Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора 11/1

Мама вытащила Франка из-за стола, он пошел за ней, озадаченный просьбой, оглядываясь на Давида, вопросительно смотрящего на него. Она отвела сына подальше от кухни, чтобы сохранить разговор в тайне, и они остановились возле черного входа. Франк шел заинтересованный. Что же так срочно потребовалось матери ему сообщить?

Она заговорила первой и не выбирала слов.
- Сынок, будь со мной откровенным. Я только хочу знать правду. Скажи мне, кто тебе Давид?

Франк никак не ожидал такого вопроса, не верил, что мать может догадываться про него, считая, что сумел сохранить свои интересы при себе. Он был сбит с толку, потрясен. Но когда секундный шок прошел, стало намного легче. Рассказать матери первой проще и спокойней...
- Мама...
Она закрыла глаза, вздохнула и сказала, держа сына за руку:
- Хорошо, я спрошу прямо.

Теперь только правда. Как он смотрит... Нет, девушек нет никаких. Я догадалась верно...

Открыла глаза, набравшись смелости, и продолжила:
- Франк, скажи мне, Давид – твой парень?

Франк никогда не врал матери, иногда скрывал, но от прямых вопросов не уходил. Он надеялся, что она мягче воспримет новости о его истинной сексуальной ориентации. Вот только для мамы это уже были не новости...

Он тихо ответил, глядя матери прямо в глаза:
- Да. Давид – мой парень. Я... предпочитаю мужчин. Мам, откуда ты знаешь?
Она глубоко вздохнула. Высказанная правда, пусть и давно знакомая, все равно шокировала ее.

Всё. Окончательно, больше нет сомнений. Должен был он как-то измениться? Нет, Франк, Фрэнки, мой сын. Те же глаза, те же руки, тот же взгляд. Почему он не такой, как остальные? Почему ему попался этот Давид? Да, что я... Обманываю себя. Не было бы Давида – был бы какой-нибудь Аксель или Михаэль...

- Я видела, как Давид выходил сегодня утром из твоей комнаты. Но... я давно подозревала, еще когда ты жил дома...
Франк сжал ее руку.
- Материнская интуиция.
- Да, наверное...

Они замолчали, не зная, что нужно говорить дальше, и нужно ли вообще. Франк помнил слова Давида, что лучше скрывать как можно больше. Детали маме не нужны, они только ранят ее.

Мне надо знать пару вещей... Чтобы с ним все было хорошо...

- Сынок, тебя... никто не заставлял?
Франк улыбнулся, разводя руки.
- Мам, ты что, у нас нормальные отношения. Мы любим друг друга. Тебе же нравился Давид?
- Да, нравился. Он неплохой парень. Симпатичный. Дело не в этом...
- Мам, послушай... – Франк подошел поближе и обнял маму, пытаясь убрать стену непонимания, которая на глазах возникала между ними. – Я все еще твой сын. На нас с тобой моя ориентация никак не отразится. Понимаю... Ты хочешь знать, почему? Почему я гей?
- Да. Я не понимаю, ты же рос нормальным мальчиком?
- Я и сейчас нормальный мальчик. Пойми, пожалуйста, это не приговор, я не знаю, что будет в жизни дальше, но пока вот так. Меня никто не принуждал, ничего со мной страшного не делали. Мы с Давидом понравились друг другу, как только встретились, даже еще раньше, когда по интернету общались, логика та же, встретились, начали встречаться, стали жить вместе... Больше у меня никого не было. Ну, только девушки. Вот и все.
- Но почему? Чем тебя не устраивают девушки?
Франк отстранился и отвел взгляд. Это был самый сложный вопрос, ответа на который он не знал сам.
- Потому что они не парни.
- И все?
- Да, наверное. Так просто.
Мама провела рукой по волосам сына.
- Отросли... Конечно, ты симпатичный, многим нравишься... он выбрал тебя...
Франк перебил:
- Это я выбрал его.
- Ты?
- Я искал себе парня, такого, чтобы это был не просто секс. Мм...
Про секс лучше было не говорить. Франк сбился с мысли и покачал головой. Но мать все прекрасно поняла. Новость о том, что Давид – первый и единственный парень в жизни Франка ее немного успокоила. Она очень надеялась на сценарий, когда мужчиной руководит любопытство и желание попробовать все новое, а потом он остывает, возможно, так будет и у Франка?

В этот момент послышался голос ее мужа:
- Вы куда пропали? А завтракать?
Он шел в нужном направлении. В панике женщина вспомнила вторую главную вещь, которую хотела обсудить:
- Не говори ничего отцу, не надо, хорошо, сынок? Поверь мне, не стоит.
Времени не было, Франк поспешил согласиться, в душе чувствуя то же самое.
- Хорошо. Но ты уверена?
- Да. Может быть, потом. А лучше как можно позже.
- Тебе не будет тяжело?
- Молчать? Я привыкла...

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

10/2

Давид быстро помылся, побрился, вернулся в комнату, собрал вещи, двигаясь на автопилоте, погруженный в мысли о работе. Крепкий здоровый сон после отличного секса прочистил мозги, мелодии возникали ниоткуда, тянуло играть, писать музыку, одним словом, настроение было рабочее. Вздохнув, Давид взял куртку и сумку и пошел вниз, на кухню, раз не оставалось времени на творческие порывы, по пути постучав в дверь комнаты Франка. По его подсчетам, будильник уже должен был сработать.

Из кухни пахло едой и кофе. Мама Франка подогрела в микроволновке мясо, которое вчера не успела подать к столу. Давид научился сам выбирать приемлемую для себя еду и даже готовить ее, стараясь не привлекать внимание к своему вегетарианству. Кофе и мюсли подошли бы идеально. Может, есть какие-то овощи...
Он оставил сумку и куртку в гостиной, бросив их на столик, и вошел на кухню. Мама Франка нарезала ломтиками яблоки для фруктового салата. Тоже неплохо.
- Доброе утро!
Давид поздоровался, рассчитывая увидеть фамильную улыбку, но получил только сухое:
- Доброе.
Она продолжала стоять в той же позе, даже не оглядываясь, и нарезала теперь уже банан. Нож стучал по разделочной доске слишком громко, выдавая ее состояние. Но Давид ни о чем не догадывался, про себя удивившись плохому настроению мамы его парня. Но он не знал привычек этой семьи, может, в порядке вещей, что к хозяйке дома по утрам лучше не подходить, и все про это знают.

Он не мог начать этим заниматься сам. Я знаю своего сына! Можно быть уверенной в одном – пока Франк жил дома, он встречался только с девочками. Все правильно... Недаром этот парень мне сразу показался чересчур милым и смазливым. Он соблазнил моего сына. Нельзя было отпускать Франка, не напрасно я боялась: в богеме много гомосексуалистов...

Фрукты закончились. Они были аккуратно порезаны и сложены в большую глубокую прозрачную тарелку. Дальше надо было залить их сметаной или сливками. Нужно было повернуться и встретиться с НИМ взглядом.

Я буду смотреть спокойно, и мальчишка не догадается, что я о нем думаю. Как подумать – и дальше бы считала их друзьями... Глупая, наивная мамочка, с которой можно не советоваться и ничего ей не рассказывать. А сынок развлекается с парнями в большом городе!

Она не знала, плакать ей или выяснять правду, как вообще реагировать, готовых рецептов не было. Больше всего хотелось поговорить с сыном наедине, чтобы никто не мешал, выяснить наконец-то правду, потому что, хоть она и боялась того, что может открыться, усталость от сомнений выводила из себя. Ее целостная прямодушная натура, которую она передала своему сыну, не выносила тайн и интриг.
Спокойный взгляд дался с трудом. Давид сидел возле окна и грыз яблоко, взятое из корзинки на столе.

Он голодный. Устал, потратил силы. Так, не думать, от чего он устал! Не думать... Господи... Стоп. Нельзя, так некрасиво, надо дать ему позавтракать.

- Есть вчерашнее мясо, от которого все отказались. Но оно хорошее. Макароны, ветчина...
Давид остановил перечисление, энергично мотая головой.
- Ох, я и забыла. Опять.

К тому же вегетарианец...

- Тогда сейчас будет фруктовый салат. Есть свежие булочки. Кофе будешь?
- Да, спасибо большое.

Воспитанный. Нет, нельзя сказать, что он чем-то отличается. Нормальный спокойный парень, на первый взгляд. Как сложно их определить, вот так вышло и с сыном хозяйки "Венеры", Карлом. Никто не подозревал, что он гей. Это уже когда об этом знаешь, то начинаешь видеть...

Давид получил булочки с шоколадом, салат и кофе. Мама налила кофе и себе, придумала повод выйти – нужно позвонить, и пошла в гостиную. Трубка лежала на столике рядом с синим спортивным рюкзаком и черной курткой. Она осторожно, стараясь к ним не прикасаться, взяла телефон и уселась на диван, не собираясь никому звонить.

Кот Людвиг лежал на окне и смотрел в сад. Давид с удовольствием съел и выпил все, что получил на завтрак, подошел к окну и взял кота на руки, поднимая на уровень своего лица и заглядывая в кошачьи глаза.
- Котяра... Красавец!

Красавец лениво вытянул когти. Давид взял его на руки и почесал за ушком. Кот довольно замурлыкал, прищуриваясь. Мама Франка вернулась и села за свой почти холодный кофе, про который совершенно забыла.

Они молча сидели друг напротив друга, женщина, мать любимого, и парень, любовник сына этой женщины. Давид молчал, потому что чувствовал нежелание мамы Франка разговаривать. Она молчала, не желая общаться с тем, кого считала виновным в совращении своего сына. Если бы сейчас начала говорить, это был бы вопрос: "неужели ты не мог оставить Франка в покое в доме его родителей?"
Когда так долго молчать становилось уже непривычно, в кухню вошел Франк. Они слышали его шаги, но не реагировали. Мама беспокоилась, не идет ли это муж, Давид просто ждал, собираясь идти будить лентяя, если пришедшим окажется отец Франка.

-------------------------------------------------------

Франк проснулся, как и следовало ожидать, по пронзительному писку будильника в мобильном. Давида не было рядом, но он и не думал, что увидит его. Франк понял, что забыл его разбудить и сам уснул, ночью, но утром Давид рано проснулся, как всегда, и ушел в свою комнату. Вот и замечательно. Франк встал с постели и потянулся, голый и довольный жизнью. Сделал пару приседаний и наклонов и поспешил в душ смыть с себя напоминания про бурно проведенную ночь. Разглядывая свое лицо в зеркале, вспомнил, что собирается рассказать родителям о своей ориентации. Сомнения остались во вчерашнем дне. Решение принято, разговор состоится. Франк кивнул своему отражению, натянул свежую рубашку и вышел из ванной.

Его отец шел по коридору.
- Доброе утро, сынок! Как спалось?
- Отлично, пап! У нас такой воздух, забываю уже, чистый кислород.
- Это все леса. Экология!
Нет, так с ходу он ничего не будет говорить. Нужно позавтракать.
- Ты уже завтракал?
- Нет, иду мыться. Но мама что-то приготовила, она вскочила пораньше, все боялась, что не успеет.
- Тогда я жду тебя на кухне?
- Давай, но можешь не ждать, ешьте сами. Вам скоро ехать.
- Пап, у меня будет один важный разговор к тебе.
- Что-то случилось? С группой?
- Нет, это скорее личное.
- Хорошо, поговорим. Иди есть.

Франк кивнул и пошел по коридору. Комната Давида была пустой, значит, он успел все раньше, жаворонок. Франк спустился на первый этаж дома и зашел на кухню, улыбаясь и сияя хорошим настроением. Давид улыбнулся в ответ и сказал:
- Соня.

Мама посмотрела как-то странно, чудным взглядом. Франк наклонился к ней и поцеловал в щеку.
- Доброе утро, мама. Что-то случилось?
Она поспешила ответить:
- Нет, нет. все в порядке. Будешь есть?
- Нет, подожду отца. Он скоро спустится.

Франк уселся за стол рядом с Давидом. Они улыбнулись друг другу еще раз многозначительными улыбками, благодаря за ночь, за любовь, за понимание. Со стороны это были обычные улыбки, но мама Франка все видела по-другому, она совершенно правильно истолковала их смысл. Руки ослабли и отказывались поднимать миску.

Началось ожидание, приятное для влюбленной пары и мучительное для матери. Давид пытался общаться на нейтральные темы, Франк гладил кота, его мама молчала. Так продолжалось, пока Франк не сказал:
- Мам, у меня будет к вам с отцом один важный разговор. Он сейчас придет, поест, и поговорим, как раз успеваем.

Что? Он хочет рассказать... об этом?

Мать посмотрела на сына, пытаясь прочитать по его лицу, какую такую новость он собирается рассказать.
- Это связано с группой?
- Нет, папа тоже так подумал. Все в порядке. Относительно, да, Дави... Это одна вещь обо мне, я хочу кое-что вам сообщить.

Напрасная надежда, а вдруг?

- У тебя появилась девушка?
Франк засмеялся.
- Что-то в этом роде. Я все объясню, ты поймешь, почему такая загадочность.
Упоминание о девушке неприятно кольнуло.
Мама сосредоточенно смотрела на чашку, которую держала в руках.

Надо спросить. Собраться с духом и спросить. Ведь если это все мои бредни, он только посмеется... А если нет, то... Так и будет...

Решившись, она сказала:
- Сынок, я тоже хочу с тобой поговорить. Прямо сейчас. Идем!

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора 10/1

Давид всегда просыпался рано, и это утро не стало исключением. Как настоящая ранняя пташка, он быстро включился в реальность, но первые пару секунд всё же лежал и смотрел в потолок, соображая, где находится. Приходилось просыпаться в самых разных местах, но огромная разница – знать, что рядом любимый человек. Франка не было смысла будить, он мог проснуться, если его подергать, но сразу смотрел на часы и засыпал по новой, удовлетворившись, что до времени окончательной побудки еще остается сладкие полчаса утреннего сна. Давид протянул руку и потрогал Франка. Его теплое тело согревало, не давая замерзнуть от потока прохладного воздуха, гуляющего по комнате – окно было приоткрыто. Под утро, видимо, пошел дождь, из сада пахло свежестью и цветами.

Может быть, Франк и рассчитывал на пунктуальность утренних подъемов своего любимого, потому и дал себе уснуть, Давид же все равно утром раньше всех встанет... И оказался прав. Давид действительно проснулся первым и сидел на кровати, смотря на сладко спящего Франка. С закрытыми глазами ему еще можно было сопротивляться.

- Спит. Соня.

Франк крепко спал, уверенно дожидаясь звонка будильника.

Давид приподнял одеяло и не увидел ничего примечательного.
- И тут спит... – он задумчиво почесал голову, взлохмачивая волосы. – Значит, я неплохо постарался...

Давид тихо засмеялся наедине с собой, не опасаясь, что разбудит Франка. Еще немного понаблюдал, встал в постели и понаходил свои вещи: джинсы, трусы и полотенце. Он пытался вспомнить, где оставил сумку и мобильный. Сначала была комната, вот только которая? Он сходил в душ. Вернулся в ту комнату... Такая обычная дверь, кактус на окне, обои с геометрическим рисунком, непонятные звуки из сада, какие-то то ли насекомые, то ли еще какая живность... Довольно скучная комната. И пустая... А так не хотелось засыпать одному... Давид лежал вчера вечером на своей кровати, тупо выжидая время, чтобы дать Франку почувствовать одиночество, заставить прийти, но терпения не хватило, беспокоило состояние Франка, его переживания из-за родителей. Нельзя ложиться спать с негативом. Категорически нельзя ложиться спать с неудовлетворенными желаниями...

К утру проблема родителей была если не решена, то уже не стояла так остро. Собственно, ничего уже не стояло, вторая часть программы прошла на ура, и местами даже удивила Давида. Медленно, но стабильно Франк раскрепощался, радуя и себя, и его, Давид не искал причин перемен, принимая их как должное.

Одев трусы, натянув джинсы и закинув на плечо полотенце, Давид вышел в коридор, успев застегнуть молнию как раз на пороге комнаты. Он четко помнил, что душ направо, и в первую очередь его тянуло туда, чтобы смыть запах секса и прочие артефакты с тела, мало ли какие нюхливые носы окажутся у родителей Франка. Привычка начинать утро с прохладного душа и легкого завтрака, обязательно вегетарианского, давно закрепилась и входила в утренний ритуал. Все остальное было вторичным, только после душа и завтрака Давид начинал нормально соображать, и об этом все прекрасно знали и не приставали, кто терпеливо, кто не очень, ждали, когда он будет готов.

Справившись с молнией, с полотенцем на плече, он нашел комнату, которую ему выделила мать Франка, взял свой гель для душа, мочалку, бритвенные принадлежности, свежие трусы и футболку. Добрался до ванной комнаты, разделся и с наслаждением забрался под струи воды. Мыслями он уже был в дороге, впереди много дел, расписание опять бешеное, и притягательными маячками в нем концерты – самое лучшее, что может быть в жизни музыканта.

-------------------------------------------

Мама Франка проснулась рано, слишком рано по ее стандартам, но она хотела как можно раньше встать, чтобы угостить детей завтраком, ведь мальчики собирались ехать с утра, и следующая дата встречи оставалась неизвестной. Да, она понимала, что современная жизнь очень динамична, и дети "выпадают из гнезда" быстро и уходят по своему пути, но Франк приезжал редко, слишком редко по любым понятиям и правилам, ее это не устраивало, но она молчала – такая бешеная карьера, как у сына, требовала жертв. Но хотя бы поговорить подольше, пообщаться, не важно, что весь вечер прошел в разговорах...

Она успела пересмотреть остатки вчерашнего меню и выбрать, что греть. Но когда они встанут? Когда готовить завтрак? Женщина решила проверить, спят ли дети вообще, стараясь не шуметь, поднялась на второй этаж. Ее внимание отвлек кот, решивший, что хозяйка встала только для того, чтобы его покормить, он терся о ногу и преданно заглядывал в глаза. В этот момент послышался шум открывающийся двери. Мама Франка машинально повернула голову. Она стояла далеко, но все видела, правда, не сразу поняла, что именно она видела. Или не хотела понять... Давид, друг ее сына и гитарист их группы, выходил из комнаты Франка. Он застегивал молнию джинсов. Был голый до пояса и на плече нес полотенце. Медленно прошел по коридору, возвращаясь в ту комнату, где должен был спать. Она ждала, впитывая происходящее, ожидая чего-то более... радикального... Через пару минут Давид вышел, он что-то держал в руках и пошел в ванную. Дверь закрылась, и буквально сразу же послышался звук работающего душа.

Людвиг давно убежал на кухню. В доме было тихо. Что сейчас произошло? Мама не могла понять, вроде бы ничего особенного... На первый взгляд. Но почему Давид вышел из комнаты сына? Они говорили о чем-то, может, обсуждали свои дела, уснули вместе? Ничего особенного, мальчишки, если они увлечены своим любимым делом, забывают про все. Она успокаивала себя, но не отпускало ощущение, что видела не совсем нормальную вещь. Какая деталь ее смущала, где была ошибка – она не могла сказать. Давид одевался на ходу. Ничего такого, просто спешил принять душ. Почему спешил? Ну, все нормально, они рано выезжают, он проснулся первым... Логические цепочки не доказывали ничего, женская интуиция сильнее и мощнее холодных силлогизмов. Мама знала, в глубине души знала давно, что именно происходит с ее сыном, но не хотела верить своим чувствам и тем незначительным фактам, которые собрала. Лучше притвориться – как будто ничего не происходит. Он молчит, так зачем спрашивать?

Она спустилась на кухню, встала возле окна и гладила Людвига, сидевшего на подоконнике. Глядя на клумбы и дом соседей, поняла, что ее так поразило. Нашелся последний кусочек паззла, последнее, критическое, звено в запутанной цепочке доводов "за". Как бы то ни было, пора принять правду. Это не случайность. Не невинная ночь, проведенная в одной комнате двумя заговорившимися друзьями. То, что ей послышалось ночью – не игры воображения, не обман слуха, как не были самообманом случайно подслушанные разговоры, обрывки слов, незакрытые страницы интернета... Много-много мелочей за долгие годы, сложившиеся в цельную картину... Если он будет молчать – она тоже промолчит и ничего не скажет мужу, все дальше пойдет, как есть. Жизнь Франка уже не с ними, он улетел высоко и не вернется в их маленький город.

Мама вздохнула, думая, почему же она настолько против самой мысли, что ее сын может оказаться геем. Все прочитанное на тему не заставило ее смириться, и она знала почему, вычитала между строк на форумах, увидела в глазах женщин, выступающих в ток-шоу. Этот страшный внутренний стыд несли все матери гомосексуалистов.

"Я сделала что-то не так: не правильно выносила, не правильно родила, не правильно воспитала".

И никакие теории о том, что гомосексуальность – врожденное качество, не могли их убедить. Слова заканчивались, а горечь оставалась.

"Я не смогла, не справилась, не вырастила нормального мужчину".

Женщина стояла возле окна, погруженная в свои страхи, зеркально отражая переживания сына. Они мучились по разные стороны фронта. Франк не подозревал, даже не рассматривал серьезно мысль, что мать догадывается про него, а его мама старалась скрыть свои догадки и настойчиво отворачивалась от любых намеков на правду. Решение Франка признаться родителям грозило перевернуть устойчивый мир. Но что бы ни грозило произойти в ближайшие два часа, времени не было, парни должны были уехать. Личные трагедии не вписывались в расписание тура.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

9/2

У Франка открылись глаза на многие вещи. Как долго он закрывал для себя тему гомосексуальности и притворялся слепым и глухим, но даже такую оборону пробила любовь, как вода, медленно истончающая камень. Тренировки были и пыткой, и наслаждением. Незначительные, будничные события, поступки, слова приобретали новый смысл, более глубокое звучание. Дрожание в голосе при простом вопросе, на который предполагался односложный ответ, но приходилось 10 минут собираться с духом, чтобы его задать. Случайное прикосновение кончиками пальцев, ладонью на бегу, бедрами, потому что мало места, но дыхание останавливается, сердце перестает биться, а потом резко срывается и дробно стучит, готовое разорваться. Взгляд, который невозможно перенести, не опустив глаза, неизбежно натыкаясь на ширинку, вспоминая, краснея, теряя нить разговора. И, конечно, пытка живой плотью в метре от себя, уже машинальная подготовка - сидеть, держать что-то на коленях перед собой, не смотреть, изо всех сил стараться не смотреть... И так же упорно, внутренне умирая от страха, что кто-то увидит, скрывать эрекцию.

Полный провал случился, когда Франку не удалось справиться с собой и схитрить, спрятать свое состояние. Он был уверен, что остался один в душевой. Нет, и в мыслях не было мастурбировать в общественном месте, Франка всегда отличала законопослушность. Он думал, что Эрик уже ушел, что он последний, и спорткомплекс заканчивает работу, поэтому спокойно мылся, не пытаясь контролировать свое тело, отвечающее возбуждением на вспыхивающие в мозгу картинки. Эрик за тренажером, Эрик на беговой дорожке. Ритмичная, ненавязчивая музыка. Ритмичное сокращение красивых мышц стройного тела... Полная сосредоточенность на физических упражнениях, нахмуренные брови, сжатые губы. Невольная мысль заинтересованного наблюдателя: как он выглядит, когда занимается сексом?

Закончив мыться, Франк уверенно вышел в раздевалку и застал там невозмутимого Эрика с мобильным в руке. Франк готов был умереть – его не скрываемая ничем эрекция была как на ладони. Хорошо, что люди еще не научились читать мысли друг друга, и Эрик не догадается, какие фантазии бродили в голове Франка...
Никогда нельзя извиняться заранее или если тебя ни в чем не обвиняют. Нелепый лепет Франка как попытка объяснить свое состояние был глупейшей ошибкой, но Эрик молча выслушал и кивнул, поднимаясь, полностью обнаженный, и пошел мыться, задержавшись видимо только из-за телефонного разговора, весь в своих мыслях, равнодушный, и его член был в спокойном состоянии.

Такие моменты давали бешеный выброс адреналина в кровь. Будили воображение. Ставили под сомнение гетеросексуальность Франка. Единственное, что действительно давало до последнего надежду, что это все-таки блажь – никто, кроме Эрика, не вызывал такой реакции. Когда они встречались, и Франк терял дар речи, переставал действовать разумно, он твердо понимал, что происходящее с ним не может быть пустой блажью, но дома или в школе, без раздражающего присутствия предмета своих фантазий, возвращались сомнения, ставились ограничения, планировались перемены. Безрезультатно, при следующей встрече все возвращалось. А когда признание вот-вот готово было вырваться, когда терпеть стало невозможно, равно как и врать самому себе, случилось то, что случилось. Эрик уехал. Первая любовь бесславно закончилась, не начавшись.

Но как только он уехал, и Франк пережил период адаптации, все встало на свои места. Дело было не только в Эрике, не только в чувствах. Первое время Франк еще продолжал бороться с собой, запрещая, ставя границы нормы, которой никогда не существовало, но усилия были бессмысленны. Он пережил это, сцепив зубы, надеясь на стойкость своей психики. Франк жил с ощущением, что единственный парень, который ему был нужен, пропал, и впереди годы одиночества. Он остался стоять посреди дороги, как пассажир, отставший от поезда. Со свойственным ему идеализмом Франк хотел найти и любовь, и секс, он еще верил в чувства, в искренность, в людей, воспитанный большой дружной семьей и получивший свою долю любви. Нет, на сегодняшний момент эта вера не пошатнулась, он научился разделять людей на разные категории и по-разному к ним относиться...

Когда слегка попустило, встал конкретный вопрос: с кем теперь встречаться, как вообще знакомиться с парнями? Секса хотелось все сильнее и сильнее. Как будто был заслон – плотина, ее сорвало, и хлынул поток желаний. Открыв двери в новый мир, Франк многое разрешил себе. Открыто фантазировать, скачивать порнуху из интернета, читать статьи на тематических сайтах, переходить от общей теории к откровенной конкретике.

Первые несмелые попытки познакомиться начались тоже с интернета. Общение в чатах, переписка без обмена фото, сеансы кибер-секса – последовательное вхождение в круг таких же, как и он сам. Но то ли Франка не ждали с распростертыми объятиями, то ли он не понимал правил игры, но дело застопорилось. Снова Эрик вмешался, косвенно, находясь в Лондоне или бог знает где и не принимая никакого участия в жизни Франка. Все было не то и не так. Слишком много грязи и попыток использовать его, претензии на безымянный секс, которого он не терпел.

Родной город Франка был не таким большим, чтобы можно было вести успешную двойную жизнь, все гей-клубы с честью зарабатывали себе репутацию, их знали наперечет, как и самых ярких представителей гей-тусовки – активистов гей-движения, регулярно терзающих мэрию по поводу и без повода. Засветиться в любом из гей-клубов означало повесить на себя ярлык, неважно, заходил ли ты просто из любопытства или стал активным геем. Ради бога, никакого преследования, никакой гомофобии – на виду, все было вполне мирно. Однако Франк быстро понял, что безоблачное существование гея возможно только на телеэкране, спустившись вниз, к реальным людям и переживая свои проблемы, стало ясно, что преград и ограничений намного больше, чем казалось. Можно было, все равно, можно было открыться, заявить о себе и принять перемены, которые придут за "coming out". Но семья... школа... друзья... бывшие девушки... Франк не хотел создавать себе неразрешимые проблемы. Он пытался сохранить свои нетрадиционные интересы в тайне, пытался наладить личную жизнь, но все кандидаты проигрывали по сравнению с Эриком, глубокая неудовлетворенность давила, ежедневная мастурбация не спасала.

Первая попытка свидания провалилась. Франк осторожничал и отказывался встретиться на территории нового друга, о котором ничего не знал, за ником ImYourDream мог скрываться кто угодно. Но из всех, с кем Франк уже успел пообщаться, этот человек был самым нормальным и интересовался не только физическими параметрами и временем ближайшей встречи, но и говорил про музыку, кино, интересы. Общение было приятным, за строчками угадывался приятный парень, в отличие от основной массы, целью которых был необременительный секс без последствий. Франк хотел заниматься сексом, но не на первом свидании и не с незнакомцем. Хотелось найти хорошего человека, чтобы понял беспокойство новичка и сумел показать плюсы гомосексуального секса, минуя минусы.

ImYourDream предложил встретиться на нейтральной территории, поужинать или пообедать, устроить пикник или погулять в парке. Франк сразу вспомнил про заветную скамейку и спросил, не это ли ImYourDream имеет в виду. Собеседник ответил кучей подыхающих от смеха смайлов и сказал, что это только для стариков, все намного проще, но, конечно, если Франк ищет пожилого любовника... для посильной финансовой помощи... то вперед, но к нему не по адресу... Франк возмутился, подчеркнул, что для него важны отношения, а не деньги, и в итоге решено было встретиться в обычном кафе и пообедать. Пришлось договориться на работе о переносе его смены на следующий день, но встреча того стоила. ImYourDream сказал, что будет одет в яркий красный свитер и держать в руках красную папку, чтобы точно не промахнуться. Франк до последнего пытался сохранить свою конфиденциальность и не описал себя. Как оказалось, правильно сделал.

Он пришел в кафе задолго до назначенного времени, выбрал место на улице, чтобы лучше следить за проходящими людьми, заказал безалкогольный коктейль и сидел, умирая от нервов. В любом случае, даже если бы их кто-то увидел – знакомый, родственник – два разговаривающих парня не привлекали внимания, мало ли что они обсуждают, мало ли что их связывает. Приближался час Х, коктейль остался нетронутым, все люди вокруг казались подозрительными. Франк одернул себя и приказал прекратить паранойю. Чтобы взять себя в руки, пошел в туалет, к счастью, там никого не было. Он стоял, прижавшись спиной к стене и считал про себя, успокаиваясь. Послышались шаги, и Франк вышел, возвращаясь в главный зал, но, дойдя до середины, увидел, что на террасе сидит парень его кузины Клары, Берти. Он был одет в идиотскую красную кенгурушку и, такое впечатление, кого-то ждал. Они всегда были в нормальных отношениях, но сейчас присутствие почти родственника (Берти и Клара собирались пожениться, они уже давно встречались, и возраст требовал) очень мешало.

Не сразу до Франка дошло, что Берти и был ImYourDream, его выстраданным первым настоящим парнем, нашедшимся через интернет... В полном замешательстве Франк вернулся в туалет обдумать план действий. Выбора не было, как ни крути, нужно было бежать от неудавшегося любовника. Но оставить счет не оплаченным было нельзя. Франк нашел официанта, который принял его заказ, договорился с ним, заплатил за коктейль и попросил выйти через черный вход, на ходу придумав легенду про злого отца его несуществующей подружки. Официант отказывался, но другой официант, девушка, посочувствовала и пропустила жертву родительской любви через кухню и подсобные помещения на улицу. Моросил дождь, погода испортилась, как и настроение Франка. Вот оно что, Берти любит и мальчиков тоже... Скандал в семье... Хотя, нет, он же не может ничего рассказать. Потрясение оказалось очень сильным, Франк прошелся очень близко к пропасти, куда не мог позволить себе упасть. И никто не мог гарантировать, что такие неожиданности не произойдут в будущем.

Теперь Франк требовал от новых кандидатов в любовники настоящее имя, адрес, телефон. Они в ответ требовали и его данные, но он молчал, мотивируя тем, что боится огласки, и большинство понимало его просьбу. Те, кто были в такой же ситуации, настаивали на анонимности и предлагали встречи подальше от чужих глаз, но Франк не рисковал и отказывался. С другими, кто соглашался и называл свое имя, он встречался, но эти встречи не вылились ни во что, каждый раз была конкретная причина неудачи: банальная физическая непривлекательность, возраст мужчины (Франк не хотел слишком зрелого партнера). Многие прямо настаивали на сексе и не понимали позиции Франка. В каждом следующем парне он старался найти что-то для себя, но искра не проскакивала, интерес не возникал, и на большинстве встреч Франк не знал, как бы быстрей уйти, настолько ему было неприятно общество этих людей, облапывающие взгляды, кокетливые жесты, неестественные для мужчин, намеки, в которых было приглашение к сексу, попытки узнать прошлое Франка, откровенные приставания, все эти руки на коленке и обнимания, похлопывания, "нечаянные прикосновения"... В двух случаях стабильный интерес все-таки возник, но после первого свидания было второе, оба раза пикник за городом, и ни один не понял, почему Франк отказывает в сексе, это уже не первое свидание, в конце концов, пора бы уже и потрахаться, но... Отказ вырывался сам, дома, лежа и фантазируя, Франк хотел секса. Очень сильно хотел. Пересмотрел все имеющееся порно-видео по нескольку раз, постоянно качал новые, собственная фантазия работала без перерыва, подкидывая развратные картинки. Франка не возбуждали мужчины, переодевающиеся в женщин, его заводили обычные парни, их стройные тела, их жесты, их губы, улыбки... Он не понимал, почему гей – это обязательно жеманный красящийся парень, заигрывающий с мужчинами и выдающий стандартный набор слов. Ничего подобного он не делал. Оставался тем же, кем и был, только его фантазии были нестандартными, его сексуальность была направлена на мужчин, в остальном он был все тот же Франк Циглер, что же тогда значит – быть геем?

Так продолжалось, пока он крупно не обжегся. Следующий интернет-знакомый как-то утром предложил встретиться прямо сейчас, назвал свой адрес и номер мобильного. Франку надоело искать идеального партнера и просто захотелось секса, какая-то невидимая преграда исчезла, он не успел оглянуться, как напечатал согласие. Испугался и дописал условие: только оральный секс. Мужчина согласился. Франк доехал до нужного дома, как во сне. Нашел квартиру, позвонил и ждал перед дверью с колотящимся сердцем. Хозяин квартиры оказался высоким крепким парнем лет 23-25, он обрадовался Франку, пригласил его внутрь, не стал тратить время на хождения вокруг да около и предложил заняться делом. Франк сидел на софе, с волнением разглядывая вздувшуюся ширинку вероятного любовника, и не мог пошевелиться. До парня дошло:
- Боишься?
Франк честно ответил:
- Очень. У меня это в первый раз.
- Почему в первый? Ты вообще ни с кем никогда? Девчонки тебя не сосали?
- Нет, в плане девушек я не девственник, но... Это же совсем другое?
- Другое, ну ты сказал! Рот у всех одинаковый. Ладно, идет, я тебе тоже отсосу, только ты первый.

И он расстегнул джинсы, вынимая свой среднего размера член, нормальные 15 см, но довольно толстый. Франк смотрел на это и понимал, что никогда в жизни не испытывал такого нежелания заниматься сексом, как сейчас. Парень дернул Франка за плечи и потащил вниз, сам усевшись на диване в удобной позе. Большая головка оказалась прямо напротив, покачиваясь. Никаких неприятных запахов, ничего дискомфортного не происходило. Нужно только было взять в рот и пососать этот член, его хозяин был слишком возбужден, чтобы долго продержаться, поэтому реальной проблемы нет. Зато потом он согласен ответить тем же, значит, стоит попотеть, не правда ли?

Франк сидел на полу с членом совершенно незнакомого ему парня перед носом и чувствовал, что его сейчас вырвет. Больше он не мог себя контролировать – сорвался с места и убежал, благо дверь осталась незапертой, только ступеньки летели под ногами, и оказался на улице, хватая ртом порции свежего холодного воздуха, ничего не соображая, желая одного – вернуться домой...

Ситуация еще осложнилась. Франк понимал, что так дело не пойдет, он слишком боится огласки, чтобы расслабиться и получать от новых знакомств удовольствие. Решение возникло опять же из интернета. Давняя любовь к музыке и хороший голос давно тянули Франка заниматься пением профессионально, поэтому идея присоединиться к какой-нибудь подходящей по направлению группе давно возникла и в последнее время укрепилась. Это оказалось эпохальным решением, которое определило всю дальнейшую жизнь Франка и свела его с Давидом. Любовь все-таки нашлась, ожидание было не напрасным, и Франк искренне считал, что заслужил такого парня, как Давид, и то, что он ухитрился не набраться сексуального опыта в родном городе и достался Давиду фактически девственником, добавило их отношениям исключительности и трогательности.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора 9/1

Новость вывела Франка из равновесия. Он рассчитывал поздороваться, поздравить Эрика с путешествием к теплому песку и синему морю и попрощаться до встречи после каникул. Но Эрик убил его своими словами. Франк лихорадочно соображал, что происходит. С одной стороны, его отъезд нес с собой облегчение: если Франк перестанет видеть Эрика – может, на этом его гомосексуальность закончится? Наивная мысль, конечно. С другой стороны: станет тяжело. Эрик уезжает, и они могут никогда не увидеться, а Франк так привык к тому, что его тайный возлюбленный постоянно где-то рядом, в пределах достижимости. Если они виделись, то день для Франка окрашивался приятными эмоциями, и ничто не могло сбить позитивный настрой. Эрик был рядом, он жил, дышал, ходил совсем близко, им можно было издали восхищаться, в очередной раз угадывать, что скрывается за фасадом загадочности. А теперь нужно будет учиться жить без него. Знать, что ни сегодня, ни завтра Франку не удастся даже просто повстречаться с Эриком...

- Куда ты едешь?
Вопрос прозвучал довольно агрессивно, слишком тяжело давалось сдерживать свои чувства.
- В Лондон, учиться. Там у меня родственники.
- Почему?
- Больше возможностей.
Логично, четко и коротко. Никак нельзя понять, радуется он или грустит.
- Ты вернешься?
Франк задавал вопрос за вопросом, но Эрик не возражал и спокойно отвечал. Но третий ответ он дал, немного подумав.
- Скорее всего, нет.

Так просто...
Оба парня молчали. Франк не знал, что еще сказать. Ему даже не приходила в голову мысль о том, чтобы рассказать о своих чувствах к Эрику. Невозможно... Он рассматривал носки кроссовок и думал, что Эрик прав, и из Хайдельберга нужно уезжать. Раз его больше не будет... оставаться станет бессмысленно... Эрик едет реализовывать свои мечты... Он прав...

Франк поднял голову и увидел, что Эрик смотрит на него, слегка прищурившись от ветра или от яркого солнца, и улыбается. Франк опять подумал, что он что-то понимает или подозревает, такой странный взгляд... Но разбираться не было времени. Подошел поезд.
- Пока, Франк. Может, когда-нибудь пересечемся. Удачи!
Франк по привычке ответил:
- Приятного пути и удачи!
Эрик кивнул и пошел к поезду.

Как во сне Франк смотрел на него, заходящего в поезд. Эрик прошел налево, по направлению к голове поезда и устроился на своем месте. Не смотрел в окно, не ждал, что ему будут махать и провожать, и Франка в который раз поразило одиночество Эрика, которое он не мог ни понять, ни разделить. Если бы он, Франк, собирался покинуть родину, его бы провожал весь город... А Эрика не вышел провожать никто, ни один человек...

Смятый крепкими пальцами пластиковый стаканчик упал на землю. "Стоп, - подумал Франк, - я вышел!" Он пошел к Эрику и помахал ему рукой. Потом показал удивленному парню знак "V" и улыбнулся. Эрик в ответ тоже улыбнулся, и на этом прощание завершилось, поезд отошел от станции, набирая скорость.

Франк медленно шел к выходу, засунув руки в карманы джинсов, и чувствовал, что потерял нечто очень дорогое для себя. Эрик уехал. Он никогда не вернется... Короткая встреча стала последней, классика мелодрамы – прощание на перроне... От нелепости самой ситуации и скорости перемен голова шла кругом. Наверное, впервые в жизни Франк чувствовал, что хочет напиться – до беспамятства, до чертиков, чтобы убить все эмоции, убить боль, запретить сознанию прокручивать их разговор раз за разом, до бесконечности...

Как ни странно, в итоге Франк так и поступил: принял первое более-менее нормальное предложение и уехал на север петь в малоизвестной группе. Наобум, повинуясь интуиции, не особенно переживая, просто чтобы уехать. Чтобы забыть свою мучительную первую любовь...

Но прошлое не оставляло его, постоянно вклиниваясь в настоящее. Франк на своем опыте убедился, что прошлое не умирает, оно скрывается, чтобы время от времени напоминать о себе. Каждый раз, когда Франк приезжал домой, он вспоминал про Эрика. Это было неизбежно, как мамин фирменный кофе и булочки с корицей. Конечно же, он встречался в друзьями, и рано или поздно, но кто-то упоминал об Эрике, только потому, что никто не знал, где он и что с ним случилось.

Тяжелые воспоминания в полночь – плохой рецепт спокойного здорового сна. Франк перестал вспоминать, пошевелил затекшей рукой, на которой спал Давид. Пора было его будить и отправлять в его комнату.
- Дави, ты спишь?
Давид сонно промычал:
- Нет, не сплю.
Франк решил не спешить, сон все равно не шел, потом прогонит...

Картинки из совсем недавнего прошлого посыпались одна за другой.

Между двумя важными событиями – после судьбоносного прощания и до отъезда в Гамбург был довольно тяжелый отрезок времени, когда Франк пытался свыкнуться со своей истинной сексуальной ориентацией. И научиться с ней жить. Оказалось, все легко только в фильмах. Признавшись самому себе, что он – гей, Франк открыл море внутренних проблем и столкнулся с внешним миром, до "coming out" вполне благосклонного, с пикниками и мороженым (только помнить вкусы очередной девушки), а теперь наполненным скрытыми угрозами и недопонятыми секретами.
Франк миллион раз проходил мимо крайней скамейки в центральном парке, иногда даже присаживался на нее с девушкой, но никогда не догадывался, что это одно из мест встреч городских геев, а сама скамейка – точка рандеву, садясь на нее, парень подавал знак, что свободен и ищет приключений. Весь этот район парка оказался зоной боевых действий. Неторопливо прогуливались одинокие парни и мужчины в поисках интересных знакомств, назначались свидания, естественные продолжения Интерент-знакомств по принципу "если не понравишься, я не подхожу", совсем молоденькие мальчики, еще школьники, как и Франк, искали взрослых партнеров, потому что так было удобно и просто - вход в гей-клубы для них еще был закрыт. Тихо, незаметно для прохожих, шла очень активная деятельность, только посвященные знали, что происходит и каковы правила игры.

Пришло время попробовать этот новый мир на вкус.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

8/2

Когда отношения с Анхен закончились, причем по ее инициативе (Франк бы продолжал, так было удобно), наступила полоса неуверенности. Франк думал, что выбрал не ту девушку, что Аннелизе была чуть ли не фригидной, но это был полный бред, она ни чем не отличалась от других – обычная нормальная девчонка. Франк хватался за все спасительные соломины, попадавшиеся ему, он не относился к тем геям, которые "радостно осознали, что они другие"... Для Франка нетрадиционная ориентация оказалась страшной тайной, которую надо скрывать, чем-то постыдным, несмотря на разрешение на однополые браки и ХХI век за окном. Он с детства был уверен, что в определенное время у него будет большая семья: жена, дети, свой дом, множество домашних любимцев. Франк был глубоко консервативным в душе, а тут... Собственное тело предает его в самом ответственном вопросе.

Франк вычитал про шкалу гомосексуальности и, пытаясь успокоить себя, определил, что у него только интерес и нет полноценного влечения, то есть, это блажь, возраст, гормоны, такое бывает почти у всех и благополучно проходит. Не прошло до сих пор. Но тогда он еще старался себя убедить в обратном.

Франк пытался найти "подходящих" девушек, раз Аннелизе была "неподходящей". С нетерпением больного тяжелой болезнью ждал признаков выздоровления – проявлений бурной страсти, но ничего бурного не происходило. Секс был заурядным, точнее, ощущения Франка от секса не были выдающимися, одна девчонка даже проглатывала сперму и в принципе делала минет с чувством, но все равно никакой особенной реакции не вызывала. Равнодушие, полная потеря интереса после средненького оргазма, Франк больше получал удовольствия, мастурбируя в одиночку.

Он ждал, что скоро влюбится, думал, что для него важны чувства, и поэтому он не может получать 100%-е удовольствие от секса, вот такой он нестандартный, просто еще не нашел ту самую, единственную – милую, красивую, любящую музыку и животных. Ждал, ждал, попадая в какие-то смутные отношения без перспектив, однонедельные, одномесячные, заканчивающиеся тривиально в перерывах между уроками, вечером у дверей дома очередной девушки и даже по телефону. И они, девчонки, чувствовали изначальную пустоту этих отношений, чаще сами уходили и бросали, а Франк, перестав держаться за каждую новую девушку, отупело принимал отказы или бросал сам. Таких промежуточных пробных связей было не много, но они вымотали Франка, добавив душевной боли и чувства несостоятельности.

Это длилось почти год, пока не пришло время, его терпение исчерпалось, и Франк признался себе, что ему не нужна подходящая девушка. Ему нужен подходящий парень.

Признаться самому себе в чем-то важном, смириться со своим недостатком или чертой характера, не самой лучшей, очень трудно. Франк был близок к тому, чтобы считать свою гомосексуальность ужасным пороком, но так глубоко не зашло. Он примерно месяц подряд ходил в школу, подрабатывал в супермаркете и общался с семьей на автомате, погруженный в свои мысли, стараясь побольше улыбаться, чтобы никто не заметил изменений. А по ночам он мечтал...

В отношении парней все было и проще, и сложней. Он точно знал, кто ему нравится, кого он хочет. И так же точно было то, что сладкая мечта недоступна – Эрик был натуралом, и у него была постоянная девушка. Франк встречал его на тренировках, но старался избегать прямого общения, боясь выдать себя. Так текли дни. Погружение в учебу, социальную жизнь, работу, музыку, он брался за все, лишь бы отвлечься. Нагружал себя по максимуму, чтобы свалиться в кровать вечером, но просыпался ночью или под утро от последствий очередного эротического сна. Вытесненные из реальной жизни сексуальные желания неистово протискивались в сновидения и требовали внимания. Жизнь усложнилась, и Франк пока не знал, где выход из тупика.

Тетя Анита уезжала вместе со своим многочисленным семейством. Ее провожали с таким размахом, что казалось она едет в путешествие по меньшей мере за океан, а не в еще более провинциальный Вальдорф. Вся семья Франка собралась на вокзале и шумела, вызывая гневные взгляды окружающих людей. Отец пытался громко договориться о передаче своей части наследства дяди Альберта, малыши хотели пить и кричали, попытки осмысленного разговора терялись в людском потоке. Скоростные поезда шуровали, напоминая о причине собрания, женский голос объявлял расписание...

Когда тетя Анита уехала, весь вокзал вздохнул спокойно. Родные спешили по делам и быстро распрощались, убегая каждый в свою сторону, на ходу договариваясь, кто кого подвезет, а Франк был свободен, летние каникулы оставляли много свободного времени, его смена еще не началась, а уроки вокала отложили до следующей недели, потому что учитель выехал на отдых. Франк подошел к автомату с напитками, было еще довольно рано, вчера из-за семейного обеда все легли поздно, поэтому необходимо было выпить кофе. Отпив из стаканчика, Франк лениво огляделся и увидел знакомую фигуру – закадычный друг Фло стоял за окном на платформе и ждал поезда. Теоретически, он должен был сидеть дома из-за ежегодной летней ангины. Заинтригованный Франк пошел к другу, размышляя, что же случилось, и почему Флориан его не предупредил. Оказалось, он сумел вырваться из-под крыла матери и ехал к своей девушке Марии, которую на лето была сослали подальше от соблазнов города в деревушку к родственникам.

Фло обрадовался Франку, они немного пообщались. Разговор опять завертелся вокруг предполагаемого похода. Парни решили, что, как только Флориан выздоровеет, то они пойдут в горы. В целях оздоровления и романтического секса на природе. По последнему пункту маячила проблема, но закадычный друг уверенно заявил, что Франк успеет кого-нибудь подцепить к нужной дате.
- А почему ты мне не сказал, что едешь?
Фло пожал плечами.
- Не смог до тебя дозвониться, пару раз набрал, не пробился, а дальше не было времени. Опять забыл подзарядить?
- Позвонил бы на стационарный...
- Так я в своей комнате сидел и ждал, пока мать не пойдет в сад цветочки свои облизывать. Как пошла – сразу побежал из дому.
Фло почесал макушку и поправил сумку на плече.
- Почти все разъехались, только мы с тобой торчим в городе, как последние лузеры. Ты точно не едешь в Грецию?
Франк смотрел на дно своего пластикового стаканчика с кофе.
- Нет. Лучше поработаю, деньги нужны.
- Ты придурок! Летом надо отдыхать, а не работать. Если бы не ангина мы с Марией махнули бы автостопом по Европе. Романтика, ночи под открытым небом, спишь, сколько хочешь, идешь, куда хочешь.
Флориан мечтательно закрыл глаза и покачался из стороны в сторону.
Франк мрачно добавил:
- Мыться негде, жрешь всякую бурду и могут оштрафовать за бродяжничество. И тебе нельзя выезжать за пределы родины – ты же ни одного языка, кроме немецкого, толком не знаешь...
Фло обиделся.
- Вот ты ограниченный человек, Фрэнки! Не умеешь свободно мыслить, у тебя закрыто сознание!
- Не кричи... Все хорошо в меру. Должен быть минимум комфорта. Я тоже люблю спать в палатке и ужинать у костра, но не в чужой стране.
- Да пошел ты. Все равно я поеду.
Франк все так же мрачно сказал:
- Удачи, я же не против.
- Не против?
Требовались пояснения.
- Фло, можешь ехать, только подумай, как лучше устроиться, где ночевать, есть же дешевые гостиницы, хостелы, общежития летом сдают...
Флориан принялся прикидывать варианты:
- Не вопрос. Когда тепло и нет дождя, можно ночевать в палатке, а когда дождь – в гостинице.

Обсуждение недостатков автостопа прервали сразу две вещи: поезд Флориана и появление Эрика. Фло увидел свой поезд, потому что следил за временем и слушал объявления, а Франк, смотревший в другую сторону, увидел Эрика, который вышел из здания вокзала и остановился неподалеку от них. Фло проследил за взглядом Франка и сказал:
- Смотри, Эрик. Куда это он?

Флориан не был с Эриком ни в каких отношениях, поэтому терялся в догадках. Но и Франк, который мог что-то знать, ведь они тренировались вместе, ничего не знал.
Поезд остановился, нужно было прощаться. Парни быстро договорились, когда встретятся, Фло пообещал звонить, Франк – заряжать свой мобильный.
- Все, побежал. Фрэнки, готовься в поход! Ты меня понял...
Это означало – ищи себе девушку, которая любит заниматься сексом в палатке и просто под открытым небом.
- Понял, понял... Смотри, не болей. Привет Марии.
- Обязательно. Давай, брат, встретимся!
И побежал, махая рукой на бегу.

Франк машинально помахал в ответ, улыбаясь другу, но все его мысли уже были про Эрика. Что он здесь делает с большим чемоданом на колесиках и сумкой? Куда-то едет отдыхать?

Одинокая фигура Эрика притягивала взгляды, по крайней мере, так казалось влюбленному Франку. В Эрике было что-то особенное, отличавшее его от остальных. Загадочная молчаливость, которая скрывала не человека, которому нечего сказать, совсем наоборот, Эрик был очень умен, но избирательно показывал свой ум, в большинстве случаев слишком сильно погруженный в себя. Он плохо успевал по точным наукам, дополнительно занимался алгеброй, хотя ненавидел ее, но отлично рисовал и любил историю, литературу. Творческая личность. И при этом красивый парень, отличающийся грациозностью и отсутствием лишних движений. Впрочем, и лишних слов. Он чаще молчал, чем говорил, но если решал пообщаться, то в его словах оказывалось слишком много смысла как для простой беседы.

Франк никогда не страдал низкой самооценкой, поэтому не завидовал Эрику. Наоборот, с тех пор, как они познакомились в раздевалке спорткомплекса, его тянуло к темноволосому новичку. Суть этой тяги выяснилась позже, но поначалу это было простое любопытство. Они учились в разных школах, встречались редко, но жили неподалеку. И на тот знаменательный день рождения Фло пригласил Эрика только из-за Франка, который расписывал, какой его новый знакомый замечательный. Правда, с ним были знакомы еще Петер и Людо, и оба его хвалили.

У Эрика были синие глаза, именно синие, а не голубые, и черные волосы, но при этом светлая кожа. Стройная спортивная фигура с классическим разбегом плеч и узкими бедрами, сдержанная манера одеваться, любовь к темным тонам, обычная стрижка. Но, несмотря на это, любые вещи на Эрике превращались в стильные и модные - так ему удавалось создавать из ничего собственный стиль. Ребенок интернациональной семьи, разбросанной по всей Европе, он принадлежал фактически самому себе, потому что родители относились к воспитанию сына с точки зрения "ребенок сам знает, что ему нужно, а наша задача – не мешать". И они не мешали, строя свои карьеры, воплощая в жизнь бизнес-планы, постоянно разъезжая по командировкам и важным встречам, отдыхая на лыжных курортах.

С Эриком невозможно было сблизиться. Он со всеми ровно и спокойно общался, но близко не подпускал никого. Друзей у Эрика не было. Ни в каких скандалах, ссорах, разборках он не участвовал, существуя сам по себе. Последняя девушка, Кристина, была очередной красоткой в коллекции других подобных. Со всеми ними Эрик расставался спокойно и без ссор, так же, как и сходился, тихо и незаметно для окружающих. Каждая свято хранила тайну их отношений, равно как и тайну расставания. Общее мнение было такое: он меняет девушек, потому что художнику нужно вдохновение. Но загадка оставалась, потому что никто не был уверен в этой версии.

Сейчас Эрик тоже стоял один, спокойный, уверенный в себе, с вещами наготове, разговаривал по телефону тихим ровным голосом. Франк подошел к нему, но чтобы не мешать, остановился в паре метров.

Эрик закончил разговор, положил мобильный в сумку и замер в позе человека, чей поезд должен прийти с минуты на минуту. Франк медленно приблизился, собираясь просто поздороваться, но сердце гулко стучало. Эрик обернулся на приветствие.
- Привет, Франк.

Он никогда не называл Франка Фрэнки, как большинство его друзей и знакомых. Небольшое преимущество в росте давало ему возможность смотреть слегка свысока.
Франк улыбнулся.
- Рад тебя видеть. Уезжаешь отдыхать?
Эрик невозмутимо ответил:
- Нет, навсегда.
Франк был потрясен.
- Навсегда?
Эрик уточнил:
- Больше не вернусь.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора 8

Как долго можно заниматься сексом, если время не ограничено, а желание слишком сильное? Франк лежал, пытаясь отдышаться и прийти в себя, еще поглощенный очередным, но не менее сногсшибательным оргазмом. Почему-то в голову лезли дурацкие воспоминания, и больше всего про Аннелизе. Его поворотная точка, девушка, изменившая ход его жизни, но при этом не значащая ровным счетом ничего и не сделавшая ничего важного...

Одним из самых ярких разочарований в их отношениях, как тогда казалось Франку, был секс. Спустя пару лет многое стало понятным – он требовал больше, чем Анхен могла дать, и в итоге выяснилось, что она вообще никогда бы не смогла дать ему того, что было нужно. Потому что была девушкой. Обычной девушкой, к тому же ничем не выдающейся, без фантазий, без яркого темперамента, индивидуальности. И даже если бы обладала всеми талантами и диким сексапилом – это не изменило бы ситуации. Зато Аннелизе очень нравилась матери, что закономерно...

Анхен никогда не отказывала, всегда соглашалась, вот только чаще всего у нее было выражение лица "я уступаю тебе, но ты мне уступишь в другом...". Франк не сразу научился распознавать оттенки ее настроения, но когда их отношения установились, правила игры были четко определены. И больше всего Франка разочаровало банальное и привычное для многих пар правило орального секса: "я сделаю тебе минет, дорогой, но не заставляй меня проглатывать эту гадость". Аннелизе сама тогда предложила сделать минет, их первый опыт в этом направлении. Может, начиталась о пользе спермы для кожи лица, или про то, как важно делать минет, чтобы удержать парня, кто знает, они никогда больше не говорили на эту тему.

Любимая девушка... на коленях... взявшая в рот его член... собирающаяся делать минет... Сбывшаяся мечта, естественная фантазия со времен, когда Франк узнал, что такой вид секса существует. Анхен не была излишне опытной, для обоих опыт стал первым, Франк не знал, какие ощущения должен испытывать, только догадывался по прочитанному, услышанному, тайком увиденному... Он сидел, откинувшись на спинку стула, крепко вцепившись в сидение. Если бы видел себя со стороны, то наверное рассмеялся, такое у него было выражение лица, но в момент приближения оргазма не до смеха.

Аннелизе старалась, как могла, Франк решил, что она видимо спросила подруг, как это делается, и мечтал, чтобы советы ей давала Тесса Новак, потому что все знали, какой шикарный минет делает Тесса своему парню, Карстену Майеру, конечно же, от самого Карстена, который делился впечатлениями в школьной раздевалке. Да, Тесса была чешкой, а славянки темпераментнее немок, в принципе Франк был патриотом, но иногда жалел, что в его городе слишком мало иммигрантов с их симпатичными дочками...

От кого бы ни шла информация, но Анхен старалась, как прилежная школьница, выучившая урок. Франк боялся, что она будет неосторожна, страх отдавать свой член в работу чужому рту был неожиданно сильным. Он чувствовал, что Аннелизе не получает от процесса никакого удовольствия, ноль. Обязанность, неприятная, но необходимая. Экзамен на звание примерной девушки, которая заботится о сексуальном здоровье своего парня и не желает давать ему повод изменять в поисках запретного удовольствия на стороне. Франк интуитивно понимал все эти моменты, но наслаждение было важнее рассуждений о том, должен ли девушке нравится оральный секс в ее исполнении. Слишком уж большие и пухлые губы были у Анхен, язык упорным, а рот влажным и теплым. Франк с ужасом понял, что ее рот ему нравится больше вагины. Он закрыл глаза, наслаждаясь, предчувствуя роскошный оргазм, а Аннелизе упорно трудилась, не останавливаясь. Ее темноволосая головка поднималась и опускалась, но Франк не смотрел на нее, он вообще уже не думал о ней. Девушка была только способом получения удовлетворения. Сама предложила, сама и поплатилась в итоге...

Франк почувствовал, что сейчас кончит, и последним образом, вызвавшим цепную реакцию оргазма, стала картина, которую он в течение последних лет наблюдал в душевой спорткомплекса: Эрик Шварц, голый, еще влажный после душа, лениво вытирающийся большим белым полотенцем, мокрые волосы слегка вьются, родинка над левой ягодицей, старый шрам на бедре белесой змейкой, твердая, упругая как мячик, попа парня, постоянно занимающегося спортом, взгляд синих глаз, который невозможно разгадать, легкая полуулыбка "я все про тебя знаю..."

Анхен выпустила член Франка изо рта, шарахнулась в сторону от неожиданности, хотя чего она ждала? Франк кончил ей прямо в рот, что было абсолютно нормально. Но ей это не понравилось, ох, как не понравилось...

Его девушка считает его сперму чем-то отвратительным, таким, что не может быть проглочено, на что нужно смотреть с выражением отвращения на лице и спешить в ванную промывать рот.

Франк остался сидеть на своем стуле, удивляясь, как вообще смог кончить в таких условиях, и краснел, вспоминая, что стало последней каплей, о чем он мечтал и кого представлял...

Они нашли компромисс, и в итоге Франк все-таки стал получать от орального секса удовольствие. Аннелизе делала минет, но кончал он сам, как выходило: то в приготовленное полотенце, то себе на живот, то уходил в ванную и заканчивал сам вручную. Анхен не скрывала, что для нее это обязанность, и наотрез отказалась, когда Франк предложил поменяться ролями. И он больше не предлагал.

Поначалу Франк страшно стыдился своих фантазий, стыдился того, что заставляет его кончать особенно сладко, когда его член был в ротике Анхен, а мыслями он возвращался в душевую... Но потом привык, начиная потихоньку осознавать себя.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора 7/2

Давид лежал, положив руку над головой. На ладони остались мокрые следы слюны и покраснение – он чуть ее не искусал, пытаясь утихомирить себя и не дать волю крику. Франк улыбнулся, довольный собой. Когда видишь, что твой любимый человек в полуобмороке от потрясающего оргазма, то понимаешь, что не зря все это затеял, по крайней мере, времени вы даром не теряете...

Было приятно просто лежать и обниматься, время текло незаметно, казалось, прошла половина ночи, но Франк точно знал, что еще нет двенадцати. День не был наполнен событиями – только моральными переживаниями, поэтому он с таким азартом занимался сексом. Давид показал одними губами многозначительное "о_О...", кивая головой на член Франка.
- И на бис...
Давид тихо засмеялся.
- Он будет последний или мы до утра будем выходить?
- Куда?
- На бис.
Парни посмотрели друг на друга, угадывая настроение и намерения, и засмеялись, слишком счастливые, чтобы помнить про родителей, осторожность и строгое соблюдение тишины. За что и поплатились.
Первым шум услышал Давид.
- Тише, что это?
Франк перестал смеяться и прислушался. В коридоре кто-то ходил, и он сразу угадал мать по легким шагам. Она подошла к двери комнаты Франка и постучала короткими ударами.
- Сынок, ты спишь?
Вопрос был довольно риторическим, так как из-под двери было видно свет. Не в привычках родителей было без спросу заходить в комнаты детей, поэтому волноваться о том, что она откроет дверь, не стоило. Франк быстро ответил:
- Мам, все в порядке. У нас непривычно тихо, я же приспособился спать в шуме и суматохе. Нашел книжку, почитаю и усну...
Мама Франка не настаивала.
- Как знаешь, я подумала – вам ведь завтра с утра ехать с Давидом, а ты не спишь. Бросай книжку и ложись, Фрэнки.
- Все, выключаю. Спокойной ночи, мам!

И действительно выключил свет. Давид так и сидел, прижавшись к плечу Франка, не зная, что делать – лезть в шкаф, под кровать или наоборот гордо сидеть рядом. Он целовал своего парня быстрыми поцелуями в шею и грудь, потому что невозможно было просто сидеть и ждать.

Мама Франка ушла, стало тихо, а когда погас свет – еще и темно. Привыкнув проводить ночи вместе, где бы то ни было, оба парня чувствовали себя достаточно комфортно. Давид немного показал свой характер, Франк задал два очень важных вопроса, и потом был замечательный секс...
Может быть, надо было сдержаться и спокойно отоспаться – здоровый сон никогда не повредит, но как вышло – так вышло.

Поцелуи ПОСЛЕ секса значат намного больше, чем поцелуи ДО. Можно обмануть партнера, пытаясь добиться желаемого, но обман длится ровно столько, сколько сам акт, а дальше пустота, усталость, неловкость, быстрое расставание, равнодушный цинизм со стороны того, кто обманывал, разочарование того, кто поверил... Непересекающиеся прямые приблизились ровно на толщину пленки пота на коже и пролившейся в глубину тела спермы и ушли в пространство, больше потеряв в конечном итоге, чем получив. Они были близко, очень близко, но главного, того, что бы их связало, не было. Ощущение одиночества усилилось, и ярче всего переживалось именно после секса, когда вместо бегства в душ или скучающей сигареты должны были быть искренние ласковые объятия.

Давид обнял Франка, прижимаясь к нему всем телом, выплескивая свою благодарность и любовь. Обычно любая романтическая инициатива шла от Франка, но такие маленькие знаки любви, незначительные в общем потоке жесты говорили больше самых красивых слов. Так мало, но так безмерно много – просто прижаться к любимому человеку, дать почувствовать ему свое тело, которое на столько способно, свою любовь, для которой секс был только выражением, а не самоцелью, открыть душу – ему, как исключительное право, ему, отобранному, желанному, тому, с которым не стыдно, не скучно, не больно.

Парни целовались медленно, не спеша, уже в целом удовлетворенные, не сгоряча и быстро, не в хаосе похотливых желаний, а размеренно, бесцельно, ничего не доказывая, просто целовались, потому что это было приятно, потому что одни в темной комнате и мама ушла, можно делать, что хочешь, только тихо... И так хорошо делить на двоих нагретую собственными горячими телами постель. Легкая усталость и еще осталось немного жара, хочется продлить удовольствие, разок, а потом уснуть, сладко прижавшись друг к другу. Франк знал, что он ведущий, а Давид ведомый даже в поцелуях, он целовался нежно, ласково, любя, но в то же время, утверждал свою власть, и Давид подчинялся охотно, даже слишком, иногда снова наводя на те же мысли и вызывая в памяти маленькое преступление.
Франк оторвался от губ Давида, хоть это и было тяжело, и сказал:
- Еще немного, и нас бы запалили...
- Мм...
- Ты бы не успел спрятаться.
Давид поцеловал Франка в плечо.
- Я думал, что надо... куда-то залезть, но не отреагировал вовремя, а потом ты начал разговаривать.
- Глупо бы было, да?
- Ну, все обошлось.

Больше тема их не интересовала, были другие, более занимательные вещи. Например, член Франка, требующий незамедлительного внимания. Они лежали рядом, слитые в единое целое, впитывающие энергию, которая течет между их телами, и огонь разгорается заново.

Франк трогал Давида, везде, как будто не было последних часов, и парни все начали только сейчас. Давид в ответ вздохнул, набирая в легкие больше воздуха, но не для того, чтобы кричать, а потому, что забывал дышать. Он закрыл глаза, хотя уже привык к полумраку, начал двигать бедрами, чтобы теснее прижаться, и их с Франком члены скользили друг о друга, играя в нескучную игру соблазнения, и Давид запрокинул голову, отдаваясь этому ощущению, а Франк двигал бедрами, настраиваясь на вечный, как вселенная, ритм.

Последний раз стал самым нежным и неторопливым, первая сумасшедшая страсть прошла, как и тяга к новинкам. Давид вернулся к ласкам и, пройдя по всем остановкам на пути, добрался до конечной цели – члена Франка и на том остановился, с удовольствием взял его в рот, лаская своими красивыми губами, потом облизал весь ствол и вернулся к головке, заставив Франка тихо стонать. Но ему было мало, не вопрос контроля, а вопрос удовольствия, как долго можно выдерживать и не кончить, стоит ли стараться сдерживаться, если минет делает парень с самым сладким ртом в мире.

Франк и не пытался продержаться подольше, оставил своему телу выбирать момент оргазма, как завершающий аккорд в сегодняшней композиции. Возможно, самый удачный... Его всегда потрясало, с каким наслаждением Давид выпивает его сперму, как она важна для него. Поначалу для Франка это было просто обязанностью, но это было недолго, потом пришло понимание, какая это важная вещь, как много она означает - не только для деторождения... И Франк научился любить оральный секс и понимать его, но все равно, ему казалось, что до уровня Давида никогда не дотянуться.

Минет в его исполнении доводил до временной потери рассудка и провалов в памяти.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

6\1- http://www.liveinternet.ru/community/the_slash_of_panik/post81441097/

6\2- http://www.liveinternet.ru/community/the_slash_of_panik/post81441330/

7

- Ложись и получай удовольствие, - сказал Давид, по-прежнему широко улыбаясь, забирая себе контроль над ситуацией.

Франк мотнул головой, не желая ложиться на спину.
- Нет, не хочу.
- Ты же сказал, что угодно?

Влажные от пота на висках волосы Давида прилипли к коже, щеки горели румянцем, а теплое освещение добавляло красок его довольно бледному лицу. Он был безумно красивым в этот момент, и Франк потянулся за поцелуем к губам Давида. Они целовались, и Давид взял в руку член Франка, наслаждаясь его твердостью, как всегда, страшно гордясь тем, что все это из-за него.

Нацеловавшись, парни сели рядом, и Давид сжал член Франка, наблюдая, как капля смазки увеличилась в размере и стекла вниз. Тогда Давид размазал ее пальцем по чувствительной головке, и на месте первой, хотя она была уже далеко не первая, появилась следующая. Тогда Давид пошел дальше и принялся ритмично сжимать член, как будто выдаивая его, и получил в ответ маленький поток, вытекающий из маленького устьица. Давид это оценил и наклонился, чтобы начисто вылизать член Франка от прозрачной жидкости, попутно посасывая головку и массируя яички.

Франк вздохнул.
- Я так тебя не мучил, Дави...

Замечание осталось незамеченным, потому что Давид был слишком увлечен, чтобы отвлекаться на мелочи. Он медленно обрабатывал все известные ему эрогенные зоны на теле Франка, наслаждаясь своей властью над удовольствием любимого парня. Франк лег на бок, а Давид потянул его и уложил лицом вниз, раскрывая руками зад, чтобы ответить лаской на ласку. Он перебросил ногу через спину Франка и потрогал яички, просовывая руку между бедер сзади, собрал пальцами новую порцию смазки, терпеливо выслушал обвинения Франка в издевательстве и наклонился, чтобы полизать ему анус.

Франк лежал, подняв вверх попу, и не верил, что у него хватает выдержки все это перенести. Язык Давида, влажный и сильный, приближал оргазм с каждым прикосновением. Внезапно он остановился, Франк поднял голову и увидел, как Давид поднимается и садится перед ним на подушку, и его член, уже снова возбужденный покачивается в сантиметре от лица Франка. Просить не нужно было, Франк сразу же открыл рот, и Давид провел пальцами по его губам, взял свой член и приблизил к пункту назначения. Франк высунул язык и лизнул головку, и Давид мгновенно отреагировал и убрал член. Потом снова приблизил, почти касаясь губ.

 Франк посмотрел ему в лицо, говоря взглядом, что ему не нравится такая игра, и он не будет в нее играть, и сомкнул губы. Давид провел головкой своего члена по носу Франка, по упрямому рту, и Франк снова высунул язык, чтобы полизать предлагаемое сокровище. И Давид опять отстранился с хитрющим выражением лица.
 
- Все, теперь не буду убирать. Открой рот.

Франк повиновался и получил награду – Давид медленно ввел свой член ему в рот, помогая себе рукой, так же медленно вынул и обвел по контуру губы, и снова погрузил в горячий влажный рот. Франк подыгрывал и не проявлял инициативу, оставаясь принимающей стороной. Он еще контролировал себя, не получая прямой стимуляции.

Давид в очередной раз прекратил "кормление" и сказал:
- Высунь язык.

И короткими движениями стал ласкать язык Франка головкой своего члена. Но этого было мало, и Давид стал водить влажным от слюны членом по всему лицу Франка, рисуя узоры, затем опять провел по губам, просясь внутрь. На этот раз он без комментариев засунул свой член на всю длину в ласковый рот Франка, и двинул бедрами, пробуя, далеко ли он может зайти. Франк не сопротивлялся, и Давид начал трахать его в рот, нагло используя возможность, которой больше может не представиться. Франк помнил, что обещал, и плюс к этому, был слишком возбужден, и даже такой способ казался естественным. Они прервались, чтобы удобней устроиться, Давид встал над Франком, который сел к стене, подложив под голову подушку, стараясь сдерживать желание взять в руку собственный член и отчаянно его дрочить. Вздыхая от удовольствия, Давид продолжил свое занятие, а Франк пассивно открыл рот, впуская член, наслаждался им и следил за своими зубами, привыкнув и не чувствуя неудобства от непривычного варианта минета.

После всего пары минут такого секса Давид остановился, поднялся и потянул Франка за руки вниз, и он сполз с подушки на кровать, догадываясь, к чему идет дело. Давид перевернулся задом к Франку и лег так, что его член оказался напротив лица Франка, а сам Давид мог взять в рот член Франка. Их горячие влажные от пота тела то соприкасались, то разъединялись, и сейчас точкой их соединения были самые чувствительные части. Они не редко пользовались этой позой, потому что в ней можно было доставить удовольствие обоим сразу, но приходилось следить друг за другом и не отвлекаться только на свои ощущения.

Франк протянул руку и приласкал попу Давида, который лизнул где-то далеко внизу член Франка. Оба парня жадно накинулись на члены друг друга, но чего-то не хватало в этом варианте 69, и нужно было немного изменить расположение. Нехотя они разъединились, ложась на бок, Давид поднял ногу, чтобы Франку было удобней. И сразу же вернулся к прерванному занятию. Франк был готов кончить в любую минуту, но потребность дать ласку Давиду была сильнее. Франк оторвался и полизал себе палец, потом оттянул яички, почувствовал ответную дрожь Давида, потянулся к попе и ввел палец в анус, заслужив довольный всхлип. Давид задохнулся от удовольствия и перестал сосать член Франка, но быстро пришел в себя и продолжил.

Но Франку этого было мало.
- Ты мне то же самое сделай.

Давид услышал, но не ответил, занятый процессом. Он оторвался от члена, чтобы облизать палец, и помассировал дырочку Франка, который в ответ погрузил свой палец в анус Давида так глубоко, как это было возможно. Они никогда прежде не заходили так далеко, и новая игра приятно шокировала обоих. Франк попрощался с еще одним своим табу, но полностью насладиться этим ему не удалось. Сама мысль о том, что Давид трахает его попу пальцем, и неожиданно приятные ощущения довели Франка до предела терпения, и он начал кончать, выплескивая всю застоявшуюся сперму в рот Давиду, переживая долгожданный оргазм, ошеломительный по силе и продолжительности. Все-таки, сдержанность вознаграждается...

Давид не кончил и сел возле Франка, наблюдая за ним. Как только он открыл глаза, Давид дотронулся до своего члена, намекая на продолжение. Франк приподнялся, устраиваясь поудобнее, и с готовностью открыл рот, впуская член Давида, но теперь игр не было, Давид просто трахал Франка в рот, чтобы кончить, но даже так он делал это по-своему нежно, стараясь не быть грубым или невнимательным. Франк с удовольствием включился в процесс, лаская Давиду по возможности яички и попу. Давид двигался в быстром ритме, он готов был скоро кончить, его узкие худые бедра загоняли член в глубину рта Франка, и обоим это безумно нравилось. Окончательно пришедший в себя после оргазма Франк поглаживал свой член, ласкал яички, разведя ноги, гладил себе бедра, получая неимоверное удовольствие от своей пассивной роли, и подумал, что этот вариант орального секса войдет в их с Давидом постоянную практику. Его член поднимался и креп в ответ на возбуждающее занятие.

Долго ждать не пришлось, и Давид кончил, помня про свою неудачную для этого случая склонность кричать от удовольствия, и потому зажимая себе рот рукой. Получив свой заслуженный оргазм, он убрал руки и оперся ими о стену, нависая над Франком, тяжело дышал, закрыв глаза.

Франк проглотил всю сперму и подумал, что они опять не совпали, и теперь он снова возбужден, а Давид снова только что кончил.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

6/1-http://www.liveinternet.ru/community/the_slash_of_panik/post81441097 -- ли.ру опять глюкнул...

6/2

Со вздохом разочарования Франк начал медленно ласкать себя, не концентрируясь только на члене. Он полизал пальцы и провел ими по соскам, повернулся на бок и погладил бедра и зад. Немного увлекся, и пропустил момент, когда Давид больше не мог терпеть и подошел ближе.

Глупо сопротивляться своим желаниям, если их можно легко удовлетворить. Франк немного притормозил и решил подождать, не торопить события. Давид сел на кровать и потянулся рукой к животу Франка, лаская его точно так, как он только что делал сам: полизал пальцы и потер соски, провел ладонью по крепкому животу, потрогал бедра и попу. Не отвлекаясь ни на секунду, не отводя глаз, не теряя концентрации...

Прелюдия затянулась, но оба парня проверяли друг друга на выдержку. Франк смотрел на Давида, на его руки, не планируя последовательность, не загадывая, не решая, просто наслаждаясь ощущениями, пока не потерял над собой контроль и тихонько не простонал в ответ на слишком острую ласку, когда Давид провел ладонью по внутренней стороне бедра и добрался до члена, сжал яички, играя с ними, как будто проверяя их вес и наполненность. Умелые руки Давида творили чудеса, и Франк сомневался в том, что сможет долго продержаться в таких неравных условиях, поэтому он потянулся к штанам Давида, которые еле держались на бедрах, избавился от них, вынул член, так заждавшийся ласки, наклонился и поцеловал головку.

Давид облизывал пересохшие губы и больше не играл ни в какие игры. Он помог Франку раздеть его, бросил на пол полотенце и лег рядом. Несмотря на весь его опыт, на пределе был именно Давид, а не Франк.
- Без анала.
Давид удивился и спросил:
- Почему?
- Нет условий. Не подходящее место, мне немного не по себе... И ты можешь не сдержаться и закричать.

Франк знал, что прав, и рассерженное лицо Давида не изменило его решения. Он возвращал все ласки, но не руками, а языком, вылизывая грудь Давида, целуя и нежно прикусывая соски, стараясь не смотреть на лицо, потому что от того вида, с которым лежал его любимый, можно было кончить. Франк говорил о том, что разрешит больше, чем обычно, и попробует кое-что новое, и слово нужно было держать. Он был уверен в чистоплотности Давида, но некоторые стереотипы преодолевать сложно. Поцелуй настроил на нужный лад, два горячих тела прижимались друг к другу, пытаясь одновременно сдержаться и получить желаемое.

Давид обнял Франка за шею и целовался с полной отдачей, готовый поддержать любую инициативу и сделать все, что от него потребуется.

Франк оторвался от приятного занятия, приподнялся и сказал:
- Перевернись.
- Ты передумал?
- Нет, не для этого.

Давид был заинтригован и подчинился.

Франк настроился решительно. Он уже не раз получал подобное удовольствие, потому помнил, как нужно это делать. Глубоко вдохнув, Франк раздвинул ягодицы Давида, чтобы получить полный доступ к нужному месту, наклонился и дунул на анус, мгновенно отреагировавший на такое редкое внимание. Отбросив свои предубеждения, Франк осторожно лизнул, потом еще раз, смазывая вход слюной как можно больше, не решаясь засунуть язык внутрь. Как-то незаметно он увлекся, слыша в ответ тяжелое дыхание Давида, мужественно старающегося не кончить и не застонать. Подумав, что вполне достаточно, и он не хочет, чтобы Давид кончил просто так, не получив всей гаммы ощущений, он отстранился, растирая слюну по коже вокруг ануса, проводя пальцем по кругу, а другой рукой потянулся к члену Давида, приласкал его, потом еще немного поиграл с яичками, прислушиваясь к полустонам-полувздохам. Давид лежал на кровати вниз головой, положив голову на руки и подняв вверх зад. Он тяжело дышал, грудная клетка поднималась и опускалась, его тело было напряжено, но он еще владел собой и терпел все ласки Франка.

Нельзя сказать, что Франк не хотел войти внутрь только что с таким усердием разработанного отверстия, но рисковать в родном доме было опрометчиво, хоть один из них должен сохранять относительное спокойствие, а если они займутся сексом на полную катушку, то оба перестанут себя контролировать...

Франк уложил Давида спиной к себе, упираясь своим членом в заветное, но недоступное сегодня место, зажал ему рукой рот и левой, свободной, начал священнодействовать над измученным ожиданием членом любимого. Быстро найдя нужный темп, он двигал рукой, получая свою маленькую долю удовольствия, потому что бедра Давида не могли оставаться спокойными, и импульс, который Франк сам и посылал, предавался к его собственному члену, уже истекающему смазкой, что облегчало скольжение их тел. Эротическая картина перед глазами Франка добавлялась к ощущениям, и вид головки члена Давида, то почти исчезающей в жадном кулаке Франка, то появляющейся полностью, чтобы игриво подмигнуть каплей смазки и снова ускользнуть, был просто великолепен.

Давид попытался что-то сказать, и Франк убрал руку.

- Ты? – Давид задыхался, и не мог закончить мысль.
Франк все понял.
- Я потом, сначала тебе нужно кончить. Можешь кричать, если захочешь, я не уберу руку.

Давиду этого было мало.
- Я... обещаю... не буду кричать... не хочу так... Фрэнки...

Франку ничего не оставалось, как поверить любимому и удовлетворить его просьбу. Он поднялся, отпуская член Давида, пока он не улегся в удобную позу, и потом наклонился, слизывая нить смазки. Давид постоянно закусывал губы, пытаясь не кричать, и теперь, после поцелуев и зубов, они распухли и покраснели, что добавляло парню еще больше сексапильности. Он готов был вот-вот кончить, но кое-что опять шло не так, и Давид показал, чего не хватает. Он еще немного повозился, ложась на бок, быстро облизал два пальца и запустил их себе в анус, недавно так обстоятельно обласканный, но уже забытый.
- Ты знаешь, как...

Святая правда, Франк знал простату Давиду и ее месторасположение лучше слов песен...

Давид снова лег на спину и поднял ноги, а Франк, понимая, что хватит играть и нужно просто дать Давиду кончить, взял его член в рот, параллельно засовывая большой палец в анус. Давид старался молчать, закрыв рот рукой и крепко вцепившись в простыню. Доставлять удовольствие иногда бывает приятней, чем получать, и этот случай был как раз из таких. Франк наслаждался вкусом члена любимого, его запахом, пробившимся сквозь отдушку геля для душа. Член Давида был среднего размера, но для Франка это не имело никакого значения. Это не порно, а реальность, и в любимом человеке все хорошо, и любишь не ЗА размеры, а ВМЕСТЕ в размером и всем остальным...

Давид кончил прямо в рот Франку, не выдержав одновременной ласки двух самых чувствительных местечек в своем теле. Но его выдержка вознаградилась потрясающим оргазмом, и он все-таки кричал, но в самый ответственный моменты просто повернул голову и уткнулся в подушку, которая молчаливо приняла в себя все стоны и крики.

Франк проглотил всю сперму, убрал руки и сел на кровати, наблюдая за Давидом. По опыту он знал, что Давиду трудно сдерживаться, он может выглядеть довольно спокойным, даже отрешенным большее время, но в конце всегда теряет над собой контроль и часто кричит от удовольствия. А потом лежит с закрытыми глазами, приходя в себя, и в этот момент с ним можно делать все, что угодно, но он просто физически не сможет отреагировать. Было забавным привыкать к этим особенностям, но Франк поначалу постоянно напоминал себе, что он многое делает так же, что для мужской физиологии нормально некоторое время восстанавливаться после оргазма. Только теперь абсолютно в порядке вещей просто уснуть после секса, обнимая друг друга, а не пытаться бодрствовать и казаться суперменом.

Собственное тело напоминало о себе. Можно было закончить самому, можно – еще немного продержаться, и Давид сделает все, как нужно. Франк закрыл глаза и принялся думать о чем угодно, кроме секса, но помогало мало. Открыв глаза, он увидел, что Давид приподнялся, опираясь на локти, и с довольным видом улыбается, глядя на член Франка.
- Теперь ты?
- Да, пожалуйста...
- Как ты хочешь?
Франк просто хотел кончить.
- Да как угодно.

Давид кивнул, прикидывая варианты.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Давид молчал.
Неужели все так плохо?

Франк вздохнул, убрал руки, отодвинулся и сел на кровати, согнув ноги в коленях, отвернувшись от Давида.

Что бы ни значило его молчание, ничего хорошего в этом не было.
На счет 8 от времени вопроса Давид заговорил:
- Да все нормально.

Совершенно будничный тон. Никаких намеков, что его что-то волнует или эта тема болезненна. Франк сидел и ждал, что будет дальше, и больше всего ему хотелось прекратить искать ответы на вопросы, которые не стоит задавать. Сейчас сомнения казались глупыми, да и вряд ли бы Давид терпел некомфортный секс и молча надеялся на лучшее, возможность предложить что-нибудь новенькое у него уже была, и не раз.

В темноте сидеть не хотелось, и Франк включил небольшую лампу. Она осветила часть комнаты, кровать, Давида, лежащего на боку, опираясь на локоть. Одеяло прикрывало только ноги от колен и ниже, возбужденный член и плоский живот откровенно показывали желания Давида. Его длинные темные волосы прикрывали часть лица, он не смотрел на Франка, как будто думал о чем-то. Губы были приоткрыты, то ли он что-то еще хотел сказать, то ли надеялся на поцелуй...

Внезапно Франк вспомнил, что опять пропустил тренировку.  Это уже стало привычкой. Он объективно видел, что нужно больше времени уделять спорту, но с их ритмом жизни это было сложно. Для секса... Для секса важен только один-единственный размер, а остальное – ерунда, и Давид это не один раз подчеркивал. Никаких претензий к внешнему виду друг друга парни не имели. Что было удивительно, Франк никогда не думал, что ему понравится, если его парень не будет брить волосы в паху, но так и оказалось. Давид тогда смеялся, что Франк пересмотрел порно, где все гладко выбритые повсюду, и как будто так и надо. В жизни дела обстояли иначе, но проблемы не возникло, Давид предложил, что он согласен постоянно бриться полностью, все тело, но Франк тогда уже понял, что его наоборот возбуждает естественность. Волосы на теле Давида не были совсем уж светлыми, но явно светлее волос на голове, в смысле, краски для волос, которую он обычно выбирал. Франк все пытался узнать, почему он красится, но так как сам Давид не мог четко ответить на этот вопрос, то загадка оставалась неразрешимой. Давид подсовывал Франку все имеющиеся детские фотки, где он еще был блондином, причем очень светлым, и Франк, ни разу в жизни не прикасающийся к краске, удивлялся и задавал глупые вопросы. Один раз он даже пытался поговорить с Линке, который тоже когда-то, в прошлой жизни, был светленьким. Линке ответил что-то про концептуальность черного цвета и дисгармонию его натурального цвета волос с мировоззрением, и Франк сказал ему, что лучше бы послал прямо, а не делал идиота. В итоге Давид поигрался в фотошопе и показал результат – Давид в текущем возрасте со светлыми волосами. То ли получилось не очень, то ли он был прав, и светлый ему не идет, но тема была закрыта.

Франк провел рукой по волосам и встал. Подошел к окну, оперся руками о подоконник. Он устал от переживаний и сомнений, так не характерных для его натуры, решил просто разбираться в ситуации по мере возникновения проблем. Что ж, родителям сообщить стоит завтра, это уже ясно. С Давидом все хорошо. У любых пар бывают проблемы, никто не застрахован, это жизнь. Он покачал головой, запрещая себе вспоминать.

И внезапно задал еще один вопрос, из тех, которые не следует задавать:
- Может, ты хочешь попробовать что-то новое?
Франк не поворачивал головы и прислушивался. Давид встал с кровати и подошел к окну.

Постоял и спросил очень серьезным тоном:
- Фрэнки-бой, в чем дело?
- Мне кажется, что я тебя не удовлетворяю...

Вот так лучше. Прояснить отношения...

Давид удивился.
- Не понимаю?
Он говорил искренне, Франк научился понимать, пытается ли Давид что-то скрыть. Тепло от тела Давида - так близко, только протяни руку - мешало думать.
- Мне так кажется. Что тебе нужно... что-то другое... Ты не получаешь удовольствие по максимуму...

Давид молчал и пытался осознать услышанное.
- Фрэнки, я вообще не могу понять... Почему тебе такое в голову пришло? Я же не девушка, чтобы оргазм симулировать!
- Давид, дело не в оргазме...
- А, твои запретки... Ничего, я переживу.
- Но... Я решил... – Франк окончательно запутался, пытаясь мыслить рассудительно и не отвлекаться на голое тело любимого, то и дело касающееся его собственного тела. Член рвал трусы.

Давид положил руку на грудь Франка.
- Что?
- Я всегда считал, что нужно стараться дать любимому человеку все. Поэтому, если ты хочешь... Давай попробуем...
- Ты уверен?
- Да. Я отвечаю за свои слова.
На самом деле в эту минуту Франк уже ни за что не отвечал.

Давид улыбнулся своей самой счастливой улыбкой и засунул палец под резинку трусов Франка и потянул вниз. Он явно не собирался их быстро снимать и решил подразнить, засунув внутрь уже всю руку и поглаживая попу. Воздух исчез, пространство комнаты было наполнено сексом, температура поднялась на многие градусы вверх, кровь не желала спокойно течь по венам, и дыхание сбивалось.

Франк сделал последнюю попытку:
- Давид, ты все-таки мне скажи точно...

Вместе со вздохом рука исчезла. Давид отодвинулся, оперся о подоконник и посмотрел в упор на Франка.
- Все в порядке. Ты мне даешь то, что нужно. Мне ничего другого не надо.

Франк поправил трусы.
- Ты уверен? Я сказал, что согласен попробовать... Без вопросов, так и будет, Дави... Я только хочу знать...

Давида эти слова добили. Если бы его сейчас спросили, что он хочет сделать больше всего на свете, он бы ответил: "ударить Франка!"

- Так, понятно... – Давид взбил руками волосы, закинул руки за голову и сомкнул замком на шее, потянулся всем телом, не придавая значения своему возбужденному члену, глубоко вздохнул и пошел к кровати. - Я вообще-то к тебе пришел не за тем, чтобы потрахаться. Хотел поддержать... А мне комнату отдельную выделили... – Он поднял свои штаны, нашел на кровати трусы и полотенце. – Пора спать, завтра рано выезжать. Спокойной ночи, любимый!

Давид специально подчеркнул последнее слово, произнеся его громче остальных. Не стал застегивать штаны, накинул на плечи полотенце, проверил время на мобильнике и уже стоял у двери, когда Франк ему сказал:
- Говори тише, родители могут услышать.
Давид повернулся и пристально посмотрел на Франка, который приблизился и стоял в метре от него.
- Не забудь одеть на ночь пижаму.
Франк радостно прошептал:
- Мне нравится, как ты заигрываешь.
Давид возмутился:
- Я? Я спать иду. В свою комнату.
- Нет, ты будешь спать со мной.
- Что-то ты не очень этого хочешь, Фрэнки? – Давид сложил руки на груди и продолжил мысль. – А что ты сделаешь, чтобы я остался?

Франк прекрасно понимал, что Давид просто показывает характер, и его это радовало, как всегда. Поэтому он с удовольствием подыгрывал: повернулся боком, медленно стащил трусы с попы, потом оттянул ткань и вынул свой член, поиграл с ним, следя за реакцией Давида. Реакция была на уровне "ну, и что я тут не видел", притворно скучающий взгляд, но в глазах смешинки. Аккуратно положив трусы на тумбочку, Франк подошел к кровати и улегся на нее, раздвинув ноги, чтобы все было хорошо видно. Положил правую руку за голову, а левой взял свой член и направил его головку на Давида.
- Нравится?
Давид стоял в той же позе и пытался казаться невозмутимым.
- Да, неплохой член.
- Неплохой? Помниться, ты другое говорил...
- Я думаю, что твои шансы провести ночь в одиночестве, можно сказать, чуть-чуть уменьшились. Немножко. Совсем немного.
Франк улыбнулся.
- Так, значит, мне придется заниматься любовью с собой, раз ты уходишь?
- Да, скорее всего так.

Давид закусил губу, он очень хотел присоединиться, но игра захватила его.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

5/2

Полная тишина спокойного района малоэтажной застройки создавала идеальные условия для задушевных разговоров на личные темы. Франк решил, что не нужно так близко лежать друг к другу, если первым пунктом плана стоит общение, и немного отдвинулся. В относительной темноте комнаты плохо различимый профиль любимого и тепло его тела – на расстоянии, не прикасаясь, чтобы суметь произносить слова и прислушиваться к ответам.

- Я решил поговорить с родителями утром. На свежую голову. Ты как считаешь?
Давид тихо лежал, зарывшись под одеяло.
- Ты их знаешь лучше всех, да, наверное, так и надо... Я толкнул тебя ногой, думал, ты уже забыл...

Голос Давида звучал довольно неуверенно. Он вряд ли мог что-то сделать в этой ситуации, кроме как быть рядом и улыбаться, потому что разговор Франка с родителями был семейным вопросом, и как бы Давид не был близок Франку, но мог только наблюдать, от него ничего не зависело.

Франк удивился:
- Как про такое забыть?
Давид напомнил:
- Ну, ты был очень увлечен. Рассказами про съемки клипа и новостями...
Франк покачал головой, понял, что в темноте этот жест не будет виден, и ответил вслух:
- Нет, я все сильнее переживал.
- Сильнее?
- С каждой новой темой появлялся удобный случай, но я молчал.
- Почему? Ты же решился? Что заставило тебя поменять решение?

Франк подумал, что Давид считает его решение слабостью, но это была забота о близких.

- Уже поздно было. Они оба устали, отец особенно. У него сейчас сложный период. А мама... – Франк вздохнул. - Если она будет плакать... Я перенесу все – крики, угрозы, скандал, но не ее слезы...
- А утром они будут в более веселом настроении, отдохнувшие?
Казалось, Давид понял точку зрения Франка и разделяет ее.
- Да, примерно так я думаю. Отец с утра бодрее всегда.
Давид воскликнул:
- Жаворонок!
- Да, как и ты.

Парни замолчали.
Франк лежал и думал, что ситуация прояснилась, и, может быть, теперь можно...?
Давид еще помолчал и сказал:
- В принципе, ты можешь им и не говорить ничего. Наших отношений это не изменит...

Франк внутренне вздрогнул. Тон, которым были сказаны эти слова, предполагал другую мысль. Да, отношения не изменятся. Но в них не будет полного доверия и честности...
- Да, но ты так не считаешь.
Давид объяснил, что хотел выразить:
- Мне кажется, что родители должны знать, что их ребенок – гомосексуалист. Они имеют на это право. Мое личное дело, кто я и что я, но моего мужества и чувства долга перед родителями хватает, чтобы они знали правду. Все, не более того.
- Никаких подробностей, да?
- Никаких. Зачем?

Франк помолчал, переваривая заново эту мысль. Они уже говорили, обсуждали это вопрос, и не раз. Точка зрения Давида была простая и правильная, он не настаивал, чтобы Франк открылся родителям. С его стороны это был искренний момент, Франк уже в таких вещах не ошибался, но именно искренность делала невозможным другое развитие событий для Франка. Только говорить, только открыться. Только правда. Правда в его семье, правда между ними.

- У меня другая ситуация, ты знаешь.
Абсолютно точно.
Давид лег на бок и дотронулся до плеча Франка.
- Франк, пойми, я не против, ты можешь молчать.
- Нет, нет, мне нужно больше времени, и все. Мне нужно было больше времени, чтобы признаться самому себе, что предпочитаю мальчиков, теперь больше времени, чтобы рассказать об этом родителям. Вот, я такой медлительный.
- Медленно, но верно.
В словах Давида звучала улыбка.
- Недостаток?
- Нет, наверное. Зато ты точно знаешь, что тебе надо. Ты последовательный.
Франк снова кивнул головой в темноту.
- Да, это осознанное решение. Продуманное.

Они снова ненадолго замолчали.
Франк взял руку Давида, сжал пальцы и сказал:
- Я завтра поговорю. Это уже решено. Если сегодня весь день сомневался, то завтра уже буду действовать. Ты меня знаешь, если я принял ответственное решение, то добьюсь своего.
- Только будь спокоен. Не говори лишнего. Не все вещи нужно знать родителям.
- Да, точно. Скажу, как и планировал. Я давно это чувствовал, но только теперь принял себя таким, какой есть, примите меня и вы. Ты мой парень. Коротко и четко.
- Да, одни факты.
- Ты мой парень. Вот такая запара.
Давид засмеялся.
- Фрэнки! Как ты мог в такое дело вляпаться? Твои родители подумают, что я тебя соблазнил!
- Ты?
- Они могут такое подумать. Ты же у меня не первый. Вряд ли кто поверит, что наивный натурал соблазнил гея.
- Я не соблазнял тебя, а завоевывал. И я не наивный натурал.
- Завоевывал? А раздевался для кого?
- Дави...
Франк теперь тоже смеялся, обстановка разрядилась. Дело шло к сексу, и, как всегда, проблемы переставали казаться значительными. Он тоже лег на бок и положил свою левую руку Давиду на живот, слегка поглаживая. Давид не мог промолчать:
- Хочешь?
Франк удивился, что нужно спрашивать.
- Конечно!

В ответ на радостный возглас Давид повозился под одеялом, стягивая трусы, лег спиной к Франку, потянул ладонь Франка к себе и провел ею по пояснице, спускаясь к попе, и этот его привычный жест приглашения вызвал в памяти Франка воспоминание о давнем маленьком преступлении. Давид так и не узнал, что за ним тогда наблюдали, и не узнает никогда. Всего-то - прийти не вовремя, ни о чем не подозревая, заглянуть в комнату, удивившись тишине... Прийти тихо, не шуметь – совершенно случайно, и тебя не увидят, не услышат, хотя, занимаясь таким делом, трудно отвлекаться на внешний мир...

И Давид точно таким жестом положил руку Басти на свое тело, водил его рукой, знакомя в который раз с собой, приглашая, разрешая, поощряя... Франк видел немного, ему хватило совести исчезнуть, но даже та малая часть... свела его с ума. И неожиданное возбуждение заставило искать срочной разрядки, и жгучий стыд не отпускал даже в процессе. Потом каждый ежедневный сеанс мастурбации начинался с благих помыслов в виде красоток Плейбоя, а заканчивался фантазиями с запретной, нелегально подсмотренной картиной в комнате Давида, его телом, его странной полуулыбкой, загадочным изгибом губ...

Франк никогда бы не признался, что видел их. Давид ни о чем не подозревал, и это был к лучшему, с точки зрения Франка. Да, он знал, что иначе долго бы втайне мечтал и не решался признаться, не желая заново попадать в шкуру сомневающегося в своей ориентации подростка. Руки ему подсмотренный секс развязал, и развязал полностью. Франк просто не мог больше сопротивляться своим желаниям, и когда Давид расстался с Басти, принялся ухаживать, как мог, как умел, поначалу не зная, как поступать и что говорить, все еще не оторвавшись от стереотипов отношений с девушками. И через определенно время, после первых неудач, Франку стало ясно, что старые правила не действуют, и прелесть того, что объект твоих желаний – парень, в том, что ему можно прямо выразить свои чувства. Не втягиваясь в путаные игры. Не уходя каждый раз домой с чувством разочарования и членом, гудящим от возбуждения...

Давид был особенным, но Франк твердо знал, за что и как его полюбил, и эта "особенность" Давида была не последним фактором. Они ладили с самого знакомства, искра была, это трудно было отрицать. У Франка сразу сформировалось о Давиде мнение, и время подтвердило основные моменты, но все равно, оставалось что-то, чего он не знал, либо не понимал, не тайна, скорее грани характера, все еще не понятые, потому что Давид находился на каком-то другом уровне существования. Вроде бы, довольно обычный с первого взгляда парень, со своими достоинствами и недостатками, шутит и общается, рядом, как и все. Работает, все понятно, всегда на виду, обычные вещи, размешивает кофе в противоположную сторону, не оттащишь от компьютера, любит животных, слушает тяжеляк и классику одновременно... Прекрасно играет на пианино и гитаре. Много мелочей, милые странности. И вдруг что-то случается. Как напоминание, что-то не особенно и важное, он делится новой написанной музыкой, говорит о чем-то таком... своем. И тогда понимаешь, что совсем не знаешь Давида, в нем есть другой уровень глубины, он может то, что ты никогда не сможешь, но при этом остается вот таким, давно знакомым и милым. И бесконечно далеким из-за своего таланта. Вызывающим зависть и восхищение в равных долях. Так просто и сложно одновременно. Франк всегда считал, что с такими людьми тяжело. Они дают понять собственную ограниченность тем, кто от природы завистлив и не наделен никакими талантами и способностями, а у более щедрых и открытых людей вызывают желание быть рядом с ними, стать причастными к их жизни.

Франк вздохнул, прижался к спине Давида и положил голову на изгиб его плеча.

С сексом у них была одна загвоздка... Франк долго закрывал на это глаза, думал, что проблема существует только в его голове, но сейчас он лежал и чувствовал, что готов попробовать выяснить, как обстоят дела на самом деле. В чем состояла сложность... Это было довольно трудно сформулировать, потому за все время их отношений Давид никак не показал, что его что-то не устраивает, хотя немного обучал Франка. Направлял, вот более точное слово. Он однозначно получал удовольствие, и сам Франк переживал потрясающие ощущения, ему казалось, что до Давида и не знал, каким бывает секс по-настоящему.

И тем не менее... Тот случай, подсмотренный и так многое изменивший. То, что делали Басти и Давид, нельзя было назвать "занимались любовью". Нельзя было даже сказать "трахались". Где-то близко было слово "совокуплялись" или уже совсем нецензурные варианты. Единственным более-менее нежным и душевным моментом было именно то медленное поглаживание и полуулыбка Давида. Франк не был уверен, что закончили они в том же духе, как и начали, потому что он убежал. Контраст между тем Давидом, которого он ежедневно видел, и тем, который занимался сексом, был шокирующим.

Конечно, со стороны секс других людей выглядит, мягко говоря, не всегда эстетично. Люди просто не думают, как выглядят, если они не профессиональные порноактеры. Но даже с этой поправкой Франк был шокирован. Потрясен до глубины души и бешено возбужден, неразделимый клубок эмоций и ощущений. Как человек, такой чистый и возвышенный в своем искусстве, может любить жесткий и грязный секс? Как столько всего смешивается в одной личности? Это были только вопросы, потому что Франк не спешил искать на них ответы, удовлетворяясь положением вещей, которые сложились с самого начала: он брал и получал. Брал осторожно, очень нежно, с максимальной заботой, нежностью, лаской, любовью... Счастливое выражение лица любимого не обманывает... Но все-таки... Оставалось сомнение.
Франк знал, что его собственные комплексы могут мешать. Он многого поначалу стеснялся и не решался пробовать, Давид искренне удивлялся и предлагал, пока Франк не сдавался. Впитанное с детства предубеждение, что гомосексуализм – это что-то грязное, оказалось глупой сказкой, собственное тело намного лучше знало, что ему нужно. Комплексы уходили, Франк раскрепощался, учился, пробовал, но не рисковал. Кое-что осталось табу. Но для Давида никаких ограничений не существовало.

И Франк задумывался, все чаще в последнее время, может, ему нужно больше? Может, он хочет чего-то другого? Что он, Франк, не дает, но давал Басти? Трудно было даже представить, что Давиду мог нравиться жесткий секс, и это было совсем не для Франка. Странно, но у всех свои фантазии, и даже если тебе не очень нравится, хотя бы попробовать воплотить в жизнь фантазию любимого стоит...
Франк выдернул себя из размышлений, прижался еще крепче и решил прояснить этот спорный момент. Пусть сегодня будет день откровений. Хотя бы для них с Давидом. Мучительное сомнение и страх всегда сопровождают такие вопросы, что поделать, трудно, когда сомневаешься, еще трудней, если тебе намекают, что ты не соответствуешь идеалу любовника... А если услышишь "нет"?

Рискованный вопрос, нужно мужество, но Франк умел отыскивать внутренние резервы для таких целей. Он еще немного подумал, как правильней спросить, а потом решился и задал максимально простой вопрос:

- Давид, я тебя удовлетворяю? В сексе?

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

5/1

Франк стоял возле окна и смотрел на сад, тускло освещенный уличными фонарями. Атмосфера собственной комнаты вызывала воспоминания детства, такие неуместные сейчас, но все равно очень значимые. Почему-то из всех событий времени "до" группы он мысленно вернулся именно в тот день, 25 июня, день рождения Флориана. Неудачный выбор – клоуны, все слишком ярко, слишком шумно и не капельки не оригинально – видение праздника родителями, мнение именинника не спрашивалось. Девушку в торте еще рано, а костюм пирата уже пылится в шкафу.

Подпольная бутылка виски в комнате Фло была быстро выпита, оставалось на два пальца, когда стоявший на стреме Пауль предупредил, что родители в опасной близости, и тесная компания поспешила разойтись. Франк сейчас уже не мог вспомнить, что он говорил, как оправдывал свое желание остаться трезвым, и зачем ему это было нужно, но друзья уважали его принципиальность. Франк говорил свои отговорки, и Эрик как-то странно улыбался, непохожий на себя, совсем не такой, как обычно. Франк тогда подумал – может, он что-то понял? Но легче было поверить в самовнушение. Эрик встречался с Леони, а таким девушкам не изменяют даже в мыслях...

Как же было неожиданно, что Эрик предложил допить остатки виски. Предложил именно Франку, с невозмутимым видом стоя на дорожке сада вокруг дома Фло. Стоял, как будто ждал, пока Франк подойдет. Хотел проверить, действительно ли отказ от выпивки искренний? Кто знает, спонтанные решения трудно объяснять с позиции логики. Франк шел по дорожке на веранду, куда переместилось празднование. Он опоздал, потому что в саду в суматохе и угаре поопрокидывали стулья, и как единственный полностью трезвый и очень ответственный человек, Франк решил немного навести порядок.

Эрик просто протянул бутылку, и шокированный Франк молча взял предложенное. Просто взял – и отпил глоток. Они стояли в полумраке сада и пили виски, помаленьку отхлебывая из горла, Франк смотрел на Эрика, ловя момент, когда его губы касались горлышка бутылки, пытаясь понять его мысли, наблюдая за выражением лица. И в те пару минут ему казалось, что он понял про Эрика все, что они связались единой нитью, и Эрик стал своим, родным и дорогим. И даже не нужно было физического прикосновения. Это было причастие.

Виски ударило в голову, неожиданная эротичность происходящего испугала Франка, и он отдал Эрику уже пустую бутылку, кивнул и пошел к веранде, на ходу бросив смущенное "спасибо!". Что это было? Многие годы Франк убеждал себя, что придумал все сам, искал намеки и знаки там, где их не было, и особенным этот эпизод стал только для него. Первая любовь никогда не проходит бесследно...

Франк не задавался вопросом, почему снова возвращается мыслями в прошлое. Такое случалось каждый раз, когда он возвращался домой и попадал в обстановку своих школьных лет, в тихий мир провинциальной родины. На гастролях на воспоминания не было ни времени, ни сил, ни смысла что-либо вспоминать. А тут, в родном доме, все вокруг напоминало про растраченные душевные силы на погоню за пустыми мечтами и муки полового созревания. Незавершенность тянула его назад, в то, что не состоялось, но могло состояться. В то, что очень хотелось сделать реальностью...

Франк подошел к кровати и поднял со стула свою сумку.

Когда они прощались в коридоре, Давид пытался спросить или как-то выразить свой вопрос, он хотел знать, собирается ли Франк заниматься с ним сексом, или в родительском доме он не хочет рисковать. Франк кивнул, похлопал Давида по плечу и пожелал спокойной ночи – большего сделать было невозможно, родители были в пределах слышимости.

Старая удобная кровать обещала сладкие сны. Так вышло, что спать придется в одиночестве,  конечно, всегда есть варианты, но успокоившись и подумав в тишине своей комнаты, Франк пришел к мысли, что лучше будет действительно просто спокойно выспаться и успокоится. Природная стрессоустойчивость взяла верх. Франк был уверен в правильности своего решения. Завтра, на свежую голову, он поговорит с родителями и наконец-то решит эту проблему. Франк улыбнулся своим мыслям, он чувствовал, что сделал хорошо, промолчав за ужином, и все будет хорошо.

Свежая постель, запах лесных цветов, хорошо проветренная естественным путем комната. Идеальные условия для крепкого сна...

Франк лежал и смотрел в потолок. Спать было невозможно, сон не шел. Он был уверен, что Давид сейчас делает то же самое. Кто первым решиться прокрасться по темному коридору? Франк поднялся и сел на кровати, оглянулся в поисках мобильного, вспоминая, что нужно поставить будильник, и желательно пораньше. Он отвлекся на пропущенные звонки и пропустил тихий звук медленно открывающийся двери. Удивленно повернул голову и увидел Давида, который стоял на пороге. На нем были джинсы и полотенце, накинутое на плечи после душа.

Давид спросил, стараясь говорить шепотом:
- Можно, я войду? Стою на самом сквозняке.
Франк резко вышел из заторможенного состояния и поспешил встать. Подошел к Давиду, закрыл дверь и потащил его к кровати.
- Я выключу свет. Говорим тихо.
Давид кивнул и залез под одеяло.
- У тебя уютная комната.
Франк лег рядом, он остался только в трусах, поэтому посчитал нужным сравнять счет. Потянулся к джинсам Давида и расстегнул ремень.
- Я сам, не надо.

Давид опять не был настроен на романтический лад, но и Франк не ожидал вспышек африканского темперамента. В конце концов, если твой парень реагирует вяло на все попытки соблазнения – это сигнал получше стараться. Давид был конкретен и встревожен, Франк одернул себя, сам-то он уже разобрался в проблеме и принял решение, но Давид этого еще не знает и переживает, значит, нужно поговорить.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Название: Wo ist er? (Где он?).
Автор: Tina_Morozova
Жанр: без понятия
Категория: слеш

Я сидел и смотрел в пространство перед собой. Не дождавшись от меня никакой реакции, Линке встал и ушел, хлопнув на прощание дверью.

Не спалось всю ночь, я лежал и мучился в лихорадочном состоянии персонального конца света. Под утро задремал, но, наверное, на полчаса. Проснувшись, машинально помылся, побрился, переоделся. Потом подошел к окну, стоял и размышлял.

Для меня всегда на первом месте была музыка, признание моего творчества, а для Линке – слава, которую он мог потерять, если бы Рикко все рассказал прессе. Он пошел по пути наименьшего сопротивления. Рикко, я думаю, не попросил больше, чем Линке мог дать… Любит ли он меня? Вряд ли, он не умеет любить. Хотя, кто знает, что это значит, любить?

Я все еще стоял у окна, когда вошел Линке. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, эта ночь тяжело далась и ему. Мы стояли и смотрели друг на друга через всю комнату. Я знал, что подойду и обниму его, такова моя натура – прощать. По-другому не могу. Приму Линке со всеми его слабостями, мы заново будем притираться, восстанавливать связи… Понимаю, что если перед Линке будет стоять выбор: я или карьера, он пожертвует мной, и придется с этим смириться, потому что я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив, даже если это счастье исключает меня, Давида Бонка.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Название: Wo ist er? (Где он?).
Автор: Tina_Morozova
Жанр: без понятия
Категория: слеш

13.
- С чего начать?
Я, как обычно, тупо ответил:
- С начала…
Почему у меня получается быть остроумным с кем угодно, только не с Линке? И никогда не выходит его переспорить или настоять на своем?

- Сначала… - Линке задумался. – Хорошо. Сначала. Первым у меня был парень, с которым мы вместе играли в гандбольном клубе. Он был старше. Я тогда уже знал, что предпочитаю мальчиков девочкам, но опыта не было, не выйдешь же на улицу и не скажешь: "я – гей, хочу встречаться с мальчиками!" Ты сам знаешь, где у нас в городе гей-клуб, и какая там публика… Вот. Моего первого парня звали… Или тебе не говорить, как его звали? Хотя я не представляю, что ты поедешь его искать и разбираться с ним, правда, Давид? Ты будешь молча страдать. Как это меня бесит в тебе! Ладно. Он многому меня научил, а потом свалил из города. Я тогда понял, что тоже нужно уезжать из этой дыры. Все, кто чего-то добились, переехали, как минимум, в Киль, а лучше – в Гамбург. Или в Берлин. Но я не знал, чем лучше заняться – писать или сочинять и играть музыку, что бы принесло больше успеха. Ничего не знал о жизни, потому и прокололся – выставил себя полным придурком. Я хотел всего и сразу, думал, что я уже взрослый, соображаю лучше всех, все понимаю, а на самом деле был малолеткой, которым попользовались… Но, стоп, перед этим вклинился ты. Наша "романтическая встреча"! – Линке сделал знак "в кавычках". Да, только такой идиот, как я, может увидеть любовь там, где ее нет. Или мне нравиться страдать?

- Куда ты дел деньги? Ты же так с ними и ушел. Было прикольно за тобой наблюдать из окна. Я на тот момент многому научился, но с первым парнем был, естественно, в пассиве, и мне ужасно хотелось наоборот. Ты предоставил эту возможность. По собственному желанию – я тебя не заставлял, ты мог уйти… Но ты понимал, что совершил преступление, и я просто сделал то, что надо было сделать – наказал тебя. - Линке наслаждался воспоминаниями. Я был в шоке. - Давид? Ты что, уже страдаешь? Еще рано, до главного мы не дошли.

Не добившись от меня никакой реакции, Линке продолжил свой монолог.

- Так. Дальше. Ты еще хочешь слушать? Примем молчание за согласие. Теперь про Рикко. Ну, Рихарда, конечно. Мы познакомились на свадьбе его кузена, Вальтера Штайнера, помнишь, тогда был потрясающий фейерверк? Моя сестра тогда любила изображать из себя мамочку, и чтобы я не попал в плохую компанию, таскала меня за собой. Она до сих пор считает, что виновата во всем, если бы не она, я бы не познакомился с Рикко. Рикко был студентом, в Ноймюнстере жили его родственники, в частности, тетушка, которая собиралась сделать его наследником своего дома. Не сделала, узнала, что он гей, и переписала завещание. Мог бы и не напрягаться. Мы сразу поняли, кто он и кто я… Рикко, можно сказать, продолжил мое обучение. Приезжал часто, я к нему ездил и оставался у него надолго. Он учился на юриста, говорил, что у него очень влиятельные знакомые, в том числе в шоу-бизнесе, он поможет мне сделать карьеру, забивал мне голову всякой херней! Я ловил каждое его слово, верил ему. Даже…

- Ты нюхал кокаин? – я поднял голову и посмотрел Линке в глаза. Казалось, мои губы сами по себе произносят слова.

Он удивился тому, что я еще могу говорить, и ответил:
- Раза два, но я какой-то невосприимчивый к наркоте. Остановился вовремя. Альтернативную реальность сам себе придумаю, есть другие способы, ты же знаешь. Почему спрашиваешь? Разве ты меня хоть раз видел обдолбанным?
- Нет…
- Ну, так зачем спрашиваешь?
- Он говорил. Рикко.

Пришло время и Линке удивляться.
- Он такое спросил по телефону? Или вы встречались?
Я рассказал о случае в туалете. Линке засмеялся.
- Ты ему поверил? Мне не веришь, а ему поверил? Его профессия – обманывать людей. Значит, он следил за нами, за тобой. Хотел посмотреть.
- Ты все еще любишь его? – Я уже не мог остановиться.
- Был влюблен. Точнее, думал, что влюблен. И не так в него, как в те возможности, которые он мне обещал. Пойми, мне сколько лет было? Я еще ничего толком не соображал в жизни, присмотреть за мной было некому, вот и вляпался. Вас с Тимо я мало знал, ты меня избегал, как чумы. Или ты думаешь, что я хранил тебе верность до нашего второго раза?
- Нет.
- Слушай, давай, я дорасскажу, мне нелегко все это вспоминать? А потом задавай вопросы. Согласен?
- Хорошо. – Но мне уже давно было нехорошо.

Линке продолжил, довольный, что он задает тон игры.
- Собственно, потом я понял, что Рикко никто и звать его никак, и все время он обманывал меня. Тетушка отказала ему в наследстве, переписала дом на малолетнего сына Вальтера и Софи. Рикко почти перестал у меня бывать. Все, я был для него пройденным этапом. Думаю, он не только со мной развлекался, он просто играл со мной, самоутверждался за мой счет на выходных. Мне было тогда реально тяжело. Лопнули надежды на быструю карьеру. Нашу новорожденную группу я не воспринимал серьезно, это было так, временное. Стало постоянным, как всегда. Пришел в себя. Первое, что сделал – запретил называть себя по имени.

Я насторожился.

- …Крис. Меня так Рикко называл. Кристиан. Крис. Крисси. Даже так, да? Теперь каждый раз, как меня будут окликать по имени, я буду вспоминать Рикко? Нет. Крис умер. Я – Линке. Так и пошло. Новое имя – новая жизнь. Дальше ты знаешь, при тебе все было. Как ты от меня бегал! Притворялся, что мы только друзья. У тебя такие глаза были, ты так на меня смотрел! Я думал: вот таким же был идиотом. Все. Больше никаких любовей. Только секс. Но признаюсь, Дави, - ты всегда меня восхищал. Отлично играешь на пианино, на гитаре, наверное на любом инструменте сможешь научиться играть, ты очень красивый, намного красивее меня, у тебя уникальный стиль, всегда есть свое мнение обо всем. Я очень горжусь тем, что у меня такой любовник, как ты.

- Вечеринка у Карла.
- Когда я пытаюсь быть романтичным, ты отмахиваешься от меня, а потом стонешь, что я бесчувственный! Давид!
- Больше было похоже на резюме.
- Это были комплименты!
- Да? – может, я себя неправильно веду, и надо тоже научиться притворяться равнодушным, и тогда Линке будет бегать за мной, а не наоборот?
Линке сказал:
- Ладно, пофиг.

Бегать не будет. Он уже переключился на другую мысль.

- Что прикольно - из нас двоих успеха добился только я! Его это взбесило. И все закрутилось, отсюда начались проблемы. Он встретился со мной, мы поговорили, я рассказал о тебе, о группе. Думал, он снова пропадет надолго, но Рикко начал чаще звонить, просить встретиться. Я отказывал. Он стал за мной следить и пытаться встретиться. И тогда у него родилась гениальная идея – он решил меня шантажировать. Я послал его. Рикко сказал, что я могу думать, что угодно, но если не заплачу, то прессе станет известно и о моей сексуальной ориентации, и о моих любовниках – это уже про тебя, Дави – и у Рикко остались интимные фото со мной в интересных позах и без одежды… Короче, всю эту информацию он собирался отдать журналистам – какая газета больше заплатит. Прощайте, девичьи мечты о милом Линке. Ты же понимаешь, что мы намного больше boyband, чем чем хотим себя представить, основная масса фанов – девчонки. Пришлось собирать деньги. Извини, украл твою мелодию. Считай, это была твоя посильная помощь.

- Вечеринка у Карла… - меня заклинило на этом пункте.

Линке отвел взгляд, откинул челку и вздохнул.
- Не понимаю, почему ты придаешь этому случаю такое значение? Ты действительно хочешь знать, где я был?
У меня случилось прозрение:
- Это имеет отношение к синякам?
- Да.
- Хочу знать. Догадываюсь.
- Ну, так сам и скажи, мне не надо будет.

Привычная ухмылочка… Надо отвечать. Я собрался с мыслями и выдал:

- Ты с кем-то переспал, кто любит жесткий секс. Остались синяки. И когда ты убежал, то просто вспомнил, что остались следы, не хотел, чтобы я увидел…
- Все, ты получаешь главный приз, угадал.
- За деньги?
- Что? - Такой проницательности Линке не ожидал.
- Ты переспал за деньги?

Линке ответил тихо, как будто вся его энергия ушла:
- Да. Не хватало еще части денег. Рикко позвонил и сказал, что если я согласен, то есть один человек, он заплатит за ночь со мной. Заплатит Рикко. И все, мы в расчете. Он позвонил, когда я уже был на полдороге к дому Карла. Надо было возвращаться.
- И ты отключил телефон. И даже не придумал отмазки. А я сходил с ума от волнения всю ночь.
- Давид! А что ты хотел? У нас свободные отношения! Мы же так решили, помнишь? Я не твой парень! Я не хочу никаких привязанностей и обязанностей! Я что-то тебе обещал? Скажи. Нет, ты скажи мне, Давид, я хоть раз тебе что-то обещал?
Я молчал. Он завелся и продолжал что-то кричать, сваливая всю вину на меня. Мне было уже все равно, что он скажет. В ушах шумело, слов не различал. Начала болеть голова. Крутилась одна мысль. А он слабый. Слабее, чем я считал…

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Название: Wo ist er? (Где он?).
Автор: Tina_Morozova
Жанр: без понятия
Категория: слеш

12
Мы снова заснули, а проснувшись, я почему-то сразу вспомнил эпизод вчера вечером в туалете. Знакомство с бывшим – это всегда проверка отношений, но обычным знакомством наш разговор с Рикко назвать было сложно. Он явно угрожал мне и вел себя очень агрессивно. И еще я не люблю, когда меня лапают незнакомые мужчины.
Линке говорил, что вспоминал меня после того случая, который нас свел, он всегда знал, с детства, что отличается от других, и кое-какой опыт у него был. Я его зацепил. Но потом, когда Линке стал нашим басистом, я упорно делал вид, что предпочитаю девчонок, мучаясь от своих гомосексуальных фантазий с ним в главной роли. Так продолжалось довольно долго. Кто был у Линке до повторного нашего знакомства и кто был до меня, я не знал. Он был полностью закрыт, о его любовниках ничего никому известно не было. Да, только Тимо подслушал разговор. И почти запомнил имя… Я держался от Линке подальше, чтобы не входить в искушение и не выдать себя. Складывалось впечатление, что он решил свои проблемы и только потом плотно переключился на меня. Он фактически изнасиловал меня по второму кругу – я хочу тебя, давай займемся сексом, только да, нет не принимается, делай, как я требую. Я не смог ему отказать, хотя боялся и упрямо продолжал отрицать собственную гомосексуальность. Так начались наши отношения, точнее продолжились. И вот, возникают из прошлого бывшие связи.
Я раздумывал обо всем этом, принимая душ, бреясь и выбирая одежду. Линке сидел в комнате Тимо и играл на акустической гитаре High & Dry Radiohead. Тимо морщился от заунывности песни, попивал пиво в качестве средства от похмелья. Франк пытался смотреть телевизор. Еще два товарища обнаружились в ванной, где делали похмельный коктейль. Я сел рядом с Линке и поцеловал его в щеку. Он прекратил петь, заявил, чтобы я так больше не делал, встал и вышел из комнаты. Все, настроение поменялось, а нежностей на людях мы по-прежнему не любим… Я взял гитару и начал играть. Тимо поморщился:
- Давид, успокойся, у людей голова болит.
- А телевизор тебе не мешает?
- Я его не слушаю.
Логично. Теперь втроем мы уставились в ящик. Шла какая-то передача про животных, потом началась реклама. Безумно интересно. Я решил пойти посмотреть, куда ушел Линке, не нужна ли ему моя помощь, но Франк глянул на меня, как на больного и сказал:
- Хватит за ним бегать, - и был прав.
Реклама закончилась и пошла заставка следующей программы. Мои чуткие уши с первых нот уловили что-то знакомое в мелодии. Повспоминав, я с ужасом понял, что это моя мелодия, написанная недавно, которая еще не нашла своего применения. Я собирался сделать из нее полноценную песню, но не в моих привычках показывать так рано результат своих трудов. Никто ее не слышал. Значит, я смотрел когда-то эту программу (хотя равнодушен к телевидению), запомнил музыку, а потом забыл, где слышал и подумал, что сам ее придумал. Бывает такое, но со мной не случалось. Теряю чутье? Со слухом проблемы? Бред. Надо больше работать, а не заниматься личной жизнью.
Личная жизнь нашлась в нашем номере. Я подошел к своей кровати, упал на нее и уставился в потолок. Началась наша любимая игра "кто сделает первый шаг". Нет, сегодня это буду не я, выдержу характер. Упорное ожидание может дать нужный результат – Линке сел рядом и взял меня за руку, молча признавая, что был неправ, и все, что произошло раньше утром, имеет для него значение. Так лучше. День складывался удачно, только раздражало воспоминание о нечаянно украденной мелодии. Нет, что-то не то, не мог я так ошибиться…
По графику дальше мы возвращались в Германию. В дороге я не вылезал из Интернета и в очередной раз удивлялся количеству писем и сообщений в моем блоге, на сайте и форуме, смысл у которых был на всех один: "Давид, ты такой красивый (талантливый, замечательный…), я хочу тебя!" Столько девушек… Я нормально к ним отношусь, общаюсь, дружу, работаю с ними, но дело в том, что секс и девушки – вещи для меня несовместимые. Я люблю заниматься сексом только с мужчинами. И любить могу только мужчин.
В передконцертный день у нас была очередная репетиция, и освободились мы только ближе к вечеру. Я решил поделиться с Линке своими переживаниями и рассказал об украденной мной мелодии. И тогда удача поменялась.
Бывают такие ситуации, когда вроде бы все происходит как обычно – с виду, ты продолжаешь вести себя так, как привык, но в этот самый момент рушится твой мир. Только это становится ясно потом, спустя время…
Реакция Линке на мой искренний рассказ была совершенно небанальная. Он застыл, явно потрясенный. Я подумал, что Линке в ужасе от моей ошибки. Не добившись конкретного совета, пошел в душ – была моя очередь мыться. Я смывал с себя пену, когда до меня дошло – единственным человеком, кто имел доступ до всего, что я пишу, был Линке.
Вымывшись, я натянул халат и вернулся в комнату. Линке сидел в кресле. Он поднял голову, посмотрел на меня и сказал:
- Ты же не смотришь телевидение… - и замолчал.
Он не мог встретиться со мной взглядом и отводил глаза.
- Зачем?
- Деньги.
- Деньги? Мы вроде как неплохо зарабатываем.
- Мне нужно было больше. И срочно. Все свое я продал. Я отдам тебе, обязательно.
- Зачем тебе были нужны деньги? – У меня было чувство, что я приближаюсь к разгадке тайны.
- Я выкрутился из ситуации. Деньги я тебе верну.
- Мне не нужны деньги! Я хочу знать, что с тобой происходит? Могу я чем-то помочь?
- Ты уже помог.
- А сейчас?
- Все в порядке. Давид, ты не причем, у меня были проблемы, теперь они решены.
Он встал и вышел из комнаты. Больше в тот день я ничего не добился, и сексом мы занимались без вдохновения. Но я был уверен, что узнаю правду. Это был теперь только вопрос времени.
После концерта в Бремене он подошел ко мне сам и рассказал всю свою историю, то, что он скрывал от меня и ото всех. Линке рассказал, где он был в ту ночь, кто у него был первый, и что у него случилось с Рикко. Линке рассказывал мне подробности своей жизни тихим, спокойным голосом, но я чувствовал, что он испытывает облегчение от того, что наконец-то может с кем-то поделиться.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Название: Wo ist er? (Где он?).
Автор: Tina_Morozova
Жанр: без понятия
Категория: слеш

11
Мы с Линке были прошлой ночью самыми трезвыми в нашей компании, поэтому утро встретили довольно бодро. Как всегда в течение последних дней, меня разбудил Линке со своими приставаниями. Ему явно вчера не хватило, и теперь, проснувшись с новыми силами, он требовал продолжения. Рукой он провел по моему бедру, и я окончательно проснулся.
Мы лежали лицом друг к другу, Линке откинул простыню, чтобы видеть мое тело. Я посмотрел на себя и подумал, что пора начать брить не только лицо: глупо, когда ты красишься в темный цвет, а все остальные волосы на теле намного светлее. В принципе, претензий к своей внешности у меня нет, хотелось бы, конечно, чтобы и ростом быть повыше, и местами длиннее, но это мелочи, нужно быть довольным тем, что тебе дано. Зато у меня красивые руки, глаза и губы, отличная улыбка, правда, Линке больше нравится, когда я серьезный и не улыбаюсь.
Пока я анализировал свою внешность, Линке перестал гладить мои ноги и зарылся пальцами в волосы на лобке, проводя вверх-вниз, как будто расчесывая их. Было приятно, потому что место такое чувствительное, и еще потому, что ему нравятся мои волосы, причем везде. Член уже звенел от напряжения. Ну, ниже, что ты делаешь? Догадавшись, что я на пределе, он перестал, убрал руку и потянулся ко мне целоваться. Умеет быть нежным. Но только наедине со мной, никогда не покажет свои чувства на людях. Мы обнялись, и наши члены соприкоснулись. Линке взял свой в руку и поводил головкой по головке моего, так ласково, а потом сполз к моим бедрам и принялся целовать и посасывать мой член. Линке первым, без просьбы, делает минет? Что у нас сегодня за праздник? Неважно, пользуемся моментом.
Когда он хочет, то может, это факт, Линке сделал мне потрясающий минет и даже проглотил всю сперму. Кончив и придя в себя, естественно, я сразу захотел отлить и пошел в ванную. Вернувшись, вымытый и готовый к продолжению, лег рядом и начал целовать Линке, показывая, что хочу еще. Он сказал:
- Хочешь меня?
Идиотский вопрос, но я должен ответить, что умираю без него, что хочу его до смерти, моя обязанность – побаловать самолюбие любимого.
- Да, я с ума схожу, так тебя хочу. Мне такие сны снились…
- От этого я и проснулся – ты мне своим членом чуть дырку в животе не провертел.
Ну, романтичных признаний я, наверное, никогда от него не дождусь, но это лучше, чем "повернись на бок, а то мне неудобно тебя трахать".
Я смотрел на него, а он улыбался, по блеску в его глазах я понимал, что Линке что-то задумал. Он был как бы полусонный, пах замечательно – сексом и самим собой, у Линке особый, присущий только ему запах. Длинноватые волосы на затылке и висках прилипли к коже, на щеке был след от подушки, он раскраснелся, был очень горячий и такой сексуальный, что я действительно сходил с ума. Линке далеко не идеальный, но я люблю его такого, как он есть, и хочу его. Постоянно.
Линке лежал и смотрел на меня, а потом повернулся ко мне спиной. Я сначала не понял, что он хочет, но посмотрев ниже, на его упругую, как мячик, попку, сообразил. Внутренняя сторона ягодиц и волоски вокруг его дырочки были в смазке. Я был потрясен: выпросить у Линке хоть раз в попку всегда было очень тяжело. Присмотревшись к его анусу, я увидел, что им пользуются – дырочка была разработана.
- Она так хорошо разработана… - "кем?" – хотелось мне спросить, но я не решился.
Линке обернулся и ответил:
- Мной. И тобой. Тебе же иногда хочется побыть в активе, я и не даю зарастать… Или на хрен ты подарил мне вибратор?
Верить? А что мне оставалось. Может, и так, я ведь люблю поиграть с его анусом, пусть даже он не всегда позволяет в нем побывать…
Линке продолжал лежать, ничего не делая, и до меня дошло, что сегодня действительно выдающийся день, и мне отдана полная власть. Обычно все было так: он заставлял меня сесть, сам, опираясь на мои колени, осторожно садился на член, раздвигая ягодицы, я отклонялся назад и оказывался на всю длину в заднице Линке. Тогда он начинал раскачиваться, фактически трахая меня своим анусом, мне оставалось только взять его за член и подрачивать по мере возможности. Только при очень большом воображении это действие можно было назвать "я трахал Линке". Кто кого трахал…
Сейчас он хотел по-другому. Во мне проснулся инстинкт охотника. Сегодня ты мой, любимый, никуда не убежишь… Я грубо перевернул Линке на живот и направил свой член в его подготовленную дырочку. Да, он старался, чтобы она не зарастала… Входил легко… Но этого было мало, я хотел видеть его лицо, а не изогнутую спину. Я вынул член, Линке тут же разочарованно застонал и повернулся ко мне. Я прижал его к кровати.
- Не так, я хочу видеть, как ты кончаешь.
Он ничего не ответил, закрывая глаза и откидывая голову назад, полностью отдаваясь мне в первый раз за всю историю наших отношений. Я поднял его ноги себе на плечи, какие они длинные у него, и вошел по второму разу. Линке выгнулся, застонал и начал мне подмахивать. Я решил показать все, на что способен, и трахал его долго, он извивался подо мной, стонал, а потом начал кричать. Я был в полном восторге и от ощущений, и от осознания полной власти над Линке, который прижал ноги к туловищу и старался насадиться как можно глубже, подчиняясь ритму, который я задал. Он уже не контролировал себя и начал выкрикивать такие слова, которые от него трудно было ожидать.
- Дави-и! Выеби меня! Выеби меня сильнее! – а потом переходил на стоны и крики, и слов уже нельзя было разобрать, пока он не закричал:
- Я кончаю, кончаю!
Я был к этому готов. Кончили мы почти одновременно, он себе на живот, а я в него. Отдышался и принялся вылизывать сперму Линке с его живота, потом облизал его только что кончивший член и лег рядом. Из его расширенного ануса вытекла моя сперма, я размазал ее по бедрам Линке, прижался к нему, погладил по животу и поцеловал в щеку.
Когда мы пришли в себя, Линке повернулся ко мне лицом и утомленно улыбнулся. Мне захотелось еще немного поцеловаться и потом поспать – мы никуда не спешили сегодня, а времени еще было только около 10 часов. Он с необычной для него нежностью отвечал на мои поцелуи, я чувствовал, что в эти минуты был для Линке важнее всех в мире, это была любовь. Откуда во мне появилась уверенность, что он меня все-таки любит? Не знаю, но в то утро все, что между нами происходило, было не обычным трахом, а любовью.

Аноним (The_slash_of_Panik) все записи автора

Название: Wo ist er? (Где он?).
Автор: Tina_Morozova
Жанр: без понятия
Категория: слеш

9
В дверь постучали и вошел Тимо. Его так и не научили ждать после стука, он всегда сразу заходил. Я стоял абсолютно голый посреди комнаты с мобильником Линке в руке, к тому же, мои бедра и член были в засохшей сперме. Тимо засунул руки в карманы штанов, присвистнул, глядя на меня, и сообщил бесценную информацию:
- Твой трахальщик, он же наш бессменный басист, бухает на пару с Яном виски из мини-бара в его номере.
- Спасибо, Тимо. – Что еще я мог сказать? Извини, что встречаю гостей голым? – Слушай, ты не знаешь, кто был у Линке до меня?
Тимо почесал затылок, сел в кресло, заложил руки за голову и принялся вспоминать.
- Совсем до…? До того случая?
Зачем я ему все рассказываю о своей личной жизни?
- После, до того, как мы стали любовниками.
- А… Знаю, конечно. Только имя забыл. Марко? Нет, но тоже короткое имя… Он один раз сказал. Точнее, я услышал, как он разговаривал с ним по мобильнику, я еще тогда подумал, что это его экс. Бруно? Не… Похоже на мое имя, короткое и на "о" заканчивается… М-м… Бенно? Нет, не на "б", а на что?
Зная память Тимо на имена, можно было быть уверенным, что и не на "б", и не похоже, и заканчивалось вообще по-другому…
Тимо искренне сожалел, что не может вспомнить:
- Я как вспомню, так сразу тебе скажу! Только, Дави, иди помойся. И одеться не забудь, мы скоро валим отсюда.
Он вышел, а я последовал его совету и привел себя в порядок. Странный звонок не давал мне успокоится.
Выяснить, кто мог звонить, мне никак не удавалось. В суматохе переезда в Лилль никак не удавалось поговорить наедине. Мы ехали в арендованном автобусе, водитель был новый, все сидели друг у друга на головах, никакой личной жизни. Как всегда на людях, Линке делал вид, что мы просто друзья. Дело привычное, но СОВСЕМ не смотреть в мою сторону… Я раздраженно пил диетическую колу с круассаном. Делать больше было нечего, батарея моего ноутбука разрядилась, а у Линке просить не хотелось.
Лилль мы радостно отпахали в ожидании крутой тусы в ночном клубе. Все устали, как будто не было этих трех выходных дней. В клубе я потащил Линке в чил-аут, где уже, правда, заседала тесная компания ожидающих очереди пыхнуть, но мы уединились в сторонке, и я устроил допрос.
- Говори, что с тобой происходит.
Линке, до этого довольно покорно давший себя утащить, упрямо насупился.
- Ничего особенного, так, были проблемы, теперь все решилось.
- Какие проблемы, как решилось? Мне кажется, я имею право знать!
- Тебе кажется, вот именно…
Он не может говорить напрямую, подколоть и уйти от ответа – это стиль общения Линке.
- Я имею право знать, ты мой парень.
- Разве? По-моему, мы просто трахаемся.
- Трахаемся? Последний раз был больше двух недель назад. У меня чуть мозги не расплавились от спермотоксикоза… А вчера я так и не понял, что это было?
- Повторить?
- Давай, повторим, попозже. Ты сначала ответь на мой вопрос.
- Какой, повтори.
Как легко ему удается делать из меня идиота…
- Что с тобой происходит?
- Ничего не происходит.
- Где ты был вчера?
- В твоей постели, или ты не заметил? – и улыбается. Вот прикол.
- В позапрошлую ночь, когда все были у Карла.
- Ну, не все… Франка не было точно.
- При чем здесь Франк?
- Я знаю, что ты уехал с вечеринки и вернулся к себе. К Франку.
Ревнует? Неужели?
- Что я слышу? Ревнуешь?
- К кому? Этому бородатому низкорослому чудику?
- Я так ему и передам.
- Вперед.
Я не знал, что говорить дальше. Поэтому выдал бредовый вопрос.
- И все? В смысле, что ты хочешь сказать? Я уехал искать тебя.
- В студию к Франку… - Линке неуклонно гнул свою линию.
- Оставь в покое Циглера, я искал ТЕБЯ!
- Зачем меня искать, если я не терялся? – удивленно глядя на меня, сказал Линке.
- Ты не отвечал на звонки!
- Если мне не хочется ни с кем разговаривать, я не отвечаю на звонки.
У меня от потрясения пропал голос. Вот как! Со мной можно не считаться. Я не его парень. Мы просто трахаемся. А ведь так и есть, он никогда не признавался мне в любви, никогда не был нежен со мной в присутствии парней, даже если не было чужих… А я строил иллюзии…
Линке раздраженно смотрел на меня. Я молчал, не зная, что сказать. Скрытый во мне мазохизм дал знать, и я решил выяснить все до конца.
- У тебя кто-то есть?
- Да, ты.
- А кроме меня?
- Мой кошак.
- Линке, ты понимаешь, о чем я спрашиваю, хватит стебаться, отвечай!
- Я ответил, чего ты бесишься?
Мое терпение было исчерпано.
- Ты ебешь кого-то, кроме меня?
Линке удивленно встрепенулся.
- Ого! Давид, ты такой темпераментный! Давай лучше пойдем трахаться.
- Ты ответишь или нет?
Линке почему-то загрустил, у него пропало настроение надо мной издеваться, и он сказал устало:
- Никого, кроме тебя, я не трахаю. Все, пошли.
Но меня уже было не остановить.
- Как звали того парня, с которым ты был до меня?
Вот теперь я его зацепил.
- Почему ты спрашиваешь? – Линке заволновался.
- Тебе утром звонили на мобильник, я ответил. Какой-то чувак спросил, не потерял ли Крис навыков минета. Я не сразу сообразил, что Крис – это ты.
Линке отвернулся и глубоко вздохнул. Я напряженно ждал его реакции. Он потер лоб, убрал челку и посмотрел на меня.
- Ничего уже нет, все в прошлом. Ты мне веришь?
- Да… - я должен чему-то верить?
- Проехали тему, пошли лучше потрахаемся…
Линке встал и дернул меня за руку.
- Пошли.
Я продолжал сидеть и смотреть на него снизу вверх.
- Как его зовут?
- Я не хочу говорить о нем.
- Ты был с ним?
- Нет.
- Я о той ночи.
- Нет, я тебя понял.
Больше ничего умного в голову не приходило спросить. Мы пошли к остальным сообщить, что уходим.