Shinilisska все записи автора автор: Shinilisska
пейринг: Том/Билл
рейтинг: R (просто за намеки)
жанр: романс, AU, slash
саммари: Том находит своего брата.
примечание: ловлю тапки, каска одета сачок готов )))

Том сидел в баре где-то в центре Дублина. Он давно хотел посмотреть этот странный город. Мрачный, темный, но интригующий и завораживающий. Он уже многое успел повидать в мире, его словно гнал беспокойный дух.
И парень знал причину своей бездомности
- Билли, за тебя, - тихо шепнул он, стукаясь о второй стакан.

В этот день, ровно тринадцать лет назад похитили его брата-близнеца. С тех самых пор, он словно оторванный от дерева лист носится по миру.
Двадцатипятилетний Том Каулитц один из популярнейших гитаристов в мире.
Через полгода после похищения Билла, когда надежды уже не осталось, а родной дом напоминал мавзолей, Том покинул Германию и уехал в США, в одну из школ искусств, где постигал премудрости игры на гитаре, становясь виртуозом. Сейчас он популярен, востребован и выступает по всему миру.
И большую часть заработанных денег он тратит на поиски Билла, потому что знает, его близнец жив, и ничто не помешает ему найти его, сколько бы лет не прошло с того дня.
Том медленно осматривал темное помещение, обшарпанные стены и мрачного вида посетители, для которых стакан виски единственная радость в этом мире. И вдруг он замер, его взгляд зацепился за одного парня. Тот сидел наискосок от него, через столик, положив голову на руки. Было в нем что-то такое, что заставляло замирать сердце от робкой надежды. Том понимал, что такого просто не может быть, но гитарист встал, взяв свою бутылку, и подошел к столику, за которым сидел незнакомец. Не спрашивая, сел и громко сказал, удивляясь как от яростного волнения, не пропал голос:
- Я тут сам. Составишь компанию?
И почти затаил дыхание в ожидании. Парень медленно поднял олову и вот уже Том смотрит в глаза, которые каждый день видит в зеркале и каждую ночь во сне.
- Билл, - выдохнул он и потянулся рукой к лицу брата, пытаясь поверить, что все это реальность, а не полупьяная галлюцинация, что в этом задрипанном баре он видит своего близнеца.
- Том, - прошептал Билл, но тут его глаза закрылись и он почти съехал под стол.
- Билл! Билл! - вскочил гитарист и еле успел поймать бессознательного брата.
Радовало, что его гостиница была совсем рядом, он на руках донес Билла до своего номера, поражаясь какой же он все-таки легкий. «Что с тобой было?»
Похоже, что обморок Билла перешел в глубокий сон. Но близнец был такой грязный, что его просто необходимо было вымыть. Том положил брата на покрывало, быстро сходил в ванную, набрал полную ванну горячей воды и вылил туда почти полбутылька пены для ванны. Очень осторожно раздел тонкое тело и в шоке замер. Всю кожу покрывали шрамы, он заметил от ножа, от ожогов и даже от плетки. «О мой Бог!»- выдохнул Том. Его ужаснуло еще одно наблюдение, все шрамы были старыми, его брата мучили совсем ребенком. От острой жалости и ярости у него выступили слезы на глазах. «Билли, Билли… мой младший братик»
Том очень нежно поднял брата на руки и отнес с ванную.
- И как же тебя мыть? – но тут же прямо в одежде шагнул в ванну, лег и положил Билла на себя. Он осторожно намылил темные волосы, смывая невообразимую грязь с темно русых волос. Медленными движениями он водил мочалкой по изуродованной коже.
В течении всего купания Билл так и не проснулся. Смыв пену, Том вытер брата большим пушистым полотенцем и натянул одну из своих огромных футболок.
И уложил спать в центре огромной кровати.
- Спи, Билли, спи, - тихо прошептал он, нежно прикасаясь губами ко лбу близнеца.
И, наконец, позволил себе немного расслабиться. Он стянул мокрую одежду, не обращая внимания, что залил водой весь ковер в комнате. Принял душ и осторожно лег на самый край кровати. Даже сейчас он не верил в то, что его брат нашелся. Как раз сейчас, когда вера в его возвращение пошатнулась, нет, в том, что Билл жив, он не сомневался, но Том боялся, что в этой жизни он его уже не увидит.
И вот … какой-то бар в старой части Дублина и он.
Том лежал на боку, подперев голову рукой и не отрываясь, рассматривал близнеца. Узнавая, запоминая и принимая в сердце новый образ.
Вдруг лоб младшего пересекла морщинка и Билл стал метаться по кровати, комкая одеяло.
- Том… Томми… спаси меня… нет… не надо.. больно… Том! - стоны, крики, плач. У старшего все сжалось от боли, когда он услышал голос брата. Он, не раздумывая, притянул сопротивляющееся тело в объятия. Тонкие руки вскинули и с силой вцепились в шею Тома. Билл глубоко вздохнул и вдруг успокоился, словно один запах Тома его успокаивал. Старший Каулитц с нежность поцеловал брата в макушку, мысленно давая клятву, что никогда и никто больше не причинит боли его близнецу.
* * *
Проснулся он, как всегда рано. Он давно уже не спит больше пяти часов в сутки. Еще не открыв глаза, Том осторожно сжал руки вокруг тонкого тела, что крепко прижималось к нему.
- Билл, - радостно выдохнул Том и позволил себе полюбоваться своим братом, до конца не веря, что все это ему не снится.
Но, нет, близнец рядом. Его такое спокойное во сне лицо, вызвало бурю эмоций: радость, облегчение, нежность и безграничное желание защищать.
Том выбрался из кровати, стараясь не потревожить сон брата. Первый звонок пилоту, чтобы готовил его самолет к вылету. Вторая, после поисков брата, статья расходов - это личный самолет. Беспокойная душа бродяги требовала постоянного движения, но теперь все изменится. Его дом там, где его брат.
Приняв душ, Том вышел за кофе и легкими булочками к завтраку, в номер он вернулся через пятнадцать минут и застал поразительную картину. На кровати среди простыней сидело взъерошенное существо с испуганным лицом.
- Билл, что случилось?- старший в два шага оказался около кровати, бросив пакет с завтраком на тумбочку.
Билл увидел его и словно одел маску. Лицо стало бесстрастным, а взгляд пустым.
- Ничего, Том. Просто я думаю, что мне пора уходить, - и парень одним движением встал с кровати.
- И куда ты собрался? – очень тихо спросил старший и Билл почувствовал как зашевелились волосы на затылке. В голосе просто звенела ярость.
- Мне нельзя быть рядом с тобой, - просто ответил Билл, не поворачиваясь к близнецу. Он знал, что он прав. Слишком страшный тот человек, Билл прячется от него вот уже десять лет по всему миру.
- Ты больше никогда не будешь без меня. Ты понял?! – Том подошел к близнецу, развернул к себе и последние слова прошипел прямо в лицо. – я так долго тебя искал и вот теперь снова тебя терять.. я не смогу.. не смогу, - старший Каулитц отвернулся от младшего. Он не хотел показывать свои слезы, их и так слишком часто видела фотография близнеца.
Билл замер, его старший брат всегда был сильным. С детства Билл во всем полагался на Тома, зная, что брат всегда спасет и выручит. А вот сейчас он впервые видел слабость своего братика, и только теперь он понимал, что Том был сильным лишь рядом с ним.
- Том, брат, - прошептал Билл, позволяя первой за последние десять лет слезе скатиться по щеке. Он шагнул и прижался грудью к крепкой спине своего близнеца.
- Билли, я не могу тебя снова потерять.. не могу, - шептал Том, переплетая пальцы с тонкими пальцами младшего.
- Тогда мне надо хорошо замаскироваться, Билл Каулитц пока не может вернуться, да еще и так открыто, - прошептал младший на ухо брата, с удовольствием вдыхая аромат своего близнеца.
До двенадцати лет они даже спали в одной кровати. Прикосновения друг к другу помогали прожить ужас после комнаты боли. Братья всегда были близки, наверное, даже слишком, но ведь мир близнецов – это они сами.
А потом чья-то злая воля разорвала их мир напополам.
- Почему? – недоуменно спросил Том.
- Я потом тебе расскажу, - пообещал Билл, задумчиво хмуря брови.
Том обернулся, пару мгновений смотрел на тонкие черты лица, окинул взглядом невысокую худенькую фигурку.
- Билли, ты еще помнишь, как пользоваться карандашом для глаз? - с ласковой насмешкой спросил он, вспоминая, как лет в десять Билл стащил у матери черный карандаш и долго-долго рисовал себе стрелки перед зеркалом.
Билл замер, а потом расхохотался, смех звучал так, словно парень отвык смеяться.
- Ты готов расстаться со всеми своими девушками ради брата в юбке, мистер Секс? – сквозь смех спросил младший, называя гитариста так, как обзывают его таблоиды.
-Ради тебя я готов на все, - серьезно ответил Том, не отрывая взгляда от родных глаз, по которым так соскучился, наслаждаясь его смехом, пусть и наполненным горчинкой, но все же смехом.
- Томми… Мой старший брат Томми – проговорил Билл, осторожно касаясь щеки кончиками пальцев.
Его глаза подозрительно заблестели и старший резко оборвал этот болезненный для них момент.
- Я в магазин за всей атрибутикой твоей маскировки. А ты, - твердо сказал Том, - не смей выходить из комнаты. Пообещай мне, что меня дождешься, – голос приказывал, а глаза молили.
- Обещаю, Том, обещаю. Я больше никуда не пропаду. Теперь брат в юбке будет рядом еще очень долго, - младший сделал стремительное движение и Том на долю секунды ощутил теплое прикосновение к щеке, - я жду тебя… и еще, я предпочитаю черный. И купи виски, если хочешь услышать всю историю, - в голосе зазвучала боль.
- У меня на самолете есть, и, хорошо, черный, - Том с трудом подавил желание схватить брата за плечи и трясти до тех пор, пока он не расскажет всё. Он вышел из номера и даже тихо закрыл дверь за собой.
Билл сел в кресло, собираясь, не шевелясь, дождаться брата, потому что первым порывом было, одеться и покинуть жизнь Тома, отводя от него беду так, как это делал последние десять лет. Но брат его не простит, это причинит боль ему самому, а больше Билл уже не выдержит.
Гитарист вернулся через час с кучей больших и маленьких пакетов.
- Так… я купил все и даже больше. Платье, шляпка и огромные очки от солнца, немного косметики. Все остальное купим в штатах,- Том рассказывал, выкладывая свои покупки на кровать, а Билл с улыбкой наблюдал и тихо наслаждался просто присутствием брата в своей жизни, снова.
Стиль Тома был именно таким, о котором тот мечтал еще в детстве, длинные дреды, безразмерные футболки и широченные джинсы. Он высокий, почти на полголовы выше самого Билла, младший был бы таким же высоким, будь его детство немного другим.
Билл безмерно гордился своим братом, самый молодой гитарист с таким количеством наград и премий. На его концертах всегда был аншлаг. Все это он знал из журналов, которые периодически воровал в своих скитаниях. Он до сих пор помнил тот осенний день, когда впервые увидел лицо брата на обложки какого-то музыкального журнала. Та фотка была с ним пару лет, пока не потерялась где-то во Франции.
- Билл. Билл. Да Билл же!!! – крикнул Том, пытаясь привлечь внимание брата, который витал где-то в облаках.
- А .. что? – очнулся от своих мыслей младший.
- У нас около двух часов, потому что через три мы должны уже сидеть в самолете, - предупредил Том.
- Ясно, мой командир,- Билл шутливо отдал честь, приложив два пальца под козырек,- я в ванную, красить глазки и губки, - он похлопал ресницами и надул губы.
- Два часа.
- Я помню.
* * *
Ровно через три часа из машины на взлетной полосе около небольшого частного самолета вышли знаменитый гитарист том Каулитц и невысокая девушка в длинном черном платье в шляпе с большими полями и очками от солнца на пол лица, что странно смотрелись в этот пасмурный летний день.
Несколько репортеров, охочих до сенсаций, засняли этот момент и на следующий день вышла статья о том, что Том Каулитц нашел свою избранницу в Ирландии, но никто пока не знает кто она.
* * *
Братья со смехом ввалились в салон, Мила, стюардесса, с профессиональной приветливой улыбкой смотрела на своего нанимателя, пряча удивление в глубине зеленых глаз. Том впервые за три года, в течение которых он владеет самолетом, привел девушку.
- Мила, нас не беспокоить до конца полета. Мы со всем справимся сами, - Том говорил, а сам во все глаза смотрел на брата. Билл не походил на парня, сейчас перед ними была девушка, красивая и элегантная с манерами (и где только он набрался) принцессы.
- Том, - раздался тихий с чуть заметной хрипотцой голос, - у тебя великолепный самолет.
Старший сразу же забыл о стюардессе и с гордой мальчишеской радостью ответил.
- Спасибо... милая, - он запнулся, но обращать внимания на это было уже некому, в салоне самолета они были вдвоем.
Билл сел в кресло, задумчиво уставившись в иллюминатор на серую взлетную полосу. Его близнец сел в соседнее кресло и пристегнул ремни, сначала его, а потом свой. Их разделял лишь широкий подлокотник.
Через несколько минут самолет был уже в воздухе.
- Полетели, - облегченно проговорил Билл, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза.
- Лететь довольно долго, - тихо проговорил Том, спустя минут пятнадцать томительной тишины. Он достал бутылку виски и два тяжелых стакана из мини бара около кресел,- может расскажешь?
Он замолчал, видя, что брат не реагирует на его слова.
- Я очень хочу знать, кого мне надо найти и убить,- решительно проговорил старший, и Билл почувствовал, что это все серьезно. Что если Том найдет того человека, он его просто убьет на месте, без сожалений и раздумий.
Гитарист разлил виски по стаканам, один поставил рядом с тонкой рукой брата, а из второго сделал большой глоток, желая хоть немного расслабится.
У Билла на лице мелькнула улыбка, от которой у старшего все замерзло внутри от плохого предчувствия.
- Тогда будь готов к встрече с нашим прошлым, - бросил младший, не поднимая головы и не открывая глаз.
- О Господи, - прошептал Том, с силой стискивая в руках стакан с янтарной жидкостью.
- О да, Томми, ищи нашего «любимого» папочку, - с отвращением проговорил Билл, беря в руки свой стакан.
Том откинулся на спинку и с трудом подвил крик. Он старался загнать обратно стыд и боль, что поднимались с темных глубин его души, при одном лишь упоминании их отца. Ужас любви папочки длился почти год, Симона так и не узнала, чем занимался с их детьми по ночам ее муж. Том помнил свое отчаянное желание защищать брата от мерзких липких рук темного человека. За тот год, папочка ни разу не изнасиловал младшего. Только боль изощренная и разнообразная. Эта сволочь обладала поистине феноменальной фантазией в области причинения боли. Именно Тому доставалась вся нерастраченная похоть их родителя. Он это точно знал, и хотя папочка «любил» по отдельности, у братьев не было секретов друг от друга.
- О, Господи, - повторил Том.
- Скорее наш личный дьявол, который вернулся в нашу жизнь, сначала в мою, а теперь и твою, - Билл говорил с горькой насмешкой, а в последних словах мелькнули нотки вины.
- Билли, братик мой,- прошептал Том их детское утешение, осторожно прикасаясь к тонким пальцам с силой вцепившейся в подлокотник. Младший немного расслабился и перевернул руку ладонью вверх, переплетая пальцы с сильными и огрубевшими от игры на гитаре пальцами старшего брата.
Они всегда так успокаивали друг друга, когда кому-то снился кошмар или один из них возвращался из комнаты боли. В такие моменты только нежная забота единственного человеческого существа в мире, которому безоговорочно доверяешь, спасала от полного погружения в темноту безумия.
- Томми, мой братик,- тут же ответил Билл.
- Я думаю, ты помнишь день, когда я исчез, - Том вздрогнул, он хорошо помнил тот дикий холод в груди, когда понял, что Билл пропал, - с того момента для меня начался бесконечный ад боли, извращенного секса и просто громаднейшей «любви» папочки. Насколько я тогда понял, я был не единственным ребенком у него, потому что он приходил ко мне не каждую ночь. – Билл сделал еще глоток.- Знаешь, он мне как-то рассказал, почему трахал только тебя. Ты никогда не плакал, никогда, и это его заводило до чертиков, ему хотелось трахать сильных мальчиков, постепенно ломая их. А слезы, особенно мои, доводили его до безумия, их ему хотелось еще и еще. Я всегда был для него девчонкой. Он хотел забрать нас обоих, но у него что-то не получилось. И он отыгрывался на мне. Когда не трахал, он причинял мне боль, наслаждаясь моими слезами. А потом.. потом…- Билл расплылся в улыбке, от которой у Тома побежали мурашки по спине, улыбка холодного удовлетворения,- я стащил нож с его подноса с игрушками, и когда он был во мне, я полоснул им по его яйцам. Не знаю, что меня тогда спасло, какие ангелы охраняли, но я сбежал и очень долго потом отмывал его кровь с себя, дико хохоча от неистовой радости. Вот так началось моё скитание по миру,- в течение всего монолога Билл судорожно сжимал руку брата.
- Почему ты не пришел ко мне? – осторожно спросил Том, рассматривая бледное до синевы лицо брата. Тонкие черты лица, так похожие на его, но другие, совсем другие.
- Я не хотел, чтобы он добрался до тебя. Я думал, что если меня не будет рядом с тобой, то он тебя не тронет. Я же помню, что ты делал для меня в тот год, и еще я знаю, какой он злопамятный, - ответил Билл, медленно повернувшись к брату, две пары одинаковых глаз пересеклись, делясь океаном нежности и морем слез, которые никто из них не прольет.
- Глупенький, - прошептал Том, поднимая их переплетенные руки и прижимаясь щекой к пальцам Билла.
- Это было мое решение, может и глупое, но я старался,- с невеселой улыбкой проговорил младший.
Том улыбнулся и нежно коснулся губами запястья близнеца, Билл ответил ему чуть посветлевшим взглядом.
Несколько мгновений или минут братья наслаждались моментом.
- А ты неплохо справился с ролью влюбленного,- неожиданно хохотнул Билл, отпуская это мгновение, осторожно веря, что таких моментов в их жизни будет еще много.
- А то! Ведь теперь ты безумно любимая мною девушка,- улыбнулся Том, позволяя себе немного расслабится.
Полет прошел спокойно, оставшееся время братья говорили не о чем. Том рассказывал о своей карьере, Билл о том, что видел в своих скитаниях. Упуская то, что он научился неплохо вскрывать замки домов и угонять машины, неплохо работает ножом, не рассказывая скольких он ранил, отбиваясь, когда его пытались изнасиловать или продать в бордель.
* * *
В США, в посольстве Германии, они спокойно получили паспорт для Билла Каулитца, потому что Том хранил все его документы.
Эта пара произвела фурор в Лос-Анджелесе, где на берегу океана купил себе виллу Том Каулитц.
Особый интерес она представляла именно потому, что они сделали такую тайну из личности невесты гитариста.
Иллиба выходила в свет очень редко, сама никогда, а с Томом иногда появлялась на вечеринках, или премиях, стараясь не сильно мелькать на телевидении. Она всегда была с ним на концертах, и всегда стояла за кулисами, ловя счастливую улыбку брата.
Умилялись их нежности и заботе друг о друге. Рука Тома всегда, в любой момент, касалась Иллибы. Легкие мимолетные поцелуи в обнаженное плечо, шею или уголок губ. Тихие разговоры, поддразнивания и смешки. Журналы печатали фотографии пронизанные искренностью, которой верили.
Общественность обожала эту пару, такие отношения очень редко можно было встретить на Олимпе шоу-бизнеса.
* * *
А братья, когда были просто братьями, а не влюбленной парой, словно наверстывали годы детства, которого их безжалостно лишили.
Утренние пробежки, купание в бирюзовых водах океана, гонки, кто первые доплывет, обязательно на желание.
Том купил Биллу доску для серфинга, теперь волны они покоряли вдвоем.
Ночные посиделки у костра под неимоверно высоким звездным небом с гитарой. Им не было скучно вдвоем, а общение с людьми они получали на вечеринках, когда выходили за порог дома влюбленной парой.
Сложно увидеть в высоком, хорошо сложенном парне с длинными дредами в мешковатой одежде и хрупкой невысокой девушке с черными волосами (Билл покрасил волосы через несколько дней после приезда в США) с тонкими чертами лица - братьев близнецов.
Они ходили на аттракционы, иногда как пара, и Том из кожи лез, выигрывая мягкие игрушки для своей язвительной спутницы, которая не упускала случая прокомментировать меткость своего парня.
Катались на роликах вдоль пляжа, объедались сладкой ватой и гамбургерами.
Том возил брата по своим самым любимым местам мира, где успел побывать, мотаясь в поисках близнеца, или куда звала душа бродяги.
Была и Эйфелева башня в Париже, они смотрели на город влюбленных ночью, наслаждаясь яркими огнями ночной жизни. Были и поездка на гондоле по каналам Венеции. Был беломраморный Тадж-Махал и забытые храмы Индии.
Был Тауэр в Лондоне и праздник тюльпанов в Голландии.
Были башни бизнес-центра в Малайзии и сады в Токио.
Было все то, что так любил Том и чем жаждал поделиться с Биллом, радуясь, видя детский восторг в сияющих глазах близнеца.
* * *
Поздний вечер. Просторный дом на берегу океана. Много окон, света и воздуха. Братья только что вернулись из ресторана. Был романтический ужин в честь их первой даты. Они вместе ровно полгода.
Долгих шесть месяцев трудной игры во влюбленную парочку. Вообще-то играть Тому с каждым разом становилось все легче, скорее игра превращалась в жизнь, и теперь он сомневался в своих силах ее продолжать. Вся эта нежность на публике, легкие поцелуи вызывали в нем совершенно определенные желания. Ему хотелось сжать в руках тонкое тело, впиться в губы, покрытые перламутром, жадным поцелуем, скользнуть языком в горячую влажность его рта, сжать в ладонях упругие ягодицы и, наконец, заняться с ним любовью на шелковых простынях. Перецеловать каждый шрам на бархатной коже, нежностью излечить их пусть не с плоти, но с души. Позволить себе прикоснуться ко всем телу, впитывая вкус, запах …
Эти мысли сводили с ума.
Том налил себе полный стакан виски и сделал глоток, одним махом выпив половину.
Билл со стоном удовольствия скинул туфли на высоких каблуках и стал развязывать шнуровку на платье.
- Какое счастье наконец снять эти чертовы ходули, - пробормотал брюнет, просто излучая облегчение.
- Билл,- начал Том, ему не хотелось именно сегодня об этом говорить, но заставил себя продолжить, - что предпочитаешь тюрьму или его голову?
- А что его уже можно прижать? - спросил Билл, массируя основание шеи.
- Да, сегодня я получил сообщение, что нашлись и свидетели и неопровержимые улики, надеюсь, официальные власти смогут с ним справиться, если что я просто подключу нескольких знакомых,- Том подошел и положил руки поверх пальцев брата, нежно разминая уставшие мышцы.
Билл издал полузадушенный стон облегчения и удовольствия, и почти мурлыча спросил:
- Откуда ты набрался таких знакомых?
Том, не слушая, почти воочию видя, как бы выглядел Билл в постели, когда ему бы доставляли удовольствие.
- Твои поиски способствовали обретению новых полезных знакомств, особенно здесь, в Америке.
- Спасибо за массаж, Томми. Такое чувство, что у меня все тело болит от этих туфлей,- с улыбкой прошептал младший и тут же серьезно сказал, - я хочу его засунуть в тюрьму, на пожизненное, чтобы не один ребенок больше от него не пострадал, и еще… еще бы я сообщил его сокамерникам за что он точно сидит, - в голосе звучала ярость и ненависть.
- Я сегодня же передам наши пожелания, - бросил Том, продолжая массировать плечи брата, его руки дрожали от возбуждения, и он был не уверен, что может контролировать силу своих прикосновений и не причинить боль, но Билл лишь продолжал подставлять плечи и шею под массаж.
- Муррр..
- Котенок, - хмыкнул Том и наконец решился спросить,- Слушай, а тебе наша игра еще не надоела?
И тут же почувствовал, как заледенели мышцы под ладонями.
- Что ты имеешь в виду? – стараясь не выдать ничего лишнего, спросил Билл.
- Может тебе надоело ходить в туфлях на каблуках, подбирать платья так, чтобы в журнале на следующий день не напечатали твое фото с подписью, что Иллиба, девушка Тома Каулитца не имеет вкуса? Может тебя смущает, что я постоянно тебя целую и лапаю? Может тебе надоело, что вот уже полгода мы занимаемся самоудовлетворением в душе? - Том говорил быстро, опасаясь, что Билл его остановит, и он не успеет все сказать и объяснить свои сомнения.
- Нет, - резко ответил младший и вскочил с кресла, скидывая руки брата с плеч, и через пару мгновений скрылся в своей спальне на втором этаже. Забытые туфли так и остались лежать на ковре в центре гостиной.
- Что, Билл? Что я такого сказал? – Том допил оставшееся в стакане виски и налил еще порцию. Ему нравилась их игра, так он мог быть уверен, что брат всегда рядом, к нему можно прикоснуться, а на людях даже обнять и поцеловать. Это ли не счастье? Но…Одно огромное но…Долго так продолжаться не может. Максимум через два-три месяца их папочку посадят, и тогда можно будет уже перестать играть. Правда, готовить возвращение стоит начинать немедленно, чтобы исчезновение Иллибы не связали с появлением Билла.
Поэтому девушка Тома Каулитца должна начинать исчезать уже сейчас. А это значит, что он должен меньше прикасаться к своей девушке. А вот этого Тому совершенно не хотелось.
* * *
Билл влетел в комнату и замер, прижимаясь спиной к двери. Его тело сотрясала дрожь, а в душе становилось холодно от страха. Он знал, что этот день когда-нибудь наступит, но так быстро... так быстро... И вдруг стало так больно. Он только-только стал оживать под нежно-заботливой любовью своего брата. Но стоит Биллу Каулитцу появиться и Том сможет вернуться к своему образу Мистера Секса – девочки, девочки и еще раз девочки. Потом он найдет себе блондинистую дурочку, они поженятся, нарожают себе кучу маленьких каулят и Билл снова останется сам в темноте своих кошмаров. И он так боится остаться один без Тома.
Младший, наконец, оторвался от двери и подошел кровати. Упал на нее, не раздеваясь и, закрыв глаза, постарался загнать в себя желание свернуться клубочком и заплакать, от отчаяния и неизбежности.
Том это всё что у него есть в жизни, его сердце, его душа, это всё Том. У него в голове множество слов посвященных брату, слова которые он не напишет, потому что бумаге доверять нельзя. Умей его близнец читать мысли, он бы непременно решил бы, что Билл псих. Сейчас в голове билась только одна мысль: «Том, ты мне так нужен, как брат, как возлюбленный, как любовник».
Билл открыл глаза и, вглядываясь в синюю темноту теплой ночи, тихо прошептал:
- Я же знаю, что тебя гложет вина. Что не уберег, что не смог найти. Я знаю тебя, мой старший брат. Но я готов душу отдать за то, чтобы ты был рядом со мной, за твою нежность, за теплый блеск твоих глаз, за твердую руку, - и тут же горько хмыкнул, - хотя моя душа и так вся твоя.
Билл понимал, что у него всего ничего времени, чтобы попытаться объяснить Тому, что он хочет быть с ним, и наглядно показать как именно.
* * *
Прошел почти месяц. Близнецы делали вид, что той непонятно вспышки Билла не было. Но теперь Иллиба стала меньше появляться на публике, а Тома пару раз сфотографировали, когда он ужинал с моделями в новом модном ресторане. В тот вечер, он вернулся пропахший чуть терпкими духами и сладковатыми женскими сигаретами, Билл даже не вышел его встретить из своей комнаты.
Младший Каулитц прекрасно понимал, что ведет себя как ребенок, обиженный и капризный. Но ничего не мог с собой поделать, эгоистичное желание человека, слишком долго бывшего одиноким.
Он мог сутками не разговаривать с братом, иногда мог повиснуть на нем. Мог сорваться и накричать по пустякам, а потом лез обниматься.
А Том сходил с ума от противоречивых мыслей. Он хотел Билла, хотел как красивого сексуального парня, и в то же время хорошо понимал, что вряд ли младший этого захочет. Слишком часто он слышал крики по ночам, когда брату снились кошмары, и хотя за полгода они стали довольно редкими, но все равно…
Наверное, даже десяти лет мало, чтобы забыть ужас жизни в папочкином подвале.
Сам Том тоже не избавился от своих кошмаров, просто спрятал в самый дальний и пыльный уголок совей памяти, мечтая больше никогда не вспоминать ни яростного похотливого взгляда, ни сильных рук, ни оглушительную боль от его «любви».
Том вот уже десять лет ни разу не произнес слова «я тебя люблю» и никому не позволял говорить их себе. Потому что иногда ночами он слышит хриплый голос, наполненный извращенной нежностью:
- Ты же знаешь, что папочка тебя любит. А ты? Ты любишь папочку?
И свои ответы… когда он не отвечал, отец сразу говорил, что ничего страшного, он попросит Билли ему это сказать, и Том начинал шептать, страстно, лишь бы удовлетворить этого монстра, лишь бы он поверил и не трогал Билла.
И вот сейчас, спустя так много лет, Тому впервые захотелось сказать эти слова, не видя перед глазами папочку. А лишь Билла и только его.
* * *
В девять часов утра сонного Билла на кухне ждала большая кружка черного кофе и горячие тосты. Сам Том уже стоял у двери, собираясь в студию. Предстояло много работы на новый диском, выход которого он и так отложил, отдавая все время Биллу.
- Том, подожди меня, - быстро попросил младший, глотая и обжигаясь горячим кофе, - я хочу с тобой, в студию.
Том удивленно приподнял бровь, продолжая натягивать кепку на завязанные в хвост дреды.
- Я просто хочу посмотреть на то, чем ты занимаешься в студии,- просящее заглядывая в глаза, используя взгляд влюбленной Иллибы.
- О, господи. Хорошо, - хохотнул старший, он обожал этот взгляд, когда можно на пару секунд забыть, что это всего лишь его роль в их игре, - тебе хватит полчаса, чтобы превратится в Иллибу?
- Да! – прокричал брюнет, исчезая в своей комнате.
«Билли, Билли, Билли» - Том с нежность шептал имя брата, он сел в кресло около двери и закрыл глаза. «Еще немного времени рядом с тобой».
Через двадцать минут перед Томом стояла Иллиба, черная свободная кофточка, из летящего материала, широкие черные брюки и широкий пояс на бедрах. Солнцезащитные очки на пол-лица, оставляли взгляду лишь острый подбородок и губы, покрытые блеском.
- Я готов, - выдало это безумно возбуждающее существо, хрипловатым голосом, от которого от сладкого предвкушения сжималось все внутри. Этот голос означал, что Том скоро сможет прикоснуться к нежной коже брата губами и кончиками пальцем. Интимный момент близости на виду у всех.
Как бы не была красива Иллиба, но под всеми этими тряпками и слоями косметики, Том видел своего брата. Его хрупкость и силу, его нежность и безжалостность, его тепло и замкнутость, его ранимость и волю идти вперед, оставляя прошлое в прошлом. А еще он видит тонкое тело, плоскую грудь с сосками цвета дорого коньяка, упругую попку, длинные ноги и худые бедра. Он видит красивого и желанного парня.
- Значит, поехали, раз готов. Только я там буду долго. Так что надеюсь, ты не заскучаешь, - говорил том, выходя из дома вслед за братом и закрывая дверь на ключ.
Когда он открыл дверцу машины, Билл на мгновение положил ладонь на руку брата и, серьезна глядя в глаза близнецу, сказал:
- С тобой, Том, никогда.
Старший Каулитц почувствовал, как сердце скакнуло в пятки и тут же вернулось на место. «Не ищи в словах то, чего там точно нет».
- Иллиба, ты мне льстишь, - усмехнулся гитарист, сводя все к шутке. Опасаясь, что в противном случае, он заключит брата в крепкие объятия и втянет в страстный поцелуй.
- Ха, - насмешливо хмыкнул Билл, поддерживая игру, стараясь скрыть разочарование.
* * *
До студии они доехали в полном молчании. Том сразу исчез в звуконепроницаемой комнате, и Билл мог видеть его лишь через толстое стекло, слушая необыкновенную музыку. Она взлетала от самых низких нот грусти и отчаяния к самым высоким нотам светлой надежды…
За два часа, что младший слушал он смог переложить слов на музыку. Эти стихи он написал давно, в одну из бессонных одиноких ночей, и лишь месяц назад, добавил несколько строчек.
Он осторожно вошел в комнату записи, сел на свободный стул и, когда Том начал играть мелодию сначала, запел.
Песня об одиночестве, когда по ночам душу раздирают демоны безумия, когда нет ничего, ради чего стоит жить, и лишь теплый свет родных глаз, которые помнишь из детства, спасают те крохи души и разума, что еще остались.
Звукорежиссер за пультом, недоуменно замер, но профессиональная привычка дала о себе знать, он не забыл включить на запись. До парня не сращу дошло, что голос не совсем женской, то совсем не женский. «Парень??? Том Каулитц полгода живет… с парнем!!?? Интересно». Хотя вообще-то не ему осуждать их, у самого было несколько романов с мужчинами.
Музыка закончилась, Том медленно отложил гитару и, встав со стула, подошел к брату. Неуверенным движением он опустился на колени перед близнецом.
- Братик мой, я так люблю тебя.. если бы ты только знал… - прошептал он слова, которые жгли его губы уже так давно. Его щеки алели, а руки взволнованно теребили край безразмерной футболки.
«Мой .. ты – мой…» - счастливо подумал Билл, пока опасаясь говорить вслух.
- Я люблю тебя, - тихо-тихо ответил младший, чувствуя, как растет сверкающий пузырек счастья внутри.
Том так долго боялся этого признания, что погруженный в свои страхи не сразу понял, ЧТО именно сказал ему Билл.
- Билл? - с такой надеждой в блестящих карих глазах произнес Том, что младшему захотелось крепко-крепко обнять своего сильного старшего брата и шептать ему, пока он не поверит, что да, да и да, он любит его и только его.
- Том, - с нежной и страстной улыбкой сказал Билл, перекатывая имя на языке, словно сладкую ягоду, и, соскользнув со стула, сел верхом на бедра близнеца. Пальчики с коготками стащили кепку и зарылись в светлые дреды. А губы невесомо прикоснулись к уголку рта, чуть вздрогнув от холодка пирсинга.
Том не выдержал и впился страстным поцелуем в губы близнеца, наконец узнавая их вкус, с трудом сдерживая восторженные стоны. Они оказались намного вкуснее, чем он мог себе представить. Его руки скользнули по спине и сомкнулись на упругой попке, сильнее прижимая любимого брата к себе. Старший почувствовал, как судорожно впились коготки в его плечи, а Билл начал неуверенно ерзать на нем.
Когда уже воздуха перестало хватать, они оторвались от губ друг друга, но Том не мог остановиться, он покрывал поцелуями шею, подбородок близнеца. Он так долго и мучительно мечтал об этом, не веря, что это возможно в реальности. Его братик в его объятиях, отвечает на его поцелуи с не меньшим желанием.
Билл тихонько мурлыкал, иногда постанывая.
- Том, я думаю, ты догадываешься, КАКИЕ на мне сейчас трусики, - задыхаясь, прошептал младший, обжигая горячим дыханием ухо Тома, - и мне сейчас безумно больно.
Гитарист вскочил, не отнимая рук от ягодиц своей «девушки», быстрым движением он взял его на руки, словно невесту, и вылетел из комнаты.
- Стив, закроешь тут все, - не забыл крикнуть напоследок и покинул студию.
Дорога домой показалась им слишком долгой. Рука Била лежала в опасной для концентрации на дороге близости от паха близнеца.
Они не помнили, как вылезли из машины, как открывали трясущимися руками дверь, потому что Билл прижимался грудью к его спине и возбужденным членом упирался ему в попу.
Как только за ними закрылась дверь дома, Билл сразу же стянул с себя брюки и белье, а Том ошарашено замер. Его близнец был ошеломительно сексуален. У Билла стояло так, что член почти прижимался к животу, а на лице болезненное выражение лица – желание было слишком сильным, слишком долго он его подавлял. Для Тома боль на лице близнеца была невыносимой, он одним движением снова оказался перед братом на коленях. Руки легли на бархатную кожу бедер и Том томительно медленно провел языком вдоль возбужденной плоти брата и тут же услышат тихий всхлип, он поднял глаза и увидел светящееся от восторга лицо Билла, запрокинутое вверх. Брюнет прижимался к входной двери всем телом, опасаясь упасть.
Старший чуть улыбнулся, взял в рот головку члена близнеца, и осторожно лизнул нежную кожицу. Немного неловко пососал и заглотнул еще глубже. Том, так сосредоточился на своих действиях, что не сразу понял, что Билл замолчал. Гитарист поднял глаза, но брат так высоко запрокинул голову, что он ничего не увидел. И продолжил ласкать нежную плоть, но не успел сделать и нескольких движений, как его брат со стоном похожим на рыдание кончил. Старший испил наслаждение близнеца до последней капли и только тогда поднялся с колен. Билл стоял бледный, судорожно вцепившись в поверхность двери.
-Билли, - осторожно позвал Том, обнимая тонкое тело брата, который тут же к нему с силой прижался. Он поднял его на руки, а младший уткнувшись носом в шею, тихонько шептал:
- так давно никого не было. Так давно…
Старший с грустной нежностью слушал бормотание, неся его в свою спальню и укладывая на кровать. Медленно снял оставшуюся одежду и с мучительной болью ласкал взглядом смуглую от калифорнийского солнца кожу, покрытую шрамами. Он не смотрел на лицо брата и поэтому не видел, закушенную губу и болезненно-отчаянное лицо, бледное почти до синевы.
Том наклонился и губами начал нежить каждый миллиметр сладкой кожи, осторожно проводя языком по грубой поверхности застарелых шрамов, мечтая, чтобы его ласка стерла страшные воспоминания из памяти его брата.
Том не прикасался к нему руками, словно опасаясь причинить боль огрубевшими пальцами, сильными руками. Лишь губы.. лишь язык и много-много нежности. Смакуя и отдавая всего себя, Том с удивлением заметил, что Билл дрожит так, словно его не ласкают, а пропускают ток по оголенным нервам. Старший мгновенно остановился и внимательно посмотрел на брата, тот лежал закусив пальцы на руке, сдерживая крик, а из глаз текли слезы.
- Билли… - несмело проговорил Том, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к щеке.
- Слишком… это слишком хорошо.. так больно… - шептал сквозь всхлипы парень, - я люблю тебя… люблю..
- милый мой, - проговорил гитарист, вытягиваясь рядом с братом на кровати и привлекая в свои объятия, - солнечный мой,- шептал он, сцеловывая слезы, делясь теплом и силой. Мечтая забрать боль, и понимая, что лишь время и его забота помогут брату излечить душу.
- разденься,- тихо попросил Билл, - согрей меня.
Том тут же послушно стянул одежду, оставив боксеры, и снова заключил в крепкое кольцо своих рук самое дорогое, что есть у него в жизни.
Билл, согретый лаской брата, лежал, вслушиваясь в дыхание Тома, старался успокоиться и прогнать воспоминания о брезгливости на лице «папочки», когда он видел его шрамы, которые сам же ему оставлял и его глумливый голос, шепчущий что он урод и никто никогда на него не посмотрит, не иначе как с неприязнью и отвращением. И тут нежность брата… Билл у так хотелось, чтобы все осталось в прошлом, но почему оно возвращается сейчас.. сейчас, когда все так хорошо… когда Том рядом, когда Том любит… когда в глазах Тома нежность и любовь и восхищение… почему же он видит его! Видит монстра, искалечившего ему и Тому жизнь!!
И тут Том, словно читая мысли близнеца, начал говорить, уверенно и нежно, с теплотой и любовью. О том, что Билл прекрасен, о том, что он не видел никого красивее его, и как же он счастлив, что Билл выбрал именно его, чтобы подарить свое сердечко, отдать свое тело, о том, что он его любит и мечтает поцеловать каждую клеточку его тела. Слова, а главное уверенность Тома, проникали в душу и сознание, словно целебный бальзам и медленно, но верно заживляли глубокие раны, оставляя лишь рубцы в душе, которые вскоре перестанут беспокоить.
Они пролежали в кровати до вечера, не желая расставаться с теплым уютным коконом, окутавшего их.
Том интуитивно догадывался в чем дело, но пока сам Билл ему прямо не скажет, что «Да, я стесняюсь своих шрамов», он не сможет его убедить в том, что для него эти шрамы подтверждение силы его младшего братика, что Том восхищается тем, что, пережив такое, он по-прежнему может так солнечно улыбаться. А главное позволить ему, Тому, к себе прикасаться с вполне очевидными желаниями.
Первым зашевелился Билл, подняв голову в груди брата, он неуверенно посмотрел в глаза близнецу.
- Про…
- Шшшш, - перебил Том, приложив палец к губам, - молчи. Я тебя люблю. Все, - твердо сказал старший, не желая слушать никаких извинений и тому подобное.
- Том…- с несмелой и облегченной улыбкой пробормотал младший, снова пряча лицо на груди близнеца.
- Может поужинаем, а ? - с притворной тоской предложил гитарист, слушая свой возмущенный желудок.
- С удвольствием, - хихикнул Билл, и вот перед Томом его солнечный мальчик.
Старший сделал вид, что не заметил, как стала вдруг напряженной улыбка, с какой поспешность Билл завернулся в его халат.
- Я в душ, а с тебя ужин, - весело прокричал брюнет, исчезая за дверью ванной комнаты.
- Я так и знал, - тяжело вздохнул Том и, не одеваясь, пошел на кухню.
Так как большую часть времени они кушали дома, то в холодильнике постоянно был огромный выбор полуфабрикатов. Поэтому у Тома получилось приготовить неплохой ужин на скорую руку, несколько жареных бифштексов, салат, хлеб и фрукты. К этому всему он открыл бутылку красного вина.
Когда Билл появился на кухне, было уже все готово, Том стоял с бокалом вина, задумчиво рассматривая океан за окном. Было лишь восемь вечера и солнце только подумывало о закате.
- Ух ты, - с мальчишеской радостью выдал брюнет оглядывая стол, но краем глаза наблюдая за Томом.
Тот поставил бокал на стойку и подошел к брату.
- Я скоро, - и мимолетно, словно давняя привычка, коснулся губами виска.
Ужин прошел в той же уютной тишине, что и весь день. Они лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами, наслаждаясь расслабленностью после признаний и забыв на это время все проблемы и ужасы.
* * *
Том стал медленно, словно приучать к своим прикосновениям.
Они неизменно ложились спать в одну кровать. Казалось, что даже несколько часов расставания слишком долго для них.
Билл засыпал, уткнувшись носом в шею брата, крепко прижавшись к горячему боку. Том целовал в лоб, ласково перебирая длинные пряди.
Утро начиналось с невесомых поцелуев по всему телу, с ласковых ладоней, скользящих по нежной коже.
- Доброе утро, Томми, - сонным голосом тянул Билл, открывая глаза на встречу новому дню и яркому взгляду близнеца.
- Доброе, - невнятно отвечал Том, покусывая тонкую шею.
Умывались они тоже теперь вместе. Том, словно так и должно быть, заходил в ванную чистить зубы, пока Билл наслаждался утренним душем. Первые несколько дней младший очень быстро заканчивал водные процедуры и выскакивал из душа, стараясь не смотреть на Тома, поэтому и не видел грустного, но упрямого взгляда старшего. На пятый день Том предложил потереть спину, и Билл не отказался.
Потом завтрак. А после Том и Билл ехали в студию. Гитарист продолжал работать над новым диском, а Билл сидел рядом, вдохновляя. Как-то в штуку они все же решили записать ту самую песню. Песню, с которой все начиналось.
Билл по началу не согласился, но долго отказать влюбленным просящим глазам у него не получилось.
* * *
Прошел месяц. Счастливый, полный тепла, любви и заботы. Билл иногда шутил, что Том ухаживает за ним, словно за девушкой. Том лишь лукаво улыбался и лез целовать любимые губы.
Они никуда не выходили, объясняя все тем, что Том Каулитц занят записью нового диска. Иллиба постепенно исчезала со станиц журналов. Причины разрыва назывались самые разнообразные, от измены Тома до бесплодия Иллибы.
Стив, звукорежиссер, видевший истинную девушку, лишь посмеивался, глядя на репетирующих Тома и Билла. Но даже он не догадывался, что они не просто любовники.
* * *
Вечер. Братья лежали в шезлонгах на террасе, глядя на закат, попивая красное вино из бокалов на тонкой ножке. Их окутывала уютная тишина, говорили лишь переплетенные пальцы их рук.
Раздававшийся звонок тревожной трелью разорвал спокойствие их маленького мирка.
Том с неохотой расстался с тонкими пальцами и ушел в комнату. Разговор был долгим. И Билл, от волнения закусив губу, невидящими глазами смотрел на океан, ждал когда же брат закончит.
Гитарист вернулся когда Билл уже был готов сорваться с места и идти все выяснять.
Том сел в шезлонг и внимательно посмотрел на близнеца.
- Мы не можем найти детей.
- Что? – Билл недоуменно нахмурился.
- По нашим сведениям у него около десятка детей. теперь когда он за решеткой, мы не можем их найти. Мы искали уже везде, обрыли все его дома и квартиры, склада и гаражи. Пусто. Нужна твоя помощь.
- А почему ты раньше ко мне не обратился? Почему!? – Билл раздраженно смотрел на близнеца, - ведь я же сбежал оттуда!
- Я не хотел тебя вмеши..
- Вмешивать!? – перебил младший, - Том, я замешан уже 12 лет! – закричал Билл.
- Прости.
- Что уж тут начинать, - грустно выдохнул младший, - но… - он внимательней присмотрелся, - это еще не все, ведь так?
- Да, - Том глубоко вдохнул, - его выпускают под залог через две недели.
- Ты же… как? - встрепенулся брюнет.
- Они назначили залог. Почти миллион. И он согласился его выплатить, - выплюнул гитарист.
- Ясно. А если найдутся дети?
- Тогда еще можно что-то сделать, но нам надо успеть за эти две не дели.
- Я постараюсь все вспомнить. Просто название городка я помню, а вот все остальное.. слишком уж большая была эйфория.
* * *
Детей они нашли, но все равно опоздали. Когда они позвонили судье о отмене залога, тот сказал им что м-р Каулитц покинул стены тюрьмы еще час назад. Но услышав новые сведения тут же отправил машину в дом «папочки», но выяснилось, что он исчез.
* * *
Прошло две недели. Том усилил охрану своего дома. Билл старался не паниковать, но постоянная тревога, что была его спутницей последние десять лет, и исчезнувшая почти полностью за последние месяцы, вновь вернулась. Их «папочка» не исчезнет, не сделав напоследок подарка. Слишком хорошо Билл помнил, как умеет наказывать их отец.
За малейшее неповиновение. А побег будет стоить дорого. Им обоим.
Возможно, это все еще детский страх, когда тот кто причиняет боль, которого никто не может остановить кажется всемогущим. Но Билл действительно боялся отца. Правда еще больше он боялся, что тот доберется до Тома.
Этот страх съедал изнутри, просыпаясь иногда ночью и не чувствуя рядом Тома, Билл мгновенно впадал в панику и успокаивался лишь крепко сжав в руках сильное тело брата. Под нежный голос:
- Тише, глупыш, все хорошо. Я рядом, у нас все хорошо.
* * *
Том проснулся мгновенно, только что он спал, и вот уже широко раскрытыми глазами рассматривает потолок.
Он услышал знакомый по детским кошмарам тихий смех, наполненный безумием.
- Ну здравствуй, Томи, - раздался голос, который не возможно забыть, хотя у гитариста это почти получилось.
- Не смей меня так называть, - яростно прошипел Том, медленно садясь в кровати.
- Что? Том? – сонно спросил Билл, проснувшись от движения брата.
- Ни…
- Привет, мой сладенький малыш, - и мужчина включил настольную лампу.
Брюнет увидел своего личного дьявола. Казалось, он совсем не изменился за эти десять лет, лишь седина прибавилась. Билл очень медленно сел, расширившимися глазами рассматривая «папочку». Том тут же перевел взгляд с отца на брата, готовый в любой момент, обнять, защитить.
А младший близнец, застыв, смотрел на человека, с которым связаны бесконечные часы боли, безжалостной и обжигающей.
- Билли, что ж ты не приветствуешь папочку, - мужчина издевательски улыбнулся, чуть помахивая пистолетом, направленным на братьев.
- Я всегда знал, что вы выродки, - скривился он от отвращения, - трахать друг друга. Вы же братья близнец.
- А трахать собственных детей? – бросил Том, осторожно, не делая резких движений, обнял Билла.
- А кто сказал, что вы МОИ дети. Ваша мамаша где-то подгуляла, притащила в дом чье-то отродье, а мне воспитывать. Вот я и брал то, что мне причиталось за ваше воспитание.
И тут Билл расхохотался, облегченно и неимоверно радостно.
- В нас нет твоей крови, - сквозь смех и слезы выдавил он, - в нас нет твоей поганой крови.
- Заткнись, - спокойно, с милой улыбкой бросил Каулитц, лишь прищуренные от ярости глаза выдавали его истинное состояние.
- Жаль, что вы меня уже не заводите. Слишком старые для меня, - брезгливо кинул он, - а не то бы порезвились на последок. Но…
Зря он не смотрел боевики, в которых не раз и два показывали, что те, кто страдают манией величия, всегда погибают из-за своей болтливости.
На последних словах Том вытащил из-под подушки пистолет, который купил в тот же день, когда узнал об исчезновении «папочки». И выстрелил, не дав закончить пламенную речь. Он не убил его, хотя очень хотел, лишь ранил, заставив выронить пистолет.
- Прости, папочка, - издевательски протянул Том, вставая с кровати и подходя к скорчившемуся, бешено ругающемуся мужчине.
- Мы посадим тебя в тюрьму. Надеюсь, ты знаешь, что там делают с педофилами? – прошептал Том, наклоняясь очень близко, Каулитц в миг побледнел и заткнулся.
- Знаешь, - удовлетворенно протянул гитарист.
Билл вызвал полицию. Через несколько часов, когда уже осмотрели место преступления и допросили близнецов, братья сидели на кухне и пили ранний кофе. Билл смущенно поглядывал на брата, пока Том вопросительно не поднял бровь в ответ на этот взгляд.
- Теперь все будут знать, что Том Каулитц спит в одной постели со своим братом близнецом, - наконец проговорил Билл, прячась за большой кружкой.
- Ну и что, - равнодушно пожал плечами гитарист, делая глоток.
- Но..
- Никаких но, - перебил старший, - пошли-ка спать.
И отставив чашку, протянул руку. Билл с улыбкой вложил тонкие пальцы в сильную ладонь. Том крепко сжал руку, притянув близнеца в страстные объятия.
И брюнет почувствовал, как волна желания, чистого и неконтролируемого, не сдерживаемого ни страхом, ни воспоминаниями, поднимается из глубины души и охватывает все тело. Младший обхватил ладонями лицо Тома, нежно коснулся его губ и, задыхаясь от избытка чувств, проговорил:
- Я хочу тебя, - в подтверждение своих слов, сильнее прижался пахом к Тому.
Гитарист счастливо рассмеялся, правда смех вскоре сменился глухим стоном, когда Билл немного потерся об него. Он подхватил близнеца на руки и отнес в спальню, где осторожно уложил на шелковые простыни.
* **
Впереди их ждало немало и хороших и плохих моментов. Выступление в суде, где придется рассказывать свои самые страшные кошмары, и читать все подробности в прессе. Новая встреча лицом к лицу с дьяволом, и окажется, что он не так уж и страшен. И скандалы, и папарацци.
И новые концерты Тома. Однажды Билл все же выйдет на сцену, чтобы спеть песню, посвященную самому дорогому человеку. Так появится дуэт, которому суждена успешная сценическая судьба.
Впереди у них целая жизнь.