FeierDich все записи автора Название – «English»
Автор - FeierDich
Пейринг - Том/Билл, ОМП/Билл, ну ОЧЕНЬ тонкий намёк на Густи/Жора
Рэйтинг – NC-17
Жанр – humor, PWP, drama, romance (нехилая смесь, да?)
Статус – ЗАКОНЧЕН!
Саундтрек (как пафосно звучит однако) - Oomph!



Часть 7.
*Oomph! – Ich will deine Seele (Я хочу твою душу)*

~Билл~

23:45. Я сижу в машине, нервно теребя в руках разговорник английского, и слушаю удары своего сердца. Не верю, что через 15 минут я должен переступить порог квартиры в самом фешенебельном районе города и провести ночь с каким-то сумасшедшим шантажистом, жаждущим меня. Весь день, конечно, как только предоставлялась возможность, я судорожно впихивал в свой мозг стандартные английские фразы, пытаясь запомнить хоть что-то. Но сейчас в голове каша, и кроме «Hello» и «My name’s Bill» я похоже ничего больше не помню. Или просто не смогу сказать от волнения. Ведь я даже заготовил целый монолог, а Дэвид помог его перевести. Чёрт, как в школе, вот только сейчас мне не пришлось заучивать наизусть банальный рассказ про семью, увлечения или кем я хочу стать в обозримом будущем. В принципе весь мой длинный текст можно с легкостью свести до пары весьма ёмких фраз: Отдай мне видео. Не надо меня трахать.
Я, пожалуй, так и скажу ему прямо с порога:
- Hello. Give me your video. And don’t fuck me, please.
А что касается моего внезапного исчезновения, то в начале двенадцатого Дэвид забрал меня с after-party, сказав ребятам, что какая-то фанатка требует срочной встречи со мной, иначе она прыгнет с крыши. Учитывая то, что такое случалось не в первый раз, все, включая Тома, поверили. Я не смог с ним попрощаться, как мне бы того хотелось, просто уходя из клуба, одними губами прошептал «я люблю тебя». Надеюсь, он заметил. Сейчас они уже должно быть в отеле, потому что Дэвид тогда сказал им закругляться и не затягивать веселье.
Подъехав к шикарному дому, он вышел вместе со мной и, похлопав ободряюще по спине, тихо произнес:
- Удачи, Билл. Черт, мне так жаль, что тебе приходится это делать! Надеюсь, всё обойдется...машина будет ждать тебя внизу...ладно, иди...время...
Но я впился ногтями в руку Дэвида, боясь её отпускать и боясь сделать шаг в так сильно пугающую меня неизвестность. Но потом всё же отпустил, набрал написанный на бумажке код, после чего дверь с легкостью открылась, и в глаза ударил яркий свет.
Стоя в лифте, я, не знаю почему, умолял его остановиться и заглохнуть. В конце концов это же была бы не моя вина. А что, вполне хорошее и довольно стандартное оправдание. Жаль, что в таких домах лифты обычно не ломаются просто так, а если и ломаются, вероятно долго я всё равно в нём не просидел бы.
23:58. Уже ровно две минуты, как я неподвижно стою перед массивной кожаной дверью и всё никак не могу решиться поднять руку и позвонить. Но неожиданно она сама распахивается передо мной, меня в страхе отбрасывает в сторону, и я не смею даже посмотреть вверх, упорно прожигая взглядом носки своей обуви.
- Hello, Bill. Come on! – приятный, немного хриплый баритон разрывает ночную тишину, - Не стесняйся же! - слыша последнюю фразу на немецком, хотя и с мягким акцентом, я автоматически поднимаю глаза и смущенно сглатываю. Потому что это совсем не то, что я ожидал увидеть. Мягко говоря, СОВСЕМ не то.
Передо мной стоит высокий парень, по крайней мере ничуть не ниже меня, достаточно загорелый, чтобы я мог заметить значительный контраст между его белоснежной футболкой и коричневого цвета кожей. Вероятно, солярий. Опускаясь взглядом ниже, я обнаруживаю на нем потертые, очень низко сидящие джинсы, поддерживаемые только черным кожаным ремнем и открывающие моему взору просто идеальный подтянутый пресс. На узких бедрах это смотрится очень сексуально, особенно когда штанины сильно сползают на пол, открывая взору босые ноги. Он протягивает мне свою в меру мускулистую руку, прямо как у настоящего мужчины, я тут же отмечаю длинные пальцы с аккуратно подстриженными чистыми ногтями и неуверенно берусь за неё, наконец решившись посмотреть прямо в глаза этого незнакомца.
Он улыбается абсолютно по-доброму, что я не могу расценить никак, кроме как искусной игрой, от чего пугаюсь еще больше, пытаясь одернуть руку и сделать шаг назад, но он, чувствуя это, тянет меня на себя чуть сильнее и говорит:
- It’s ok, Bill. Не бойся меня, - и снова эта странная смесь языков разливается у меня в мозгу миллионами частиц, разгоняя кровь, учащая стук сердца, от чего уже просто звенит в ушах.
- Follow me, - не знаю, что это значит, но он, закрыв дверь, медленно ведет меня вглубь квартиры, в гостиную прямо к огромному белому кожаному дивану. Я неуверенно сажусь на него, стараясь посильнее прижаться к самому краю и всё еще мну в руках злосчастный разговорник, чувствуя себя при этом полным идиотом. Вот сейчас он, может быть, обдумывает свои коварные планы на меня, раскладывает по полочкам шаги моего уничтожения и всевозможных издевательств над моим худым бедным телом, и при этом совершенно искренне улыбаясь мне, глядя прямо в глаза.
А у него очень красивые глаза. Он сам вообще очень красивый. На вид около 25, хотя может и меньше, темные короткие волосы обрамляют лицо в художественном беспорядке, идеальный прямой нос и сочные, четко очерченные губы. Мне почему-то кажется, что я точно уже где-то видел это лицо, но не могу вспомнить где...
- Меня зовут Том, - снова на немецком говорит он, а я вздрагиваю от его имени, потому что всё происходящее начинает походить на какой-то дешевый кошмар, нелепый фарс, уготованный мне хозяйкой-судьбой.
- Не бойся, Билл, я ничего не сделаю тебе, - всё так же мягко продолжает он, смотря мне в глаза. – Хочешь вина?
Не дожидаясь моего ответа, он берет со стоящего рядом столика бутылку и начинает открывать её:
- Красное, да? – наполняет бордовой жидкостью бокал в форме большого тюльпана на длинной тонкой ножке и передает мне. – А я буду белое, - так же улыбаясь, наливает себе из второй бутылки примерно на одну треть.
- За тебя, Билл. Нет...за тебя и за Тома, - вкрадчиво произносит он, поднося свой бокал к моему и слегка дотрагиваясь кончиком, от чего по пространству разливается еле слышная мелодия звона стекла.
Он всё смотрит на меня, а я не могу справиться с его взглядом, поэтому сходу выпиваю весь бокал, чтобы хоть чем-то занять себя и заодно избавиться от щемящего душу страха. И я не могу не заметить, как его глаза на секунду дьявольски загораются после того, как я верчу в руке в миг опустевший бокал.
- Еще вина? – опять же, не слушая моего ответа, который я всё равно не смог бы ему дать, потому что так до конца и не понял, чего он хочет от меня, Том снова наполняет бокал почти что до краёв и с уже заметной ухмылкой передает мне. Пока получается, что он открыто пытается меня напоить. А в принципе, разве у меня есть выбор? Какая разница, в каком состоянии он будет меня насиловать? Уж лучше тогда быть пьяным и постараться отключиться от гадкого чувства. Я опустошаю второй бокал, правда не до конца, потому что не хочу получить сразу же третью порцию. Тем более, вдруг трахать он меня всё же не собирается? Но вино чертовски вкусное, в меру терпкое, чуть-чуть сладкое и совсем не кислое, прямо как я люблю.
- Билл, скажи что-нибудь. Я немного знаю немецкий. Только твоему продюсеру я не сказал, - придвигается он ближе ко мне, перемещая свою левую руку мне на бедро. И снова этот взгляд: изучающий и как будто ждущий чего-то. От вина мне похоже решительно плохеет, потому что голова начинает кружиться, а прикосновение этого Тома отдается сладкой болью в паху. Я не понимаю, что со мной происходит, ведь просто от алкоголя такого ну никак не может быть. Не может быть так, чтобы я почувствовал на бедре чужую ладонь, слегка поглаживающую меня через джинсы, а ткань на ширинке уже предательски бы поднялась. Я резко сдергиваю его руку, испуганно поднимая на него глаза, но он лишь качает головой, не переставая улыбаться. «Вырываться бесполезно, малыш» - наверно это я и должен уяснить себе сейчас. Наверно это и говорят его такие добрые, искренние, но похоже такие обманчивые глаза.
Он забирает из моих рук разговорник и почти что пустой бокал, вместе со своим отправляет на столик и вплотную подсаживается ко мне, опять возвращая руку на бедро, только на этот раз кладет её совсем близко от ширинки. Я не выдерживаю и издаю хриплый вздох или выдох. Уже не соображаю даже.
- Не...надо... – с трудом выговариваю я, стараясь вжаться в диван еще сильнее и избавиться от неправильного дикого возбуждения. И наслаждения.
- You like it…isn’t it? – он тихо выдыхает мне на ухо, от чего я резко вздрагиваю и выгибаюсь в спине. Он перемещает руку на мой пах.
- Нет…NO, - я хватаю ртом воздух, облизывая пересохшие губы, и закатываю глаза от стыда. При этом сильнее раздвигаю ноги. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и я просто заплАчу от этой гребаной безысходности, от этого гребаного желания схватить его руку и засунуть себе в трусы, чтобы он подрочил мне как следует. Я ведь понимаю, что он не может не слышать моих уже сладких стонов, не может не видеть мою запрокинутую назад голову с закрытыми от наслаждения глазами. И он не может не понимать, что сейчас я мечтаю лишь о том, чтобы ощутить его губы на шее, втягивающие в себя изнывающую от прикосновений кожу, язык, нетерпеливо проходящийся по выступающей пульсирующей вене и зубы, прикусывающие от страсти, не встречая на своем пути абсолютно никакого сопротивления.
И мне кажется, что в тот момент, когда между моих широко разведенных ног оказывается его колено, а на шее я и впрямь ощущаю жар языка, я готов взорваться тут же, не теряя больше ни секунды, ни единого долбаного мгновения. Пальцы, искусно дразня меня, прохаживаются вдоль ширинки, медленно расстегивая ее, и проникают внутрь. Я без перерыва тяжело дышу, хотя издаю томные звуки, от которых самому становится страшно. Потому что сам подаюсь навстречу его руке, сам поднимаю бедра, пытаясь прижаться к горячему телу, от которого так приятно пахнет. Я закусываю губы до боли, потому что борюсь с желанием стащить с него футболку, впиться ногтями в идеальную спину и оставить на ней следы моей животной похоти. Хочу обнять его бедра ногами, сильнее притягивая к себе, НЕТ...хочу нажать на плечи и опустить вниз, почувствовать, как на моем изнывающем члене смыкаются его мягкие губы, как сильно они обхватывают его и начинают ласкать, как он слизывает языком выступившую смазку и вбирает в себя до самой глотки.
Но пока я весь горю от его неспешных ласк, руками впиваясь в диван, потому что если дотронусь до чего-то другого, то точно уже не остановлюсь.
- Ааа...- стон из самого горла, низкий и полный обреченности, неудовлетворенного желания, но от этого еще более сладкий. Я просто чувствую, как медленно, но уверенно его пальцы пробираются мне под трусы, оттягивая ткань и накрывают мой член. И я извиваюсь под ним, еще сильнее наклоняя голову, чтобы он только не останавливался и продолжал целовать мою шею. Я понимаю, что скоро кончу от одних его прикосновений, даже без дополнительной стимуляции, потому что ему даже не придется дрочить мне, достаточно лишь слегка погладить головку, потерев её большим пальцем. И я сразу кончу.
Он пробирается губами выше, прокладывая дорожку от ключицы к моему подбородку, и застывает на уровне моих распухших от укусов губ. Я открываю глаза, затянутые туманной от желания дымкой, и непроизвольно облизываюсь, как только вижу перед собой эти влажные от слюны и ярко-красные от прилившей к ним крови губы. Но в этот момент я понимаю, что не могу податься им навстречу, как обычное животное лишь для удовлетворения низменного порыва, я правда не хочу чувствовать вкус этих пусть и очень сладких губ, потому что...потому что просто не могу. У меня есть МОЙ Том, и мне правда больше никто не нужен. Я глубоко вздыхаю, но вздох скорее получается стоном, и губы подаются мне навстречу, раскрываются, чтобы поцеловать, но я прямо в его рот четко, насколько конечно получается в таком положении, стараюсь произнести каждое слово:
- Don’t. Do. It. Please. Stop. – он останавливается в миллиметре от моего лица и, дразня, проводит кончиком языка по моей нижней губе. Снова эта дрожь, но я упорно мотаю головой, уворачиваясь от невыносимых ласк.
- PLEASE! STOP! I DON’T want it! – судорожно вспоминаю английские фразы, надеясь, что он поймет меня, что услышит и прекратит это издевательство над моим телом и душой. Иначе я совершу самую большую ошибку в своей жизни, потому никакое, даже самое неземное и райское наслаждение не сравнится с болью от предательства.
- Are you sure? – снова этот хриплый голос мне в ухо. Но я уверен. Уверен!
- Yeeeees!!!! Please, stop! – в словах мольба, а в глазах слёзы. Он аккуратно проводит кончиком указательного пальца по щеке, стирая одинокую мокрую дорожку, и улыбается. Я не понимаю, как мне расценивать эту улыбку, в которой нет ни доли похоти, лишь какая-то неизвестная мне радость и казалось бы даже облегчение.
- Уверен? – еще раз на немецком спрашивает он, как будто хочет убедиться, что я правильно понял смыл его прежнего вопроса. Я усиленно киваю. – Что тебя остановило, скажи? Скажи!
- Я люблю его, - тихо отвечаю и опускаю глаза вниз.
Но этот Том вдруг резко отпрыгивает от меня на другой конец дивана, а я непроизвольно слежу за ним, замечая на его лице практически счастливую улыбку. Я не знаю, как должен реагировать на такое странное поведение, к тому же сидя в квартире у красивого сексуального шантажиста с расстегнутой ширинкой, с торчащим оттуда членом и раздвинутыми ногами.
Понимая это, я быстро застегиваю джинсы и смущенно кладу руки на колени, пытаясь прикрыть неудовлетворенное желание.
- Я прав, Билл, - вдруг говорит этот парень, а я лишь удивленно смотрю в его блестящие непонятно от чего глаза. - Ты можешь забрать видео и всё остальное. Мне это теперь не нужно.
- Но... – я вспоминаю, как это всё же будет на английском, и задаю вопрос. – But why?
- Why? Я не очень хорошо говорю на немецком. Ты – плохо на английском. Не могу всё объяснить подробно. Но попробую. Я пишу...диссертация, Билл. О твинцест. Это еще совсем не изучено. Я был на Мальдивы, я видел случайно, как вы целуетесь. Совсем случайно, но я тогда хорошо знал Tokio Hotel. Собрал материалы уже о всех известных близнецы. Я пишу о сильная связь, больше чем любовь обычные люди, понимаешь? Мне нужно было доказательство. У моей семьи очень много денег, я живу в Германия после Мальдивы. Деньги делают почти всё через взятки. И у меня есть много видео, где вы. В вино был несильный афродозиак, но ты смог даже с ним остановиться. Значит, я был прав. Любовь близнецов больше, чем обычная. Ты помог мне в этом. Прости, что так. В диссертация я не буду говорить о вас, не бойся. Честно, не думал, что ты остановишься. Ты так стонал. – он мягко улыбнулся, заметив, что я покраснел и встал с дивана, направляясь к барной стойке. Залез за неё рукой и достал какой-то диск.
- Здесь всё. Копии я уничтожу, обещаю. Бери. – протягивает мне его, а я до сих пор не могу поверить в только что сказанное им. Кажется, что я сплю или попал в сказку. Так ведь не может быть на самом деле – так сказочно и волшебно?
- Ты не шутишь? – робко спрашиваю я, сжимая в руке квадратную коробочку, в которой просвечивается круглый, отливающий металлом диск.
Он лишь снова добродушно улыбается и говорит:
- Нет. Я желаю счастья тебе и Тому. Правда. Только будьте осторожнее. Не все такие хорошие, как я.


Часть 8.

~Билл~

В половине второго я переступаю порог собственного номера, не веря в то, что всё закончилось. В какой-нибудь другой ситуации я бы сразу же побежал к брату, кинулся ему на шею и всё-всё выложил. Хотя он наверно еще у Георга, Дэвид сказал, они вроде продолжают веселье там.
Но не сейчас. Он безумный собственник, даже еще больший, чем я, и для него произошедшее сегодня, вероятно, будет изменой. Скорее всего, в его ситуации я бы тоже не поверил, разозлился, посчитал это предательством и тд. Но я не в его ситуации. Хотя я всё равно чувствую себя виноватым, знаю, что то было лишь действие возбудителя, но мне же отключило мозги? Я же не думал о Томе до того момента, пока не увидел чужие губы? Но я не обязан винить себя, потому что остановился, так мне сказал тот парень. И еще сказал, что это должно быть действительно очень сильным чувством, если я устоял. Так и есть.
Может, это глупо и по-детски, может, это слишком наивно, но я почему-то верю Тому. Просто чувствую, что он не врал мне. А иначе...нет, а иначе получается полный абсурд, с которым я ни за что не соглашусь.
Я устало валюсь на кровать, закрывая глаза, и снова и снова прокручиваю в голове последние события. Разговор с Дэвидом...прощальный секс с Томом...выступление на премии...бездумное заучивание английских фраз в перерыве репетиций...колотящееся сердце перед дверью неизвестной квартиры...неправильное возбуждение...

Чёрт, но я больше не могу ждать, я хочу прямо сейчас обнять Тома и заснуть в его объятиях, как раньше, поэтому направляюсь прямиком в номер к Георгу. Дэвид же сказал, что они решили немного отметить полученную награду, так сказать посидеть в тесном семейном кругу и сообразить на троих. Но, подойдя к двери, я слышу, что оттуда доносится громкая музыка, грохот и смех, причем не только мужской. Я стучу, уже боясь увидеть самое худшее, потому что после сегодняшнего происшествия можно ожидать чего угодно. Теперь я уже не так уверен, что Том устоит перед парой сисек, хотя до этого он никогда не давал мне повода.
- О, Билл! Заходи, а мы тут отмечаем, – открывает мне через некоторое время уже просто никакой Жора, вталкивая внутрь.
Мой взгляд на автомате скользит по всем присутствующим в поисках брата, но лица расплываются в полумраке, в сигаретном дыму, и я не понимаю, кто сидит в углу: то ли там один человек, то ли их двое...ха, неужели тоже близнецы? Ладно, к черту их, в любом случае «ЭТО» - не Том.
- А.ГДЕ.МОЙ.БРАТ? – стараюсь произнести как можно четче и громче, но меня похоже все равно никто не слышит из-за орущей музыки и пьяного смеха, почему-то никто даже не обращает внимания. Всё пространство утопает в клубах дыма и запахе перегара. Черт, куда делся Жора? Где Том?!?!?
Открываю единственную дверь и....несколько раз моргаю, не веря своим глазам, потому что такого не может быть. Не должно быть.
Какая-то блядь прижата к стене, а Том стоит меж её разведенных ног, согнутых в коленях и опирающихся на край ванны, поддерживает её за ягодицы и конкретно имеет в скоростном режиме, впечатывая в холодную плитку и засаживая по самые яйца.
Большая грудь противно поднимается и опускается при каждом толчке, а длиннющие безвкусно нарощенные или хуже того накладные ногти полосуют спину Тома.
- КАК ТЫ МОГ?!???? СВОЛОЧЬ!!!!!!! СВОЛОЧЬ!!!!!!! – подрываясь к ним, пытаюсь отодрать его тело от этой шлюшки, но он...просто отталкивает меня, пихает обратно к двери, запрокидывая голову и убыстряя движения.
- НЕЕЕЕТ!!!! ТОМ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!!!!! ПРЕКРАТИ!!!!!!!! – в отчаянии кричу я, но он, просто не обращая внимания на эти вопли, трахает ее дальше.
Слезы предательски застилают глаза, я оседаю на пол и зажмуриваюсь, потому что не могу видеть его бедра, разрывающие кого-то другого, а не меня, но все равно слышу её блядские стоны, его тяжелое дыхание, его крик в момент оргазма. Я больше не хочу жить...не хочу...нет...нет...
- НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!....Неееет!!!!!!!!!

НЕТ..нет...нет...открываю глаза: темно и тихо. Я уже...умер? Так быстро? Но с каждой секундой окружающий меня мрак начинает приобретать знакомые очертания кровати, подушки, разбросанной по полу одежды. Значит...это был сон? Просто страшный сон? У меня голова кружится от облегчения, когда я понимаю, что ничего это не было, но...если это действительно так, я должен немедленно в этом убедиться.
Сознание проясняется мгновенно, я пулей вскакиваю с постели, вылетаю из номера и со всех ног, как только могу, несусь к Георгу и барабаню кулаком в его дверь. Но никто не открывает, и у меня уже начинается истерика, чувствую себя главным героем какого-то кошмарного фильма, я долблю сильнее, пока до моих ушей не доносится дикий рёв:
- БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!! ЗАТКНИТЕСЬ!!!!!!!!!!!!!! – да, узнаю нашего Жору, но стучать не перестаю.
- ГЕОРГ, ЭТО БИЛЛ! ОТКРОЙ МНЕ!
- БИЛЛ, ИДИ НА ХУЙ!!! МНЕ ХРЕНОВООООООО!!!!
- САМ ИДИ НА ХУЙ и...ОТКРОЙ МНЕ ДВЕРЬ!!!!!
- ОХ МАТЬ ВАШУ!!!
Видно ему и в самом деле, мягко говоря, не совсем хорошо, потому что, пытаясь встать с кровати, он, по-видимому, так и не смог принять нужное вертикальное положение и с грохотом свалился на пол, заорав при этом:
- АААА...БЛЯЯЯ....МОЯ НОГАААА!!! НУ ЧТО ЗА ХУИЗМ!!!
Каким-то чудом он добирается до двери и предстает передо мной просто в лучшем своем виде: в семейных трусах, украшенных маленькими красными сердечками, с торчащим из уха пуховым пером наверно из подушки, а на шее красуется непонятно откуда взявшийся ярко-бордовый засос. Его лицо при этом лучше оставить без комментариев.
Оттолкнув пьяного Жору, залетаю к нему в номер и распахиваю дверь ванной. Там...пусто.
- Георг, где Том? – оборачиваюсь к нему, но взгляд натыкается лишь на голую стену, потому что Жора уже сполз по ней вниз и, привалившись спиной, почти что храпел. Я тормошу его за плечи, наклоняясь ниже:
- ОЧНИСЬ, АЛКОГОЛИК!
- НУ ЧТО *йык* ЕЩЕ???? – с трудом открывая глаза, бормочет он.
- Где Том?
- БЛЯ, ДА Я ХУЙ ЗНАЮ????? К себе наверно пошел! Билл, ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ УЖЕ, ладно?
- Давно? Он ушел давно? – с непонятным волнением в голосе спрашиваю я.
- ДА СРАЗУ ОН УШЕЛ! Мы ваще вдвоем с Густавом отмечали...ха, он либО трахает *йык* наконец кого-то...бля, моя головАААА!!!! Билл, отстань, а?
- Ладно, извини, – помогаю ему подняться и тащу до кровати, на которую он тут же валится морской звездой и моментально отрубается.
А я выхожу из номера и опираюсь спиной на стену, потому что просто боюсь идти к Тому. Руки дрожат, ноги не слушаются, но, повторяя себе, что это был всего лишь сон, что он не станет мне изменять, как только перед ним откроются двери свободы, неуверенно делаю шаг за шагом, пока не останавливаюсь перед его дверью, через щель которой проникает слабый свет, а на ручке висит табличка «DO NOT DISTURB».
Пожалуйста, Том, не убивай меня.
Я робко стучу костяшками пальцев по дереву, а сердце бьется так, что его удары отдаются болезненным шумом в висках.
Несколько секунд, хотя мне кажется целую вечность, из-за двери не доносится ни звука, а потом я наконец слышу шаги.
- Кто...там?
- Это я.
- Билл? – чувствую некоторое смущение в его голосе, но он все же сразу открывает дверь, представ передо мной в одних трусах, ничуть не скрывающих просто огромнейшую эрекцию.
В груди неприятно ёкает, и я, отталкивая Тома, забегаю внутрь.
- Где она? – чуть ли не плача от обиды и разочарования спрашиваю я.
- Кто? – недоуменно отвечает Том.
- ТА, С КЕМ ТЫ МНЕ ИЗМЕНЯЕШЬ! ГДЕ ОНА??? – в это время распахиваю дверь в ванну, осматривая каждый уголок...никого, выбегаю обратно и заглядываю под кровать...пусто, одергиваю штору...лишь окно, под стол...в шкаф...в тумбочку...в чемодан...в сумку...под стул...
Мечусь как сумасшедший меж четырех стен, все повторяя:
- Где она...где она...где...
А Том стоит, прислонившись к стене, и в шоке смотрит на меня, совершенно ничего не говоря. Я просто схожу с ума...в номере никого нет...НИКОГО НЕТ!!! Подождите-ка...В номере...В!
Я перевожу взгляд на Тома, а затем поворачиваю голову в сторону окна, резко подбегаю к нему и снова, отодвинув штору, пытаюсь открыть. Я просто совершенно не думаю, что творю, не думаю, как это выглядит со стороны, в голове крутится лишь одна съедающая меня изнутри мысль: Том мне изменяет.
- Билл, что ты делаешь? – неожиданно чувствую нежный голос прямо у уха и две руки, ложащиеся мне на талию. Ноги моментально подкашиваются – черт, ну почему я не в состоянии контролировать свое тело, которое так предательски реагирует на столь любимые прикосновения? Слезы подступают к глазам, мне больно, что всё это лишь фальшь, чтобы загладить вину, мне больно, что я похоже действительно схожу с ума, ведя себя как придурок, но ничего не могу с собой поделать. Слишком большой стресс переживает мой молодой организм.
- Том, где она? - обреченно шепчу, непроизвольно закрывая глаза, и против воли расслабляюсь от осторожных поглаживаний в области живота.
- Билл, успокойся. Тут никого нет и быть не может. Как ты вообще мог такое подумать!
Он притягивает меня ближе и обнимает чуть крепче, упираясь...возбужденным членом мне в зад, что тут же отрезвляет мои затуманенные ласками мозги, и я вырываюсь из его объятий, отхожу от окна и начинаю выкрикивать ему в лицо:
- А почему у тебя член тогда стоит, а? Почему висит эта табличка на двери? Почему ты не остался у Георга, а сразу ушёл? – мне уже самому стыдно за свою истерику, но я просто не могу сдерживаться. Я смахиваю слезы и устало опускаюсь на край кровати, закрывая лицо руками. Надоело притворяться, что я сильный, что у меня всегда все хорошо, если даже Том лжет и...опускается передо мной на колени, забирая мои руки в свои.
- Биллииии....ну что ты как маленький, а? Что за глупая сцена ревности, когда мне никто кроме тебя не нужен? Ну, посмотри на меня, - поднимаю свои заплаканные глаза на него, а он с улыбкой на губах продолжает. – Я ушел от Георга, потому что без тебя мне было там скучно. Табличку я всегда вешаю, ты же знаешь, – это точно, но, учитывая перенесенный стресс, мой мозг видно просто выкинул эту информацию из головы. – А по поводу члена...я просто не мог заснуть без тебя, вот и представлял, что сделаю с тобой при встрече. Ну и возбудился сам от своих же фантазий. Кстати, а как там... – он не успевает договорить начатую фразу, потому что в этот момент видно мои нервы совсем сдают, от слов Тома у меня просто начинается истерика, и я откидываюсь назад, сгибаясь пополам от дикого смеха. Наверно именно таким странным образом моё тело избавляется от ненужного балласта плохих воспоминаний. И впервые за долгое время моему сердцу действительно хорошо и спокойно.
- Том...я...- пытаюсь хоть как-то объяснить ничего не понимающему Тому свой истеричный смех, но за один раз не получается, - черт, мне приснилось... – снова смеюсь и теперь уже забиваю на какие-либо объяснения. Мне не хочется. Сейчас хочется просто наслаждаться моим ненормальным весельем.
Через некоторое время я естественно успокаиваюсь, а брат с недоуменной улыбкой забирается на меня и, не теряя лишнего времени, впивается губами в шею, шепча в перерывах какие-то милые глупости наподобие того, как сильно он по мне соскучился, какой я вкусный, и что он не отпустит меня, пока не зацелует всего.
Тем не менее я отстраняюсь, вновь принимая вертикальное положение и похоже совсем схожу с ума от дерзости и наглости, потому что в голову приходит абсолютно бредовая мысль, которую я не в состоянии удержать в ней, ладно, сегодня можно:
- Томми...ты же не думаешь, что так просто отделаешься, а? Что ты мне можешь предложить в качестве...эммм...оплаты за испорченные нервы? – игриво говорю я, сам понимая абсурдность сказанного, если учесть, что это я должен вымаливать прощение за возбуждение, полученное от другого мужчины.
Том вновь приближается на непростительно близкое расстояние так, что наши губы почти соприкасаются, и резко перемещает свою руку на мою ширинку, немного усилив нажим.
- В качестве оплаты? Могу предложить тебе...свой рот. Или ты хочешь что-то еще? – как видно с большим удовольствием отзывается на эту странную с моей стороны игру Том, продолжая массировать мой член через джинсы.
- Нет. Для НАЧАЛА совсем неплохо, – я улыбаюсь и в предвкушении откидываюсь назад, прикрывая глаза. К черту правила.
Он умело расправляется с ремнем и пуговицами, до пола стягивает штаны вместе с трусами и обхватывает мою уже вполне возбужденную плоть рукой, а всем языком тем временем проводит четкую дорожку от паха до пупка, вылизывая меня как кошка собственную шерсть. И член уже стоит капитально.
Я раздвигаю ноги в коленях, позволяя тем самым ласкать себя интенсивнее, на что Том реагирует мгновенно и перемещает язык на яички, не переставая при этом мучить меня медленным дразнящим движением левой руки. А когда он по очереди берет их в рот и посасывает, я уже не выдерживаю, хочу чувствовать его сильный рот, берущий меня:
- Том...ну же...Возьми его!!!!
И он почти с благодарностью принимает мой член аж до самой глотки, на несколько секунд замирает в таком положении, а я, потеряв остатки самообладания, резко поднимаю вверх свои бедра, загоняя ему еще глубже.
- О Боже...ТООООМ!!!!
Не знаю, почему это происходит так быстро, может от дурманящего ощущения, что я наконец чувствую на себе именно губы брата, а не кого-то ещё, но я кончаю, толчками выплескиваюсь в его рот и напрягаю мышцы, чтобы острее прочувствовать накатившее возбуждение. Сердце стучит как сумасшедшее и воздуха мне не хватает.
Том плотно держит меня губами, пока я не перестаю биться в оргазменных судорогах и полностью не расслабляюсь. Только тогда он выпускает член изо рта, слизывает остатки спермы и развратно проводит языком вдоль по основанию, как будто совсем не хочет расставаться с ним.
- Ну что я...прощён? – весьма довольно интересуется Том, нежно прикусывая мою кожу на внутренней части бедер.
Я отстраняюсь от него, демонстративно снимаю футболку, до конца избавляюсь от одежды, обуви и носков и, перевернувшись на живот, произношу:
- Еще нет, Томми...сделай мне массаж, - играть, так играть уж до последнего.
- ОПЯТЬ?!?!? Билл...ну ПОЖАЛУЙСТА!!!! Ты же знаешь, что меня БЕСИТ делать это КАЖДЫЙ вечер!!!!!
- Том. Я. Хочу. Массаж, - строго парирую я и чуточку нежнее добавляю. – Минет конечно был потрясающим, или скорее даже то, что ты там выделывал своим языком, но этого недостаточно, так что вперед. Только выключи свет.
Он выключает свет и, понимая, что другого выбора у него нет, потому что я всё равно от него не отстану, пока не получу свою порцию удовольствия, как-то без особого энтузиазма забирается на меня.
- Томми, только давай нежно, хорошо? Просто погладь меня, - мой голос звучит тихо и уже расслабленно.
И он гладит. Ох, как он гладит. Я чуть ли не мурчу от удовольствия, когда Том еще и подключает губы и начинает легкими поцелуями покрывать спину, а нежные поглаживания перемещает на поясницу, как бы невзначай задевая при этом мои ягодицы.
- Ммммммм... – я даже не в состоянии что-либо говорить как обычно, комментировать его действия, ТАК хорошо, ну просто блаженство какое-то. Я все больше погружаюсь в сладостную нирвану, накопившееся напряжение тяжелого дня утопает в чутких ласкающих меня руках, веки тяжелеют, и через некоторое время Том аккуратно ложится рядом со мной, накрывая нас одеялом и кладя мою голову себе на грудь. Он перебирает мои волосы и что-то тихо шепчет, но до меня уже доносятся лишь обрывки его слов.
- Билли, у нас скоро тур...Париж...много других стран...новых ощущений и эмоций...а летом Америка...помнишь?...Английский, слышишь меня?...обязательно выучим...заговорим как на родном...поверь мне...
Мерный шёпот Тома просачивается сладкой музыкой в барабанные перепонки, окутывая сонной дымкой мои так уставшие за последнее время мозги. Я сильнее прижимаюсь к горячему телу, добровольно отдающему мне всё свое тепло и нежность, а в голове уже проплывают небоскрёбы Нью-Йорка, суматошный Лос-Анджелес и берег океана. И мы с Томом вдвоём бредём по кромке воды, собирая босыми ногами песок и прохладную пену. На наших волосах играет ветер, а руки переплетены. Я обнимаю брата крепко-крепко и тихо говорю, глядя прямо в его глаза:
- I love you, Tom, - то ли уже во сне, то ли еще наяву звучит мой умиротворенный голос.
Но я чувствую, как чьи-то сильные руки прижимают меня ещё ближе к себе, и кто-то проводит пальцами по щеке, убирая спутавшиеся пряди волос.
- I love you too, Bill.
Я улыбаюсь и теперь уже засыпаю.

THE END!!!