Hollesblick все записи автора Автор: ToBiлька.
Название: Spanish Guitar.
Статус: Закончено.
Категория/Жанр: Slash/AU, Romance, POV.
Рейтинг: R.
Персонажи: Том/Билл.
Краткое содержание: Билл и Том не братья. Им примерно по 22 года. Билл певец. Том играет на гитаре, но профессия у него абсолютно не связана с миром музыки.
От автора: Курортные романы прекрасны тем, что они недолговечны и ни к чему не обязывают, люди могут даже не рассказывать о себе всей правды, от них этого и не ждут. Надо просто наслаждаться мигом жарких поцелуев, лучше под звуки испанской гитары.
Предупреждение: К сожаление не помню, на каком форуме сталкивался с этим прекрасным мини, поэтому разрешение автора не получено. Но на свой страх и риск выкладываю просто потому, что мимо такой красоты никак нельзя пройти!
Приятного всем прочтения!)


Испания. Барселона.

POV Билл.

Вдруг гаснет свет. Темнота густо окутывает людей в этом ресторане, ложась невесомым грузом на плечи и принося с собой страх ожидания. Все ждут, когда же на этой маленькой сцене появятся люди, которые заставляют миллионы туристов приходить именно сюда, биться их сердца гулко, оставлять после себя неразрешённые вопросы, открывая какую-то тайну.
Фламенко.
Кто знает, что это самое грустное описание жизни? Кто понимает и видит, что в настоящие песню и музыку вкладывается вся человеческая боль, лишь слегка приправленная радостью?
От свечи на столики распространяется тусклый свет, огонёк тихонько потрескивает, все смотрят на пока пустую минисцену, кто-то курит и везде слышится прекрасный и терпкий запах табака, он заволакивает. Молодой человек, с дредами на голове, заказывает себе ещё одну порцию местного хереса. Видно он нервничает или просто пытается напиться.
Но вот на сцену выходит испанец лет пятидесяти, загорелый и как все артисты здесь, конечно, брюнет, садится на приготовленный ему стул, запрокидывает ногу на ногу, бережно обхватывает свою гитару и начинает тревожить её струны, они, будто не хотя сейчас играть, издают жалобные звуки.
Началось.
Появляется молодая и стройная брюнетка, на ней черно-белое платье с красным поясом, звучит музыка и она как-то животно начинает под неё двигаться, всё тело её прямо и ровно напряжено, даже сейчас, когда света совсем мало, мне видно её горящие огнём глаза, столько самоотдачи, страсти, ритма в этом танце. Эта на вид хрупкая девушка вся – движение, какой-то феерический порыв, полёт, всё на грани, всё как в последней раз. И только тяжёлый, почти металлический, звук кастаньет возвращает в реальность, и всё также о чём-то монотонно плачет испанская гитара, знаменуя жизнь со всеми красками-чувствами её.
Всё прекращается. Вновь зажигается свет. На сцену уже выходит какая-то блондинка, одетая в розовое коктейльное платье, и желает всем приятного вечера.
Люди в зале выглядят немного шокированными, пока ещё никто не отошёл от картины, которая развернулась перед нашими глазами пару секунд назад. Тот парень с дредами, даже как-то теперь неловко держит свой бокал, из которого тонкой струйкой розового огня стекает его напиток, находя свой конец в лужице на тёмно-синих джинсах. От моего заинтересованного взгляда он будто пробуждается, и на смолкнувший ресторан опускается терпкое немецкое ругательство: «Miststueck».
О, Боже, он немец! Как-то по-особенному приятно встретить здесь соотечественника, может мы даже из одного города, а вдруг у нас есть общие знакомые? Надо привлечь его внимание, дать понять, что я тоже из Германии, тем более и я, и он здесь одни, да и сидим совсем рядом.

POV Том.

- Ты везде её возишь с собой? – Карие глаза внимательно изучают мою гитару, бережно гладят и неумело перебирают струны пальцами.
- Да, Билл. – Я познакомился с ним вчера в ресторане. Был удивлён, что именно он подсел ко мне, был рад ему. Потом, когда уже сели в одно такси, чтобы продлить общение, то назвали один и тот же адрес: отель «Majestic GL». Столько случайностей... – Без неё стараюсь далеко никуда не уезжать, она бережёт меня. Кстати, она ведь сейчас у себя на родине, это мой отец подарил мне её, она выполнена одним известным испанским мастером.
- А знаешь, она ведь похожа на испанку, танцующую фламенко...
- Что?
- Ну... Понимаешь, в ней есть какая-то отчаянная и решительная сила... Том, сыграй?
Смотрю в его прекрасные глаза, в которых разливается неподдельный интерес, ну, какой же он мальчишка, мы же с ним ровесники, а он не утратил детской непосредственности.
- Хорошо. – Руки касаются, как любимого котёнка, струн и плавно начинают рисовать музыкальную картину, захватывая этого паренька, который оперевшись о подоконник и, закрыв глаза, весь погружается в слух...

POV Билл.

Закрываю глаза, веки медленно-медленно смыкаются... Ты рисуешь какой-то совсем другой мир, создаёшь нежную мелодию, как спокойное течение реки, а потом вдруг громко, страстно, и это уже молодой черноволосый испанец ласкает тело молоденькой Беатриче, заставляя всю её трепыхать и содрогаться.
Открыв глаза и увидев: твои напряжённые руки, глаза, которые томно смотрят на гитару, высунутый немного в бок от усердия язык, я теряю себя или я уже ничего не теряю совсем, ведь нет этого мира... Есть только ты и эта музыка.
Хочется лишь одного, чтобы ты также ласкал меня, чтобы вдруг коснулся какого-то места, и я бы застонал в ритме этой музыки от счастья, я сейчас мечтаю заменить собою этот инструмент. Слиться с тобой в одно, как в жарком танце, чтобы тактильно почувствовать каждую твою клеточку, чтобы сердца бились в унисон, одно – слева, другое – справа... Вместе...
Повинуясь какому-то сумасшедшему порыву, отталкиваюсь от подоконника, настигая тебя, провожу рукой по гитаре, опуская её на твоё колено, ты напрягаешься, но мы оба зачарованы, погружены в другой мир, а там нет предрассудков, которые помешают мне срывать с твоих губ сладостные поцелуи.
Расстаёшься с гитарой, погружая её в атлас зелёного кресла, стоящего поблизости. Мне кажется, что, обернувшись, ты неминуемо обязан прогнать меня, дав на прощание звонкую пощёчину, но ты не спешишь поворачиваться ко мне лицом, понимаю это, как молчаливый приказ уйти, подрываюсь весь к двери, стыдясь своего того желания, но тёплые руки не отпускают, приближают к себе, тянут, я бессознательно обвисаю в них, становлюсь никем и ничем, лишь открываю рот, когда куда-то в губы начинает упираться твой мокрый язык. И тут меня накрывает, по телу пробегает волна дрожи, рождаясь где-то в низу живота маленькими бабочками и заканчиваясь исступлением на твоих губах. Активно танцую в твоём рту самое безумное танго, и вот уже наши стоны сливаются в одно, становясь какой-то неземной песней.
Отнимаешь свою сладость, поднимая лицо, оно раскрасневшееся, а глаза затуманены, но всё также прекрасны, они сейчас похожи на испанский «Amontillado» янтарного цвета и со сладким привкусом ореха: алкогольный, манящий, привязывающий к себе. Хочется говорить тебе что-то, хочется молчание перервать словами любви, но лучше молчать, ведь её нет, хочется, чтобы ты перестал смотреть на меня, а властно потащил на кровать и, снимая джинсы, поочерёдно целовал мои грудь, живот и лобок...
Хочется чувствовать тебя в себе, везде, стать продолжением тебя, слиться телами...
- Билл... Я не знаю, надо ли заходить дальше? – Ты смущён, я это вижу прекрасно, надо подтолкнуть тебя как-то... И я, будто приняв свои же слова буквально, толкаю тебя на кровать, ты приподнимаешься на ней на согнутых локтях, а я обнимаю тебя сверху, чувствуя, как мне в ногу, упирается твоё возбуждение. Я на всё согласен сейчас.
Покрывать твоё тело поцелуями, опускаясь всё ниже и ниже, тянуть язычок молнии на вздыбленной ширинке, ногтями захватывая резинку черных боксеров, спускать их вниз, чтобы доставить тебе удовольствие, чтобы отблагодарить за ту радость, что разливается моих венах в эту секунду. Обхватывать ртом и придерживать руками, слышать стоны и самому сотрясаться от удовольствия, а потом чувствовать твою властную ладонь на своём заду и совершенно забывать, что где-то в Берлине есть Дэвид, которого я вроде как люблю... Переворачиваться вниз, оказываться под тобой, раздвигать ноги, повинуясь твоему жаркому дыханию на шее, приподнимаясь в спине, помогая тебе стянуть с меня джинсы, ставшие лишними сейчас...
Поддаться, забыть про боль, когда ты входишь, всё же я уже столько лет сплю с парнями, что теперь секс без смазки для меня не муки Ада. Чувствовать только наслаждение, только подрагивать и стонать-стонать-стонать... И слышать, как ты вколачиваешься в меня: стремительно, негодующе, даруя и отнимая выдохи.

***

Открыть глаза. Задача №1. Выполнена.
Посмотреть на часы. Задача №2. Выполнена.
А на них пять утра, это просто привычка вставать рано.
Посмотреть на человека, чья горячая спина касается моей руки. Задача №3. Выполнена с особым усердием и желанием запомнить его лицо и имя.
Уйти от Тома. Задача №4. К выполнению приступил.
Встать, одеться, взглянуть в последний раз. Это всего лишь 10 минут. Подумать о том, что хочется остаться, вдруг это любовь? Вдруг и ему самому, этому человеку, с испанской гитарой хотелось бы, чтобы я, Билл, остался? Признать, что это полный абсурд – 20 секунд. Закурить, поразмышлять над тем, что я даже не спросил, где именно он живёт, коснуться гитары, побороть в себе глупое желание утащить её на память, или оставить что-нибудь о себе, взглянуть, как первые лучи солнца играют бликами на его волосах, затаить желание, чтобы он сейчас проснулся и удержал, но всё же смотреть с надеждой, а потом открыть такую зачем-то податливую и нескрипучую дверь, уйти – долгие 5 минут.
Подняться в свой номер, забрать так и не распакованный чемодан. Спуститься вниз к услужливым работникам дорогущего отеля и пройти регистрацию на выписку. Сесть в чёрное, вызванное этими самыми услужливыми работниками, такси. И так никогда и не узнать, что в этот момент какой-то человек смотрел из окна своего номера на удаляющуюся машину как-то радостно, будто был благодарен, и всё же у него немного сжималось сердце оттого, что влюбляться никак было нельзя, страдать – вообще запрещено, надо принимать. И не роптать.
Пройти ещё одну регистрацию, но уже в аэропорту, и проходя по коридору для пассажиров первого класса, оглянуться, как будто жизнь – это «сопливая» мелодрама и сейчас появится он и немного запыхавшись, скажет, что любит...
Сесть в серое кресло, голову безвольно положить на его спинку, выудить из кармана мобильник и перед тем, как отключить, набрать номер.
- Да, Билл.
- Дэвид, я уже в самолете...
- Ты сходил в тот ресторан вчера? – Это было всего лишь вчера, но что я придумал себе?
- Да.
- Понравилось?
- Это было незабываемо. Дэйв, я рад, что возвращаюсь.
- Я тоже, я скучал, да и столько работы накопилось.
- Я люблю тебя. – Эти слова срываются сами, ведь они так хотели быть произнесёнными.
- Господи, Билл... Я тоже, я тоже. Приезжай скорее... Видно на тебя хорошо повлияла Испания, будешь летать туда почаще.
- Ни за что. Пока.

POV Том.

- Привет, Энн.
- Привет, милый. Как ты?
- Хорошо.
- Когда возвращаешься?
- Завтра.
- Как твоя сделка, любимый?
- Не удалась, та сторона оказалась слишком привередливой, они попросили денег столько, что мы просто беспомощно развели руками.
- Не расстраивайся, вы ещё выкупите этот ресторан.
- Знаешь, кого я здесь видел?
- Даже не догадываюсь.
- Билла Каулитца.
- Билла Каулитца? Этого певца? Я помню ты фанател по нему... Взял автограф?
- Нет, Энни... Можешь дать Билли? Он не спит?
- Нет, Том, мы как раз кушали... – из динамика слышится её нежный голосок, говорящий: «Малыш, а ну скажи папочке – привет...»
- Пап...
- Привет, Билл. Я уже завтра вернусь.
- Это хорошо, а то мы с мамой тут по тебе очень скучаем.
- Тогда до завтра?
- Ага.

Конец.