЕ ЧИСЛА
Когда люди врут, они часто используют кратные числа. Если соискатель места уверяет, что на прошлой работе он оттрубил 6 лет, а под командой у него было 12 человек, и работал он по 18 часов, то, скорее всего, все это плод его воображения.

2 ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЕ!
Стараясь быть более убедительным, врун слишком часто повторяет такие словосочетания, как “на самом деле”, “в действительности”, “если честно”.

3 ТОЛЬКО БЕЗ РУК!
Врущий человек нередко начинает активно жестикулировать и размахивать руками. Таким образом он как бы пытается нарисовать в воздухе то, чего нет и никогда не было.

4 В ХОЛОДНОМ ПОТУ
У вруна очень часто потеют ладошки – не столько от того, что он боится разоблачения, сколько от перевозбуждения и выброса в кровь адреналина.

5 ГОЛОСОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Вруна выдает голос – он всегда говорит немного неестественно. Или непривычно громко, или непривычно низко (стремится показать, что в данный момент он говорит об очень серьезных и важных вещах).

6 ПОЛУМЕСЯЦЕМ БРОВЬ
Мимика вруна крайне выразительна. Обманщик не только норовит поднять брови, но и даже свести их на переносице. Видимо, тоже для пущей убедительности и придания максимума серьезности. Помнишь, как в мультике про Простоквашино: “Внимание, делаем умные лица!”

7 ОЧНАЯ СТАВКА
Зрачки у вруна, как правило, расширены, а глаза постоянно бегают. Это, пожалуй, единственное проявление лжи, которое, в отличие от жестов и мимики, даже закоренелый обманщик не может контролировать.

8 КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ –Я НЕ ВИНОВАТ
Некоторые вруны, рассказывая очередную байку, начинают сутулиться. Даже если фантазер слагает эпическую поэму о том, что он спас бабушку из воды, подсознательно этот герой хочет быть менее заметным, чтобы его не разоблачили.

9 С ЭТОГО МОМЕНТА,ПОЖАЛУЙСТА, ПОПОДРОБНЕЕ!
Нередко случается, что патологические вруны забывают некоторые моменты из своих подробнейших сочинений: имена, названия географических пунктов, количество приглашенных. Если твоя память лучше, у тебя есть шансы уличить его во лжи.

10 ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Нередко вруны выставляют себя героями, победителями, невероятными счастливчиками и суперталантами. Однако если ты до последнего времени ничего подобного за этим мюнхгаузеном не замечала, 99% из 100, что в данный момент он вешает тебе лапшу на уши.