blue_funk все записи автора
Название: Небо Хотел
Автор: blue_funk [= not your bitch/alessa/припево4ка]
Бета: Сама себе бета
Категория: slash
Жанр: RPF, lemon, немного AU (т.к. никакой группы нет), легкий BDSM, angst
Пейринг: НМП/Билл, Том/Билл формально
Рейтинг: NC-17
POV: Билл
Саммари: День свободной любви в качестве подарка обоим братьям друг от друга.
Предупреждения: Обратите внимание на пейринг. Ну а так секс, мат, насилие, наркотики - в общем, все, что предписывает рейтинг.
Размер: Миди (~12500 слов)
Дисклеймер: Использованы только имена Тома и Билла. Образы же, характеры и события списаны с реальных людей, имена которых в тексте изменены, с их разрешения.
Статус: Закончен
Размещение: Мне не жалко, но было бы неплохо, если б об этом написали в асю (416160230). И, пожалуйста, не теряйте шапку.
От автора: Писалось больше для себя, поэтому возможны какие-то непонятки и недоговорки. Кому-то покажется, что особого смысла здесь нет, это нормально. Для меня же - это самый важный из всех написанных мною фиков. Секс тут не главное, как тоже может показаться, хоть его и много. Эти моменты писались скорее из необходимости, чем от большого желания. Для меня здесь первостепенную роль играет характер.
В общем, все зависит от восприятия.
И еще я подумала о том, что было бы удобно писать в шапке, помимо всего прочего, еще и графу с названиями своих уже написанных фанфов. В том плане, что некоторые, может, не запоминают автора, зато название забыть, по-моему, сложней. И чтобы иметь какое-то представление по предыдущим работам, что тебе предстоит читать. Ну и для того, чтоб читатели знали, какие фики стоит еще прочесть, если понравится.
В общем, я напишу, а вы уж сами смотрите =)
Предыдущие фики: Het - Сломанный мир, К звездам, Spring nicht, Вас больше нет. Slash - Спирали, На сломанных крыльях, Всегда к вашим услугам, Вас больше нет.
Небо Хотел
Жизнь, как маятник, - туда, сюда, обратно.
Сначала так приятно, потом так неприятно.
©5diez
- И что это только что было? - Том вальяжно облокачивается о косяк двери в ванную, где я сейчас и нахожусь, заканчивая поправлять испортившиеся макияж и прическу.
- Ничего, - раздраженно бросаю и, толкая его плечом, выхожу в коридор.
Я быстро надеваю пальто, шарф и кеды и выскакиваю из квартиры, оставляя брата лишь догадываться о причинах моей внезапно начавшейся и так же внезапно стихнувшей истерики.
Нет, не так.
Оставляя брата и дальше делать вид, что он не догадывается, почему я так зол.
А причина на самом деле элементарная и состоит в том, что мой брат сука. Просто сука. Даже я со своими сугубо личными моральными нормами, которые явно бы не приняло общество, всегда выполняю то, что обещал. Ведь это так просто: не обещать того, чего не сможешь потом дать.
Так нет же, мы решили успокоить Билли и все же уступить ему симпатичного мальчика, решили любезно позволить ему трахнуться с другом брата. Чтобы Билли ждал этого дня на протяжении месяца и по ночам кончал в кровать, представляя все в деталях. Чтобы он ждал, ждал, ждал. И чтобы в тот самый день Билли позвонил ему и, слушая длинные гудки, понял, что его снова наебали. Чтобы понял, что этот парень не возьмет трубку потому, что Томми наверняка угрожал свернуть ему шею, если он хоть на сколько-нибудь приблизится или просто заговорит с глупым Билли. Элементарно. Но я почему-то действительно поверил в то, что Тристен мой.
А вообще, на этот день у меня были планы, а теперь все пошло под откос и я не знаю, что сейчас делать, так как около десяти часов остаюсь абсолютно свободен.
Достаю мобильник и начинаю листать записную книжку. Где-то на середине палец уже устает постоянно нажимать на кнопку, и я, понимая, что другого варианта у меня все равно и не было, набираю номер старого знакомого, с которым мы всегда отлично ладили во всех отношениях, и встреча с которым была у меня запланирована на сегодняшнюю ночь. Время приходится перенести.
- Да? - в динамике раздается как всегда уверенный голос Эйдена.
- Привет, - мягко говорю я и улыбаюсь. - У тебя есть время?
Вообще-то, глупо это спрашивать: я и так знаю, что для меня время у него есть всегда.
- Есть, - усмехается. - А ты… ммм… что-то хотел? - делает вид, что не понимает, зачем я ему звоню.
- Хотел, - облизываю губы. - А ты… ммм… разве против? - усмехаюсь.
- А сам как думаешь? - риторический вопрос.
- Вот и отлично. Я сейчас на другой стороне от того магазина DVD, где ты встретил меня в прошлый раз. Ты ведь заедешь за мной?
- Минут двадцать ожидания тебя устроят?
- Конечно, - отвечаю с небольшим напрягом.
Конечно, не устроят. Но ведь если вызывать такси, то выйдет еще дольше, так что особого выбора у меня не имеется.
- Тогда до встречи. И смотри, не мерзни там, - то ли действительно заботливо, то ли эту заботу изображая, бросает Эйден и отключается.
Натягиваю шарф на подбородок и оглядываюсь по сторонам: пара продуктовых и один мультимедийный магазин, а также какая-то левая забегаловка, в сторону которой мне, наверное, не стоит даже смотреть. Недовольно морщусь и отхожу к стене здания, не зная, чем себя занять. Через несколько минут с очередным ледяным порывом ветра я понимаю, что если оставшееся время так и буду торчать здесь на холоде, то, как только Эйден приедет, он сможет смело везти меня обратно домой, в лучшем случае - с насморком, к моему обожаемому и горячо любимому братишке, который, вероятно, уже ушел на свою «вечеринку».
Не долго думая, я назло всему миру направляюсь именно в это странное заведение, название которого стало нечитабельным из-за налипшей к вывеске грязи.
И не спрашивайте, почему меня понесло именно сюда, а не в довольно приличный магазин с дисками или среднего класса гастрономию, - я и сам не знаю. Возможно, это акт самопожертвования, совершаемый ради высшей цели: если со мной что-то случится, Том будет чувствовать себя виноватым. А может, я просто устал от скучной жизни бесконечно верного и хорошего брата-любовника. Хотя все же, я думаю, вернее всего будет, что в отличие от остальных вариантов, чтобы попасть в этот «пабчик», мне не придется переходить дорогу и топать там еще какие-то метры по страшному ветру, который не только подрывает мое здоровье, но и мешает идти, постоянно занося в стороны.
Уверенно дергаю за дверную ручку и с видом очень, очень и очень важной персоны прохожу внутрь к барной стойке. Ну или к тому, что по идее должно быть барной стойкой.
Пахнет деревом, сигаретным дымом, перегаром и дешевым вином. Людей практически нет, а те, кто все же являются посетителями, небольшими компаниями сидят во мраке за угловыми столиками и ведут свои пьяные разговоры, периодически разносясь дружным смехом, причиной которому наверняка служит какая-нибудь сальная шуточка. Чувствую на себе липкие взгляды, заранее зная, что по своей выразительности они разделились на три типа:
- «Что за пидор?! Ненавижу пидоров!»
- «Отличная попка, присунуть бы…»
- «Какого хрена?!»
Не утруждаю себя поворотом головы и оценкой их обладателей, вместо этого сдержанно, но приветливо улыбаясь «бармену», мужчине преклонных лет с уже заметной сединой.
- Ты что-то хотел? - прокуренным равнодушным голосом спрашивает он, от чего мне становится слегка не по себе: не люблю, когда ко мне не проявляют должного внимания.
- Да, - я все же продолжаю улыбаться, - один мартини. Безо льда.
Он как-то непонимающе смотрит на меня, не спеша выполнять заказ.
- Что? У вас нет мартини?.. - немного расстраиваюсь, прикидывая в голове, что же в таком случае мне выбрать.
- Есть, - он ставит передо мной бокал и откуда-то снизу достает бутылку. - Просто не думал, что ты зашел сюда, чтобы пить. С соком или без?
- Без. Ну а для чего еще я мог зайти сюда? - усмехаюсь, немного передразнивая интонацию «бармена» на этом слове.
- В туалет, - абсолютно серьезно отвечает он и, подвинув мне наполненный бокал, принимается протирать стойку, всем своим видом давая понять, что продолжать со мной разговор он не намерен.
Отстраненно хмыкаю себе под нос и брезгливо осматриваю бокал на предмет лишних отпечатков. Убедившись, что стекло чистое, и приятно удивившись этому, подношу ко рту и отпиваю, одновременно сталкиваясь с насмешливым взглядом этого мужика.
- Что? - раздраженно ставлю мартини обратно на стойку.
- Ничего, - без эмоций бросает он и снова отворачивается.
Дурдом.
В коем-то веке к ним заглянул приличный человек, а этот псевдобармен, которого только и писать в кавычках, ведет себя так, будто кроме тряпки и поцарапанной деревянной поверхности его ничего больше не интересует, на самом деле тихонько хихикая над своими вероятно гнусными мыслями. Лучше бы главную вывеску протер, чтоб люди хоть видели, как называется то место, куда они не рискнут зайти. И вообще, мог бы побеспокоиться о своей прибыли: ну там завлекать клиентов и все дела.
Недовольно делаю несколько глотков, осушая бокал, и достаю телефон, чтоб посмотреть время. В этот самый момент мобильник начинает вибрировать, и специфическую атмосферу рюмочной нарушает песня, название и исполнителя которой я так и не выяснил.
Эйден.
- Да? - в трубку.
- Ты меня не дождался или тебя утащили маньяки? - из трубки.
- Ха-ха, очень смешно, - подозрительно кошусь на «бармена», прикидывая, насколько он сошел бы за маньяка, и прислоняюсь к стойке спиной. - Ты уже здесь?
- «Здесь»? Нет, я там, где мы договорились, - тихий смешок. - А вот где моя детка?
Хмыкаю:
- Твоя детка сейчас будет, - и нажимаю на «сброс».
Покопавшись в сумке, я все-таки извлекаю из нее бумажник и небрежно кладу на стойку купюру, явно превышающую стоимость заказанной мною выпивки, после чего быстрым шагом направляюсь к выходу, снова чувствуя обращенные на себя взгляды.
Как только я открываю тяжелую дверь, в лицо опять ударяет мерзкий ветер, разнося в стороны мои аккуратно уложенные прядки. Ненавижу.
Я сразу замечаю припаркованную почти тут же безукоризненно чистую и шикарную на вид машину Эйдена, которая немного не вписывается в окружающий пейзаж, и, радостный, что, наконец, меня отсюда заберут, машу ему рукой, на что он открывает дверь и, улыбаясь, машет мне в ответ. Заскакиваю в уютный и теплый, а главное - безветренный салон и почти целомудренно целую парня в губы.
- Привет, - отстраняюсь и усаживаюсь поудобней, полностью откидываясь на сиденье.
- Привет, - отвечает. - И что ты там делал?
- Где?.. - теряюсь, но тут же понимаю, о чем речь. - А… Пил, - весело усмехаюсь.
- Чего?..
- Ну, пил. Что непонятного? - улыбаюсь еще шире.
- Там?! - делает большие глаза, указывая пальцем на заведение.
- Ну да, а что? - оглядываюсь назад. - Ты ругать, что ли, меня собрался? - хихикаю, как девчонка. - Не надо, я уже большой.
Он хочет еще что-то сказать, но я быстро прерываю его:
- Так и куда мы поедем? Для клуба рановато, есть не хочется, напиваться тоже рано… - запрокидываю голову и хмыкаю. - Так куда?
Эйден ничего не говорит, лишь улыбается, как-то снисходительно смотря на меня. Как смотрят на детей, когда те болтают какие-то глупости, понятные только им, но при этом такие милые, что сложно сдержать улыбку.
Как ни странно, меня это нисколько не раздражает. Эйден вообще один из немногих людей, которые никогда не выводят меня из себя.
- А на улице ужасный ветер… - с жалобными нотками в голосе констатирую я. - Смотри, он испортил мне прическу, - трясу головой и тут вспоминаю, что не видел себя с того момента, как вышел из дома, так что не могу знать этого наверняка. - Ведь испортил?..
- Успокойся, все отлично, - наконец, подает голос Эйден и заводит машину.
А я, ощупывая волосы пальцами, пытаюсь понять, какой ущерб потерпел мой внешний вид.
- Зеркало, Билл, - Эйден взглядом указывает на зеркальце у лобового стекла.
- Точно, - смеюсь и, глядя в отражение, с огромным облегчением отмечаю, что я все так же безупречен, как и когда покидал квартиру. - И правда, отлично!
Широко-широко и очень радостно улыбаюсь и тут замечаю, что мы уже едем:
- Так все-таки куда мы? - удивленно и заинтересованно.
Он усмехается и, поглядывая то на дорогу, то на меня, отвечает:
- Ну, раз уж есть ты не хочешь, пить ты тоже не хочешь, находиться на улице не можешь, да и я тоже, если честно, не очень горю желанием дышать свежим воздухом, а в клуб действительно еще рано, то поедем ко мне, - небольшая пауза буквально в полсекунды, - трахать тебя.
Нагло ухмыляясь, он смотрит мне в глаза, ожидая реакции.
- Ага, - губы сами растягиваются в улыбке, и чтобы хоть как-то скрыть это, я отворачиваюсь к окну, - поехали.
Одна из причин, по которым мне нравится Эйден, это то, что он, в отличие от многих других, не пытается делать вид, что совсем не хочет поиметь меня, что он вообще натурал и что я его не привлекаю. Он не скрывает своих намерений и желаний под разными жалкими масками и отговорками, как это делает большинство.
«Я буду тебе хорошим другом, Билл».
«Я хочу тебе добра, Билл».
«Я буду защищать тебя, Билл».
«Билл, ты особенный».
И что самое отвратительное: «Я люблю тебя, Билл».
Тошнит.
Нет, Эйден никогда никого передо мной не разыгрывает. Он всегда говорит прямо, так, как есть на самом деле. Он знает, чего хочет сам, и знает, чего хочу я. С ним мне легко, ведь если не играет он, то почти не приходится играть и мне. И я могу быть уверен, что после проведенной вместе ночи он не станет донимать меня, вдохновленный надеждами, что произошедшее между нами взрастит какие-то плоды и мы будем жить вместе долго и счастливо. Впрочем, несбыточные надежды это привилегия малолетних девочек, а не тех, с кем я привык делить постель, и правильней и честней, наверное, будет сказать, что вторым от меня больше этой постели-то и не нужно. Но они так любят накрутить всего, пустить побольше пыли в глаза и разыграть все максимально реалистично, что волей-неволей заскучаешь, а в душе все-таки появится осадок: тебя снова держат за размалеванную куклу без мозгов. Нет, спасибо. Хотите секса со мной? Тогда наберитесь сначала смелости показать и признать это.
Вот как сейчас. Ну куда уж прямее? «Едем тебя трахать». Да, конечно, едем меня трахать. Не то чтобы меня это задевает, но что-то внутри не так. Город за окном все тот же, люди тоже, кажется, ничем не отличаются от прежних. А вот внутри у меня что-то… мешается. Совесть? Но какая может быть совесть, если все заранее обговорено и мне «можно»? Нет, все в порядке. Просто это не необходимо. И этого не так сильно хочется. Будто цепляюсь за веревку, сам уже находясь на суше. Или как когда сидишь за праздничным столом, полным еды, и пытаешься запихнуть в себя все, несмотря на то, что уже сыт. Просто потому, что есть возможность и как-то неправильно будет ее упустить. Что-то вроде своеобразной жадности. Да, наверно, так и есть - жадность до секса.
Только вот, правда, что-то не очень тянет.
- Ты чего скис? - наигранно подозрительно смотрит на меня Эйден.
- Скис? Нет, - улыбаюсь, демонстрируя, что все на самом деле в порядке, и снова отворачиваюсь к окну.
- Давно тебя нигде не видно. Надоела шумная жизнь?
Не сразу осознаю, о чем он, наблюдая за движением дороги за стеклом.
- Да, есть чуть-чуть, - отвечаю после нескольких секунд молчания. - Решил немного отдохнуть.
Прерывистые белые полосы на асфальте превратились в одну длинную бесконечную. Но по-прежнему белую. Даже тут ложь.
- Вот как, - усмехается. - Ну и как отдыхается?
Оборачиваюсь и говорю именно то, что он хочет от меня услышать:
- Скука смертная.
И смеюсь.
***
Пока он возится с ключами и замком, обхватываю руками его бедра, прижимаясь всем телом, и слегка покачиваюсь, будто в танце. От неожиданности Эйден подается вперед, а я кладу правую руку на его ширинку и не сильно, но ощутимо начинаю поглаживать член через джинсы.
- Нравится, - тихо произношу. Не для него и не для себя.
- Нравится, - так же тихо соглашается.
Не понял меня.
Легко касаюсь носом его шеи и, прикрыв глаза, провожу по ней, затем аккуратно пробегаю губами по тем же местам. Вдыхаю. Люблю, как он пахнет.
- Хочешь, скажу, что люблю тебя? - глаза по-прежнему закрыты.
Не хочет, знаю. Поэтому и не боюсь спрашивать.
Не отвечает. Потому что знает, что я знаю.
Любовь, это не для нас.
Дверь открывается, и я сам подталкиваю его внутрь. Не убирая ладонь с ширинки, завожу другую руку назад и нащупываю замок. Снова раздается щелчок.
Вот теперь пора.
Дэн быстрым движением разворачивается ко мне, прижимает к двери и целует, найдя мои губы. Глубоко и страстно, отчасти грубо. Как обычно.
Из головы мигом вылетает абсолютно все, кроме этого момента, кроме нашего «сейчас». Кроме языка во рту, прижатого к ноге его горячего пульсирующего члена, быстро накапливающейся тяжести внизу живота и стягивающей меня преграды в виде трусов и джинс, я не чувствую ничего. И чувствую все, потому что это и есть «все».
Не выдерживаю, и уже секунд через пять слышны мои тихие стоны сквозь поцелуй. Хватаюсь за Эйдена руками, чтобы удержаться и не осесть вниз на подкашивающихся ногах, но он и так настолько близко, что упасть мне точно не грозит. Не в этот день.
Сегодня я для него. Том сдал меня в аренду любому без какой-либо оплаты. Сегодня можно Эйдену и можно нам обоим. Но я хочу не так.
- Стой, - отстраняюсь и касаюсь пальцами его влажных губ, - я хочу…
- Знаю, - он не дает мне договорить и улыбается, целуя мою ладонь, а затем отводя ее в сторону.
Теперь уже нежно. Все нежно и плавно. Так, как надо. Будто я очень нужен, будто совсем хрупок, будто любовь. Нет, будто секс по любви.
Секс, будто по любви.
Не знаю, каким образом так выходит, но Эйден всегда знает, как и что я хочу. Но я не могу назвать его близким другом, хоть мы и знакомы достаточно давно. И я никогда не говорил с ним открыто, но признаться, я вообще ни с кем не говорю открыто. Кроме брата, конечно, и то не всегда.
Постоянно играть иногда бывает сложно, иногда не выдерживаю, ломаюсь, так и не закончив партию. Иногда. Для этого должно произойти что-то совсем из ряда вон. Что-то такое, что действительно может сломать. Что-то, что заденет и выбьет из колеи.
Кто-то спросит: зачем это все?
Не знаю. Я привык, мне это нравится, так проще и так далее, и тому подобное.
Так понятно? Нет.
Мне тоже нет. Просто это есть. Это моя жизнь и это я. И в то же время не я. А может, в какой-то момент это переросло в игру с самим собой, и может, уже настолько, что я обманываю себя же, которого успел потерять и которого больше не вижу. Так всегда и бывает - мысли накручиваются одну на другую, строят все выше, выше и выше, однако и прямо пропорционально тому, как отдаляются от правды.
Лучше не думать - больше путаешься. В конце концов, это не имеет значения.
Когда я с Томом, я другой. Не знаю, я ли это, но я точно отличаюсь от того, какой со всеми остальными. Брат - это мой кусочек реальности, возможность почувствовать что-то настоящее. Или наоборот, возможность от этой реальности уйти. Можно считать и так, и так, только смысл от этого не меняется.
И сейчас, когда я закрываю глаза, отдаваясь поцелую, передо мной стоит образ Тома. Это он проводит языком по моим губам, это он проникает дальше, и это кончики его пальцев касаются моей щеки и шеи.
Вот, я снова себя обманываю. Представляю на месте шикарного парня, с которым собираюсь сейчас заняться сексом, своего брата. Если подумать серьезно, то извращение же.
Но я слишком хорошо отношусь к Эйдену, чтобы так делать. Слишком уважаю его.
А значит, продолжаем.
Любовь подождет. Она же умеет.
Не прекращая поцелуя, подцепляю край его футболки. Горячими ладонями вверх по еще более горячей и чуть взмокшей от возбуждения спине. Все-таки от губ приходится оторваться. Смотрю Эйдену в глаза и получаю ответный взгляд.
Ухмыляется.
Ухмыляюсь.
И медленно тянусь руками к пряжке его ремня, одновременно с этим проводя языком от ключицы до кожи за ухом, но он, отпустив мою талию, перехватывает запястья и заводит наверх, небольно кусая меня за нижнюю губу.
Я забыл. Первым раздеться придется мне. Он любит так. И я тоже люблю, люблю все, что ему нравится и от чего он получает удовольствие.
Нарочито медленно расстегивает пуговицы моей рубашки, начиная снизу. Старается не касаться кожи, но не очень выходит. Эта целомудренность, или издевательство, меня убивает. Несколько секунд на каждую пуговицу это слишком долго.
- Ну же, - выгибаюсь ему навстречу, надеясь на нужную реакцию.
Он определенно ловит с этого кайф. Все так же сжимая в одной своей руке мои и будто не обращая внимания на и без того тщетные попытки, Эйден продолжает пальцами, не торопясь, взбираться вверх, и с каждым движением полоска открытой кожи на моей груди становится все больше.
Мне кажется, что проходит целая вечность к тому моменту, как эта рубашка, наконец, оказывается брошенной куда-то в сторону громоздкого шкафа.
Несколько секунд он водит по мне взглядом, тщательно осматривая, вероятно, на предмет каких-то новых отметин, которых не видел прежде, или еще чего-то подобного. Мы давно не виделись. И я, правда, соскучился.
Пока Эйден занимается моими штанами, я, прижимаясь, обнимаю его и, едва дотрагиваясь ногтями до спины, вывожу на ней ломаные линии.
В момент, когда я оказываюсь совсем без одежды и пока он еще не успевает прижать меня обратно к двери, снова оглядывая, щупая, поглаживая, вот эти ничтожные доли времени я чувствую что-то вроде смущения. Нет, мне не стыдно, и я не стесняюсь. Я просто знаю, что что-то не так, как должно быть, и от этого немного неловко перед собой же. Ну и если быть более честным, то я, в общем-то, понимаю, в чем состоит это «что-то».
Внешне мое смятение никак не проявляется. Хотя иногда мне кажется, что вся эта тема с очередностью придумана Эйденом именно потому, что он отлично знает мою реакцию и ему она нравится. Я, конечно, надеюсь, что это не так. Но порой на полном серьезе возникают мысли, что он знает меня лучше меня же самого, видит насквозь. Это одновременно и пугает, и дает ему большое преимущество, даже перед братом. Ведь от Эйдена не приходится скрывать того, в чем нельзя признаться Тому, и Эйдену достаточно лишь части, тогда как с братом все иначе. И до недавнего времени я предпочитал более легкие отношения. Пока не понял их цену.
Не выдерживая эту затянувшуюся паузу, тяну Эйдена на себя, от чего он наваливается на меня грудью - и не только ею - так, что дышать становится крайне тяжело. Но это ведь и не так важно сейчас, учитывая, что мы опять целуемся.
От трения джинсовой ткани его штанов немного больно, поэтому я спешу побыстрей расправиться с ними. Но не дав мне закончить с этим, он отрывает меня от двери за спиной и, буквально схватив в охапку, тащит в спальню, где я оказываюсь на кровати лицом вниз, а он - сверху на мне. Пальцами, надавливая, чтобы не вызвать щекотку, проводит по щеке, шее, плечу, позвонкам. На зад же кладет пятерню и, конечно же, сжимает. Готов поспорить, в этот момент он необычайно горд собой.
Когда чужие руки так вот лапают меня за жопу, возникает стойкое ощущение, что я принадлежу кому угодно, только не себе.
Эйден вылезает из джинс, что невольно вызывает у меня усмешку: я уж было подумал, что он собирался делать это в штанах. Он перехватывает мой взгляд, вскидывая брови и кривя губы в ухмылке в ответ, берет меня за бедра и тянет вверх, ставя на колени.
- Смазка в сумке? - имеет в виду мою сумку и мою смазку.
Помнит, что я всегда ношу с собой. Не потому что шлюха, а потому что на всякий случай. Ведь никогда не знаешь…
- В сумке.
А сумка в коридоре. Надо было думать раньше, а то обламывает.
Кладу руку себе на член и неторопливо глажу, глядя на его. Хочется взять в рот.
Том часто смеется, отмечая мою любовь к минетам, хотя сам же отнюдь не редко готов воспользоваться этой чертой.
Тоже понимая, что расстояние до коридора представляется сейчас расстоянием до Луны, Эйден, к моему огромному удивлению, из ящика прикроватной тумбочки извлекает тюбик другой смазки. Раньше у себя он никогда не держал. Наверное, мое дурное влияние.
- С каких это пор? - вопросительно глядя на предмет в его руках.
Выдавливает небольшое количество себе на пальцы, растирает:
- Никогда не знаешь, когда на тебя свалится счастье в твоем лице, - раздвигает половинки, от чего я чувствую себя еще более голым. - Ну, вообще-то, не только в лице…
И то правда.
Добавляет еще смазки на отверстие и вводит один палец. Не слишком приятно, но и не то чтобы неприятно. Привычно. Дрочу себе быстрей - вот так гораздо лучше. Прикрываю глаза.
Брат неправ, когда говорит, что я мог бы здорово обходиться и без члена.
Добавив к среднему указательный, Эйден, наконец, нащупывает простату и теперь не прекращает надавливать на нее, каждый раз вгоняя пальцы, и выбивает из меня сорванные вздохи и негромкие постанывания.
Беспорядочно скольжу по своему телу рукой, локтем другой опираясь о кровать, задеваю соски, кружу по животу. И выгибаюсь со стоном, чувствуя, что пальцев внутри стало больше.
- С резинкой или без? - голос Эйдена резко прорывается через ощущения, оседая у меня в голове лишь набором ничего не значащих звуков.
Затянул он с растяжкой. Простите за тавтологию.
- Что?.. - нехотя задираю голову.
- Презерватив одевать? - уже трется влажной головкой о вход.
- И так знаешь же, - раздраженно отмахиваюсь и призывно выгибаюсь.
Не люблю презервативы, не люблю предохраняться. Это нужно девушкам, чтобы избежать лишних проблем с ребенком и не загадить свое будущее, ну и чтобы ВИЧ не подцепить, и парням, которые боятся заразиться и страх которых я не разделяю. Потому что срок, который я собираюсь еще прожить, меньше инкубационного периода СПИДа. Я же не буду всю свою предполагаемо долгую жизнь спать со своим близнецом. От мысли, что лет в тридцать, будучи уже взрослыми мужиками, мы с ним будем все так же кувыркаться в постели, - а мы ведь будем, - меня, признаюсь, порядком воротит. Я, наверное, еще не вырос и чего-то не осознаю, раз думаю о таких вещах, как суицид, но я и не хочу вырастать. Умру недоразвитым. А остальные болячки этого плана пока что обходили меня стороной. Все-таки я не с кем попало сплю, хоть и понимаю, что никто не застрахован. Вот когда однажды какая-нибудь дрянь, передающая половым путем, тяпнет меня за член или что-то еще, тогда, вероятно, и начну думать о безопасном сексе, а пока я не стану отказывать себе в удовольствии полного контакта.
Эйден входит медленно, сжимая одну руку на моей талии, а другую на бедре. Поначалу тесновато, это чувствуем мы оба. Отмечаю данный пункт очередным «привычно». Каждый раз одно и то же, но каждый раз все снова так охуенно классно.
Он полностью выходит, затем вставляет опять. И так несколько раз. Если воздухом можно захлебнуться, то это обязательно в скором времени со мной произойдет. И если Эйден сейчас же не перестанет меня дразнить, то я развернусь и сам его выебу.
Он либо читает мои мысли, либо сам не выдерживает, но так или иначе начинает меня нормально трахать. Именно «трахать». Так, как я люблю.
Резкими, даже чересчур, движениями он сполна компенсирует эту не слишком импонирующую мне позу. Все-таки я предпочитаю видеть глаза и остальное тело партнера и трогать что-то помимо себя и уже скомканного покрывала.
От быстрого ритма и бьющего по телу возбуждения колени у меня не выдерживают и разъезжаются еще больше в стороны, так что Эйдену приходится держать меня практически на весу, но не думаю, что это ему в тягость. Стоны разрывают изнутри раньше, чем успевают вырваться из груди и показать Эйдену, насколько я беспомощен перед ним в этот момент.
Секс - это именно то, в чем я никогда не мог врать. Не умею на пустом или почти пустом месте разыгрывать бурное наслаждение, а если и попытаюсь это сделать, то те, кто знает меня в плане секса, запросто поймут игру. Но сдерживать себя еще сложней. Я действительно не могу заткнуться, если меня полностью выносит от кайфа, оставляя утопать в чужих движениях, цепляясь за чужое тело, лишь бы не сгореть так под токами, а если и сгореть, то не в одиночестве.
Эйден стряхивает мою руку с моего же члена и сам трет головку, ствол, водит пальцами по венам, обхватывает ладонью яйца. Трогает везде, где ему захочется.
Кончаю я, как чаще всего и происходит, обильно, громко и с искрами перед глазами. Первый. А он все еще продолжает всаживать мне. Боль сзади из-за сокращений мышц и не прекращающегося движения постепенно проходит, и мне снова становится хорошо, когда я опять начинаю отчетливо ощущать, как член Эйдена стимулирует простату.
Я испытываю уже третий оргазм к тому моменту, как чувствую, что его член внутри разбухает, после чего в меня неровными струями хлещет сперма. Эйден, наконец, кончил.
Он выходит, и я нормально ложусь на кровать, забираясь под одеяло. Натертые о синтетическую ткань колени жжет - теперь это стало заметным, да и тело порядком затекло. Вспотевший Эйден валится рядом и обнимает, занимая мои губы глубоким, но немного вялым из-за отсутствия сил поцелуем. И я не могу понять, что приятней: секс с ним или так вот лежать в обнимку и целоваться уже после.
Отстраняюсь и, улыбаясь, смотрю в глаза:
- Я тебе говорил, что ты мой самый классный любовник?
Тоже улыбается:
- А я знаю.
- Откуда? - растерянно усмехаюсь, вполне искренне удивляясь.
- Иначе ты бы не возвращался.
Я не успеваю ответить, так как он снова целует меня.
Но он прав: я никогда не сплю с одним и тем же человеком дважды. Исключения составляют только сам Эйден, Том и мой бывший парень Энджел, с которым после расставания мы не общались.
Этот разрыв, должен заметить, дался обоим очень нелегко: Энджел мне действительно нравился, даже больше, чем просто нравился, да и он, я знаю точно, испытывал ко мне довольно неоднозначные чувства. Я, естественно, пытался всеми силами скрыть наши отношения от брата, но думаю, понятно, что тот не мог не догадываться и болезненно реагировал на каждую мою с Энджелом встречу. Но я ведь люблю Тома, и люблю слишком сильно для того, чтобы параллельно играть в то же самое с другим человеком. Так что выбор был достаточно предсказуем и заранее определен. Я практически пережил это. В жизни людей случаются вещи и пострашней.
У Эйдена опять встает, и он медленно переползает на меня и нависает сверху. Перехватив мои ноги под покрасневшими коленями, он разводит их в стороны и приподнимает.
И я совершенно не против, ведь у нас еще уйма времени перед тем, как ехать в клуб.