Всего_лишь_ночь все записи автора В колонках играет - Akira Yamaoka - promise
Я хотела закончить фик 15 главой, но по ходу не закруглюсь и к 25(((
Автор: Всего лишь ночь
Бета: по-прежнему нет
Название: Я подарю тебе любовь…
Пейринг: Том/Билл, Георг/ Билл, Дэвид /Билл, Бушидо/Билл (и да простят меня Боги) ОМП/Билл (ОМП не один) Том/ОЖП….
Рейтинг: NC-17
Жанр: alternative universe, slash, POV главных героев.
Дискламер: Да, да, отказываюсь……
Статус: В процессе
Размещение: Все равно ведь возьмете, если надо будет!(( Ну хоть меня оповестите, ну и имя сохраните, я ведь столько времени в него вбухала!
Саммари: Билл - мальчик-сирота, мечтающий во что бы то ни стало выбраться из нищеты. По счастливой случайности жизнь сводит его с неким Оливером Эшвилдом, который открывает перед ним двери в новый мир.
Предупреждение: Билл и Том НЕ близнецы, а двойники. Все претензии по поводу невероятности сего факта прошу адресовать Орхану Памуку, в его книге это было возможно.

Часть 14. Мы свободны - ты и я.
Bill`s POV.
- Что ты хочешь от меня, Дэвид? Думаешь то, что ты знаешь о моем прошлом, позволит тебе шантажировать меня? Как это гадко! Не думал, что ты опустишься до такого!
Я физически ощущаю всю эту грязь, хочется смыть с себя все это. Дэвид ничего не отрицает, но и не подтверждает мои слова, а я ненавижу неопределенность! Лучше бы он сказал, что хочет от меня за молчание, хотя это, конечно, просто формальность, ведь во мне его могло заинтересовать только одно...
Мы молчали минут пять, потом он встал из-за рояля и подошел к окну.
- Какой же ты глупый! - он наконец нарушил ту гнетущую тишину, которая уже, казалось, давила мне на плечи.
- Конечно, куда уж про...
- Замолчи! - он резко оборвал меня. Я удивленно посмотрел на Дэвида, он сжал руки в кулаки...
- Иди за мной, - тон, не терпящий возражений. Черт, и куда меня опять угораздило вляпаться? Меня даже искать не будут, неужели это действительно конец?..
Дэвид поднимается по лестнице, ведущей на третий этаж, я следую за ним, мысленно кляня его за подлость и себя за легкомысленность. И как можно было соглашаться на этот ужин? А ведь Георг меня предупреждал, надо было слушать его, так нет же, я был слишком поглощен страданиями по Каулитцу. Вот, пожалуйста, результат. И самое смешное то, что во всей этой фигне опять виноват Том. Ну, погоди у меня, сволочь дредастая, если только я выберусь отсюда живым...
- Проходи, - Дэвид открыл передо мной дверь, мне пришлось войти. В комнате было темно, и я замер, едва переступив порог.
Дверь хлопнула, и зажегся свет, заставляя на время закрыть глаза, уже привыкшие к темноте.
- Теперь ты должен понять, почему ты здесь... - его голос вновь стал прежним, исчезли те стальные нотки, заставляющие тело дрожать. Я осторожно открыл глаза и понял, что нахожусь в мастерской у художника. Повсюду лежали кисти и краски, на полу валялись холсты, на мольбертах стояли картины. Я подошел ближе, чтобы как следует рассмотреть их: там были морские пейзажи, где волны разбивались о прибрежные скалы, были загадочные закаты в джунглях и холодные рассветы где-то во льдах. Но мое внимание привлекла другая картина - это был портрет, единственный портрет. Сердце сжалось от воспоминаний, на глаза навернулись слезы.
- Неужели, это действительно ты... - тихо прошептал я, смотря на него и пытаясь узнать того человека, чье появление когда-то подарило мне шанс жить нормально.
- Да, это я, - также тихо ответил он.
Все перевернулось от этих слов. Ноги подкосились, и я рухнул на пол, Дэвид сел рядом и обнял меня.
- Господи, я так ждал этой встречи, ты даже представить себе не можешь.
Он был первым, кто увидел во мне человека, а не хорошенькую игрушку, он не требовал от меня ничего, но я был готов ради него на что угодно, он провел со мной всего несколько часов, но остался в моей памяти навсегда.
- Я искал тебя, Билл, и вот, наконец, нашел...
- Ты спас меня...
- Поверь, принц, мы квиты...
Мне не верилось, что после стольких лет мы снова вместе. Эта ночь была совсем другой, не такой, как та, в которую он подобрал меня на улице, но мы были вместе, вместе...
Помню, как тогда было холодно и страшно, не хотелось вновь испытывать все унижения, которыми меня с завидным постоянством угощали. Но я не мог ЕМУ и слово против сказать, это обходилось слишком дорого.
Когда умер отец, мама готова была лечь с ним в могилу, она всегда любила его больше меня. На похоронах в голове вертелась только одна мысль: " Что дальше?" А дальше был ее продолжительный запой, пьянки, изнасилование одним из маминых дружков, ее увоз в психиатрическую больницу и лишение родительских прав, мой личный кошмар в детдоме, а потом ад у НЕГО в лапах. Жизнь так быстро пошла под откос, что я даже толком заметить не успел, как оказался под фонарем на ночной улице. А потом бесконечный кошмар: лица, сливающиеся в одно, боль, ставшая привычной, слезы, в одиночестве, ненависть, жажда мести и ЕГО холодные глаза и ядовитый голос...Я пытался убежать, вырваться из грязного болота в которое меня так жестоко забросила жизнь, но ОН неизменно возвращал меня, заставляя умирать от боли и осознания собственного ничтожества. В то время, когда я уже почти смирился со своей судьбой, появился человек, благодаря которому я сейчас здесь.
Помню, как он протянул деньги старшей и твердо сказал:
- Его. На всю ночь.
Я боялся, впрочем, это было мое привычное состояние. Он жестом приказал мне идти за ним, я повиновался, деньги ведь нужно отрабатывать. Мне было все равно, одним больше, одним меньше, я не видел никакой разницы.
Мы молча шли в ближайший отель, я рассматривал его и гадал, откуда у такого человека деньги: одежда была помятая и грязная, лицо обросло бородой, на голове немыслимая шапка, которой самое место на помойке - одним словом, ужас.
У него был снят номер, я удивился, поскольку клиенты не любили светиться со мной, хотя не могу сказать, что мой вид мог бы их как-то скомпрометировать.
Зайдя в комнату я удивился царящему там хаосу: повсюду валялись какие - то обрывки, на которых была изображена женщина, непромытые кисточки, которыми уже невозможно было рисовать, пахло красками, от резкого запаха кружилась голова. Мне все меньше был понятен этот странный человек, так не похожий на десятки других моих клиентов.
- Я хочу нарисовать тебя, - нарушил тишину он. Я был несколько ошарашен, мало верилось, что он выложил деньги за такой пустяк.
- Не бойся, мальчик. Это нужно мне, очень нужно.
Хотелось верить ему, просто хотелось снова кому-то верить, ну хоть кому-нибудь. И я поверил.
- Хорошо, - тогда, своим ответом, я дал шанс нам обоим, шанс сейчас быть здесь.
Он рисовал и рассказывал о себе: как любил одну женщину, как она стала его женой, как они были счастливы, как жена погибла, как он оставил дочь и работу и ушел, потому что все напоминало о ней, как стал рисовать, как увидел меня... Взамен, я рассказал ему историю моей жизни, из которой в то время уже почти стерлись и любовь и счастье. Мы были нужны друг другу, горе легче переживать вместе...А потом он ушел, оставив мне деньги и шанс начать новую жизнь. И вот, я, Уильям Лемман, живу своей новой жизнью, которую подарил мне Дэвид Йост. В ту ночь, с портретом, он унес с собой душу маленького мальчика, Вильгельма Трюмпера, к которому была так несправедлива жизнь, оставив там меня.
- Дэвид, я не узнал тебя, ты так изменился! - как можно в этом респектабельном мужчине узнать того странного художника, изменившего мою жизнь?
- Нет, это тогда я был не собой... - он знает, что тогда мы оба были совершенно другими людьми, которыми действительно не являлись.
- Может быть...но ты все равно остался в моей душе.
Теперь все встало на свои места. Вот почему меня так тянуло к Дэвиду, вот почему он казался мне таким знакомым. Я даже мечтать не смел, что когда-нибудь встречу его, с течение времени мне начало казаться, что это был не человек, а мой ангел-хранитель, посланный, чтобы прекратить мои унижения. Но теперь, теперь мы снова вместе, и все, что произошло со мной за последнее время, кажется таким незначительным: и шальные деньги, и модельная карьера, и даже Том - все совершенно неважно. Он рядом, мой хранитель, и больше никто и никогда не разлучит меня с ним.
С легкой грустью смотрю на свой портрет, на нем мне пятнадцать. Кожа бледная, напуганные глаза, искусанные губы, волосы беспорядочно падают на лицо, - подросток, видевший в своей жизни ничтожно мало тепла и любви. А ведь таких много, миллионы...
- Нарисуй меня еще раз! - прошу я, мне совсем не хочется, чтобы Дэвид запомнил меня таким.
- Ты этого хочешь? - удивленно спрашивает он, почему-то ему не понятно мое желание.
- Да...
Он подходит к мольберту, а я сажусь на кресло.
- Хорошо, давай вот так. Теперь постарайся сидеть неподвижно.
Я внимательно слежу за ним: вот от мысленно разделил холст на части, составил нужные пропорции, теперь задумывается о палитре...Мне так нравиться наблюдать, он прекрасен.
В голове как будто щелкнул выключатель, сдерживающий мои желания. Я, повинуясь порыву, начинаю медленно расстегивать пуговицы на рубашке, мгновение, и она летит на пол. Дэвид задумчивой смотрит на будущий портрет и изредка делает легкие мазки, он ничего не замечает. Я подхожу совсем близко к нему, он поднимает глаза и улыбается.
- Почему я знал, что все закончиться именно так? - спросил Дэвид, проводя рукой по моему лицу.
- Может, потому что мы оба этого хотели? - шепотом произнес я.
Ответом мне послужил его поцелуй: мягкий, осторожный, но в то же время глубокий.
- Давай нарисуем картину этой ночи, вместе...
По телу пробегали волны наслаждения, я не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал нечто подобное, да это и не важно. Дэвид взял в руки красками и палитру с красками.
- Мы сделаем фиолетовый фоном нашего рисунка, как ночь и тайна, которые когда-то связали нас с тобой, - он окунул кисть в краску и нарисовал на моей груди несколько линий. От такого легкого прикосновения я выгнулся дугой, стараясь успеть за кистью. Краска чуть холодила кожу, создавая контраст с разгоряченным телом. Дэвид вновь поцеловал меня, властно завладел моим ртом. Наши языки сплелись в причудливом танце, заставляя потерять последние крупицы здравого смысла, полностью отдавшись нахлынувшему желанию.
- Думаю, что цвет страсти будет здесь очень кстати, - оторвавшись от меня, произнес Дэвид. Я хотел что-то сказать, но в голове был туман, так приятно окутавший меня. Дэвид улыбнулся, и дразнящих прикосновением обвел контуры сосков, я не смог сдержать стон, наслаждение было таких острым, что граничило с болью. Я был холстом в его руках, он рисовал на мне цветы из поцелуев и дорожки из пьянящих прикосновений. Хотелось чтобы это длилось вечно, чтобы я мог наслаждаться красотой его тела, чтобы он мог ласкать меня, заставляя кожу гореть под умелыми пальцами.
- Чуть черного, как помять о пережитой боли, - и вот уже на моем теле словно ожила та боль, причудливым узором переплетаясь с любовью и тайной.
Я и не заметил, как остался без одежды, Дэвид кончиками пальцев провел на внутренней стороне бедер, отчего по телу, словно прошел электрический ток. Его губы нашли чувствительную точку за ухом и стали ласкать ее, заставляя извиваться от удовольствия.
- Время смещать краски? - спросил он, целуя в плечо.
- Да, - выдохнул я.
Дэвид стянул с себя брюки и лег на меня, позволяя мне почувствовать приятную тяжесть его тела. Я обвил руками его шею и прижался к нему еще сильней, хотелось раствориться в нем, в солоноватом привкусе его кожи, в пьянящем запахе его тела. Никто не дарил мне таких чудесных мгновений и от этого ощущения были еще сильней.
Нежным, но требовательным движением он раздвинул мои ноги и медленно вошел в меня. Появилось неприятное ощущение, словно что-то распирает меня изнутри, он почувствовал мой дискомфорт и круговыми движениями начал ласкать низ живота и боль отступила.
Дэвид начал движение, постепенно наращивая темп. Мои ладони скользили по его спине, отзываясь на каждый толчок. Мы смотрели друг дугу в глаза, наши сердца бились в унисон, а дыхание перемешалось - мы стали одним, неделимым целым. Дэвид двигался внутри меня, задевая простату, приближая тем самым финал. Через несколько мгновений мир взорвался на миллионы ярчайших огней, накрывших нас с головой.
- Спасибо тебе, - я благодарно поцеловал его в шею.
- Нет, Билл, это тебе спасибо, - ответил он, крепче прижимая меня к себе.
Мне кажется, я понял, что имел в виду Марк, когда говорил, что любовь бывает разной...
Tom's POV.
Все плохо. Что-то давненько такого не бывало, вот уж правду говорят, что две гадости подряд - это только начало! Сначала Джанин свалилась, как снег на голову, и чуть не убила меня своими "замечательными" новостями, потом Билл внес в такое почетное дело свою лепту, а теперь отец вознамерился добить бедного меня. И чего ему надо? Тоже мне, воспитатель нашелся, не поздновато ли? У меня, как оказалось, у самого есть дети.
Я вообще живу совершенно обособлено: к нему не лезу, деньги его не трачу, проблемами не загружаю - идеальный ребенок, честное слово, радовался бы! Так нет же, папочка никак не может оставить меня в покое! Причем позвонить надо было утром, чтобы у меня весь день было поганое настроение. Черт, как же меня достала такая жизнь, сдохнуть охота. Нет, я не доставлю им такого удовольствия, не дождутся, буду жить и радоваться всем на зло!
На дороге жуткие пробки, папа это точно знал, поэтому и сказал срочно приехать к нему в загородный дом, я тут часа два простою, не меньше! Сейчас есть время вспомнить, когда же у нас испортились отношения. Наверное, это все началось во время их с мамой развода, когда меня сослали в колледж закрытого типа, то бишь интернат для богатых. Самое ужасное время в моей жизни, однозначно! В этом колледже царили чуть ли не тюремные порядки, хотя надо признать, это была неплохая школа выживания - после двух месяцев там меня вообще мало чем теперь можно удивить. Помню, как мы дрались за лидерство: не на жизнь, а на смерть, стараясь причинить сопернику как можно больше боли. И было не важно, что мы все дети уважаемых людей, тогда мы были ничем не лучше уличной шпаны - жестокой и беспощадной. Страшно вспомнить, что мы вытворяли там, "выйдя на свободу" я еще долго не мог придти в себя, хотя, наверное, и так и оправился от всего этого. А отец, он ничего мне не сказал, не попросил прощения, не обещал быть рядом, он не сделал ровным счетом ничего...Я никогда не прощу отцу слезы мамы, ужасы двух проклятых месяцев, безразличие ко всему. Он сам виноват в таком отношении, он сам виноват в том, что я такой. Поэтому не вижу смысла в воспитательных беседах - мне 22, я самодостаточный человек, а не маленький мальчик, действительно нуждающийся в отце, который никогда не обращал на него внимания. Слишком поздно, слишком...
От сигнала ссади стоящих машин прихожу в себя, теперь только я мешаю нормальному движению. Нельзя задумываться на дороге, тем более о таких вещах, так можно и жизни лишиться!
Давлю на газ - надо побыстрей покончить с этим...
***
- Добрый день, Томас, ты долго, - папа как всегда само радушие. Если он так с сыном здоровается, то, что же ждать другим людям! Хотя он всегда относился к чужим лучше, вот такой вот парадокс.
- Здравствуй, отец, - безразлично бросаю я. Нет, я не пытаюсь его как-то задеть, мне действительно все равно. Я здесь только потому, что родителей не выбирают, их приходиться терпеть, при этом вспоминая Бога нехорошими словами.
-У меня к тебе серьезный разговор, - отходит, пропуская меня внутрь. Ой, ну кто бы сомневался про серьезный разговор. Надо настроиться слушать речь о том, какой же я неблагодарный сын и как позорю своего отца. Скучно.
- Как у тебя дела? - спрашиваю только потому, что надо что-то спросить. Отец ужасно любит говорить о себе, может, соскочит с главной повестки дня.
- Хорошо, но были бы отлично, если бы ты все не испортил! - соскочить не получилось, жаль. Придется слушать этот бред. Господи, и за что мне все это?!
- Что случилось? - становится интересно, почему я подлец в этот раз. Нет, мой отец жутко изобретательный, он каждый раз придумывает что-нибудь новенькое, с ним не соскучишься, ей Богу!
Я сажусь в кресло, приготовясь к долгой и совершенно бесполезной беседе. Надеюсь, что на небесах мне это зачтется.
- Знаешь, Томас, я долго терпел все твои похождения, но это же переходит все границы! - кажется, я начинаю понимать о чем, вернее о ком пойдет речь, но лучше прикинуться идиотом.
- Не имею не малейшего понятия, о чем ты говоришь, - отец сжимает кулаки. Ого, да Себастьян Каулитц в гневе. Я могу гордиться собой!
- Ты прекрасно все знаешь и не надо отрицать! Как ты докатился до такого, путаться с парнем, которого не трахал только ленивый! - от этих слов все внутри меня вскипает. Да как он смеет, так говорит о Билле, он его совсем не знает!
- Не смей его оскорблять! Билл лучше таких зажравшихся уродов, как ты! - не знаю, что на меня нашло. Да, я потерял контроль, и все моя обида и злость вырвались наружу. Пусть так, давно пора было высказать все.
- Не забывайся щенок! - отец хотел было ударить меня, но я перехватил руку. Он больше никогда этого не сделает, я не позволю!
- Мне не десять лет, папа, я могу за себя постоять! - отталкиваю его от себя, он морщиться, наверное, я сильно его схватил.
- Неблагодарный мальчишка! Ты без меня никто!
Вот интересно, это он пытается доказать себе или мне? Конечно же себе, он ведь знает, что с дедушкиным наследством я могу смело наплевать на него.
- Я ничего тебе не должен, отец, и если уж быть предельно честным, ты ничто для меня. После того, как дедушка оставил мне свою долю в бизнесе ты лишился единственного рычага влияния. Прости, но это так, и я могу делать все что захочу, даже объявить на весь мир, что буду жить с парнем, - я говорил без злости, не желая насолить, просто констатировал факт. Так бывает, когда все уже отболело, остается просто безразличие - у меня сейчас именно такое состояние.
- Ты еще пожалеешь, - шипит он в приступе бессильной злобы. Никогда не думал, что он настолько слаб. Он не был достоин мамы, не был достоин не одной ее слезинки. Он живет, а ее больше нет...
- Возможно, но сейчас я поступаю так, как считаю нужным и это моя жизнь. До свидания, не вижу смысла своего пребывания в этом доме.
Отец кричал мне что-то в спину, но я не слушал, было как-то не важно, что он скажет. Садясь в машину, я вдруг ощутил резкое желание увидеть Билла, услышать его голос. Достаю телефон, несколько гудков и на другом конце голос заставляет меня улыбнуться.
- Да, я слушаю, - он такой веселый, что невольно заражает меня своим настроением.
- Привет. Какие планы на ближайшее время, мне очень нужно тебя увидеть, - молчание, мне это совсем не нравится!
- Здравствуй, Том...пока никаких, - от его холодного тона я поежился. Такая резкая перемена, неужели в этом моя вина?
- Билл, нам нужно встретиться!
Господи, до чего же я докатился! Молю о встрече - кошмар! Может, отец был прав и мне не стоит связываться с Биллом?
- Я бы радостью, но я не дома, - как-то нехотя произнес он.
- Ничего, я же не пешком, приеду!
- Это далеко.
- Ну и что.
- Хорошо...особняк Дэвида Йоста под Берлином, - чуть запнувшись говорит он.
Да уж очень далеко, через три дома! Билл...черт, как ты мог?!
- Я буду минут через десять... - в груди тупая, неприятная боль где-то в области сердца. Особняк Дэвида Йоста, все понятно...А чего я собственно ожидал? Билл свободный человек, вольный делать что захочет, я его ни к чему не обязывал. Но почему так больно тогда?..Может зря я его не обязывал, может надо было? Сейчас уже поздно об этом думать, остается лишь надеется, что я еще смогу все изменить.
Подъезжаю к воротам, минут через пять выходит Билл и в сердце опять колит, словно кто-то протыкает его ржавой иглой - он счастлив. Неужели Дэвид за одну ночь сумел совершить невозможное? Нет, я отказываюсь в это верить!
- Привет, - он сразу же перестает улыбаться, а мне хочется выть от бессильной злобы. Что я упустил? Почему так?
- Привет, - кое-как выдавливаю из себя. Надо быстрее уехать отсюда, здесь я задыхаюсь.
Всю дорогу мы молчали, я боялся спросить то, о чем и сам знал, а Билл боялся дать мне ответ, который был и так понятен.
Я притормозил около небольшого кафе, нам просто необходимо было поговорить, мы и так слишком долго откладывали.
Официант принял наш заказ и поспешил удалиться. Я смотрел на Билла, а он старательно избегал моего взгляда. Бред какой-то!
- Ты спал с ним? - не знаю, почему начал именно с этого вопроса, наверное, мне хотелось, чтобы Билл наорал на меня, сказал, бы что я идиот, раз мо так подумать, но он не сказал...
-Том, чего ты хочешь от меня? Слов любви, обещаний верности? - устало произносит он, водя пальцами по гладкой поверхности стола. Видно, что меньше всего сейчас он хотел бы обсуждать эту тему.
- Нет, ты не понимаешь, - и ведь он действительно не понимает! Я не требую признаний в любви, он не любит, я знаю, но мне хочется быть уверенным, что он принадлежит только мне и никакие Дэвиды не смеют прикасаться к нему.
-Я прекрасно понимаю. Зачем ты все портишь? Нам ведь хорошо вместе, - он смотрит на меня укоризненно, словно я действительно что-то рушу. Но вот есть ли что рушить - это главный вопрос.
- Билл, это другое.
- Нет, не другое, Том. Мы свободны: ты и я. У меня есть Дэвид, у тебя - Джанин и давай не будем терзать друг друга ненужными упреками, - вздрагиваю от упоминании о Джанин. Откуда он узнал о ней? Впрочем, сейчас это не столь важно, главное, что он прав...
- Ты предлагаешь просто спать друг с другом? - вот уж некогда бы не подумал, что от этого мне будет так гадко...
- Я предлагаю тебе просто жить. Я тебе ничего не должен, равно как и ты мне и это прекрасно, давай ценить то, что есть... - видно, Билл тоже думал над этим, и пришел к такому выводу. Что ж, мне остается только согласиться с ним, ведь, боюсь, если его поставить перед выбором: я и Дэвид, решение будет совсем не в мою сторону...
- Да, наверное, так и надо, - тихо произношу я, мне больше нечего ему сказать.
- Так ты согласен со мной? - в голосе как будто проскальзывает нотка разочарования, хотя, конечно, мне это только кажется...
- Конечно, красотка! - улыбаюсь. Круг замкнулся, мы вернулись туда, откуда начали. Но все уже не так, мы не те.
- Вот и отлично. Слушай, ты не подкинешь меня к Оливеру, я подпишу бумаги, и мы еще погуляем, а?
- Хорошо.
- Спасибо.
Да, Билл, ты прав, мы свободны: ты и я. Свободны от ответственности за сделанный выбор, и в этом наша главная ошибка...