sweetydevelish все записи автора 1. название - just our love...
2. автор - sweetydevelish
3. бета - сама себе бета
4. рейтинг - NC-17
5. пейринг - Том/Билл
6. предупреждения - флаффно




Ich mag alles wie du gehst
Und wie du mich verstehst
Und wie du mir dann immer wieder meinen Kopf
Verdrehst und es bleibt spannend
Du hast diesen Respekt

Fur dich geh ich durch die Wand
Du behandelst mich perfekt
Und es geht im Endeffekt nicht einfach nur um Sex


Глава 1.

Я сижу на стуле в гримерке, задумчиво глядя в окно. Часы на стене показывают пятнадцать минут второго. Через десять минут интервью. Господи, как же мне это надоело. Но надо держать себя в руках!
Я смотрюсь в зеркало. Все постоянно говорят мне, что я выгляжу идеально. А вот сам я этого не замечаю. Какие-то прядки торчат совсем некстати, глаза накрашены не ровно, тоналик не того тона… И все эти недочеты – скорее всего, просто мои глюки. Да, в последнее время я стал просто помешанным на своем внешнем виде. Наверное, это от неуверенности в себе. Но из-за чего она?
Мои размышления прерывает стук в дверь. Входит Том. Садится напротив и задумчиво разглядывает меня.
– О чем задумался?
– Ни о чем… – не люблю, когда лезут в мои мысли.
– Да ладно, Билл, ты все время грузишься, перед каждым интервью. Что на этот раз? Не таи! – Том, улыбаясь, смотрит на меня. Невольно любуюсь его улыбкой. Его зубы гораздо ровнее, чем мои, но Йост говорит, что мой «забор» придает мне шарма, а с брекитами все фанатки будут меня сторониться.
– Том, я симпатичный? – ого! Я не знал, что глаза моего брата могут увеличиваться до размера блюдец! В другом случае, я бы не решился спрашивать такое у него, но этот вопрос мучил меня уже давно.
– Ты о чем? – вижу его замешательство, и мне становится смешно. Он непонимающе смотрит на меня.
– Я спросил: я красивый? Мне надо знать твое мнение.
– Зачем? А ты сам не знаешь, какой ты? Посмотрись в зеркало, – честное слово, как маленький ребенок. Неужели так сложно ответить: да или нет?!
– Мне важно услышать объективное мнение. А в том, что ты скажешь мне правду, я не сомневаюсь, – ну да, скажет он, как же. – Том, ответь, пожалуйста, – осталось пять минут до начала.
– Считаю ли я тебя привлекательным? – как он мило перефразировал мой вопрос. – Кхм… да, но сейчас твой мне не нравится твой стиль… он, мягко говоря,… немного женственный…
– Хочешь сказать, как у бабы? – приподнимаю бровь. – Спасибо, я знал, что ты обо мне высокого мнения…
– Но ты же хотел правду! – Том замялся. – А в чем проблема-то?
– Просто я подумал, что, может, я урод, поэтому у меня до сих пор нет девушки, – я опустил глаза и принялся внимательно изучать пол. Поверить не могу, что сказал ему это.
– Билл, ты издеваешься? – странная у него реакция. Ржет, как самая настоящая лошадь. О! Кажется, до него дошло, что я говорю правду, так как его смех вдруг сменяется удивленным взглядом. – Ты что, серьезно?
– Представь себе. Ну а в чем же тогда дело? – я внимательно смотрю на него.
– Из-за чего у тебя нет девушки? – садится в кресле, а потом откидывается на спинку, выставляя ноги вперед. – Потому что ты слишком красивый. Они просто-напросто недостойны тебя.
– Ты правда так считаешь? – от удивления я вскакиваю со стула.
– Да. А ты мне не веришь? – чуть прищуривает глаза.
– Нет, – непонятно зачем, я надуваю губки и начинаю хлопать своими накрашенными ресницами. Мне кажется, или ему это нравится?
– Тогда, я… – братец встает и подходит ко мне так близко. У меня против моей воли учащается дыхание, – докажу тебе свою точку зрения после шоу, – Том выходит за дверь.
На часах застыли цифры: 13:24. У меня нет времени осмысливать его слова, поэтому я просто выхожу вслед за ним.


Так странно видеть плакаты на английском. Сколько девочек в зале визжат: «Bill I love you!», сколько плакатов: «Tom f**k me!». Нет, это обычное явление, но иногда мне кажется, что наши фанатки сексуально озабочены. Все до единой. А еще есть фанаты. Черт!
Отгоняю от себя «плохие» мысли, машу залу ручкой и, улыбаясь, сажусь рядом с Томом на диван. Ведущий начинает быстро говорить что-то по-английски. Как я понимаю, он рекламирует спонсоров этой программы. А я ведь даже не знаю, как называется шоу, на котором мы с братом сейчас находимся. Вот идиот, неужели нельзя было посмотреть надпись на здании, к которому мы подъезжали? Чем я был занят? Я опять на секунду задержал взгляд на брате, и понял, что, а точнее кого я рассматривал во время поездки.
– Сегодня у нас в гостях Билл и Том Каулитцы из «Tokio Hotel»! – все девушки из зала, без исключения, начинают визжать так громко, что у меня закладывает уши. – Я рад видеть вас здесь! Как вам Лондон? Вы в первый раз здесь, не так ли?
Смотрю на Тома и, понимая, что он говорить не собирается, отвечаю:
– Мы тоже рады быть здесь. Да, мы в первый раз в Англии. К сожалению, у нас не было времени погулять по Лондону, но у нас в запасе еще два дня, – ведущий улыбается и меня это настораживает. – Я сказал что-то не так?
– О нет, Билл, что ты! Просто у тебя очень необычный акцент. Он очень… сексуальный, – зал поддерживает его криками. Я улыбаюсь. – Кстати, обращайтесь ко мне просто Джордж.
– Конечно, – киваю я.
«Фух, самое страшное позади. Говорю я нормально, остальное приложится!», – успокаиваю я себя, радуясь, что ведущий, по крайней мере, сказал, как его зовут.
– Что собираетесь посетить в первую очередь? – скучающим тоном произносит Джордж, глядя в листочек. Том начинает что-то говорить, а я в это время рассматриваю нашего ведущего. На вид лет 25. Каштановая челка лезет ему в глаза, поэтому он постоянно встряхивает головой. На нем темно-синяя рубашка и джинсы. В общем, Джордж выглядит довольно бодрым. Не таким, как все эти зануды-телеведущие в Германии.
– Отличный выбор, Том! А теперь, у меня накопились кое-какие вопросы, которые в течение нескольких месяцев передавали мне фанатки, – замечая мой испуганный взгляд, он мягко улыбается и добавляет:
– Не бойтесь ребята, естественно, здесь не все эти вопросы. Только избранные, а точнее те, которые мне пришлись по душе.
Я слышу, как Том облегченно выдыхает воздух.
– Итак, начнем! Но, сначала я хочу, чтобы вы пообещали мне отвечать на вопросы честно, – он снова встряхивает головой.
– О’кей, – киваем мы с Томасом.
– Отлично! И первый вопрос,… хотя, это даже не вопрос, а скорее задание, – он улыбается и зачитывает текст листочка. – «Билл, Том, представьте себе, что вы любовники, и ответьте на несколько вопросов.»
Я вылупил на него глаза.
– Вы же хорошие актеры, не так ли? – Джордж улыбается. – Скажите, что вы, в данный момент, думаете друг о друге. Не забывая при этом, какие между вами отношения, – он подмигнул нам.
Я уставился на брата. Он, немного опешив, посмотрел на меня и вдруг, засмеявшись, произнес:
– Я считаю, что Билл выглядит очень секси в этой кофте! – тут и мы с Джорджем загибаемся от смеха. Том смотрит на меня, ожидая ответа. Я не остаюсь перед ним в долгу.
– Томми, я тебе еще потом трусики покажу! В них моя задница смотрится просто на ура! – весь зал покатывается со смеху, а Том как-то странно на меня смотрит. Надеюсь, он понял, что я пошутил?
– Слушай, Билл, можно я на это тоже посмотрю? – Джордж легонько толкает меня локтем в бок. Я и не заметил, как он оказался рядом.
– Извини, но это все только для моего любимого, – я догадывался, что Джордж гей, но то, что у него еще и задатки педофила меня насторожило.
– Хех, как всегда не свезло, – ведущий отходит и обращается к моему брату. – Том, ты-то потом поделишься впечатлениями?
– Нет проблем, – Томас улыбается, и я вновь засматриваюсь на его улыбку. У него такие красивые губы. Такие пухлые. И гораздо ярче, чем мои.
– Договорились! Переходим к следующему вопросу!
Так, вопрос за вопросом, пролетел целый час. Джордж действительно постарался,
выбрав самые веселые и интересные записки. Уверен, что некоторые он написал сам, так как они не походили на мысли, посещающие головы пятнадцатилетних фанаток.


– Слушайте, вы же братья. А вы не стесняетесь показывать свои отношения на публике?
– То есть? – я немного недопонимаю его вопроса. Какие именно отношения он имеет в виду?
– Ну, не знаю, у меня не было братьев и сестер. Например, обниматься перед публикой?
– В детстве мы могли даже ходить по улице за руки, – Том на секунду, незаметно для всех, но не для меня, прикрыл глаза, вспоминая время, когда нам было лет по двенадцать.
Да, я тоже это помню, братик. Как мы гуляли вместе по вечерам… В такие моменты казалось, что мы вдвоем в целом мире, и это не пугало нас. Наоборот, нам никто не был нужен тогда, потому что люди только мешали бы.
Я бы сейчас многое отдал, чтобы еще раз взять тебя за руку и погулять вечером. А лучше под дождем. Промокнуть до нитки, а потом прийти домой, переодеться и сидеть вместе у камина. Или под одеялом. Раньше мы так тоже делали.
– А сейчас... понимаешь, Джордж, за каждым нашим шагом следят куча фотографов и журналистов, большинство из которых только и ждут наших объятий или, еще лучше, поцелуя. Они считают это неправильным. Везде будут писать про инцест, а нам этого не надо. Я уверен, Билл знает, что он – мой любимый, единственный брат, а жаться друг к другу – не самое важное!
Томми, я тебя тоже очень люблю! Жаться друг к другу – это глупость? С каких это пор? Вот мне сейчас очень хочется тебя обнять, но я этого не сделаю. Пока не сделаю…
– И это ты говоришь, после многочисленных интервью, в которых для тебя самое важное в отношениях с девушками – секс? – Джордж, прерывая мои мысли, рассмеялся.
– В отношениях с девушками да, но я хочу тебе напомнить, что если мой брат красится – это еще не значит, что он девушка, – ничего себе. Томато немного разозлился.
– О, я не то имел в виду! – ведущий смотрит на меня извиняющимся взглядом. – Просто интересно, вы дома обнимаетесь, да?
– Ну да, а что, обниматься, если мы братья – это ненормально? – я удивленно смотрю на Джорджа, а потом в зал.
– По-моему, нормально. А вы бы обнялись перед публикой, если бы выиграли какую-нибудь очень важную награду? От избытка чувств, я имею в виду.
– Не знаю, – Том опешил. Спорный вопрос.
– Зависит от ситуации и настроения, – выручаю я брата.
– То есть, теоретически, это возможно? – Джордж, подозрительно прищурившись, сверлит нас взглядом.
– Да, – киваю я
– Тогда, Билл, давай на спор! – Джордж в очередной раз откинул челку, которая лезла ему в глаза.
– Давай! – я даже не знаю, что он задумал, но за время нашего общения, я понял, что Джордж хороший парень, значит, он, вряд ли предложит что-то плохое. Какой же я наивный.
– Ок! Давай так: если ты проиграешь, то ты разденешься перед публикой до трусов и… подаришь нам свое фото без мэйка! – он издевается? Я истерично смеюсь.
– Да ты извращенец! Ну а если ты проиграешь?
– Придумывай наказание! – ведущий улыбается. Что же я должен буду сделать, если он так уверен в своей победе?
– Ты обсосешь свой микрофон! – не ожидал я от себя такого.
– Да кто еще из нас извращенец! – Джордж засмеялся. – Но я согласен.
– Отлично. Что я должен сделать? – я приподнимаю бровь.
– Поцелуй Тома, – я удивленно смотрю сначала на Джорджа, потом на брата. Наклоняюсь и чмокаю последнего в щечку, как бы случайно, на секунду, касаясь его кожи кончиком языка. Какая же она у него мягкая…
– Так не пойдет. Я говорил про поцелуй в губы! – ведущий подмигнул мне.
Я удивленно уставился на него. Опять на Тома. В зал. Джордж что-то говорит и все начинают хлопать и кричать: вперед, вперед!
Да что тут происходит? Они все сговорились! Извращенцы! Я не буду целовать Тома в губы, он же мой брат! Но Йост говорил, что я должен отвечать на все вопросы, а также, намекнул, что в конце что-то должно произойти, и я должен это сделать. Он тоже в заговоре! Что же мне делать?
И как в ответ на мой вопрос Том вытягивает губки в трубочку с намеком на то, что я должен его поцеловать. Я игриво бью его по плечу.
– Чего ты ждешь, Билл? – Джордж поднимает на меня взгляд.
– Я не буду целовать своего брата!
– Ты же сказал, что не боишься показывать свои отношения с братом на публике.
– Но я и не обещал, что буду целовать его в губы здесь и сейчас!
– Тогда раздевайся, – ведущий откинулся в своем кресле.
Раздеваться? А теперь время подумать, какие на мне сейчас трусы. Стоп! Я еще должен буду дать ему свое фото без мэйка? Ну уж нет! Лучше Том.
А этот мелкий засранец опять тянется ко мне с надутыми губками. И что мне делать? Ну ладно, мне в наушник никто не кричит: «СТОП!», будь что будет.
Я наклоняюсь брату навстречу. Он удивляется, но не успевает отпрянуть. Наши губы встречаются. От неожиданности он даже не сопротивляется, и мой язык с легкостью проскальзывает в его рот. У меня голова начинает слегка кружиться от нашего поцелуя, а в особенности от прикосновений пирсинга брата к моим губам. Я обнимаю Тома за шею, а он откидывается на диване, опустив руки. Так приятно…


Я не знаю, как долго продолжалось это сладостное безумие, но когда я опомнился, я чуть не оглох от криков зрителей. Странно… во время поцелуя я их даже не слышал. Я обернулся на Джорджа и рассмеялся. Его микрофон был у него во рту почти по конец рукоятки. Он обсасывал его так старательно, что Том тоже засмеялся. Даже не знаю, наверное, надо было горевать, после того, что мы вытворяли сейчас, но нам было так хорошо. Я говорю нам, потому что знаю, что чувствовал мой брат. Точнее, ощущаю…
А я точно могу сказать сейчас только одно: я счастлив! Впервые за последний год. И это потрясающе. Я слышу, как Джордж лепечет что-то вроде: вы смотрели шоу ***, в гостях были братья Каулитцы, спонсор ***, приходите еще!
Я встал с диванчика и направился к выходу. Там уже стоял Дэвид, и по его лицу можно было понять, что мне сейчас придется выслушать. Ничего страшного, я уверен: поцелуй того стоил!


Да уж… крики Дэвида не прошли даром… Вот сейчас я, вместо того, чтобы наслаждаться вечером, лежу на кровати и рыдаю в подушку. Ужасно… как какая-то девчонка, которую бросил парень. Самому неприятно, но что поделать?! Наверное, я и есть девчонка, раз я целовался с собственным братом,… но то, что говорил Дэйв,… это было ужасно! Откуда я знал, что имелся в виду всего лишь безобидный чмок в губы?! И сразу я – извращенец, раз для меня поцелуй, даже с братом, должен быть обязательно в засос… Ужасно…
Я еле сдержался, чтобы не разрыдаться прямо там, перед всеми, в машине. Спасибо Тому, он все время подбадривал меня. Мы с ним сели в самый конец, чтобы не видеть Йоста, сидящего за рулем. Братик пару раз чмокнул меня в щеку, а минут десять мы даже сидели обнявшись. Было так хорошо… Но от счастья тоже хотелось плакать, поэтому, как только мы остановились у отеля, я сразу же выбежал на улицу и пулей метнулся в свой номер.
И вот, сейчас я лежу и плачу. Я гей… да,… наверное, Дэвид, я - гей. Вот, почему у меня все это время не было девушки. Теперь все встало на свои места, вот только… парни-то мне тоже никогда не нравились. За исключением Тома, но он все-таки мой брат, а не просто какой-то незнакомый парень с улицы.
– Билл, – он даже не стучится. Знает, что я его жду. Мой Томми…
В ответ я изо всех сил стараюсь не всхлипнуть, но это у меня плохо получается. Том подходит ко мне, садится на край кровати и нежно гладит по вздрагивающей от рыданий спине.
– Пожалуйста, не плачь… мне так больно… – брат наклоняется ко мне и пытается перевернуть к нему лицом. Я упорно отталкиваюсь. Не хочу, чтобы он видел мое красное распухшее лицо, потекшую тушь.
– Я… не… могу… – я еле-еле произнес эти слова. Будто ком в горле.
– Билли, прошу, – Том наклоняется и целует меня в ушко.
– Том, не надо, – перебарываю себя и поворачиваюсь к нему. – Только ответь мне: я гей, да?
– Издеваешься? – братик легонько целует меня в губы. – Конечно же, нет!
– Но почему мы сейчас целуемся, Томми? Мы же юноши… значит, педики?
– Нет, в первую очередь, мы – братья. И мы целуемся, а они трахаются. Разница есть? – брат, улыбаясь, смотрит на меня.
– Да, – я улыбаюсь, вытирая слезы. Ладони, как я и ожидал, черные от туши, которая еще полчаса назад красовалась на моих ресницах.
– Вот и отлично, – Том прижимается ко мне всем телом. – А теперь иди, вымой лицо.
– Ага, – киваю я, и минут на десять скрываюсь в ванной.


Когда я вышел, Том лежал на кровати. Я подумал, что он спит, и хотел пойти спать в его номер, но брат окликнул меня.
– Ты не спишь? – я подошел поближе.
– Нет, – Том улыбнулся.
– Это хорошо. У меня есть идейка… – я уже хочу поведать брату о своих грандиозных планах, как он прикрывает мне рот ладоней, перебивая.
– У меня тоже есть одна: выспаться, так как сегодня съемки клипа.
– Что? – черт, я совсем забыл! “Spring Nicht”! Мы должны снимать сегодня ночью. Ну вот, отлично… – Том, а ты будешь… играть самоубийцу, да?
– Вроде бы да, – Томато задумался. – Но ты же не дашь мне прыгнуть?
– Конечно нет, – трусь носиком о его шею. – Тогда спать?
– Спать, – кивнул Том, закрывая глаза.



Глава 2.

Я так рад видеть тебя. Даже спящего. Так меньше проблем, которых у нас днем навалом. Но не сейчас, не ночью. Это только наше с тобой время, и никто не сможет нас сейчас разлучить…
Я ужасно замерз на съемках. А вообще-то, в начале, в сценарии на моем месте должен был быть ты. А я должен был тебя спасать. А теперь, вместо этого я играю две роли. Как будто это так интересно – отговаривать от прыжка самого себя. Просто ужасно. Я так устал…
– Билл, – у моего брата магнетически бархатный голос, немного хриплый из-за того, что он спал. – Что ты здесь делаешь?
– То же самое хочу спросить у тебя, – я подхожу к кровати.
– Что я делаю в своем номере? Хороший вопрос в 4 утра. Сплю. А вот что ты тут забыл? – Том сонно потирает глазки.
– В твоем… – упс! Кажется, я ошибся номером. Это неудивительно, ведь до этого я три ночи спал здесь, с братом. – Прости, что разбудил, я пойду…
Я разворачиваюсь, но Том хватает меня за джинсы. Ничего себе: сначала гонит меня, а теперь держит насильно.
– Подожди. Я же не просил тебя уходить, – Том тянет меня на кровать. Я, для виду, сначала немного сопротивляюсь, но потом, поддавшись брату, ложусь рядом, – И чем мы будем заниматься? – игриво спрашивает он, приподнимая бровь.
– Сном, – обнимаю Тома, закрываю глаза и почти сразу же проваливаюсь во тьму – слишком сильно я устал.
Сейчас я с тобой. Но рано утром, когда Солнце еще будет спать, я уйду к себе в номер, потому что в любой момент может зайти Дэвид, а очередного скандала мне не надо. Мне нужен только ты… рядом…



Я сидел на диване, листая какой-то журнал мод, когда…
– Билл, собирайся, – Том ввалился в мой номер. – Мы едем к родителям.
– Вообще-то, я знаю, – я указал на собранную сумку. – Ты-то собрался?
– Да, – Том опешил. – А откуда ты узнал про поездку?
– Дэвид сказал. Он же нас повезет.
– Он? – лицо Тома не выражало теперь ничего, кроме отвращения. – Я не хочу…
– Томми… – брат присел рядом со мной, и я приобнял его за плечи. – Успокойся, он только довезет нас. Потом уедет. Все будет хорошо.
– С этим придурком не бывает хорошо! Билл, ты же это прекрасно знаешь! Я не хочу слышать что-то о наших отношениях, о том, что ты шлюха, а я педик. Мне это надоело! Я устал от этого…
– Спокойнее, прошу тебя. Я же пережил съемки, а там был только он… – я прекрасно понимаю, как неприятно Тому, но я тоже не на седьмом небе от счастья.
– Ага, а еще оператор, режиссер, дублерша и человек двадцать массовки, я уже не говорю о визажистах… – Томми, обреченно прикрыв глаза, нежно обнял меня и слегка коснулся моих губ.
– Но мы же переживем его, да? – ты так смотришь на меня, что никаких сомнений не остается.
– Конечно, – целуешь в губы.
Так нежно… ощущение, что я разрываюсь на тысячи кусков, потом опять собираюсь, складываясь в разные фигуры, и так по кругу… и вот, все прерывается, из-за скрипа двери. Отель между прочим один из самых дорогих, могли бы и смазать. Но тот, кто за дверью смущает меня гораздо больше, чем сама дверь.
– Может вы еще и трахаться будете? – как меня бесит его голос. Тома, я уверен, тоже.
– Может! Так что выйди за дверь и не мешай, – прошипел Том.
– Что-что ты сказал, засранец мелкий? – Йост буквально поднял Тома за горло и прижал к стене.
– Ни-че-го… – братик захрипел.
– Отпусти его! – я вскочил с кровати и, что есть силы, толкнул Дэвида. Он немного пошатнулся и, к счастью, отпустил Тома, при этом повалив меня на пол и сев сверху.
– Я тебе сейчас лицо разобью, – он замахнулся, а я успел только прикрыть лицо руками. Но, услышав его смех, убрал их. – Боишься за свое ангельское личико? Единственное, что у тебя есть…
– Да пошел ты, – только это и могу сейчас сказать.
– Да уж, – Йост встает и подходит к двери. – Я действительно пойду. Жду вас через пятнадцать минут внизу.
– Ублюдок, – прошептал Том ему вслед.


– Ты как? – присаживаюсь к брату.
– Нормально, – Томми держится рукой за горло. – Хоть бы его сейчас сбила машина.
– Том, – я смеюсь, прикрывая рот рукой, потому что смеяться над чужой смертью нельзя, но после того, что Йост сделал моему брату,… я его ненавижу… Дэвида конечно, а не Томми…
– Пойдем, – Том встал и протянул мне руку, помогая подняться. – Чем быстрее доедем – тем быстрее от него отвяжемся.
Я кивнул и вышел в коридор. Подождав брата, ходившего в номер за сумкой, я подбадривающе улыбнулся ему, и мы вместе направились вниз.



Глава 3.

И вот, мы в машине Дэйва едем к маме с отчимом. До их дома примерно полтора часа езды. За это время, надеюсь, Том постарается вести себя тихо и не цапаться с Йостом. За последнее время отношение Дэвида к нам резко ухудшилось. Я, конечно, понимаю, каких денег стоило выкупить пленку с того злосчастного шоу. А еще пришлось заплатить всем, кто был в студии, хотя фанатки много не брали – им хочется верить, что мы с Томом обязательно станем их парнями. Наивные... как я могу влюбиться в девушку, совершенно не зная ее?! Внешность для меня не главное...
Хех… Странно это звучит в моих устах – устах парня, который влюблен в своего брата-близнеца, в свое зеркальное отражение. Пусть и не совсем похожее на него самого, но такое родное и красивое. Мой взгляд невольно падает на зеркало заднего вида, в котором отражается Том, лежащий на задних сиденьях. Неудивительно, что Дэвид даже сажать нас рядом не хочет. Боится, что мы начнем целоваться на заднем сидении его машины. Ха-ха, очень надо… За ту неделю, что мы вместе, мы уже привыкли терпеть до номера…
– Приехали. На выход, – а я и не заметил, как мы заехали в гараж. Пустой... значит, отчима нет дома. А Том уже побежал внутрь…
– Стой! – бегу за ним.
– Догоняй, соня! – мы влетаем в гостиную и, не обнаружив там мамы, сворачиваем в кухню.
Естественно, она у плиты. Готовит что-то очень вкусно пахнущее. Прямо слюнки текут!
– Билли, Томми! – мама, отвлекаясь от стряпни, поочередно чмокает в щеку меня, а потом брата. – Проходите в гостиную.
– Симона! Как я рад тебя видеть, – Йост, который уже стоит в гостиной обнимает маму. Сволочь! Ведет себя, будто ничего не произошло.
– Я тебя тоже, – мама улыбается и целует этого козла в щеку. Ну да, с такой улыбкой (лыбой) в пол-лица он выглядит добрым дяденькой. Только вот я-то знаю, какой он на самом деле…
Дэвид что-то шепчет маме на ухо и уходит. Она улыбается на прощание Йосту и поворачивается к нам.
– Ну что малыши, как дела? Присаживайтесь! – жестом указывает на диван и сама садится.
– Все хорошо, – в один голос.
– У меня такое ощущение, что вы эту фразу заготовили заранее, – мама подозрительно щурит глаза.
– А у меня такое чувство, что ты не рада, что у нас с Томом все хорошо! – обиженно надуваю губки и опускаю голову. На что я только надеюсь? С мамой этот фокус не проходит…
– Вроде бы всего на десять минут младше, а такой глупенький! – мама ласково взъерошивает мне волосы. – Я бы с удовольствием с вами сейчас пообщалась, но кастрюли не ждут. Приготовлю еду, пообедаем, и тогда уже поговорим.
– Хорошо, – Том улыбается.
– Весь дом в вашем распоряжении, только постарайтесь ничего не сломать и мне не мешать, – мама наигранно грозит нам пальцем. – Томми, следи за братом.
– Почему он? – обидно, хоть и понимаю, что она шутит.
– Потому что он старше тебя, – мама снова проводит рукой по моим волосам и указывает Тому, чтобы сделал то же самое. – А ты еще маленький.
– Я так не играю, – произношу я, когда мама скрывается в дверях.
– Мелкий! – брат, смеясь, взъерошивает мне волосы и, начиная щекотать, валит на диван.
– Отпусти! – знает, как я боюсь щекотки. Зараза… такая любимая зараза… Как часто говорила мама, когда я в детстве твердил, что заболеваю: «зараза к заразе не прилипает!» Одно из двух: либо она была не права, так как я сейчас лезу к Тому, либо я, в отличие от него, не зараза... В данный момент мне все равно, только бы брат перестал меня щекотать. – Том, хватит!
– Вот уж нет! Попался, братик! – ну я ему покажу! Так, чтобы Томми ничего не заметил, то есть аккуратно, насколько получается, ведь он не перестает меня щекотать, начинаю стягивать с него ремень. Что удивительно – получается!
Отталкиваю от себя Тома, вскакиваю и бегу на кухню. Братик пытается бежать за мной, но его джинсы предательски сползают, а точнее просто падают, и он растягивается на полу. Опять вскакивает и, даже не заботясь о своем виде, забегает на кухню.
Мама поворачивается, чтобы обругать нас, но, увидев Тома, смеется.
– Томас, тебе повезло, что у тебя футболка до колен! Если бы ты, Билли, появился здесь без штанов – я бы тебе показала, как бегать полуголым по дому!
– Да что сегодня за день такой!? – меня это начинает бесить. – Почему сегодня все настроены против меня? Я этого не понимаю.
– Билл, только не плачь, – Том смотрит на меня так нежно, что, мне кажется, я начинаю таять. И даже сарказм в его голосе становится таким мягким, что его хочется слышать вечно… хотя, нет! Не хочется, но все же…
– Дорогой, мы же шутим, – мама подходит и обнимает меня. – Я не думала, что ты примешь это близко к сердцу. Прости нас.
– Да нет, ничего страшного, это я… какой-то странный сегодня… простите… – уже разворачиваюсь, чтобы пойти в гостиную, как мама снова окликает меня.
– Билл. Тебе просто нужен отдых. Вы же останетесь здесь?…
– Да, на неделю, – киваю я.
– Вот и отлично! Подождите еще полчасика – еда будет готова. А то вы совсем худые стали, – вот так всегда… как мы приезжаем, мама сразу пытается нас накормить… хорошо, что она особо не ругается, когда мы много не едим. – Гордона не будет, так что поешьте за него тоже. А пока, идите, телевизор посмотрите. А ты, Том, приведи себя в порядок, и постарайся сделать так, чтобы штаны на тебе держались.
– Хорошо, – братик кивнул и погрозил мне кулаком. Я лишь обворожительно улыбнулся в ответ.


– Билл, отдай ремень! – он так смешно смотрит на меня. Пытается быть грозным, но у него это плохо получается.
– Нет, Томми, не так просто! Давай поиграем! – складываю ремень вдвое.
– Что за намеки на садо-мазо? Ты с дуба рухнул?
– Ты бы видел сейчас свое лицо, – покатываюсь со смеха. – Ты решил, что… ха-ха… о да, Том! Сейчас я тебя отшлепаю!
– Дебил! – брат обиженно отвернулся.
– Ну не надо, Томато! – подхожу к нему и отдаю ремень. Он встает и пытается вдеть его, но слишком длинная футболка мешает, да и широкие джинсы постоянно сваливаются. – Тебе помочь?
Он удивленно смотрит на меня, но потом, понимая, что сам он это сделать не в состоянии, соглашается.
Я встаю на колени, показывая Тому, чтобы приподнял футболку. Он повинуется, оголяя свой животик. У него просто потрясающий животик… и пресс. Пресс – это вообще отдельная история. Мы как-то с ним поспорили, что будем две недели его качать. Мы так и делали, но потом забросили, а живот у нас до сих пор в хорошей форме. Вот преимущества нашей с братом худобы.
Повинуясь какому-то внутреннему голосу, провожу языком рядом с пупком Тома. Он вздрагивает, а его тело покрывается мурашками. Я тем временем, поддерживая его джинсы, чтобы не упали, уже застегиваю пряжку ремня.
– Мне нравится, как ты надеваешь на меня джинсы, – Том улыбался. – В следующий раз я опять позову тебя, ты не против?
– Конечно же нет, – ложусь на пол, на ковер и потягиваюсь, оголяя полоску живота так, чтобы было видно татуировку. – Помоги мне встать!
Томато протягивает мне руки, а я, вместо того, чтобы встать, наоборот, начинаю тянуть его на себя. Он теряет равновесие и падает сверху. Не такой уж он и легкий…
– Ау! Ты тяжелый! – садится сверху. Надо создать иллюзию неприступности. – Слезь! А если я закричу?
– Я тебя не поцелую!
– Молчу, – наслаждаюсь моментом. Том начинает целовать мой лоб, щеки, ресницы, шею… – Стой, а если мама зайдет?
– Вечно ты волнуешься… – ухмыляясь, ложится рядом.
Поворачиваясь к брату спиной, кладу его руки на свою талию, накрывая их своими. И вот мы уже лежим на полу, свернувшись клубочком.
Я не знаю, как долго мы так лежали, помню только, что начал засыпать, услышав тихое сопение Тома над ухом. Так хорошо… жаль, что все хорошее быстро заканчивается,… по крайней мере, в нашем случае…


Я проснулся от звонка в дверь. Мимо прошла мама, прошептав что-то, вроде: «Кажется, я родила котят, а не детей».
– Дэвид, ты как раз вовремя! – мне показалось, что я ослышался, поэтому я немного, чтобы не потревожить брата, приподнял голову. Как я испугался, увидев Йоста в дверях. Нет, этот козел точно решил испортить нам отдых, и пока у него это хорошо получается.
– Как всегда, – еще и улыбается. Всегда вовремя приходит? Ну да, конечно! Просто «очень» вовремя.
О, он нас заметил! Как у него лицо вытянулось. Жаль, у меня фотоаппарата под рукой не было. Я в эту фотографию дротики бы потом кидал.
– Симона, тебе не кажется, что мальчикам не стоит так лежать!?
– Да брось, Дэвид. Я не думаю, что они простудятся, лежа на полу, – мама так заботливо это сказала, даже не подумав, на что намекает Йост.
– Я не о том. Тебе не кажется, что они ведут себя не как мальчики? – вот сука! – слишком уж они жмутся друг к другу…
– Перестань, Дэвид, что за глупости?! Они – братья-близнецы, и очень устали. Хотя я бы предпочла, чтобы они спали на диване, но все же… – мама уже спокойнее добавила: – иди, мой руки и садись за стол, я разбужу Билла с Томом и подойду.
Слышу, как Йост проходит в кухню, что-то бурча себе под нос. Через секунду слышится шум воды.
– Билл, – мама наклоняется ко мне. Я поднимаю на нее глаза. – Разбуди Тома, и идите обедать.
Улыбается мне и идет в столовую.
Я поворачиваюсь к Тому. Мне хочется улыбаться, когда я вижу его спящим. Не потому, что он выглядит смешным, просто он такой милый… Провожу ноготком по его шее. Томато вздрагивает и открывает глаза. Удивленными, еще не очень осмысленными глазами смотрит на меня. Я лишь улыбаюсь.
Том садится, потягиваясь.
– Мама кушать звала, – я все еще лежу на полу. Без Тома холодно.
– Понятно, – встает. – Ты идешь?
– Иду… только… поцелуй меня, а то я не выдержу общество Йоста, – произношу это тихо.
– КОГО??? Какого …??? – Томато так распсиховался, что мне пришлось вскочить и прикрыть его рот рукой.
– Тише, тише. Йост приехал пообедать с нами, – чувствую, что Том хочет что-то сказать, но в целях безопасности я не убираю ладонь с его губ. – Все будет нормально, только тише. Не кипятись!
– Билл, я не хочу сидеть с ним за одним столом! Он мне аппетит отбивает! – Том умоляюще смотрит на меня. Если бы я мог что-то сделать…
Целую Томми, прикусывая его нижнюю губу.
– Все будет нормально. Пойдем, – брат кивает, и мы направляемся в столовую.


Все не так плохо, как я ожидал. Мама приготовила фантастический обед, и я уплетал его так, как будто только что приехал из Африки. А вот Том все копошился вилкой в салате, при этом другой рукой умудряясь гладить меня по коленке, хотя он сидел напротив. Мне было приятно, но то, что брат ничего не ел, немного напрягало… и не только меня.
– Том, что случилось? – мама обеспокоено смотрела на него. – Тебе плохо? Или не вкусно?
– Все нормально, мам. Просто я не голоден, – Том сжал мою коленку, поймав на себе взгляд Йоста.
– Вы оба такие уставшие…
– У нас только съемки вчера закончились, – выручил я брата.
– Правда? – мама оживилась. – И как?
– Хорошо, но выматывающе, – я улыбаюсь. – Мы привезли с собой диск.
– Когда поедим – сразу пойдем смотреть! – мама одобряюще кивнула.


Справившись с обедом, мы направились в гостиную на диван. Я достал из сумки DVD с клипом Spring Nicht, вставил в проигрыватель(DVD-ром, короче) и сел на диван рядом с мамой. По другую сторону от нее расположился Том, на плечо которого мама положила голову. Дэвид сел на подлокотник справа от Тома, чем его жутко бесил, но братик держался мужественно, не подавая вида.
«Тише, тише, любимый…» - пытался шепнуть я ему взглядом, и, кажется, Том понял. Я обещаю, что вечером заставлю брата позабыть обо всех тех неприятностях, что произошли сегодня. Ему нужно лишь немного терпения…
– Так красиво, – у мамы по щеке скользила слеза. Я даже не заметил, как клип закончился.
– Мама, успокойся, – Том обнимает ее за плечи. – Что с тобой?
– Твой младший брат замечательный актер, но все же… – мама, уже улыбаясь, перевела взгляд на Йоста. – ты знаешь, Дэйв, на месте самоубийцы колоритнее бы смотрелся Том, а Билл бы его спасал. Это выглядело бы намного эффектнее.
О да! Мама попала в точку! Дэвид чуть зубами не заскрежетал! Он просто решил, что…
– Я думаю, что нам не стоит пропагандировать инцест, Симона, – какими трудами ему далось это предложение.
– Господи, Йост, заткнись! – мама хлопает его по плечу. – Не говори такое при детях.
– Мам, мы уже не дети! – произносит Том капризным тоном. Дэвид кладет руку ему на плечо, но ничего не успевает сказать – Том разворачивается и со всей силы бьет его по носу. Мама охает, я вздрагиваю. Братик поднимается с дивана. – Я ухожу. И еще: я не собираюсь терпеть этого говнюка в нашем доме.
– Том, – мама закрывает лицо руками. Ее плечи сотрясаются от рыданий.
– Томми, – шепчу я.
Брат поворачивается, направляясь к входной двери. Мама рыдает у меня на коленях, а я, пытаясь ее успокоить, не замечаю, как Йост подходит сзади к брату, придавливает его к стенке и начинает избивать.


До меня дошло, что происходит только тогда, когда я услышал вскрик Тома. Я как ужаленный вскочил с дивана и, схватив мамин антикварный подсвечник, в миг пересек комнату, оказавшись рядом с братом. Со всей силы ударил Дэвида по затылку. Он как в замедленной съемке повернулся ко мне, отпуская Тома, а я, по привычке, так как ко мне часто лезут парни, ударил Йоста коленкой между ног. Продюсер загнулся и упал на пол. Я подхватил сползающего по стене брата.


– Томми, – прижимаю его к себе.
– Спасибо, – хрипит он в ответ. – Уведи маму наверх.
– Сейчас, – киваю я, но вместо мамы подхожу к пострадавшему продюсеру. Даю ему пощечину, Дэвид открывает глаза. – Значит так, если ты через минуту не уберешься из этого дома – я вызову полицию и тебя посадят за избиение несовершеннолетних. Я ясно выразился?
Не знаю, что Йост увидел в моих глазах, или у меня был голос, не терпящий возражений, но Дэвид кое-как поднялся на ноги и, матюгаясь себе под нос, заковылял прочь…
Том благодарно посмотрел на меня.
– Иди в комнату, я сейчас отведу маму, найду аптечку и приду, – братик кивает и ковыляет к лестнице.



Глава 4

– Тооом…
– Иди ко мне! – обнимает меня, прижимая к стене, и целует.
– А зачем мне идти, если я и так тут, в твоих объятьях? – мурлычу, когда его губы переходят на мою шейку.
– Глупенький, – так нежно… я будто бы на облаках оказался.
– Хорошо, что мама с Гордоном поехали на озеро, – пытаюсь ровно дышать. Стоит ли добавлять, что не получается?!
– А представь, они сейчас вернутся, а мы тут… эм… трахаемся? – улыбаясь, смотрит на меня.
– Том! – отталкиваю его и бегу в свою комнату. Засранец! Знает же, что я не хочу так! Я знаю, что он не будет меня трахать, но это слово так режет слух. И желание сразу пропадает.
– Билли, – догоняет меня в дверях. Крепко прижимает к себе, поглаживая мою, вздрагивающую от еле сдерживаемых слез, спину. – Я просто пошутил. Очень тупо и несвоевременно пошутил. Прости меня, ты же знаешь, каким идиотом я могу быть.
Еще бы я не знал…
– Том, я не могу так. Не хочу так. И не буду так, – жестоко братишка, но я хочу, чтобы в мой первый раз все было идеально.
– Хорошо, – тыкается носиком в мою щечку. – Тогда спать?
– Спать, – киваю я, увлекая его с собой на кровать.
– Ну ладно, просто помни, что завтра мы уезжаем, а там времени совсем не будет, – Том водит рукой по моей талии.
– Я помню, – провожу рукой по его лицу. – У тебя уже лицо не распухшее. Только синяки остались. И как мы будем это ребятам объяснять?
– Разберемся на месте. А пока спать…
– Как скажешь…


Стук в дверь нарушает спокойствие. Том вынимает из ушей наушники и, взяв меня на руки, встает. Аккуратно укладывает меня обратно в кресло, в котором мы только что вместе сидели. Я продолжаю смотреть телевизор, а брат направляется к двери. Приоткрывает ее.
– Добрый вечер, – Йост.
– Зачем ты пришел? – стальной голос брата.
– Явно не затем, чтобы ссориться, – проходит в комнату. – Нужно поговорить.
– Разве есть о чем? – Том ненавидит его, я-то знаю. А я почему-то уже остыл от этого чувства. Мне иногда кажется, что мы сами провоцировали его.
– Думаю да, – садится на кровать. – Том, сядь, пожалуйста.
– Я постою, – опирается руками на мое кресло. – А тебе не противно сидеть на кровати, в которой мы с братом трахаемся?
– Том! – удивленно и немного обиженно смотрю на него.
– Что? – братик срывается на крик.
– Успокойтесь. Том, если тебя это ТАК беспокоит, я могу постоять, – Дэвид внимательно смотрит на Томато.
– Да что уж, сиди. Смотри не измажься спер…
– Заткнись! – не выдерживаю я.
– ЧТО? Ты тоже за него? – глаза брата становятся щелками. – Может, мне вас оставить?
– Хватит! У нас впереди серьезный разговор! Держите себя в руках, – у Йоста каменное выражение лица. – Если вы не заметили, отдых закончился. Нужно поговорить о дальнейших планах.
– Говори, – спокойно произношу я.
– Это о ваших отношениях…
– Опять… – Том картинно закатывает глаза. – Мог бы что-нибудь новенькое придумать.
– Не опять, а снова. Я не против вашей связи, – у меня глаза на лоб лезут. Он не против?! – Только одно «но»! Это не должно выходить за двери вашего дома или гостиницы, и никто кроме членов группы не должен этого знать. И никаких лапаний на публике, ясно?
– Хорошо! – мгновенно отвечаю я. Он что, шутит? Это же идеально.
– Не хорошо, – Том злобно косится на Дэвида. – Я не собираюсь скрывать свои чувства к брату. И завтра же…
– Заткнись, глупец! Нас же выкинут из шоу-бизнеса,, если узнают о ин… – обрываю брата.
– Сам заткнись! Нравится бояться наших отношений? Или тебе прикольно притворяться, что ты ищешь свою «единственную и неповторимую»? – злобно смотрит на меня и произносит почти шепотом. – Тогда лучше покончим с этим.
– Том… – вскакиваю с кресла.
– Том, почему бы тебе… – пытается встрять Йост.
– Почему бы вам всем не пойти на хуй?! – кричит брат и, подходя к двери, добавляет: – И, Йост… только попробуй лишить девственности моего брата – я тебе член оторву и в ухо вставлю. Яйца тоже куда-нибудь приспособлю, будь уверен! Надеюсь, это ясно. В противном случае будет хуже.
– Каулитц, – Дэвид сжимает кулаки.
– А ты, – не обращая внимания на Йоста, смотрит на меня, – ты ведь этого хотел да, шлюха тупая?!
– Том, – слезы хлыщут из глаз.
– Fuck you! – брат выходит из номера, громко хлопнув дверью.
Я сворачиваюсь на кресле клубочком, рыдая. Отлично! Теперь с Томом поссорился. Почему он не может просто понять, что нас не примут такими… будут сторониться. Ведь группа значит для него очень много! Я не верю, что он хочет ее разрушить.
– Билл, послушай… – Йост садится рядом на корточки.
– Что? – поднимаю на него заплаканные глаза. – Что мне делать, Дэвид?
– Для начала постарайся успокоиться. Надо поговорить.
– А Том?
– С тобой, – вытирает мои слезы платком. – О группе. О тебе. О Томе. О вас.
– Нас больше нет, понимаешь?! Я все испортил…
– Нет, Билл. Так нужно, понимаешь? – с надеждой в глазах смотрит на меня.
– Нет, Дэвид. Я тебя не понимаю…
– Тогда послушай: Том любит тебя, ты его тоже. Но, как ты сказал ранее, вас будут сторониться, и ваши отношения могут стать причиной падения группы. Это понятно?
– Да, – у меня в горле пересохло и першит. – Дэйв, я хочу пить.
– Сейчас. – Идет к столу, наливает стакан воды из графина и протягивает мне. – Так на чем мы остановились? Ах да, ваши отношения, которые могут стать причиной распада группы. Давай посмотрим фактам в лицо, Билл. Ты знаешь, что если бы не музыка – ты стал бы модельером, так?
– Так, – киваю я, не понимая, к чему он клонит.
– Отлично. Ты бы делал одежду для подростков в Германии, потом по всей Европе. Получил бы признание элиты. А Том? Что бы делал он? Он с детства мечтал только о музыкальной карьере. Кому нужен человек, не окончивший школу и умеющий только играть на гитаре?!
– Но Том любит меня! И хочет, чтобы все знали… – у меня мурашки по спине. Йост прав…
– Я знаю, но любовь вместе с тем, что делает человека лучше, делает его слепым. Том просто не понимает, что без музыки он не проживет.
– Но я могу зарабатывать деньги… – пытаюсь найти хоть какую-то зацепку…
– А Тому это понравится? – нет, конечно, нет. Я и так прекрасно это знаю.
– Может, ему рассказать? Объяснить? – нет, я не могу просто бросить его.
– Зная Тома, это для него пустой звук. Билл, я прошу тебя, пока не поздно, не подпускай к себе Тома. Так будет лучше для него, и для всей группы. Не будь…
– Я не эгоист!!! Просто я тоже хочу любить… – на глазах снова наворачиваются слезы.
– Я понимаю, дружище, понимаю, – подходит ко мне, обнимая за плечи. – Держись.
Что же мне делать? Я должен отвергнуть Тома, но я не смогу… Я слаб… Но так нужно, так будет лучше для человека, которого я люблю… Я должен…


– Билл, можно поговорить? – голос Тома.
– Черт, черт, черт! – тихо ругаюсь. – Ну зачем ты пришел?
Подхожу к зеркалу, поправляя прическу и делая себя более желанным.
– Билл? – брат удивлено смотрит на мои уложенные волосы, макияж и полосатую футболку.
– Чего тебе? – разворачиваюсь и, нарочито сильно виляя бедрами, иду к зеркалу. Начинаю примерять украшения.
– Ты куда-то собрался? – настороженно подходит поближе.
– Да, погулять, а что? – даже не смотрю на него. Так надо, братец, понимаешь? Так надо…
– Я хотел попросить прощения…
– Не за что его просить. Ты все сказал, я все понял. Давай покончим с этим – так будет лучше.
Как же мне тяжело дались эти слова, да еще пытаясь сохранить каменное выражение лица. Надеюсь, Том поверил. Так будет лучше… для него, для группы.
– Билл, ты чего? – разворачивает меня к себе лицом и обнимает. – Я просто сорвался из-за Йоста. Забудь все, что я сказал. Это сгоряча. Прости, прости, прости… Хочешь, я на колени встану?
Этот взгляд побитого щенка… Черт! Том, не надо! Просто уйди! Зачем ты меня мучаешь?
– Мне ничего больше от тебя не нужно. Уходи, – я сейчас расплачусь. – Оставь меня. Ты делаешь только хуже…
– Билл, но я, правда, очень хочу быть с тобой! Мы можем скрывать нашу любовь… – надежда в его глазах постепенно гаснет. Это хорошо, наверное…
– Я не хочу, Том. – вскидываю бровь. – Что, изнасилуешь меня и уйдешь?
– Какой же ты идиот, Билли… Как ты не понимаешь, что я люблю тебя. Тебе по слогам произнести? ЛЮ-БЛЮ!
– Ты с ума сходишь, тебе купить таблеток? – заткнись, Том! Ради Бога, заткнись! Не сейчас!
– Мои таблетки – твои поцелуи…
– Тогда ничем не могу помочь, – наконец-то справляюсь с застежкой цепочки кулоном в форме клыка. – До встречи.
Выхожу из комнаты.


Буквально забегаю в какой-то гей клуб в центре Берлина. Меня пропустили сразу же. Интересно, они поняли, кто я, или же я просто на педика так похож? В любом случае я здесь. Не могу сказать, что мне очень нравится, но вроде бы ничего. Куча накачанных потных мужиков вокруг. Осматриваясь, подхожу к бару.
– «Секс на пляже», пожалуйста, – единственное название коктейля, которое я сейчас могу вспомнить.
– Подожди часик, куколка, я освобожусь, и мы пойдем, – бармен мерзко хихикает над своей шуткой. Самосмейка, блять. – Шучу, шучу! Держи.
Протягивает мне бокал, так же мерзко улыбаясь во все тридцать два отбеленных зуба.
Я отхожу подальше и сажусь за столик вдалеке от танцпола. Тут более-менее тихо, и всякие пидоры не лезут. Хотя, какой смысл тогда был приходить в гей клуб? Да просто, чтобы все знали, что я голубой! Может, это и не правда, но мне наплевать. Какой смысл в том, какой ты ориентации, если ты не можешь быть с любимым человеком?! Надоело мне все это. Лучше уж у меня будет репутация гея, чем «мальчика-романтика, ищущего свою единственную любовь». Бесит все…
Залпом выпиваю коктейль и морщусь: ужасно сладкий. Гадость какая! Встаю и направляюсь в туалет. Тут еще больше воняет потом, чем на танцполе. Открываю маленькое окошко под потолком и дышу свежим воздухом, если таковой в центре города имеется.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – чувствую нежные руки на своей талии и знакомый голос. Я оборачиваюсь.
– Джордж? – удивленно выдавливаю я.
– Рад, что ты меня узнал, – парень улыбнулся. – Что ты здесь делаешь?
– Ищу себе парня, – а что я еще могу ему сказать? Что мы с Томом не разговариваем, и мне нужно внимание и ласка, а я вместо этого прусь сюда? Ну уж нет! Я не позволю никому лезть в наши с братом отношения.
– Мило. Я не думал, что ты – гей.
– Да ты что? Я же целовался у тебя на программе с парнем! – мне приходит в голову одна очень непристойная идейка.
– Все-таки, Том - твой брат, – он правда не считает меня голубым? Вот я ему покажу!
– Да ладно тебе…
– Нет, правда. Я не привык верить желтой прессе. Но, если даже ты говоришь мне о том, что ты гей… наверное, мне стоит верить, – идиот.
– А ты-то что тут делаешь? – хмыкаю.
– Ищу парня, – Джордж улыбается мне.
– Правда? – обвиваю руки вокруг его шеи. – У меня есть шансы?



Глава 5.

– Эм,… Извини, Билл, не думаю… – Он отталкивает меня. Он отталкивает меня? Он отталкивает меня!!!
– Чтооо? – капризным, насколько только могу тоном произношу я.
– Прости, но мне нравятся парни… посильнее… – Джордж замялся.
– Ооо, любишь быть шлюшкой, да? – шепчу я ему на ухо, поражаясь своей наглости.
– Вроде того, – он заикается. Ого! У него на меня встал! Ха-ха… и после этого он мне будет говорить, что я ему не нравлюсь.
– Да в чем проблема? – дотрагиваюсь рукой до его члена. Парень заметно напрягается.
– Тебе еще нет восемнадцати! – ничего себе! Боится, что я на него в суд подам за изнасилование малолетних? Богатая у него фантазия…
– И только в этом? А ты говорил, что все из-за того, что ты любишь больших мужиков.
– Ну и это тоже, – Джордж смотрит на меня молящим взглядом. – Прости Билл, но мне нравится быть «девушкой».
– Но ты же можешь на одну ночь быть парнем… я еще девственник там, так что… – как я и ожидал эффект от моих слов был грандиозным. Парень сразу подался вперед, прижимая меня к подоконнику. А он довольно высокий… нет… с меня ростом, просто я привык смотреть на всех с верху вниз.
– Теоретически, я, конечно, могу… – он наклоняется и начинает вылизывать мою шею.
– А мне надо на практике, – останавливаю его, показывая, что настроен решительно.
– Хорошо, если ты хочешь…
– Хочу! – Сажусь на подоконник, обвивая его талию своими модельными ножками. Как-то раз Том, увидев меня, выходящего из душа в одном полотенце, сказал, что с такими ногами только по подиуму ходить, и, что мне все эти «вешалки» обзавидуются, но так как у меня еще и голос хороший мое призвание – петь в группе. Томато, вроде бы, сказал это совсем недавно, а мы уже не разговариваем ни о чем, тем более о моих ногах…
– Билл, очнись! – Джордж трясет меня за плечи.
– А? Что? Продолжай, пожалуйста! – я даже не утруждаю себя открыть глаза, просто погружаюсь в воспоминания, даже не замечая ласок парня.
– Нет! Я так не могу. Я не знаю, о чем ты там думаешь, но явно не обо мне, – ведет себя как самая настоящая баба.
И вообще, как я могу думать о ком-то, кроме Тома? Представить такого не могу…
– Прости, Джордж, я… Не обращай внимания! – пытаюсь исправить ситуацию.
– Не обращать внимания? Как можно не обращать внимания на дико сексуального парня, который думает о другом, возможно, тоже дико сексуальном парне? – я прыскаю и утыкаюсь парню в плечо. – Рад, что тебе стало радостнее.
– Спасибо, – улыбаюсь ему в плечо.
– Не за что. И все же… что ты здесь забыл? – внимательно изучает мои глаза, поглаживая по спине.
– Я поссорился с другом… точнее, с любимым человеком, – вот зачем, зачем я ему все это говорю???
– Он что, совсем идиот? – Джордж улыбается мне. – Да ни один парень не устоит перед тобой.
– Он не… мы с ним оба идиоты, наверное. Все слишком запутано, – слезаю с подоконника. – Я, пожалуй, пойду домой
– Тебя проводить?
– Это было бы замечательно! – радостно улыбаюсь, и мы вместе с Джорджем выходим из злополучного клуба.


У отеля я распрощался с парнем, поблагодарив его за сопровождение. Джордж сел в такси, а я направился в свой номер. На ресепшене меня окликнул портье.
– Молодой человек, вы – Билл Каулитц?
– Да, – киваю.
– Вам просили передать, – протягивает мне конверт.
– Спасибо, – захожу в лифт, нажимаю кнопку верхнего этажа и разворачиваю записку.
«Ты тоже чувствуешь себя влюбленным бараном, или я один такой?» - у меня от смеха и осознания собственного идиотизма чуть слезы из глаз не потекли.
Когда проходил мимо его номера было дикое желание войти, но что-то подсказывало идти в свой. Ладно, поверим природному чутью.


Достаю ключи, пытаюсь открыть комнату, но не получается. Просто дергаю ручку на себя. Поддается. Захожу внутрь и хочу включить свет, но вокруг уже горит сотня свечей. Везде рассыпаны лепестки белых роз. Моих любимых… и Том знает это как никто другой. Улыбаюсь и прохожу в глубь номера. Дверь на балкон распахнута, занавески на окнах развеваются на ветру. Как в фильме…
На балконе, облокотившись на перила, стоит Том. Глаза закрыта, голова чуть запрокинута в попытке поймать немного свежего воздуха. Подхожу к нему, кладу руки на талию. Братик вздрагивает и разворачивается.
– Прости, я замечтался…
– О чем же ты интересно мечтал? – вопросительно выгибаю бровь.
– Об этом, – целует меня, своими губками прикусывая мою нижнюю губу. Я приоткрываю рот, пропуская его язычок, но он отстраняется от меня.
– Что? – недовольно произношу я.
– Я думаю, что это будет не достаточно, чтобы попросить прощения, – Том улыбается.
– А я думаю, что вполне! – хочу чувствовать его язык, губы, его всего…
– Не торопись, вся ночь впереди, – приобнимает меня и ведет в комнату. – Пойдем, а то простудишься!
Заходит, прикрывает дверь и направляется в гостиную. Я следую за ним.
– Том, прости меня… – наверное, уже поздно, но все же…
– Разве, похоже, что я обиделся? – братик проводит рукой по моей попке, – на такого как ты невозможно обижаться. И дело не только в твоем потрясающем заде, – добавляет он, проследив мой негодующий взгляд.
– Я вел себя как баран… – действительно хорошее сравнение.
– Я тоже, что дальше? – берет меня за руку и заводит в спальню. Я еле слышно охаю.
Спальня превратилась в нежное белое облако. Белый невесомый тюль на окнах, белые подушки, покрывало, все из шелка и усыпано красными лепестками. Их меньше, чем в гостиной, но они намекают на то, что произойдет позже. Контраст лишь разжигает желание…
– Том… – у меня слов нет. О таком только мечтать можно. Я лишь сейчас замечаю, что Том тоже одет во все белое. Прекрасный принц…
– Проголодался? – идет к минибару в углу комнаты.
– Да, – я голоден, но этот голод может утолить только Томми…
– Клубника? – брат на манер официанта подносит блюдо с клубничкой. Мы усаживаемся на кровать.
– Главное с твоих губ, – я тянусь к нему. Брат успевает зажать в губах ягодку.
Я откусываю половинку и, даже не пережевывая, глотаю, чтобы поскорее почувствовать вкус губ Тома.
– Торопыжка… – брат улыбается.
– Тооом, я люблю тебя… – разрываю поцелуй и смотрю в его глаза. – Сейчас.


***


– Просыпайся, соня! – чувствую приятное щекотание в районе шеи. – Завтрак пришел.
– Ты мой завтрак! И обед, и ужин… и воздух, – обнимаю его, не открывая глаз. – И я хочу тебя прямо сейчас.
– Тебе нельзя, тигренок, – убирает волосы с моего лица.
– Чтооо? Тооом!
– Билли, тебе нельзя. После первого раза нужно подождать хотя бы… – мне нравится эта нежность, но…
– Хватит. Ну, если заниматься любовью нельзя – разнообразь наши будни… Иначе я не выдержу и уйду к другому! – улыбаюсь, наблюдая за его реакцией.
– Разноображу, еще как! – подхватывает меня на руки и начинает кружить по комнате.
Теперь я не буду одинок. Я знаю, что с Томом все будет иначе. И мне это не надоест… никогда.