Parveke все записи автора Автор: Parveke
Бета: нет
Пейринг: Йост/Билл, Том/Билл и далее по списку)))
Рейтинг: NC-17
Жанр: angst, Bill`s POV
Статус: закончен
Дискламер: мне чужого не надо!
Содержание: Когда для достижения цели жертвуешь многим, встает вопрос, а стоила ли цель этих жертв. Моя версия появления группы
От автора: чтобы объяснить, почему я так долго не выставляла эту главу, нужно написать еще как минимум столько же, а это может затянуться)) Зато я выяснила, почему фик так называется – оказывается, я пишу его только когда его дождь.
И спасибо всем, кто читал и писал отзывы. Надеюсь, что конец не разочарует))



Мы опять едем. Бесконечные дома, улицы, города. И дороги. Впрочем, это ведь то, чего мы хотели. Кажется, что поездка продолжается целую вечность. Небо затянуто облаками, периодически начинает моросить дождь, что никому не добавляет хорошего настроения.
Тур по Германии начался совсем недавно, но нервы уже на пределе. Чувствуется, что на этот раз все пошло не так, все ходят хмурые, кроме, пожалуй, Тома с его постоянными девочками на одну ночь. Я и раньше не мог долго оставаться без его поддержки, а теперь мы с ним практически не разговариваем. Я стараюсь поменьше пересекаться с ним, он тоже не делает ничего, чтобы исправить ситуацию. Это не может продолжаться вечно, но я боюсь заговорить с ним первым, боюсь, что вместо ответа он лишь равнодушно пожмет плечами или совсем не обратит внимания на мои слова, а вместо этого расскажет, как прошла предыдущая ночь.
Мы подъезжаем к Кельну, здесь мы проведем три дня, один из которых просто сможем отдохнуть, поэтому все с нетерпением ждем, когда наконец можно будет выйти из надоевшего автобуса.
- Вы видели, какие там стояли девчонки? - говорит Том, когда мы проезжаем по улице пригорода.
Я не считаю подобные фразы за разговор, поэтому можно сказать, что мы молчим уже больше месяца. До этого он хотя бы смотрел на меня с беспокойством, а теперь, похоже, ему все равно. Когда он начинает такие разговоры, обычно я просто ухожу. Сейчас нужно собирать вещи, я краем уха прислушиваюсь к его разговору с Густавом, которого тоже достала эта пустая болтовня.
- Да, я слушаю, - опять ему кто-то звонит. – Конечно, я тебя узнал. Нет, мы еще не скоро увидимся.
Издалека доносится какие-то голоса, шум, который усиливается, как только автобус заворачивает к отелю. Нас опять встречает целая толпа. Том, Георг и Густав выходят первыми. Йост тоже идет к дверям.
- Ты придешь сегодня? – уже собираясь выйти из автобуса, спрашивает он.
- Приду, - равнодушный кивок. Он выходит, я иду следом.
Вот и отлично, будет где провести вечер.
Нас встречают крики фанаток, теперь они уже не волнуют нас, как раньше. Служащие отеля встречают и провожают нас до номеров. Наконец я один. Только это совсем не радует. Подхожу к дальней стенка номера и сажусь на пол около нее. Я знаю, он там, за этой стеной. Но от этого ничего не меняется.
Концерт проходит как всегда, только больше я не подхожу к своему брату и не пою ему. Мы возвращаемся в отель уже вечером, я сразу же ухожу в номер, устал просто ужасно. Иду в душ, горячие струи помогают придти в себя. Когда я снова смотрю на часы, они показывают одиннадцать. Нужно идти. Достаю из шкафа футболку, небрежно провожу расческой по волосам, подвожу глаза…Я должен хорошо выглядеть.
Потом достаю из куртки сигареты и закуриваю. С собой лучше не брать, в последнее время Йост все чаще выходит из себя, когда видит меня с сигаретой. Больше не затягиваюсь, просто смотрю, как сигарета медленно тлеет в руке, пока она не гаснет окончательно. Достаю из сумки фляжку с коньяком, не всегда под рукой есть бар, а мне просто необходимо сейчас выпить. Я знаю, нужно прекращать это, но…
Выхожу из номера и буквально нос к носу сталкиваюсь с Томом, который тоже куда-то идет. С трудом подавив желание убежать обратно в номер, я просто замираю и смотрю на него. Он тоже не двигается с места. Через секунду еще больше пугаюсь возможности услышать какой-нибудь вопрос или едкое замечание, закрываю дверь своего номера и иду вдоль по коридору к номеру Йоста. Перед тем, как открыть дверь, оглядываюсь. Заметив это, Том резко разворачивается и идет обратно к себе.
Я перевожу дыхание. Не понимаю, почему я так испугался, как будто что-то могло случиться. Том уже скрылся за дверью своего номера. «Лучше бы было наоборот: Йост увидел бы, как я иду к Тому…» - проносится в голове безумная мысль.
- Долго ты сегодня, - Йост как раз выключает свой ноутбук.
- Я принимал душ, - все еще стою у дверей.
- Так и будешь там стоять?
Я лежу на кровати, он стоит рядом, собираясь снять рубашку. Я слежу, как его пальцы расстегивают одну пуговицу за одной. Небрежно бросает ее на стул и подходит ко мне.
Я закрываю глаза и представляю, что это руки Тома ласкают меня. Только не говорить… Я не должен произносить его имя. С моих губ срывается стон. Я открываю глаза, чтобы прервать эту сладкую пытку. Дэвид… Он накрывает мои губы своими, я отвечаю, я больше не могу держать себя в руках, но я должен…
Дэвид, - шепчу я, и еще раз громче – Дэвид, - когда он растягивает меня… Я извиваюсь под ним, снова закрываю глаза и вижу лицо моего брата, который шепчет мое имя, сдерживаю стон, нет, не могу больше сдерживаться… Он убирает пальцы, я замираю в ожидании. Черт, Том, почему это не ты. Выгибаюсь на встречу Йосту, он движется быстрее и быстрее, я произношу имя «Дэвид», и думаю про себя «Том», быстрее, давай, он ускоряет темп, я двигаюсь вместе с ним, и слышу его стоны, я окончательно теряю контроль над собой… Нет, я не могу, Том, черт, Дэвид, - они перемешиваются, сливаясь в одно, остаются только эти четкие движения. Я почти кричу, быстрее, быстрее, еще… Движения во мне становятся порывистыми, еще немного… Он кончает, и я через секунду тоже, я слышу его громкий стон «Билл», и до крови прикусываю губу, сдерживая рвущееся с губ имя… Тело расслабляется, он выходит из меня и обессилено падает рядом….Что-то шепчет мне на ухо, но я не понимаю его, я не слушаю, передо мной стоит лицо Тома…
Когда он засыпает, я еще долго лежу с открытыми глазами и смотрю в пустоту. Фары проезжающих по улице машин отбрасывают странные блики на стены и потолок. Хочется курить. Я не знаю, что мне делать с этим дальше. Осторожно, чтобы не разбудить Йоста, встаю с кровати. Одеваюсь и выхожу из номера. Лихорадочно шарю в кармане куртки в поисках сигарет. Взгляд натыкается на фляжку.
Сажусь в кресло, делаю несколько глотков и ставлю фляжку на журнальный столик, пытаясь нащупать пачку в кармане.
Хочется кричать от бессилия. Что я должен сделать, чтобы Том прекратил игнорировать меня! Мне так нужна его поддержка, я никогда не мог долго обходиться без него, а в последнее время это желание находиться рядом становилось все сильнее. Но оно же и мешало нам. Почему все так сложно! На глаза наворачиваются слезы, смахиваю их со щек.
Неосторожное движение - и фляжка падает на пол, пытаясь ее поймать, я толкаю небольшой столик, с которого падает стакан с водой. От него отлетают несколько осколков и разлетаются по полу, образуя причудливый узор. Осторожно убираю самый большой – теперь почти полная симметрия. Вдруг чувствую резкую боль – край стеклышка в руке окрашивается в ярко-красный цвет, но я не выбрасываю его. Если оно будет полностью красным, то будет очень красиво…Перед глазами мелькают картины: красное стекло, мои руки в крови, я лежу среди осколков, волосы разметались вокруг лица… Аккуратно провожу острым краем стекла по руке, потом еще раз, гляжу как капельки крови выступают по краям порезов. Соединяю две параллельные линии…
Болевой импульс отрезвляет, как холодный душ. Я вскакиваю с кресла, но тут же падаю обратно. Еще не хватало наступить на осколки! Нужно чем-то перебинтовать руку. Может быть, в ванной есть аптечка? Пошатываясь, переступаю через осколки и иду в ванную. Аптечка вылетает из рук. Сквозь зубы посылаю ее еще дальше. К счастью, бинт упал прямо передо мной. Я не успел порезать вену, поэтому кровь идет не очень сильно, но все равно быстро перевязать руку никак не удается. После долгих усилий оглядываю криво наложенную повязку. С утра перевяжу по-хорошему. Только что мне сказать Йосту? Он точно увидит, он замечает любую мелочь. Но, в конце концов, я могу не возвращаться к нему, а причину придумаю завтра…


Утро началось совсем не так, как я ожидал. Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо и повторял: «Билл, проснись!»
Когда я с трудом открыл глаза, то увидел Густава, который явно нервничал.
- Что случилось?
- Билл, ты знаешь сколько времени?
- С трудом дотянувшись до мобильника, я некоторое время разглядывал экран, пока не понял, что телефон просто выключен. С трудом удержавшись от того, чтобы не швырнуть его в стенку, я повернулся к Густаву и вопросительно посмотрел на него. Голова гудела, кроме этого непонятно почему болела рука, вытащив ее из-под одеяла, чтобы посмотреть, в чем дело, я увидел на запястье достаточно грязный, с темно-красными пятнами бинт.
- Сейчас половина третьего, а в четыре у нас интервью на радио! Что это у тебя на руке, Билл?
- Не знаю, - честно ответил я, когда вдруг вспомнил: – Черт!
Нужно было срочно избавиться от Густава.
- Уже так поздно! - Я попытался сделать вид, что вспомнил именно про интервью. - Мне надо собираться, иди, ты будешь мне только мешать!
- Билл, ты уверен, что тебе не нужна помощь? - с сомнением в голосе спросил Густав.
- Да, конечно, я вскочил с кровати, стараясь не обращать внимания на головную боль и одновременно поворачиваясь к Густаву боком, чтобы он не смог разглядеть порезанную руку. – А где Йост?
- Он ушел куда-то с утра, написал мне смс. Мы ждем тебя через сорок минут, Билл, поторопись!
Сорвав и так уже отлетевший бинт с руки, я внимательно осмотрел ее. Все не так уж и плохо, несколько царапин, только один порез достаточно большой, его сложнее будет спрятать. Хорошо, что у меня так много напульсников, нужно только вспомнить, где они. Просто ужасно раскалывается голова…


Когда мы приехали на радиостанцию, до начала эфира оставалось несколько минут. Йост повернулся ко мне и хотел что-то сказать, но передумал. Однако, во время интервью он не сводил с меня глаз, и его взгляды постоянно напоминали мне, что я еще не придумал никакой отговорки. Это привело к тому, что я прослушивал половину вопросов, а на вторую половину отвечал невпопад. С каждым моим неудачным ответом подозрения Йоста усиливались, что ясно отражалось на его лице, и я уже боялся представить, что он мог придумать себе по поводу случившегося.
- Поговорим в отеле! – сказал он, когда мы садились в машину.


- Ну да, я помню, что ты запретил мне курить! – огрызаюсь я на возмущенное замечание Йоста. – Если ты не заметил, я стал курить гораздо меньше.
- Отлично, значит, скоро ты должен бросить совсем, - категорично заявляет он. Я даже не собираюсь ему возражать. Пусть говорит, что хочет.
- Я пойду спать, устал сегодня, - говорю я, хочу поскорее остаться один.
Он вопросительно поднимает брови и смотрит на меня: конечно, у нас сегодня было одно единственное интервью! Но ничего не говорит. Поэтому я разворачиваюсь и выхожу. Выхожу и вздрагиваю от неожиданности. Прислонившись к стене напротив моего номера стоит Том. Когда дверь номера Йоста хлопает, он поднимает голову.
- Ты не против, если я зайду к тебе ненадолго?
- Заходи конечно, - во рту сразу пересохло, я не знал, что и подумать.
Когда мы заходим, я оборачиваюсь к Тому. Он оглядывает номер: не разобранные чемоданы, не заправленная кровать, на которой валяются всевозможные браслеты, напульсники и черт знает что еще. К счастью, осколки с пола уже убрали.
- Нам надо поговорить, Билл, говорит он, садясь на вчерашнее кресло около столика. Я присаживаюсь на краешек кровати и жду.
- Я тебя не отвлекаю, ты никуда не собираешься сегодня? – спохватившись, спрашивает он.
Обидно. Он не оскорблял меня, даже не имел в виду ничего плохого, но обидно до слез. Как будто сказал: «Ты не собираешься пойти и подставить свою задницу Йосту?»
- Нет, - торопливо отвечаю я, и тут же внутренне ругаю себя за эту поспешность. – То есть да, я ухожу. Но позже. Ты можешь не торопиться, у меня пока есть время. Иду к Дэвиду.
Он внимательно смотрит на меня, я рассматриваю рисунок на обоях за его спиной, изредка наблюдая за выражением его лица.
- Знаешь, я тогда наверно пойду, - однако он не двигается с места, а рассматривает какую-то бумагу, лежащую на столике.
- Для тебя так важны эти отношения? – наконец, спрашивает он.
- Нет, - зачем отрицать очевидные вещи.
- Тогда почему ты продолжаешь их? – хочется крикнуть ему в лицо, но я сдерживаюсь, я уже столько раз говорил это ему.
- Скажи, Том, ты любишь меня? – спрашиваю самым обычным тоном.
- Что за вопрос, конечно, ты же мой брат.
- Нет, не как брата. Как человека, свою вторую половинку. Ты хочешь меня? Ответь мне.
- Я не знаю, Билл, - он колеблется. - Ты мой брат, так не должно быть.
- Но это есть. Твои чувства ко мне гораздо больше, чем просто братская привязанность.
-Том, - сказал я, потому что он молчал. – Скажи мне, ты можешь сейчас оставить своих фанаток, послать весь этот мир, не обращать внимания ни на кого? Ты будешь со мной? Если мы будем вместе, мы сможем все.
- Я не могу Билл. Прости меня.
На улице медленно темнеет. По стеклу снова барабанит дождь. Я стою и смотрю на закрытую дверь.

***
Я не люблю теперь вспоминать прошлое, даже самое начало. Слишком многим пришлось пожертвовать, чтобы оставался еще повод для радости, хорошее настроение исчезает, когда я вспоминаю, какой ценой все это досталось нам. Мне. Зачем все это? Неужели мы, я и Том, Георг, Густав не смогли бы сделать все сами, в конце концов, найти себе другое занятие. И быть счастливыми. Конечно, могли бы. Но что произошло, то произошло. Я как-то живу со всем этим, и даже еще не сошел с ума.
Сколько времени уже прошло с окончания интервью? Я все сижу и смотрю в глаза своему отражению. Можно представить, что это глаза Тома, если смыть всю эту краску. Быстро встаю, оттолкнув стул. Хватит этих глупых и безнадежных мыслей, завтра я, наконец, перееду, и мы будем видеться только на репетициях и концертах. Может быть, встретимся случайно в кафе или просто на улице. Провожу пальцем по запотевшему окну. Стекло холодное, я невольно вздрагиваю. Все уже решено. Лучше покончить с эти за один раз. Так и должны заканчиваться сказки…
За спиной хлопает дверь.
- Ты еще не собрался? – лучше бы он не приходил теперь, когда я решил поставить точку.
- Я уже иду.
Он настороженно окидывает меня взглядом. Я лишь равнодушно пожимаю плечами и иду к дверям. А он все еще стоит и смотрит на меня. Подавив всхлип, я открываю дверь и собираюсь выйти, но она резко захлопывается прямо у меня перед носом. Поворачиваюсь и почти сталкиваюсь с братом, который все еще не отпускает дверь.
- Мне надо идти, Том, - он улыбается, а мое сердце вот-вот выскочит из груди. – Том, пусти.
- А разве мы не должны были еще написать какую-то песню? – он наклоняется ко мне, и последняя мысль «Чертов листок!» исчезает в то мгновение, когда его губы касаются моих.