Shinilisska все записи автора В прошлый раз я забыла две самые главные вещи сказать:
1. Большое спасибо моей бэте.
2. Nati, как же хорошо что ты есть в этом мире.

Теперь сны были не просто рассказом, пусть и от первого лица, а словно зеркалом желаний, показывающее будущее Билла и Тома, если бы младший признался, а старший ответил «да».

Безумная страсть и влюбленность делала пару из сна просто безрассудными подростками. Жаркие поцелуи в библиотеках чужих домов, во время балов, быстрые ласки в темных уголках сада, подальше от других парочек, во время званых вечеров, секс в лесу, когда удавалось ускользнуть от других охотников. И, конечно, зачинщиком был рыжик. А взрослый хладнокровный мужчина с обманчиво-холодными синими глазами легко велся на ребячливую провокацию.
Иногда, правда очень редко, бывали моменты, когда мужчина сам первым ненавязчиво прикасался к юноше, например, в опере в темноте зала, под голоса итальянских мастеров он дарил наслаждение и любовь своему рыжему солнышку. Такие моменты юноша в сознании Билла складывал, словно драгоценные камушки, с каждым разом всё больше влюбляясь в мужчину и его глаза.
А по утрам, открывая глаза и возвращаясь в реальность, Билл окунался в свои фантазии. Ему легко было представить на месте синеглазого своего близнеца, с той же проступающей сквозь лед теплотой, почти незаметной улыбкой, прячущейся в уголках губ. Иногда Билл видел ее, и тогда в такие дни никто не мог понять, почему солист группы ходил как идиот, всем довольный и счастливый. Не было ни истерик, ни капризов и всё получалось с первого раза.
Черноволосому юноше до безумия нравилось представлять глупости, на которые он бы подбивал своего старшего братца. Поцелуи украдкой в гримерке за пару минут до концерта, легкие прикосновения наедине перед тысячными толпами фанатов, оправданные объятия во время побед на конкурсах, потому что знал, его песня покорит Германию. Пусть звучало это самоуверенно, но просто так оно и будет. «Durch den Monsun» - это безусловно новый хит.
А следом было бы отмечание выхода первого сингла, тайный заказ их первого спиртного. Много не пить, но старательно изображать пьяного, чтобы потом попросить Тома довести до номера. А там за закрытыми дверьми, не сдерживаясь, по-юношески страстно и неумело целоваться, отдаваясь безудержному желанию, всё друг про друга узнать, коснуться самого потаенного и позволить брату сделать то же самое.
Вот такие мечты бродили в голове юного певца, сочиняющего песни для дебютного альбома.

* * *

Полтора года пролетели незаметно. Песни, бесконечные записи в студии, первые концерты в залах всего на пару сотен человек, но неизменно на ура.
Их продюсерам всегда удавалось находить для них площадки для выступлений. А затем последовали фотосессии и интервью. Как говорится, чем чаще будут светиться в прессе, тем больше о них будут говорить и знать.
Первый сингл от группы Tokio Hotel взорвал чарты. Собирал призы и награды, как спелые яблоки. Четверо подростков из деревеньки неподалеку от Магдебурга в одночасье покорили всю страну, и Германия впала в истерию.
Они стали победителями, а это значило, что клятва исполнена: о победителях того конкурса никто уже и не помнил, а вот Билл блистал. Исчез красноволосый эльфенок, но зато появился вполне уверенный в себе парень с черной челкой, закрывающей пол-лица. Такая прическа очень хорошо помогала скрывать тоскливые и порой нескромные взгляды, направленные на брата-близнеца. Правда самый важный пунктик клятвы тоже исполнялся: Том редко-редко, особенно в моменты, когда Билл начинал уставать и от этого у него опускались руки и ничего уже не хотелось, подходил к младшему, и, слегка приобняв за плечи, внимательно всматриваясь в блестящие от слез глаза, уверенно говорил: «Билл, ты самый лучший, у нас все получится». И Каулитц верил твердому голосу, теплым рукам.
Только это, да еще пожалуй сны и спасали его в моменты отчаяния. Сны, в которых сквозь чужие синие глаза он видел карий взгляд Тома. Сны, в которых его любили.

* * *

Билл с трудом открыл глаза, еще не было и восьми, но на девять у него была назначена индивидуальная фотосессия. Сейчас он безумно завидовал Тому, который спокойно спал в соседнем номере, ему-то на одиннадцать.
Высвободив длинные ноги из одеяла, юноша, ссутулившись, побрел в ванную. Почти не открывая глаз, нащупал выключатель и яркий свет, отразившись от всех зеркальных поверхностей, больно резанул глаза даже сквозь закрытые веки.
- Шайссе... – измученно прошипел Билл, пытаясь нашарить зубную щетку и пасту.
Наконец справившись с этой непосильной задачей, парень начал чистить зубы и тут вдруг замер. Он явно чувствовал горячие ладони на своей обнаженной груди. Билл распахнул глаза и уставился в зеркало. Там отразился бледный до синевы юноша с огромными черными глазами и больше никого. Но ладони продолжали скользить по коже, задевая кончиками пальцев соски. Билл медленно вынул щетку и уронил в раковину, не отрывая взгляда от своих глаз.
Призрачные ладони резко надавили, и вот Билл прижимался спиной к жаркой коже чужой груди. Страшно и до непонятного уютно было в этих объятиях. Словно родные теплые руки Тома сейчас дарили эту ласку. Но у этого призрака, Билл был уверен, что у этого призрака черные волосы и ярко-синие глаза, которые он так часто видел во сне.
Юноша закрыл глаза и отдался знакомым и вместе с тем незнакомым рукам. И снова, так привычно, картинка раздвоилась – брюнет и брат. Вот только рыжика не было в его сознании…В реальности Билл один получал эти ласки. Том, прикасающийся к нему, жарко и жадно ласкающий его худое тело. Ладони скользили по груди…нежно…сильно…страстно…Очень медленно спускались по прессу и одна осталась на животе, а вторая накрыла возбужденный член поверх боксеров. Неожиданный громкий стон, сорвавшийся с губ парня, отразился от стен, и Билл мгновенно очнулся, распахнув глаза. Ладони сразу же исчезли, и лишь напоследок юноша почувствовал теплые чуть шероховатые губы на плече.
- …, - ничего внятного он так и не смог произнести, глядя на себя в зеркало. Кожа вернула свой природный цвет, да и размер глаз стал прежним. Его сны на пару мгновений вошли в реальность.
Он включил кран и залез под горячую воду, чуть не забыв снять боксеры. Небольшая проблема, вызванная чужими прикосновениями, никуда не делась. И, лаская себя, Билл без труда представил лицо близнеца, его руки на своем теле, его губы на своих. Кончив, он не смог удержаться, и любимое имя сорвалось с полуоткрытых пересохших губ:
- Тоооом…

* * *

- Билл…- резко, почти крик.
В соседнем номере Том открыл глаза, чувствуя, как влажная теплота растекается по паху. Привычное ощущение за последние полгода.
Если бы он только знал, что то волнение за брата, родившееся в ночь накануне дурацкого конкурса спустя четрые года выльется в болезненную нежность и любовь, и желание, бешеное желание прикоснуться, поцеловать, а главное овладеть и сделать своим, поставить клеймо, чтобы каждый в этом мире знал, что этот пока еще довольно нескладный, но уже безумно сексуальный подросток принадлежит ему и только ему.
Том с обреченным вздохом откинул одеяло, позволив прохладному воздуху скользнуть по разгоряченной коже.
Он привыкал к этим чувствам долго, болезненно, ломая и переиначивая себя. Мучительно воспринимая свое небратское отношение к близнецу и опасаясь, что может сорваться и сбежать, все бросив к чертям.
Но сейчас, лежа в кровати, только что кончив во сне, он понимал, что это самые правильные чувства в его жизни. Все именно так как и должно было быть.
Вот только вряд ли он когда-нибудь осмелится сказать брату об этом. Мда…картина великих мастеров: Том Каулитц признается своему близнецу в любви. Решительно, по привычке натянув кепку на глаза и засунув руки в карманы, недовольно прорычать: «Знаешь, Билл, ты мне тут снишься ночами, что я просыпаюсь в мокром белье, а еще…я, кажется, тебя люблю». А потом видеть огромные карие глаза, в которых недоумение быстро сменится жалостью. И тогда это его просто убьет. Пусть только мысли, неопределенность, а не точное знание. Позиция труса, но его устраивает.

* * *
В тот день фотограф отказался снимать солиста. Слишком задумчивый тот был, слишком грустный, пропавший из этого мира. Да и Том тоже не сильно отличался от брата.

* * *

Утро. Билл с улыбкой открыл глаза, определенно чувствуя – что-то должно случиться. Что-то хорошее. Вечером концерт на самой большой площадке за весь их тур и продюсер говорил, что билеты раскуплены все до единого. Да и сегодняшний сон способствовал приподнятому настроению, причем в прямом смысле приподнятом.
Рука привычно скользнула под одеяло, под резинку боксеров и несильно сжала возбужденную плоть. Движения были доведены до автоматизма, да и не это главное, важна фантазия, важны образы и почти реальные ощущения, ведь люди легко могут заставить себя поверить даже в то, что совершенно невозможно в реальной жизни. И Билл не был исключением, сегодня у него в мыслях в который раз воплощалась его самая любимая фантазия – Том неожиданно заходит в его комнату, когда он ласкает себя...
Полностью погрузившись в представление этой картины, юноша не услышал ни стука в дверь, ни удивленного полустона-полувсхлипа своего старшего брата. Том с болезненным удовольствием рассматривал запрокинутое от наслаждения лицо близнеца и ритмичные движения руки под одеялом.
Сегодня утром, проснувшись пораньше, Том решил зайти к брату, чтобы обсудить новую мелодию. Пару дней назад Билл говорил о новой песне, что он сочинил, а у Тома как раз что-то придумалось. Том постучался…тишина, толкнул дверь, да уж, его братишка всегда был рассеянным, даже номер сегодня не закрыл на ночь. И вот теперь он наблюдал то, что так часто видел во сне. Правда в мечтах он сам касался Билла.
Иногда судьба дает нам маленький шанс, когда просто нужно сделать выбор или отказаться от всего, то есть сейчас можно было тихо выйти за дверь и потом наслаждаться лишь этим воспоминанием, или же подойти к брату и получить хоть то немногое, что он позволит взять. Каким бы трусом в этом отношении Том не был, он выбрал второй вариант.
- Ха…мой маленький братец дрочит, - насмешливо протянул гитарист, падая на кровать рядом с Биллом. Тот замер и смущенно, с ярко-красными пятнами на щеках, уставился на старшего.
- Тебе показать как правильно, мелкий? – Том осторожно коснулся бугорка на одеяле.
Щеки все еще алели, но брюнет сделал точно такой же выбор.
- Покажи, - и приглашающим движением распахнул одеяло, открывая трусы домиком.
- Ты трусики-то сними и скажи мне, где у тебя крем, - Том с трудом сдержал желание облизнуться, увидев темное влажное пятнышко на белых боксерах.
- А зачем тебе крем? - состроив невинное личико, Билл быстренько стянул единственный предмет одежды и бесстыдно во всей своей красе раскинулся перед братом. Только румянец, который оказывается появлялся не только на лице, но и ниже…ниже…выдавал волнение младшего близнеца. Том скользнул взглядом по тонкой шее, задержался на хрупких косточках ключиц, ниже по груди и впалому животу, и наконец застыл на возбужденном члене, что гордо возвышался из темных волнистых волос.
- Увидишь, - хмыкнул Том, пытаясь хоть немного успокоиться. Здесь и сейчас нужна только его рука, ну, или обе. Он выдавил немного лосьона, что дал ему Билл, на руки и, чуть помедлив, прикоснулся к бархатистой нежной коже. Брюнет зажмурился и закусил губу, это было слишком. Никакая фантазия не могла его подготовить к жару реальной ладони, к чуть сбившемуся дыханию брата, которое Билл почти не слышал из-за шума крови в висках, к такой сильной своей реакции на ласку. И к взгляду Тома, такому, казалось, жаркому...жадному…но у Билла не хватало сил открыть глаза, чтобы проверить свои догадки.
А Том впитывал все частички удовольствия близнеца. Запрокинутое лицо, бисеринки пота над верхней губой, шумное прерывистое дыхание, чуть дрожащие крылья носа, тонкие пальцы, мнущие простыню, напряжение в теле перед самым оргазмом и умиротворенная улыбка на полуоткрытых губах после.
Старший Каулитц с нежностью в последний раз окинул взглядом расслабленное и такое открытое для всего тело брата и, стиснув зубы, побрел в ванную, пытаясь придумать, как решить свою проблемку. Он не увидел благодарного влюбленного взгляда близнеца.
- И, Билл, я забыл. Йост нас ждет в десять внизу, - прокричал из ванной Том, ополаскивая руки от лосьона и спермы.
Младший лениво повернул голову в сторону тумбочки, где стоял будильник: 9.45.
- А ты раньше сказать не мог?! - заорал он тут же, вскакивая с кровати, с трудом удержавшись на ногах. Казалось, все кости в теле разом превратились в желе.
- Я был немного занят, - буркнул себе под нос гитарист, когда до ванной дошел Билл.
- Я в душ, подожди меня. Пусть уж Дэвид орет на нас обоих, ладно? - Билл скорчил молящую физиономию, - Я быстро.
- Давай скорее, - снисходительно выдохнул Том, стараясь не смотреть на красивое худое тело.
- Спасибо, - пробулькал тот уже из-под душа. Он встал спиной к Тому и тот позволил себе несколько мгновений удовольствия от созерцания братом. Спина, прямая, с торчащими, словно крыльями, лопатками, тонкая талия, худые поджарые ягодицы с чистой персиковой кожей. Все же не удержался и постарался невесомо провести по соблазнительной ямочке на правой половинке. Не получилось…
- Том, - взвизгнул Билл, почувствовав сильные и слегка грубоватые пальцы на попе, вполоборота повернулся к брату, но тот совершенно спокойно снова мыл руки.
- Что? - невинно спросил старший, поднимая на близнеца честные глаза.
- Ничего, - и снова отвернулся, думая как бы так незаметно для Тома избавиться от эрекции.
- Ты быстрей давай, а не пищи как девица, - ехидно бросил гитарист, выходя из ванной. – У нас осталось семь минут.
- Я скоро, - Билл наспех вытерся, голышом влетел в комнату и тут же начал перерывать шкаф в поисках подходящей одежды. Натянув белье, любимые джинсы, футболку с черепами и схватив кожаную бело-голубую куртку, подошел к Тому, рассматривающему город из окна номера.
- Что там? – тихо прошептал Билл, увидев посерьезневшее лицо брата.
- Ничего, Билл, ничего… - и мысленно добавил «моё всё – рядом со мной», но тут же ехидная улыбка снова вернулась на лицо. - Так, а где воронье гнездо на затылке, почему челка просто висит, а не стоит и где тонна туши на ресницах, а?
Младший радостно заулыбался, наслаждаясь теплом карих глаз.
- Я жить хочу, Томми…Я очень-очень, ну просто ОЧЕНЬ хочу жить, - жалостливо протянул он, кивая головой на каждое «очень» - но если я сделаю все, что ты сказал, то опоздаю на три часа, а не на пять минут, как сейчас, и тогда Йост меня скушает и не подавится.
- Пошли уже, примадонна, - громко засмеялся Том, подталкивая брата к двери, - завтрак и продюсер нас ждут.
С таким же весельем они забежали в лифт и только тогда Билл, чуть смущенно улыбаясь, тихо проговорил:
- А это еще лучше, чем самому.
Том лишь саркастически выгнул бровь.
- А ты? – продолжил черноволосый, заглядывая под кепку, потому что Том опустил голову.
- Что я? - хмыкнул тот в ответ.
- Ну ведь…наверное… - стушевался Билл, - тоже хотелось?
- А ты хотел мне помочь? – ехидно протянул старший, - какая прелесть, Билли.
Вот тут солист и впрямь психанул, моментально испарилось хорошее настроение, и ледяным тоном он выдал:
- Просто ответная услуга, - и отвернулся.
- Билли, кончай дуться, - прошептал на ухо Том, - а то больше никогда не покажу как правильно, - пригрозил он.
- А так покажешь? - младший старательно прятал радостную улыбку, не обратив внимания, что стены в лифте зеркальные, и его близнец почти с торжествующим видом видел все его попытки.
- Конечно, а то ты такой маленький, что обязательно что-то напутаешь, - и тут гитарист не удержался от привычки язвить.
- Тооом, - наигранно возмущенно протянул Билл, поворачиваясь и натыкаясь на как никогда теплый взгляд, который тут же стал привычно чуть снисходительный, чуть язвительный.
- Том – ты сволочь, - смеясь, выдал Билл, слегка толкая брата.
- Что есть, то есть, - гордо подтвердил гитарист, делая ответный толчок.
Так, препираясь, они вышли из лифта. Йост с некоторым недоумением наблюдал за близнецами, нечасто по утрам их можно было увидеть в таком хорошем настроении, поэтому лекцию о пунктуальности, которая все равно не приносила никаких плодов, он решил сегодня им не читать.