sweetydevelish все записи автора Чувствую поток холодного ветра, дующий в лицо, и открываю глаза. Окно на балкон открыто и вместе с первыми солнечными лучами в комнату врывается утренний мороз. Я плотнее укутываюсь в одеяло и прижимаюсь к Дэвиду.
Дверь в коридор приоткрыта, и мой взгляд падает на висящий там календарь. 14 февраля 2009 года. Я два года живу в этой квартире в центре Гамбурга вместе в Йостом, а мне иногда кажется, что прошла уже целая вечность...
Я не сразу привык к тихой жизни без концертов, фотосессий, и других, в прошлом важных мероприятий. Сейчас я уже не жалею об этом… мне просто наплевать на все. Во мне уже не осталось никаких желаний, кроме одного… последнего.
– Дэйв, – ложусь на него сверху. – Проснись…
– Ммм… – ворочается, но открывает глаза. Наши взгляды встречаются, – Билл еще только, – смотрит на часы, – десять минут одиннадцатого. С чего ты вскочил в такую рань?
– Дэвид, я хотел бы… сегодня съездить, – смотрю на него умоляющим взглядом.
– Куда? – удивленно смотрит на меня, потом переводит взгляд в коридор на календарь и тяжело вздыхает. – Ты уверен?
– Да, – киваю и провожу носиком по его гладко выбритой щеке.
– Хорошо, я подумаю, – приподнимает меня и вылезает из кровати.
– Ты куда? – я так боюсь, что он сейчас уйдет и опять не выполнит обещание…
– В ванную, – даже не оборачивается.
Я откидываюсь на кровати. Только бы мы поехали. Зная Дэвида, были причины сомневаться… Я не хочу, чтобы все было как в прошлом, и в позапрошлом году! Надо отогнать от себя плохие мысли и подумать о том, что все будет хорошо, и Йост согласится. А пока надо сделать так, чтобы Дэйв был в хорошем настроении. На сегодня я стану до неприличия послушным мальчиком...
Встаю с кровати и направляюсь в ванную. Естественно, не утрудив себя одеть что-нибудь на оголенное тело... Тихо прикрываю за собой дверь. Дэвид, в душевой кабинке, с закрытыми глазами стоит под струей воды, которая плавно обтекает его мускулистое тело. Йост почти не изменился за последние два года, а может, даже стал выглядеть лучше. Чего не скажешь обо мне.
Смотрюсь в зеркало… Темные волосы уже намного длиннее плеч, и слегка вьются. Ни о какой укладке речь давно не идет, как и о маникюре, а тем более о макияже. С одной стороны это к лучшему. Теперь у меня вообще нет прыщей на лице. На таком мертвенно-бледном лице…
Отворачиваюсь от зеркала и открываю дверцу душа. Сверлю Йоста глазами, а он замечает меня лишь спустя секунды четыре, да и то потому, что ему стало прохладно. Удивленно смотрит на меня, а я в свою очередь жадно пожираю его глазами. Тело Дэйва покрывается мурашками и он кивает головой, чтобы я зашел внутрь. Я повинуюсь и встаю напротив. Между нами только водопад капель…
Я подставляю кисть руки под струю и мы, как завороженные смотрим на воду, протекающую сквозь мои не слишком сильно сжатые пальцы. Поднимаю взгляд на Дэйва, а он продолжает смотреть в одну точку. Так не пойдет…
Протягиваю руку дальше и провожу пальцами по груди Йоста. Он вздрагивает, но остается на месте. Я провожу ногтем по его животу, обводя квадратики пресса, и спускаясь все ниже.… Дэвид останавливает мою руку.
– Чего ты хочешь?
– Чего? – глажу его руку. – Последнюю неделю ты не спрашивал меня о моих желаниях. Лучше спроси, кого я хочу…
– У меня сегодня много дел, Билл.
– Что? Каких дел? – еле сдерживаю себя, чтобы не заплакать. – Дэвид, ты же обещал мне! Обещал отвезти!
– Мне нужно к этому пареньку, Карлу. Он сегодня первую песню записывать будет, – Дэйв так спокойно смотрит на меня, что начинает бесить.
– Вот и трахай своего Карла! – плевать, что Дэйв разозлится и никуда не отвезет меня. Сам как-нибудь доберусь. Этот парень, который даже петь не умеет – уже явный перегиб, и так, какой-то резиновой палки.
Открываю дверцу, чтобы выйти из душа, но, к моему удивлению, Дэвид захлопывает ее прямо перед моим носом. Я оборачиваюсь и уже открываю рот, чтобы накричать на него, но Дэйв резко накрывает мои губы своими. Хорошо, что я набрал для несостоявшегося крика в легкие воздуха, он мне понадобился…
Секунду спустя, отталкиваю Йоста так сильно, что он с шумом врезается в противоположную стенку кабинки. Рассерженно и немного испуганно смотрит на меня… Неужели думает, что я хочу причинить ему боль? О, нет. Такого в моих сегодняшних планах не наблюдается... В принципе, он сам виноват, что сделал меня такой шлюхой, в прямом смысле этого слова. Это после него я уверен, что, удовлетворив мужчину можно добиться от него чего угодно. Именно так я поступлю в этот раз...
Если бы только ты знал, какими грязными способами я добиваюсь своей «чистой» цели… Но я повторюсь, что мне уже плевать как и что… и где… главное – результат. А он стоит того… для меня, по крайней мере.
Приближаюсь к напряженному Дэвиду и провожу языком по пульсирующей жилке на его шее. Он перемещает свои руки на мою задницу, сильно сжимая ее. Сейчас ему совсем наплевать на мое удовольствие. Но и мне все равно…
– Дэйви… – страстно, как только могу, чтобы завести его сильнее, выдыхаю я, чувствуя возбужденную плоть, упирающуюся мне в бедро.
Провожу языком по его груди, специально задевая пирсингом сосок, и спускаюсь по животу все ниже и ниже. Наконец, достигаю пункт моего назначения. Член Дэвида, уже давно приведенный моими движениями в вертикальное состояние, так и норовит скользнуть мне в ротик. Да, Дэйв, сегодняшнее утро – только для твоего блаженства.
Провожу языком по головке его члена и, накрывая ее ртом, начинаю в бешеном ритме ласкать языком. Слышу, как Дэвид откидывает голову, его сбившееся дыхание, тихие стоны из-под крепко сжатых губ. Не хочет показывать мне свою слабость, но за четыре года Йост мог понять, что только я могу вытворять с ним такие вещи, что он подолгу будет стонать без остановки. А сейчас я сделаю все в миллион раз лучше, чем обычно. Пусть хотя бы у моего бывшего продюсера, а в настоящем любовника будет счастье… Помогая себе рукой, вбираю его член так глубоко как могу, а потом и глубже, терзая напряженную плоть Дэйва языком. Он, забывая про все на свете, начинает стонать в голос, двигаясь на встречу моему талантливому рту. Я лишь ускоряю темп, на что Дэвид начинает просто трахать меня в рот. Пусть… Это только говорит о том, что со своей задачей я справляюсь хорошо.
Через секунд десять моих стараний Йост с хриплым стоном выплескивает свое наслаждение мне в рот, струйками спермы. Я продолжаю вылизывать член Дэвида, чтобы окончательно его «добить». Фраза, которую я ловлю сквозь шум воды доказывает несравненность моего мастерства.
– Так хорошо… Билл… ты – Бог… – если бы я только был Богом, Дэйви… все было бы по-другому…
– Не преувеличивай, – развратно улыбаясь, смотрю на него и облизываюсь. Дэвид касается пальцами моего подбородка, намекая на то, что я должен подняться.
Встаю. Дэйв, обвивая своими руками мою талию, нежно и немного устало целует меня в губы.
– Если бы ты делал так каждое утро – я бы, наверное, умер от оргазма… оргазмов, – Йост блаженно закатывает глаза. Он еще долго будет вспоминать эту сцену. Потому что я никогда больше не сделаю такого… с ним.
Удостоив Дэвида невинным взглядом, выхожу из душа. Йост удивлен. А чего он ждал, интересно?



Я сижу на ковре в гостиной и смотрю телик, пока Дэвид готовит что-то на кухне. Переключаю канал и вижу клип KillerPilz… а когда-то они не могли вырваться на первые строчки хит-парадов, потому что мы всегда их перекрывали. Мы были знамениты. Почти все девчонки Европы хотели меня и моего брата… Том, у нас было все, а теперь…
На глазах против моей воли наворачиваются слезы… Я бью по красной кнопке «выключить» и, уже рыдая в голос, кидаю пультом в погасший экран. Чувствую руки Дэвида на плечах.
– Билл, что с тобой? – слышу его обеспокоенный голос.
– Дэйв… – всхлипываю, стараясь смотреть в глаза Йоста. – Я не могу так больше… Я люблю его…
– Кого? Билл, успокойся! – трясет меня. – Билл, объясни, что происходит!
– Отвези меня к Тому, прошу тебя…
– Ты его любишь? – ревнует… хочет, чтобы я принадлежал только ему. – Пора бы забыть о нем…
– Дэвид, он – мой брат. Я люблю его до сих пор… как брата. – А может и не только как брата?…
– Слушай, Билл… – тяжело вздыхает. – Поедем, как только успокоишься.
– Спасибо, – поднимаюсь с пола, прижимаясь к Дэйву. – Я очень тебе благодарен.
– Ты только не плачь, – вытирает тыльной стороной ладони мои слезы.
– Я не плачу, – утыкаюсь в шею Дэвида. Чувствую, как бьется жилка под его гладкой кожей, отдаются удары сердца.
– Ладно, уговорил. Поехали. Собирайся, – Йост, улыбаясь, смотрит на меня.
– Я сейчас… – убегаю в комнату.



За окном мелькает серый асфальт. Дома, тесно пристроенные друг другу, сменяются полянами, с редкими деревьями. Мы едем около двух часов, и за это время ни я, ни Дэвид не проронили ни слова. Тишина немного давит, но говорить сейчас абсолютно не хочется. А Йост просто был шокирован тем, что я уложил волосы и накрасился. Он ревнует… что я привел себя в порядок не для него, а для Тома… Это ненормально. А мне плевать…
Даже не замечаю, как мы подъезжаем к месту. Дэвид кивает головой на дверь.
– Постарайся уложиться в час, – бросает мне на прощание.
Я вылезаю из машины и, оглядевшись, понимаю, что меня бьет крупная дрожь. Перебарывая себя, иду вперед. Все дальше от Йоста, все ближе к Тому, если можно так сказать. И вот, вдалеке виднеется табличка «Томас Каулитц». Подхожу ближе и падаю на колени, сильно ударившись о каменный постамент.
Мир перестал существовать… только я… и мой брат… под этой ужасной плитой с надписью: requiescat in pace(RIP). Покойся в мире…
– Тооооом, – срывается то ли крик, то ли вздох с моих губ. Я падаю на землю, руками упершись в плиту. Плачу, не в силах остановиться… Так больно. – Прости, прости, прости, прости, прости меня…
Я долго ждал этого момента. Дэйв не разрешил мне появляться на похоронах брата, ровно, как и через год после его смерти. Только сейчас… спустя два года.
Я не знаю, как долго пребывал в таком состоянии. Дэвид сделал правильный выбор, решив не подходить ко мне. Я бы так и лежал до ночи, если бы кто-то не окликнул меня.
– Эм… извините, вы в порядке? – до боли знакомый голос. Поднимаю голову. Передо мной стоит довольно худой парень со светлыми волосами. Его лицо… я совсем забыл эти черты.
– А ты как думаешь? – пытаюсь улыбнуться.
– Билл? – парень падет рядом со мной на колени, обнимая меня. Я утыкаюсь в его плечо. Из глаз опять текут слезы.
– Я так скучал по тебе, – смотрю ему в глаза.
– Я тоже очень скучал… Боже, я думал, ты мертв! Ты не отвечал на звонки, ничего! Мама очень волнуется. Все время звонит, спрашивает, не поступало ли от тебя вестей. Билл! Ты должен вернуться…
– Но… но я не могу… прости меня… – опускаю взгляд.
– В чем причина? Твоя мама любит тебя, и очень в тебе нуждается! Ты нужен мне! Ты – мой лучший друг!
– Нет, Андреас… Я уже не тот Билл… поэтому, мама нуждается не во мне. Мне жаль, но я не способен на любовь и понимание. Я схожу с ума… А наша дружба, – вытираю слезы. – Дружить могут только люди… а я уже не человек…
– Что за… – вижу его удивленный взгляд.
– Прости, – уже встаю, чтобы уйти, но Андреас меня останавливает и начинает копаться в своем рюкзаке. Видимо, он приехал сюда сразу после института.
– Что это? – он протягивает мне какую-то свернутую бумажку с надписью «Bill».
– Том оставил на столе, – у меня как будто ком в горле встал.
– Спа-спасибо… – беру из его рук бумагу и кладу к себе в карман джинс. – Андреас, у тебя есть… ручка и бумага?
– Сейчас, – достает пенал и тетрадку из рюкзака. Вырывает лист и протягивает мне.
Я беру листок, кладу его на тетрадь и пишу кривым почерком, так как рука совсем отвыкла от ручек.

«Дорогая мама,
Я пишу это с надеждой, что ты простишь меня. Простишь мне все те глупости, что я натворил. Я чувствую себя разбитым и не хочу, чтобы ты видела меня таким. Тебе будет только хуже. Лучше помни, каким я был… веселым и жизнерадостным.
Я очень люблю тебя, всеми теми чувствами, которые во мне еще остались. Я больше тебя не увижу… только ты меня. Я хочу, чтобы ты понимала меня. У меня попросту нет другого выхода.
Люблю тебя.
Билл»

– Передай это маме, пожалуйста, – протягиваю бумажку Андреасу.
– Хорошо, – взволновано смотрит на меня. – Билл, мы еще… увидимся?
– Когда-нибудь… возможно, – обнимаю его и, горько улыбнувшись, иду к машине.
Жаль, что мы с ним больше не встретимся… в этом мире.



Стою на балконе нашей с Дэйвом квартиры. Восьмой этаж. Снизу слышатся гудки, рев сотен моторов, крики людей, свист покрышек. Но все это внизу. Там, далеко. А я здесь… с предсмертным письмом Тома в руках. С замиранием сердца разворачиваю листок, на котором неровным почерком брата выведено:

«Дорогой Билл… нет, скорее любимый Билл. Потому что я действительно тебя люблю. Жаль, что ты сейчас не рядом со мной, а в постели с Йостом. Я не знаю, что он дал тебе такого, чего не мог дать я, но раз ты выбрал его, значит, на то есть причины. Мне очень больно, но я не хочу губить из-за этого твою жизнь. Просто хочу быть счастливым, как и ты. Только вот мое счастье будет одиноким, а твое скрасит Дэвид…»

Мне хотелось биться головой об стену, кричать, плакать… только бы Том меня услышал. Я же так любил его… люблю его. Но я не могу ничего сделать.… Сил совсем не осталось.

« Я не знаю, что ты сейчас чувствуешь, читая этот бред. Я хочу только одного. Чтобы ты знал: я люблю тебя! Всегда любил, люблю и буду любить… вечно. И, еще одно: я прошу тебя лишь об одном. Не делай сейчас глупостей. Не поступай как я. Ты сильнее. Ты не должен… и ты не виноват в моей смерти. Меня ничто не могло переубедить. Ничто.
P.S. Если ты допустил ошибку, которая тебя убивает – сотри ее, вместе с собой. Нет смысла жить, если ты уже не можешь быть человеком, как в моем случае. Надеюсь, не в твоем. А если это так… я жду тебя, любимый...»

Я закрыл глаза и чуть слышно засмеялся. Томми… ты очень умен. Я рад, что у меня есть ты. Точнее, скоро будешь со мной. Или я с тобой?
Не открывая глаз, перелезаю сквозь перила балкона. Делаю всего лишь шаг. Навстречу моему брату… и нашей с ним любви. Но пока я чувствую только порыв ветра, бьющий в лицо…


***


Чувствую порыв ветра, бьющий в лицо и, вздрогнув, открываю глаза. Окно открыто, но я чувствую капельки холодного пота по всему телу и на лбу. Тяжело дыша, оглядываюсь. Я лежу в своей комнате, на прикроватной тумбочке тикает будильник, дверь в коридор приоткрыта, на стене все так же белеет календарь. 14 февраля 2007 года.
Я как ужаленный вскакиваю с кровати и, не заботясь о внешнем виде, бегу в комнату брата. Без стука врываюсь внутрь.
Том спит в обнимку с подушкой. Я перевожу дыхание… успел. Подхожу к брату и сажусь на краюшек кровати. Он открывает глазки, сонно потирая их. Но, заметив меня, резко садится. Подушка падает на пол.
– Билл? – Господи, как же я рад слышать его хрипловатый голос.
Вместо ответа я тянусь к нему и легонько целую в губы. Том ошарашено смотрит на меня.
– Что-то не так? – с нежностью смотрю на моего котенка. Да, да, именно котенка. Почему так? А почему бы и нет? Банально? Ну и пусть! Мне нравится, а главное, Томасу подходит.
– Ну… я думал, все кончено, – в его глазах загорается что-то такое яркое… надежда? Неужели, он еще сомневается?!
– Нет, Том, все только начинается! – сажусь на него, поваливая на кровать, и начинаю нежно, но уже более требовательно целовать. Братик отвечает на мои поцелуи. Как сладко… за эту ночь я так соскучился по губкам моего котенка.
– Бииилл, – он отрывается от моих губ. – Я не знаю, какое замыкание произошло в твоей голове, в те ночи, которые ты провел с Дэвидом, но…
– Не надо о нем, хорошо? – я до сих пор взволнован.
– Хорошо. Я просто хотел сказать, что мне такие перемены по душе, – улыбается и снова целует меня.
Минут десять проводим, лаская друг друга, а потом Том, резко переворачивает меня, оказываясь сверху.
– У меня есть планы на тебя… и на наш день святого Валентина в этом году, – я улыбаюсь, смотря на его поползшие вверх брови.
– Расскажешь мне о них? – братик трется носиком о мою щечку.
– Хорошо! – он улыбается и мне кажется, что в комнате становится светлее. – Сначала мы оденемся… Потом пойдем в парк, купим мороженого и будем там гулять. После пойдем кататься в лодке по пруду. Если хочешь – сходим на аттракционы…
– Билл, но ты же их боишься…
– С тобой – нет. Ты меня дослушаешь?
– Конечно, – утыкается в мою шею.
– Потом зайдем в какую-нибудь кафешку, перекусим и пойдем гулять по вечернему Берлину. Иногда заходя в узкие улочки, чтобы по полной насладиться близостью друг друга… а потом мы пойдем домой, вместе примем душ и посмотрим какой-нибудь романтический фильм. Я знаю, что ты их не любишь! Но выслушай меня! – даю ему шуточный подзатыльник. – Как только на экране герои будут целоваться – и мы будем это делать…
– Так мне больше нравится, – Том целует меня мою шейку.
– А потом мы передвинемся в спальню… вот. Как тебе?
– Давай быстрее одеваться! – целует меня в губы и бежит к шкафу с одеждой.
Сегодняшний день только наш… Я надеюсь, это сможет переубедить тебя... мой любимый Томми…