Pani_KA все записи автора В колонках играет - limp bizkit - The Priest

Автор: Pani.KA
Жанр: слеш
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Том Каулитц/Билл Каулитц
Жанр: romance, возможно drama
От автора: спасибо Maline за прекрасную песню, которую запел в этом фике Билл. В его устах она стала звучать еще лучше. Воистину так.

Глава 5




«Das ist zu teuer» [This is too expensive]





Отдыхаю ли я? Нет.
Поэтому пятая глава уже с нами ^^

Глава 5

В квартире было темно и очень страшно. Точнее пусто и одиноко, даже луна спряталась за черные тучи, подальше от такого ничтожества как я. Пустышка, игрушка, ни на что не способный человек…
Я и не помню толком, как добрался до квартиры. Не помню все что происходило с того момента, когда я убрался с той чертовой вечеринки, когда я убрался от того чертового Билла, который наконец сказал то, что держал в себе все эти месяцы. Я – это всего лишь игрушка. Скучная игрушка. Надоевшая. Никому не нужная.
Из моего горла вырвался странный булькающий смех. Оказывается, признаться самому себе куда проще, чем кажется на первый взгляд. Но ничего, всему приходит конец, а мой пахнет оружейной смазкой и холодом стали. Вокруг меня уже сгущается пустота, и нет ничего кроме холодного, оттягивающего руку железа в левой руке. Маленький женский пистолет, на первый взгляд, казалось бы, игрушечный, не способный убивать…
Я плохой стрелок, но еще ни один человек не промахивался, когда пистолет вставлен ему в глотку. Говорят это даже безболезненно, пуля не нож, движется куда быстрее. Раньше мне никогда не приходилось задумываться о смерти, и сейчас, я думаю не самый лучший для этого момент. Просто нажать на курок и освободится, что может быть проще?
Все равно я для него ничего не значу, всего лишь жалкая игрушка на ночь… он ведь любил и любит Сьюзи. А на что способен я? Только поиметь его ночью, какие к черту ко мне могут быть чувства?
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Сердце бьется так громко, что, казалось бы, разбудит сейчас всех соседей своим стуком. Но мне не страшно. Уже ничего не страшно. Хотя бы не боятся я еще способен.
Вдох, выдох. Холодный металл в моем рту и я ощущаю противный привкус оружейного масла. Почему смерть обязательно такая холодная? Даже в самом жарком пожаре тело человека все равно потом остынет, и ему будет холодно, всегда очень-очень холодно, целую вечность.
- Ты напился, малыш? Я буду очень удивлен, если ты скажешь, что нет – раздался тихий голос Билли от двери. Надо же, я и не заметил, как он вошел. Так и смерть свою пропустить недолго. Я осторожно усмехнулся, как будто сказал невесть какую шутку.
Отвечать с дулом пистолета во рту было довольно сложно, поэтому я так и остался стоять на коленях около пресловутого дивана, который за свое короткое время существования смог повидать так много.
- Что же ты молчишь, мой маленький? Не делай вид, что тебя… - он осекся на полуслове, когда предательница луна выглянула из-за тучи и открыла перед ним всю картинку. Мне показалось, или в его голосе проскользнул испуг? – Да как ты смеешь?! Как ты смеешь делать такое?!
Билли разозлился, как тогда в нашу первую ночь. Билли меня ненавидит. Мне нравиться, что он испытывает ко мне такое сильное чувство, ведь ненависть порою куда сильнее и красивее любви.
- Как ты смеешь делать себе больно, маленькое ничтожество? Пока ты в моей власти, ты не смеешь, не смеешь так поступать. Ты мой! – кричал Билл, а я даже заплакать не мог, так мне было смешно. Я его игрушка. Забавно. – Черт бы тебя побрал, Том, только посмей, я и на том свете до тебя доберусь!
Пора, он уже подошел слишком близко. Я вяло улыбнулся и мягко нажал на спусковой крючок. Билл замер с широко открытым ртом, забирая в себя остатки кислорода.
Раздался холостой щелчок, и я не смог больше сдерживаться. По моим щекам ручьями катились слезы, холодные соленые слезы, но они никогда не сравнятся со вкусом оружия.
- Сукин ты сын, да как ты смел?! – Билл подбежал ко мне и влепил звонкую пощечину. А потом еще одну. И еще. – Скажи вслух, скажи для себя, признайся, что любишь меня. Давай же, хватит уже врать!
- Люблю… - прошептал я, глотая слезы и даже не пытаясь подняться с колен.
- Громче! – его голос властный и сильный, ему не нужны мои признания, ему нужна моя слабость.
- Я тебя люблю. Люблю, - я начал раскачиваться из стороны, в сторону отбросив пистолет куда-то в угол.
И совсем это не страшные слова. Ну и что, что он не любит меня, какая к чертовой матери разница? Главное, что позволяет мне любить себя, только это важно. Билли позволяет мне быть рядом с ним, Билли прикасается ко мне, Билли, Билли, Билли…
- Теперь ты понял, мой глупый малыш? И не смей больше не слушаться меня. Не смей пугать меня, слышишь? – Билл двумя пальцами, брезгуя испачкать руку, приподнял мое лицо, что бы заглянуть в глаза. Интересно, увидел он там что-нибудь кроме слез? – Ты хоть понимаешь, что пытался сделать только что?
О да, я понимаю, я все понимаю. И это не было театром, хоть я и обманул его в каком-то смысле этого слова. Я стрелял не в тело, я стрелял в свою душу. И слово «люблю» пробило ее насквозь. Такие раны не излечиваются никогда и никем, но я готов, я люблю тебя, Билли…
- Ты собираешься ответить на мой вопрос, или так и будешь твердить одно и тоже? – сквозь зубы процедил брат, и я в ужасе понял, что последнюю фразу произнес вслух.
Забавно.
- Д-да, я понимаю… все понимаю, - с трудом выдавил из себя я. По моим красным от ударов щекам катились холодные слезы, а слова вызывали боль в раздраженном боле. Но не сметь молчать! Билл требует, что бы я ему ответил. Нельзя заставлять Билла ждать и расстраиваться. Если ему будет плохо, то мне тоже будет очень плохо. Ведь я его люблю – Но я не хотел, честно! Я люблю тебя, люблю, не хочу делать тебе больно, никогда не хотел.
Мне показалось, или в глазах Билла проскользнула теплота? Неужели он заботится обо мне?
Из моих глаз хлынул новый поток слез, и дышать становилось все труднее и труднее. Сердце разрывалось на куски от невыносимой боли, а воздух, казалось бы, превратился в битое стекло и резал мои легкие с каждым вдохом. Почему же так больно?.. И почему фигура Билла так размыта?.. Поче…

Я открыл глаза и мне в лицо ударил пучок яркого света. Самое удивительное было то, что он шел не сверху, а из какой-то чертовой расщелины у меня под ногами. Смотреть не хотелось, не хотелось выяснять, что и почему, ничего не хотелось… но было надо.
С трудом оторвавшись от сырой земли я огляделся и не спеша пошел вперед.
И правда, зачем удивляться какому-то глупому хвойному лесу и широкому оврагу рядом? Вполне обычные вещи в наше время, можно даже сказать банальные, глупо было бы испугаться и бежать, куда глаза глядят. Наверно потому глупо, что бежать собственно было и некуда. Рано или поздно все равно упадешь в овраг.
Или врежешься в дерево. Вот уж воистину забавная смерть, достойная быть воспетой во всех балладах.
Я на удивление спокоен, хотя по тревожному огоньку где-то внутри
(меня или этого оврага)
говорит, что есть, отчего можно понервничать, но это выкинуто из моего сознания.
Сделав еще несколько шагов по мягкой и влажной земле, я остановился. Было все-таки в этом мире что-то странное, что-то не заметное на первый взгляд.
И я не говорю о резком запахе хвойного освежителя воздуха, это всего лишь игра моего подсознания, ведь я никогда не был в хвойном лесу, я не могу знать, как там пахнет. Зато такими освежителями часто пользуются в гостиницах, только вот для чего я так и не сумел понять. Разве может создать ощущение уюта запах леса?.. Или может это какой-то тонкий намек, понять который у меня нет возможности?
Над моей головой не было солнца. Небо было серым, и на нем даже жалкого светлого пятнышка не наблюдалось. Овраг давно уже стал темным провалом, и значит, света не было, значит, по настоящему здесь темно и должно быть очень страшно…
Но я привык. И где-то внутри меня не умолкает тот огонечек, предупреждающий меня о чем-то, что я никак не могу вспомнить, и что я так хочу забыть.
Глупо сейчас придумывать оправдания, но мне здесь чертовски не нравилось. В этом мире не было покоя, была только угнетающая тишина, которая давила мне на уши.
В такие моменты должно раздаться мое хриплое дыхание, хрустнуть ветка сзади, и холодное лезвие скользнуть по моему еще горячему горлу. Я был бы благодарен этому человеку, ведь он бы освободил меня, освободил от этого чертового мира. Мне кажется, у меня уже были такие мысли, совсем недавно, но я даже не помню, чем это было вызвано. Это не важно. Сейчас не важно. И не будет этого горького «потом», будет это сладкое слово «вечность»…
Беспокойный огонек внутри меня разгорался еще сильнее, и похоже был готов растопить лед моего безразличия.
Я нервно переступил с ноги на ногу и огляделся. Тишина переходила всевозможные границы, внутри меня начал просыпаться один из самых больших моих страхов.
Всю свою сознательную жизнь я боялся глухоты. С раннего детства мы жили музыкой, она была смыслом нашей жизни. Да какой к черту смысл? Музыка – это и есть наша жизнь, а отсутствие слуха и музыка вещи не совместимые. Хотя для Билла наверно было страшнее потерять голос, он его руки…
При воспоминании о брате огонь внутри меня распалился еще сильнее. Что же случилось, что могло случить с моим Билли? Это хуже. Страх за любимого человека это худшее из всех проклятий. Он даже не моя жизнь, он для меня просто все. Весь этот мир в нем, весь… этот? Какую глупость я сказал. Этот злой мир без солнца не может быть моим добрым, моим красивым Билли.
Из моего рта вырывается хриплое дыхание, и где-то за спиной хрустнула ветка. Я даже успел приготовиться к холоду лезвия, но совсем неожиданно чьи-то сильные руки толкнули меня вперед, прямо в холодное горло оврага.
«Нет, только не туда! Только не в пустоту!» - хотел крикнуть я, но могу лишь открывать и закрывать рот как рыба на воздухе.
Я летел, раскинув руки, в какой-то нелепой попытке подражать птице. Лишь бьющий в лицо холодный ветер мог доказать, что я не завяз в этой чертовой пустоте, что я действительно мчусь с огромной скоростью вниз к своей смерти или… к вечной пустоте.
Неожиданно тьма расступилась и перед моими глазами начала появляться голубая нить, стремительно увеличивающаяся в размерах. Резкий скачок, и она уже меньше чем в десяти метрах от меня, еще чуть-чуть и я буду в ней, дарующей жизнь, но такой холодной и не гостеприимной.
Но мне не дают разбиться об эту чертову воду, мне не дают так просто уйти. Я зависаю меньше чем в тридцати сантиметрах от воды и казалось бы стоит протянуть руку и можно ощутить ее холод. Но двигаться я не смею, даже дышать не могу, не дают…
На голубой поверхности воды промелькнула стайка рыбок, и медленно, но верно начало проявляться мое отражение.
Нет! Это не я.
Человек на воде ехидно улыбается мне, его черные волосы развеваются на ветру, а длинные накрашенные ресницы постоянно хлопают, как будто я пытаюсь кокетничать сам с собой.
Нет! Это не я.
Мы не один и тот же человек. Мы две разные личности. Я не могу любить себя, не могу…
Да, это часть меня.
Нет!

- Тише, глупенький, это ведь всего лишь сон… - шептал Билл, осторожно гладя меня по щеке.
Я даже не успел поразиться реалистичности своего сна, да и не важен был он. Главное, что со мной был Билли, а остальное пусть идет к черту.
Потому что это не сон, не иллюзия, здесь я все помню, здесь щеки еще горят от ударов. Но и это не важно.
Я притянул его к себе, и не смотря на возмущенный смешок крепко обнял. Даже в теплую зиму хотелось ощущать лишь его тепло.
Он – не я. Но мы вместе.
Больше в ту ночь мне совсем ничего не снилось.