you_are_by_my_side все записи автора В колонках играет - The Kill - 30stm
АВТОР: Поклонница aka Аюшка
НАЗВАНИЕ: Скованные одной цепью
СТАТУС: закончено
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash/PWP (На половину), POV Tom
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Билл/Том
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: У каждого близнеца на руке по одному наручнику. Цепь между этими наручниками всего 50 см. У обоих уже занемели руки и близнецам как-то надо снять оковы, но что из этого выйдет, если вокруг никого, тьма, в которой ничего не видно и брат, который шепчет, что ему холодно и дрожит, прося согреть любым способом…?
ОТ АВТОРА: Ну не представляю я Тома таким хрупким, прижимающимся к брату и просящем согреть его! Не роль Тома. – У него уже есть роль, придуманная продюсерами – бабника.
Если вы прочитали, то оставьте комментарий. Пусть маленький, но оставьте.



POV Tom

Открываю глаза, а вокруг темнота. Голова просто раскалывается. Я пытаюсь вспомнить, что произошло, но мне будто память отшибло. При одной мысли о произошедшем, голову будто разрывает изнутри невыносимая, еще большая, боль.
Двигаюсь, опираюсь о ледяной пол и хочу встать. Такое ощущение, что все тело – вата. Безумно противно, ведь это же чувство и во рту. Хочется выплюнуть, но это только мои фантазии. – Слышу непонятный звук, что-то вроде цепи. Поднимаюсь резко, но так же резко падаю, потому что по видимому, эта самая цепь тянет меня к ледяному бетону и отзывается у меня на запястье резкой болью. Слышу страдальческий голос Билла. Провожу рукой по цепи, нащупывая нежную и холодную кожу брата, понимаю, что нас с ним сковали.
Сейчас я многого не понимаю и не помню. Не понимаю:
1)Как мы здесь вместе оказались
2)Почему
3)Что нам теперь делать, притом, что мы скованы одной цепью.
А самое главное я не понимаю, почему если здесь (если это то, о чем я думаю) замешан я, то взяли нас обоих?! Ведь Билл здесь ни при чем!
Не помню… А не помню я почти ничего.
-Где мы? Что на моей руке? – Я не вижу, но чувствую, что ты открываешь глаза. Ты только приходишь в себя, но я уже слышу в твоем голосе истерические нотки. Ты уже начинаешь бояться.
Я бы и рад тебя успокоить, да вот я сам ничего не знаю.
-Не знаю, Билл… Но ты только не бойся… - Накрываю окованной рукой твою руку. Твои ледяные пальцы быстро переплетаются с моими, чуть более теплыми.
-Том… - Слышу какое-то шуршание. Ты ищешь что-то в карманах узких штанов. (Никогда не понимал, как у тебя туда еще что-то помещается) – То-ом… - Страшно. Я это понимаю. Тебя охватывает страх и ужас. – У меня нет мобильника… Он исчез…
Повторяю твои действия, но только ищу у себя в джинсах. Результат идентичен твоему. – Телефона у меня нет. И мне тебе об этом сообщать не надо – ты сам все понимаешь.
-Том, где мы? Почему здесь так темно и тихо? Мне холодно и страшно, Том… - Твой голос словно режет мне слух. До боли в сердце этот истеричный и тонкий, сейчас, голос разрывает мне сердце на миллионы маленьких кусочков. Пусть мне тоже страшно и холодно, но мне плевать на себя. Ведь тебе сейчас очень страшно и очень холодно. Мне тебя жалко. Мне хочется что-нибудь сделать для тебя, но что – я не знаю.
…Самое ужасное, что ты так быстро понимаешь всю ситуацию. – Что в этом помещении мы одни, что здесь нет света, и что эти чертовы наручники мы вряд ли снимем. Самое ужасное, что мы близнецы и между нами связь, которая есть далеко не у многих, но сейчас, в тот момент, когда я должен знать, я не знаю, как избавить тебя от страха и ужаса, которым мы охвачены. И только от этого мне сейчас по-настоящему страшно.
Жмешься ко мне так сильно, насколько это только возможно. Ты такой же ледяной, как и бетон, и воздух (если это, конечно, можно назвать воздухом) в этом помещении. Застегиваю влажную кофту (которая должен сказать не очень-то и помогает согреться нам) и, обнимая тебя за талию, утыкаюсь носом тебе в щеку и просто выдыхаю воздух через рот, чтобы хотя бы мое горячее дыхание на несколько секунд обжигало твою щеку.
-Все будет хорошо, ты только не бойся, малыш. Мы выберемся отсюда. И снимем наручники. Пожалуйста, не надо, не плачь, Билл…
Слезы медленно катятся из твоих глаз, и твое тело содрогается в моих руках.
-Мне холодно, Том… Я уже не чувствую конечностей. Согрей меня…
Я, кажется, сойду сейчас с ума, если уже не сошел. Мне страшно – я боюсь за тебя. Ты боишься, что мы отсюда не выйдем никогда. Боишься окончательно замерзнуть. Но как мне тебя согреть, если я сделал уже все возможное? (Или не все? Прим. Автора) Мне самому безумно холодно.
-Как мне тебя согреть? Малыш, я не знаю больше способов… - Мне нельзя отчаиваться, но именно это сейчас я и делаю. Я тоже готов заплакать от безвыходности. С каждой секундой каждая клеточка твоего тело немеет от холода.
-Я не знаю, Том. Любым способом. Мне неважно каким, но согрей меня. Пожалуйста… Иначе я вообще перестану что-либо чувствовать.
И в мой мозг медленно, но очень уверенно прокрадываются пошлые мысли. Слишком неправильные, слишком плохие, слишком опасные для нас обоих. Я пытаюсь об этом не думать и пытаюсь найти другой способ согреть тебя, но не могу найти.
-Любым? – Переспрашиваю я. Под словом «Любым» ты не имеешь в виду секс, я в этом уверен на все 100 процентов, но что делать?
-Да, Том. Любым.
Только в подобные страшные моменты ко мне в голову закрадываются такие дурные мысли, что меня очень раздражает. – Ты уже впиваешься своими ногтями мне в руку, больно, но боль эта мало ощутима. Я мерзну не меньше тебя.
Неуверенно целую тебя в щеку и перехожу к уху.
-Только не бойся моих действий. Я хочу тебя согреть. Ведь ты мне доверяешь, маленький? – Шепчу тебе в ухо и жду ответа.
-Да… - Дрожащим голосом говоришь ты.
-Тогда доверяй и не отталкивай. Не отталкивай до того момента, пока не согреешься.
Киваешь.
В последний раз говорю:
-Доверяй мне… - И начинаю тебя согревать.
Мне немного противно и это естественно – ты мой брат-близнец, но я не отказываюсь от своей идеи, ведь мне слишком хочется (и нужно) тебя согреть.
Более уверенно целую тебя в шею, медленно опускаясь дорожкой поцелуев к твоему телу. Расстегиваю кофту и снимаю ее с нас.
-Опусти ноги… - Прошу тебя, и ты следуешь моим словам.
Я сажусь на твои колени. Кое-как, пытаясь как можно меньше причинять тебе боль, со спины надеваю на тебя кофту, чтобы хоть как-то отгородить тебя от холодного бетона.
…Эта цепь все усложняет!…
В темноте встречаюсь с твоим взглядом. Так странно, но я прекрасно вижу твои глаза, вижу, что в них. И ты, не совсем понимая, что я делаю, доверяешь мне. Ты хочешь согреться.
Не окованной рукой беру тебя за подбородок и притягиваю к своему лицу. Аккуратно прикасаюсь своими губами к твоим. – Безумно холодные, как и все здесь – воздух, бетон, стены. Как и мы.
Дрожащие, как твои худенькие пальцы. – Проникаю языком в твой приоткрытый рот, соприкасаюсь с твоим языком. Засасываю и немного прикусываю нижнюю губу. Ласкаю твое небо, зубы и играю со штангой в языке, пытаясь заставить тебя отвечать на мой поцелуй. Пытаюсь заставить тебя согреваться.
Отвечаешь на поцелуй и кладешь свою ладонь мне на щеку, заставляя кожу на лице становиться такой же холодной, как и твоя рука, вместе с ней – тело.
Моя свободная рука скользит по твоей футболке, залезая под нее. А наши скованные руки так же переплетены – ты так же впиваешься ногтями во внешнюю сторону моей ладони до крови.
Я уже начинаю согреваться, а на тебя это действует не очень хорошо. Но я добьюсь того, чего ты хочешь.
…Ты не отталкиваешь и это хорошо…
Опускаю руку вниз к твоим штанам. Продолжая целовать тебя в губы, немного дрожащими пальцами расстегиваю ремень и ширинку на твоих штанах.
Тебя придется класть на пол. Раком – ужасно для нас обоих в этой ситуации. Другие позы – тебе придется самому работать, а этого ты делать не будешь. Если стоя, то об этом и речь быть и не может. Мы просто не в состоянии стоять. У нас нет сил. Поэтому первый и последний раз. – Стандартная для первого раза поза.
Вытаскиваю кофту из под твоей спины и кладу на пол.
-Ложись… - Слезаю с твоих ног.
Без вопросов ложишься на одежду. Немного развожу твои ноги и руками стягиваю с них штаны вместе с боксерами.
-Рука… Том, мне больно… - Раз ты так говоришь, то начинаешь согреваться. Ты чувствуешь боль, а это уже хорошо в какой-то степени. Мое тепло медленно разливается по твоему телу.
-Прости, маленький…
Я сейчас – словно огонь. Мне жарко. Тебе холодно. Огонь и лед. И скоро мы соединимся – тебе будет тепло.
Облизываю два пальца и медленно ввожу в тебя один. Дергаешься, сильнее насаживаясь, а моя эрекция все возрастает. – Плевать на все! На то, что я извращенец и у меня встает на собственного брата. Плевать в этой ситуации! Лишь бы согреть тебя! – Добавляю второй палец и даю привыкнуть.
Снова переплетаешь пальцы своей руки с моими.
Развожу пальцы у тебя внутри. Твои мышцы сжимаются, пытаясь вытолкнуть, так сказать, посторонний предмет и ты хочешь сдвинуть ноги, чтобы все это закончилось, но не даю тебе этого сделать.
-Спокойно, Билл… Еще совсем немного…
-Согрей меня… - Несмотря на возвращающиеся ощущения, тебе все еще безумно холодно.
Расцепляю наши пальцы и тяну руку к своим джинсам, заставляя тебя приподняться, тем самым до окончания насадиться на пальцы. Расстегиваю ремень и джинсы, спускаю их вместе с трусами до колен. Снова наши пальцы переплетаются в крепкий замок, и я уже чувствую, как наши ладони потеют. – Жар. Поставленная цель близка. – Вытаскиваю пальцы, заменяя их членом. Сам чуть больше насаживаешься, давая тем самым, чтобы я входил быстрее и глубже. – Я слишком мало тебя растянул, поэтому сейчас приходиться тебя разрывать. – Тебе безумно больно, но ты молчишь и лишь начинаешь извиваться словно змея. Ложусь на тебя и одной рукой обнимаю за талию. Целую в губы.
Я так и чувствую, как жар моего тела передается тебе. Улыбаюсь сквозь поцелуй. Твое тело из льда превращается в огонь, а посиневшие от холода губы становятся привычного для меня цвета.
-Тебе тепло? – Спрашиваю тебя, двигаясь ритмичнее.
-Теперь – да.
Уже прикусываю твои губы до крови и не могу себя контролировать себя. С каждым толчком я хочу войти в тебя глубже и толкаться сильнее, что и пытаюсь сделать. Свободной рукой ногтями впиваешься мне в спину и разрываешь тишину этой комнаты своими криками.
-То-о-ом!… А-а-а-ах… Больно… - Тебе больно, но в то же время так же сильно хорошо.
В бешеном ритме толкаюсь в тебя и.
Кое-как совладаю с собой в последний раз и смотрю в твои глаза. Они безумны, так же как и мои.
-Би-и-илл!!! – Почти выкрикиваю твое имя и изливаюсь в тебя теплой жидкостью.
У нас у обоих рваное дыхание. Синхронно дышим.
-Я тебя согрел?
-Да – Все еще не отталкиваешь от себя. – Почти. – Я чувствую, что твое тело так же горит, как и мое. – Мимолетно, но жадно целуешь в губы.
Выхожу из тебя и натягиваю на себя одежду. Помогаю одеться тебе. – Тьма словно превратилась в свет. Поразительно, но мы оба все прекрасно видим.
Садишься к стене, прижимая ноги к груди. Я снова сажусь рядом с тобой, одеваю на нас свою кофту, застегиваю ее и прижимаю тебя к стене.
Закрываем глаза и засыпаем.

…
Открываю глаза, и меня слепит яркое солнце сквозь занавеску. Голова болит, а я ничего не помню, кроме этой ночи. Все мое тело отчего-то ноет. Такое впечатление, что это был сон. Плохой или хороший… Я не знаю…
Но…
Я хочу отвернуться в другую сторону от солнца, но, сильно дергая рукой, слышу этот уже знакомый звук от цепи и ощущение, что на запястье у меня что-то есть. Поворачиваю голову к окну и обнаруживаю тебя мирно спящего рядом со мной, а на наших запястьях те же самые, правда, отчего-то запачканные каплями крови, наручники.
И я понимаю – это был не сон. И страшно не то, что мы были непонятно где, непонятно как там оказались и непонятно почему (То же самое и с нашим попаданием домой, хотя нас даже не тронули), а самое страшное то, что мы занимались сексом друг с другом.
Но я плюю на это и сейчас, как плевал ночью. Ночью была цель – согреть тебя, сейчас нет никакой цели, я просто хочу спать… с тобой…
Двигаюсь к тебе и скованной рукой обнимаю тебя за шею, а свободной обнимаю тебя за талию. – Снова засыпаю.
…Я все же рад, что мы оказались скованные одной цепью…

The End
10.05.08
4:30 утра