Nheira все записи автора Авторы: UmbraLamina, Cuberta Indelio


Фендом: ориджинал

Направленость: слэш

Жанр: романс/ангст с каплей мистики

Рейтинг: NC-17

Размер: макси

Состояние: в процессе

Саммари:

«- Ты любишь женщин?

- Нет.

- Тогда... мужчин?

- Нет. Я вообще людей не люблю».



Что ты сделаешь, если потеряешь в одночасье все: деньги, крышу над головой, уважение? Что сделаешь, если тебя будут шантажировать совершенным преступлением? Как поступишь, если найдешь человека, который способен изменить тебя? Поддашься ли приказу убить последнюю надежду на лучшее существование? Сможешь ли поставить на кон свою жизнь, а не других людей, как это было раньше?

Предупреждения: подробное описание смерти, жестокость, секс, наркотики и рок-н-ролл, секс с несовершеннолетними, БДСМ.

Условия размещения: только с разрешения авторов

Глава 1



С самого утра творилось нечто невообразимое. Разбудил Николь топот множества ног, доносящийся из главного зала, и громкие голоса. Выглянув в узкое грязное окно, она удивилась: у ворот главного входа стояли две полицейские машины и одна машина скорой помощи, а по тропинке металась всклокоченная рыжеволосая девушка кудрявые локоны которой были перевязаны широкой зеленой лентой, наподобие ободка. Строгий костюмчик её, неожиданно ярко контрастировал с белым блокнотом, стиснутым в дрожащих пальцах, на шее болтался дорогой фотоаппарат, шнурок от которого она постоянно поправляла. Неожиданно, увидев кого-то за оградой, она кинулась туда, глаза её заблестели предвкушением. Ещё не дойдя до невидимого Николь человека она начала быстро что-то говорить, теребя уголок пухлого блокнота, прижатого к груди.....

Не торопясь, Николь начала одеваться. Если что-то и случилось, то это не повод лишать себя удовольствия покрутиться перед зеркалом.

Хозяин Демиан никогда не замечал её неземной красоты, да ей это было и не нужно. Ну что может значить для очаровательного божества мнение старого противного маразматика?

Она презрительно фыркнула, представив себе пресмыкающегося перед ней Демиана. О да, когда-нибудь он будет умолять её стать его невестой, и тогда этот дом и все его имущество по праву перейдут к ней, истинному воплощению совершенства. Но хозяин не спешил предлагать Николь руку и сердце, и она недоумевала: ну как можно не любить такого чудесного, милого, красивого, кроткого – Николь ещё раз фыркнула – ангела?
Она могла часами любоваться на себя в зеркало. О, эти выцветшие белёсые… то есть белокурые шелковистые волосы, так красиво уложенные на затылке в тугой пучок, эти желтые кошачьи глаза, эта идеальная хрупкая фигурка, обтянутая черным платьем с белыми оборками и кружевом на рукавах и воротничке. Она могла бы служить эталоном женственности…

Послав напоследок своему отражению воздушный поцелуй, Николь выскользнула за дверь, и тут же по ушам ударило с сотню голосов. Наверное, действительно случилось что-то невероятное, раз здесь собралось столько людей. Хозяин никогда не любил шумных скоплений народа, что, несомненно, нравилось Николь. Будучи прислугой в доме Демиана, она умудрялась отлынивать от любой грязной, да и не очень, работы, сваливая её на хрупкие плечи Сэмуэля. Мальчишка не возражал, он вообще никогда никому не возражал. Николь призирала его за это преклонение перед «правящей знатью», как она про себя окрестила хозяина дома. Казалось, что у мальчишки совершенно нет своей воли и мнения, он готов был забиться в самый темный угол, лишь бы на него не обращали внимания и не трогали. В свои пятнадцать он был замкнутым и пугливым, можно даже сказать, забитым ребенком, тогда как Николь всегда отличалась своенравным и вздорным характером. Искренне полагая, что мир вертится только вокруг неё, она считала себя негласной хозяйкой этого старого дома аристократов.

И теперь, как истинная хозяйка, она должна была выяснить причину суеты. Когда Николь вплыла в главный зал, то так и замерла на месте, боясь вдохнуть. Мимо неё прошли два человека, одетые в белые медицинские халаты. Они везли металлическую каталку, которая дребезжанием своих колес заглушала горестные всхлипы Сэмуэля. Простыня, накинутая на каталку, ясно давала понять, что под ней находится чьё-то мертвое тело. Зажав рот рукой, дабы не завизжать, Николь расширившимися от ужаса глазами следила за движением санитаров, увозящих с собой чьё-то мертвое тело.

- Мисс, с вами все в порядке?

Подпрыгнув на месте, Николь резко обернулась, чуть не столкнувшись лбом с хмурой женщиной в форме.

- Что?.. Ах, да, - опомнилась девушка и попыталась принять как можно более независимый вид, - все нормально, спасибо. Что здесь случилось?

Обаятельной улыбки у неё не вышло, вместо неё на лице появилась перекошенная ухмылка.

- Вы, наверное, дочь господина Демиана? – с сочувствием в голосе спросила офицер, ещё не успевшая как следует рассмотреть одеяние прислуги на девушке. – Ваш отец погиб этой ночью, мисс, нам очень жаль.

- Как погиб? – гримаса несчастной невинной овечки всегда давалась Николь на ура.

- Он утонул в пруду, несчастный случа…

Договорить она не успела. Жуткий скрип входных дверей, обычно молчащих, но сегодня, видимо, решивших почтить почившего хозяина своей «музыкой», заглушил все звуки. В помещение хлынул яркий дневной свет, ослепляющий после приятного полумрака главного зала. Тонкая, закутанная в лёгкий не по времени года плащ, фигура вступила внутрь, и двери за ней с грохотом захлопнулись. Тишина…

- Простите, - тихий приятный голос вывел замерших людей из транса, возвращая им волю, - могу я увидеть господина Демиана?

- Мне жаль, молодой человек, но не можете, господин Демиан погиб этой ночью, - подала голос офицер, стоящая рядом с Николь.

Широкая улыбка начала сползать с красивого лица юноши, в глазах проступили первые слезинки…

- Что?.. – через силу прохрипел он: голос отказывался его слушаться.

Было похоже, что ещё пару мгновений и парнем овладеет самая настоящая истерика… или же он рухнет в обморок, причем судя по все больше бледнеющему лицу, второе было более вероятно. Губы его затрепетали, и он закрыл ладонями лицо, стараясь скрыть слезы.

- Этого не может быть, просто не может быть… - юноша, не сдержавшись, всхлипнул и, наконец, зарыдал. – Как?..

- А вы кто, собственно, такой? – бестактно поинтересовалась офицер, оглядывая новоприбывшего с ног до головы.

Ей уже давно (с перевода на новую должность, надо сказать) осточертели слезные истерики, так что успокаивать еще и взрослого парня ей совершенно не хотелось. Юноша же, будто не обратив внимания на слова женщины, продолжал бормотать себе под нос что-то отдаленно напоминающее: «Это невозможно, все неправда, неужели дядя умер? Нет-нет-нет».

Николь, не разделявшая всемирной скорби по умершему, внимательно присматривалась и прислушивалась к незваному гостю. Из невнятного шепота парня она поняла, что покойный господин Демиан приходился тому «любимым дядюшкой». Странно, они были так непохожи. Если Демиан был мерзопакостным старикашкой, вызывавшим только отвращение, то этот юноша…

Золотистые волосы, в которые парень постоянно запускал пальцы и ерошил в приступе отчаянья, мягко переливались в ярком осеннем солнце; аристократически бледное лицо с тонкими чертами и длинными тенями на скулах от пушистых ресниц; крепко зажмуренные, несомненно, красивые глаза; горло толстого вязаного свитера, выглядывающее из-под легкого плаща. «Мило», - оценила Николь, автоматически разглаживая складочки на своей форменной юбке. Не то чтобы ей хотелось понравиться этому юноше, просто… всегда ведь нужно выглядеть совершенно, особенно в присутствии таких… индивидов.

Офицер начала уже в нетерпении стучать каблуком по начищенному паркету, чем вызвала презрительную гримаску на казавшемся таким приятным лице предполагаемой дочери умершего. Все-таки не выдержав такого психологического испытания, как рыдающий парнишка, она подошла к нему и встряхнула за плечо, пытаясь унять поток слез. Однако ее ожидания не оправдались, и юноша со стоном раненого дикого зверя порывисто обнял оторопевшую женщину и крепко прижал ее к себе.

- Этого не может быть! Дядя, дядюшка! Он мертв! – сдавленно выкрикивал парень, продолжая тереться мокрым лицом об униформу офицера. – О боже, как не справедлив мир! Мой любимый дядюшка!

- Ну… ну что вы, право слово, - ласково поглаживая по светловолосой голове плачущего мальчишку и совершенно не замечая этого, успокаивающе произнесла всегда такая суровая женщина.

- Вы не понимаете, – юноша слегка отстранился и посмотрел широко раскрытыми и красными от слез глазами на зажатую в его объятиях офицера. – Он мертв! Его больше нет!

- Я все понимаю и соболезную вам, но мне нужно знать ваше имя. Всего лишь имя. Вы меня понимаете? – спокойно спросила женщина, внимательно всматриваясь в серебристо-серые печальные глаза.

В ответ на это парень выпустил офицера из объятий, отступил на шаг и слегка кивнул. Слезы перестали литься бесконечным потоком, но дыхание все еще было рваным и хриплым. Сейчас юноша мог воспринимать информацию только в небольших количествах, да и то повторенную несколько раз и состоящую только из простых слов.

- Меня… - молодой человек откашлялся, - меня зовут Эрик Демиан. Я… племянник хозяина этого особняка, господина Демиана.

Сэмуэль, все это время тихо всхлипывающий в углу, с изумлением уставился на парня, только что представившегося племянником бывшего хозяина. Юноша был… был… у Сэма перехватило дыхание. Он был похож на ангела, грустного ангела. Нельзя быть таким светлым, чистым и в то же время таким настоящим и земным. Но Сэмуэль знал свое место, а прислуге не положено так долго рассматривать других людей, так что он покорно опустил глаза, навсегда сохраняя в памяти образ Эрика Демиана. Мальчик улыбнулся сам себе. Скорее всего, они больше и не увидятся, но Сэм будет надеяться увидеть ангела с лицом Эрика там, где он встретится с хозяином Демианом.

Николь, нехотя вспомнив этикет, царственной походкой подошла к Эрику и элегантно сделала реверанс.

- Добро пожаловать в особняк Демианов. Меня зовут Николь. Мы рады видеть здесь кровного родственника нашего хозяина, - с легкой иронией в голосе сказала девушка.

Эрик, пока что слабо понимая суть происходящего, поклонился приветливой девушке и, взяв ее руку в свою, мягко коснулся губами нежной кожи. На такое проявление галантности офицер закатила глаза, Сэмуэль прикусил губу, стараясь не выдать своего присутствия, а Николь лишь насмешливо фыркнула. Эрик попытался улыбнуться, как тогда, до новости о смерти его дядюшки, но у него не получилось.

- Очень приятно, Николь.

- Сэм! – неожиданно громко крикнула девушка. – Быстро возьми пальто!

Сэмуэль, не ожидавший столь скорых приказов, вздрогнул и медленно поднял взгляд на племянника бывшего хозяина. Эрик натянуто улыбнулся мальчишке и, быстро стянув с себя плащ, протянул его слуге. Сэм, залившись нежным румянцем, дрожащей рукой взял верхнюю одежду сероглазого юноши, но, не справившись с нервным напряжением, уронил плащ. Боже, какая непозволительная оплошность для слуги.

Сэмуэль присел на корточки, поднимая измятую ткань и собирая выпавшие из карманов ручки и листы. Он не заметил, как его движения будто отзеркалил и сам хозяин плаща, с успокаивающей улыбкой на губах помогая собрать разбросанные вещи. Эта улыбка, к сожалению, так не шла мокрым дорожкам от слез на щеках и покрасневшим глазам, что ей невозможно было поверить. А если присмотреться, то можно было увидеть маленькие гвоздики, которые удерживали губы растянутыми, гвоздики, вылитые из силы воли и капли упрямства. Мальчик еще больше смутился и пулей вылетел из холла, неся в руках злополучный плащ.

Эрик медленно распрямился, провожая зеленоглазого парнишку задумчивым взглядом, и повернулся к забытой всеми офицеру:

- Не могли бы вы сказать, как… - он нервно сглотнул, - как умер мой дядя.

- Это был несчастный случай. Господин Демиан поскользнулся и упал в пруд. Он не смог выбраться из-под воды, ввиду онемения конечностей, - отчеканила заученные фразы женщина.

- А это точно было не убийство? – на этих словах Эрика Николь в который раз насмешливо фыркнула. Этот неуклюжий Демиан мог даже самостоятельно застрелиться, целясь совершенно в другое место. Что уж говорить про его спортивные успехи в плавании?

- Нет. Это точно не убийство. На месте смерти не было найдено ни одного отпечатка пальцев, так что господин Демиан умер лишь из-за своей неосторожности. Еще мы опросили слугу, который все время был в этом доме. Он сказал, что к его хозяину вчера никто не заходил и Демиан провел вечер в одиночестве, - четко и коротко ответила офицер.

Эрик, прикусив губу, чтобы снова не расплакаться, понимающе кивнул.

- Но, молодой человек, мне нужно задать вам несколько вопросов. И вам, естественно, - женщина строго посмотрела на Николь.

- Пройдемте в гостиную, - Николь сделала приглашающий жест и повела нежданных гостей по восточному коридору.

Дойдя до одной из многочисленных дверей, ничем не отличающуюся от остальных, светлоглазая девушка уверенно распахнула дверь, пропуская Эрика и офицера вперед себя. Терпеливо подождав, пока они зайдут, Николь прикрыла дверь и вошла в просторную комнату с высокими потолками, выполненную в теплых оттенках. Огромный камин, на котором стояли различные керамические фигурки, был закрыт сеткой. Его редко использовали: в особняке раньше обитали лишь господин Демиан, да слуги. Большие окна, выходящие в мрачный яблоневый сад, были занавешены тяжелыми бордовыми гардинами. Бывший хозяин не любил свет, так что сейчас, когда его больше не было на этом свете, Николь с огромным удовольствием и толикой злорадства резко сдвинула шторы со всех окон, позволяя мягкому осеннему солнцу осветить помещение.

Гостиная сразу же засияла яркими красками, будто ласкаясь в лучах солнца. Мебель, сделанная из дорого красного дерева; диваны, кресла, пуфы, обитые алым бархатом – все было на своем месте, все было гармонично и правильно. Только вот пейзажи холодных гор, заключенные в рамки и развешенные по стенам гостиной, выдавали отсутствие вкуса покойного хозяина особняка.

Эрик, долго ничего не разглядывая, плюхнулся на один из диванов и, устроившись поудобней, взял в руки цветастую подушку с кисточками на углах. Офицер села в кресло с высокой спинкой напротив юноши, в то время как Николь пристроилась на соседнем.

- Итак, с какой целью вы посетили данный особняк? – официально начала женщина.

- Мне вчера вечером пришли документы, подтверждающие мое право владения особняком. Там была подпись моего дядюшки. Я насторожился: дядя ведь так любил свой дом, и решил его проведать. И вот я приезжаю сюда, а мне говорят, что дядя мертв…

Под конец Эрика было практически невозможно расслышать, да еще и скрип открываемой двери заглушил половину слов. В гостиную прошмыгнул Сэм и в нерешительности остановился за спинкой кресла Николь. Эрик, заметив мальчика, призывно похлопал по дивану рядом с собой и добродушно улыбнулся. Сэмуэль, не смея ослушаться, как под гипнозом, подошел к дивану и осторожно присел на самый краешек.

- Понимаете, - продолжил сероглазый юноша, - мой отец умер, когда мне было около десяти. И мать. Тоже. Умерла, - отчего-то жестко закончил он.

Сэм даже вздрогнул от такой разительной перемены в голосе этого светлого парня. Офицер, все время внимательно следившая за лицом молодого человека, подозрительно сощурилась.

- И, понимаете… понимаете… - губы Эрика предательски задрожали и он всхлипнул, - дядя… дядюшка остался единственным моим родным человеком. А теперь… - по щеке скатилась одинокая слезинка, потом еще одна, и еще. – Теперь я совсем один…

Эрик попытался утереть слезы рукавом пушистого свитера, но ничего не вышло. Николь презрительно сморщила курносый носик: она совершенно не понимала, как можно так убиваться из-за смерти того мерзкого старика. Но юноша не обратил на вредную девушку внимания и, окунувшись с головой в свое горе, зарыдал, сначала уткнувшись в подушку, но потом откинулся на спинку дивана и обвел всех печальными, мокрыми от слез глазами. Наткнувшись на сочувствующий взгляд зеленых глаз, Эрик кинулся к мальчику, ища в нем поддержку. Он сжал Сэма в объятиях, как совсем недавно офицера, и уткнулся тому в шею, не переставая плакать.

Сэмуэль хотел, было, дернуться и вывернуться из сильных рук, обвивших его плечи, но… просто не смог. Не смог оттолкнуть от себя это неземное создание, заставив его еще больше страдать.

Офицер, тихо поднявшись с кресла, попрощалась с Николь, как с самой здравомыслящей, и пообещала, что свяжется с ними, когда страсти поутихнут. Женщина вышла из гостиной, но ни Сэмуэль, ни Эрик этого не заметили, занятые своими переживаниями.

Николь наблюдала за ними со снисходительной улыбкой, как добрая королева за своими подданными. Она не заметила яркой вспышки, мелькнувшей за окном, как не заметил её и Эрик, старательно выдавливающий из себя крокодильи слёзы, когда хотелось хохотать. Спасало только плечо мальчишки, в которое он зарылся носом. Этот паренёк так осторожно обнимал его, как будто боялся вспугнуть нежданное счастье. Это льстило.

Наконец «подавив» последние всхлипы и нервную дрожь, пробежавшую по телу, Эрик осторожно высвободился из чересчур нежных объятий. Виновато глянув на Сэма, как бы извиняясь за свою несдержанность, он слабо улыбнулся, и мальчик повторил его улыбку.

– Ещё увидимся, – тихо прошептал Эрик охрипшим, от ярых причитаний, голосом.

Николь закатила глаза, а новоявленный господин Демиан сделал для себя пометку: при первом же удобном случае поставить зарвавшуюся девчонку на место.

Когда он вернулся из гостиной в главный зал, тот уже практически опустел. Лишь несколько человек, включая уже знакомую ему офицера, что-то обсуждали стоя у окна. Заметив его, женщина приглашающее махнула рукой.

– Мы как раз вас и ждем, Эрик. Я рада, что вы успокоились.

На мгновенье забывшись, Эрик вопросительно изогнул бровь, но тут же напустил в глаза побольше тумана, а на лицо гримасу мировой скорби.

– Я имею в виду, что это для вас очень тяжело, – исправилась офицер.

Прервал её молчавший до этого хмурый мужчина. В руках он держал черный кожаный кейс, в каком обычно носят бумаги представители различных фирм.

– Все это хорошо, молодой человек, но не могу ли я взглянуть на документ, по которому, как вы говорили, права на дом переходят к вам?

– О, конечно, – похлопав себя по карманам джинсов, Эрик вытащил из одного из них помятый белый листок, заполненный неровным «прыгающим» почерком.

– Дарственная, – задумчиво пробормотал мужчина, еще раз пробегая текст глазами. Минуту спустя он вернул Эрику лист: – Все в порядке, господин Демиан, поздравляю с приобретением недвижимость.

Эрик дернулся, как от пощечины, и побледнел, а офицер укоризненно глянула на своего собеседника.

– Простите его, Эрик, он шутит. Мы уже уходим, если будут какие-то проблемы – звоните.

– Уезжаете? – удивленно спросил юноша, но в глубине его глаз цвета стали блестела надежда.

– Да, тело вашего дядюшки мы забрали, улик нет, да и какие могут быть улики при несчастном случае? – офицер тяжело вздохнула, едва заметно пожимая плечами, – пустая трата времени… Ну да ладно, до свиданья, Эрик.

– Не дай бог, – прошептал последний себе под нос, печально улыбаясь.

Как только дверь за офицером и её собеседником закрылась, он смог расслабить изрядно уставшие от фальшивых улыбок щеки. На губах свое место заняла привычная довольная ухмылка, преображающая его до неузнаваемости. Из милого ангела он превратился в прекрасного грешника, своей порочной красотой сводящего с ума.

Набрав в легкие побольше воздуха, он громко крикнул:

– Николь! – и засек по часам время. Ждать, пока девушка спустится вниз, пришлось довольно долго.

Увидев Эрика, она уже хотела недовольно заворчать, но подавилась словами. Стоящий перед ней уверенный и властный юноша не был тем, кого она запомнила.

– Эрик?.. – неуверенно сказала она, мысленно соскребая со стен чувство собственного достоинства.

– Для тебя - господин Демиан, – оскалился парень, окидывая внимательным оценивающим взглядом стройную фигурку служанки. – Проводи меня к комнатам своего бывшего хозяина.

Всё ещё находясь в шоке от столь разительных перемен, девушка смогла лишь кивнуть.

Вход в комнату находился на третьем этаже. Крепкие двери из красного дерева были украшены тонкой резьбой, придавая им неуловимое очарование. Николь распахнула их створки и темнота, царившая в комнате, рванула вперед, как изголодавшийся зверь. На лице служанки появился иррациональный испуг граничащий с ужасом. Она сделала несколько шагов назад под насмешливым взглядом Демиана, и уперлась спиной в стену.

- Ну и чего мы испугались? – хмыкнул Эрик. Он уверенно сделал шаг в комнату, и тьма поглотила его. Сердце Николь тяжело билось, а тишина, стоящая во всем доме оглушала. Ей казалось, что еще немного и она услышит знакомый звук, как будто цокот острых когтей по паркету, и крик взорвет мертвую тишину.

Минута, другая…

Глухой звук падения, возмущенный вскрик…

Сердце пропустило удар, замерев в груди испуганной птицей.

Но тут тяжелые портьеры, скрывающие комнату от солнечного света, распахнулись, обрисовывая контуры красивой старинной мебели, статуэток на каминной полке…

– Дыши, – раздался мягкий голос над ухом, и девушка подскочила на месте, от переполняющего её напряжения. Справа от неё стоял Эрик, локтем опираясь о стену, красиво изогнув спину под немыслимым углом. Повернувшись, она оказалась в паре сантиметров от него, так что чувствовала умопомрачительный запах его дорогого одеколона и нежный, едва уловимый аромат яблочного шампуня…

Но Николь не была бы самой собой, если бы за долю мгновенья не успела просчитать всю выгоду сложившейся ситуации.

Во-первых, Сэм. Неизвестно, как и зачем мальчик оказался на третьем этаже, но сейчас он стоял в паре метров от Эрика, глядя на него широко распахнутыми глазами с непередаваемым выражением лица. Если он увидит, что Демиан заигрывает с ней, то… что «то» Николь не знала, но чувствовала: ей это будет явно на руку. Ведь она помнила, каким взглядом Сэмуэль смотрел на Демиана в самую первую встречу.

Во-вторых, сам Эрик. Он очень симпатичный парень, почему бы не совместить приятное с полезным? А полезное будет непременно, ведь он - новый хозяин дома, а значит формально её «хозяин». Вот если бы она смогла им помыкать…

Наверное, что-то такое отразилось в её глазах – Эрик подался вперед, прикрывая глаза…

Наивная девушка ждала поцелуя, но никак не этого:

– Дядюшка был далеко не ханжа.

Её глаза широко распахнулись, а Эрик продолжил шептать, теперь уже похабно скалясь:

– Шмотки, как из секс-шопа. Свободна, милая.

И он оставил напуганную и растерянную девушку одну, ведь его ждало намного более интересное, чем запугивание прислуги, занятие: нужно было выгребать весь старческий хлам из своих «покоев».

Эрик не слышал из-за закрытых дверей, как Николь ехидно вопрошала у Сэма, что он тут делает, не видел, как Сэм мило покраснел, предпочитая молчать, и уж тем более не знал, какие мысли роились в голове у мальчишки.

А Сэм, тем временем пытался понять, откуда в груди взялось это неприятное щемящее чувство, как будто предал близкий человек. Да, он видел, как новый хозяин флиртовал с Николь, он видел или, по крайней мере, думал, что видел, как Эрик поцеловал девушку. Ну и что с того? Ведь это его хозяин, он имеет право делать в собственном доме все, что захочет, он сильный и властный человек…

Но несмотря ни на что Сэмуэлю хотелось заботиться об этом хрупком парне, хотелось видеть его лицо каждую свободную минуту. Пусть это невозможно, ведь Сэм для Эрика всего лишь ничтожный слуга, не достойный внимания, но порой так хочется отдаться мечтам…



Хозяйская спальня была дорогой, но неуютной. Как будто вся окутанная холодом, она заставляла чувствовать одиночество. Эрик и так постоянно «мерз» в этой жизни, он не хотел испытывать снова то чувство, которое было его вечным спутником в доме родителей. Хватит, пусть в его новой жизни, лишенной запретов и категоричного «Нельзя» матери, будет тепло, призрачное, едва уловимое, но настоящее, а не то жалкое подобие, каким он окружал себя с помощью толстых «домашних» свитеров.

Высокие книжные шкафы, они доходили до потолка, как в старых семейных библиотеках аристократов. Но и тут было одно существенное отличие – они были пусты. Лишь густые шали паутины свисали с верхних полок, да слой пыли, говорящий о том, что хозяин не только не любил читать, но и не пускал в свои комнаты прислугу.

Погладив пальцем темное дерево, Эрик чихнул. Он непременно избавит понравившиеся ему стеллажи от пустоты.

Под ногами скрипнула половица старого, как и весь особняк, паркета. Рука с тонкими точеными пальцами легла на высокие столбики кровати, изучая прикосновением их узор. Кровать - вот единственное, что казалось в комнате родным и знакомым. Её Эрик точно менять не будет. Широкая, на толстых ножках в виде львиных лап, она так и манила к себе, обещая долгожданный отдых. В изголовье весел мрачный гобелен эпохи Возрождения. Закованный в латы рыцарь со зверским выражением на лице с энтузиазмом рубил какого-то несчастного дракона. Эрик усмехнулся, разглядывая это произведение искусства – рыцарь неправильно держал меч, грозя зарезать не только побитую рептилию, но и самого себя.

После более детального осмотра комнаты у Эрика появилось одно очень настойчивое желание: содрать с окон тяжелые портьеры, не пропускающие солнечный свет, поеденную молью шкуру с кровати, гобелены со стен и сжечь все это на заднем дворе. Выход был только один: провести в городе весь день, шляясь по мебельным и прочим магазинам, потому что оставить комнату в первозданном виде было выше его сил.

Но это завтра, сейчас он слишком сильно устал от своей игры в пай-мальчика, от недели, проведённой в скитаниях по разным мотелям, да и кучи других причин …

Ближе к вечеру, разобрав свои немногочисленные вещи, Эрик спустился вниз в поисках кухни. Она обнаружилась на первом этаже в северном крыле особняка. Чистенькая и опрятная, видно было, что за ней ухаживали с любовью. Крепкий дубовый разделочный столик был уставлен всевозможными баночками, на блестящих стенках которых играли веселые лучи заходящего солнца. У огромной шестиконфорочной плиты стояла полная пожилая женщина в смешном желтом чепчике. Помешивая что-то в одной из высоких кастрюлек, она напевала себе под нос, время от времени прерываясь, чтобы оценить степень солености блюда. В дальнем углу, притянув колени к груди, сидел мальчишка, задумчиво глядящий в окно. Да, там было на что посмотреть. Покрытый пушистым снегом яблоневый сад, изогнутые белоснежные ветви деревьев, сквозь которые солнце ложилось на мрачные стены особняка. Если приглядеться, то вдалеке можно было увидеть зеркальную гладь пруда с ещё не успевшей до конца замерзнуть прорубью…

– О чем думаешь? – спросил Эрик, остановившись в проходе и скрестив на груди руки.

Вздрогнув, Сэм поднял на него испуганный взгляд. Он не мог поверить, что прекрасный юноша заговорил с ним, ведь Сэм думал, что является для него пустым местом.

И он был практически прав. Не то чтобы Эрику было совсем уж наплевать на пугливого мальчишку, служащего в доме Демиана, но он не привык поддерживать теплые отношения с кем бы то ни было, не то что с прислугой…

– Просто… хозяин Демиан умер, это так… странно…

Резко обернувшись к мальчишке, кухарка возмущенно уперла руки в боки, чуть не съездив Сэмуэлю поварёшкой по лбу. Но, проследив за взглядом мальчика, устремленным ей за спину, она ойкнула и смущенно зарделась. Её строгое лицо мгновенно преобразилось: в глазах появилась теплая искорка, какая возникает у заботливых матерей при встрече с повзрослевшим сыном, пухленькие щечки, покрытые веснушками, забавно заалели, а на губах расцвела заботливая улыбка.

– Здравствуйте, хозяин Демиан. Простите меня, я не слышала, как вы вошли.

– Ничего, – Эрик одарил её мягкой улыбкой, которую на его лице увидеть было большой редкостью, – и зовите меня Эрик, мадам…

– О, хозяин так добр. Меня зовут Нанни Кэндиль, я служу поварихой в вашем доме.

– Очень приятно, мадам Кэндиль, я так понимаю, у моего покойного дядюшки было всего три работника?

– Да, господин Демиан не часто бывал дома, вот он и не нуждался в большом количестве прислуги.

При последнем слове плечи Сэмуэля слегка дернулись.

– Не могли бы вы позвать девушку, кажется, её зовут Николь?

– Я не могу отойти от плиты, Эрик, – Нанни виновато пожала плечами, – но её может позвать Сэмми.

Эрик согласно кивнул и мальчишка тут же вылетел из комнаты.

Вернулся он минут через пять, таща за собой упирающуюся и крайне недовольную девицу.

– Что?! – возмущенно спросила она у Нанни.

– Вообще-то, это я звал тебя, Никки, дорогуша, – приторно-сладким голосом протянул сидящий на подоконнике Эрик, не удостоив Николь даже взглядом. Его гораздо больше интересовал ароматный мясной пирог, гордо красующийся на столе. Он бы попытался стянуть кусочек, если бы не руки, болящие ещё с прошлого удара по ним кухарки ладонью. Кто же знал что у неё такая быстрая реакция и чересчур «заботливый» характер. И ведь не посмотрела же, что он вроде как её хозяин…

– А зачем? – поинтересовалась Николь, прерывая его печальные размышления.

– Буду вас наставлять на путь истинный, – хмуро пошутил Эрик, спрыгивая на пол. – Ладно, мадам Кэндиль, ужинать я сегодня не буду, а остальное вы уже знаете. Идемте, – обратился Эрик к Сэму и Николь.

Подхватив их под локти и уверенно толкая к выходу, он вновь ушел в размышления. В принципе он мог предупредить их о возможных «посетителях» его дома, но тогда было бы сложно вот так сразу все объяснить, к тому же возможна истерика, которую ему не улыбается прекращать, как у мальчишки, так и у девицы.

– Значит так, – строго сказал он, как только они отошли от кухни на значительное расстояние. – Давайте сразу все выясним. Кто из вас чем тут занимается?

– Ну… – задумчиво прикусила губу Николь. Похоже, ей просто нечего было сказать.

– Уборкой и садом, – тихо прошептал Сэм, но Эрик его услышал и согласно кивнул.

– Хорошо. Завтра, во время моего отсутствия вычистите комнаты Демиана, и сожжете все тряпки, что найдете там, кроме балдахина и моих вещей, ясно?

Сэмуэль послушно кивнул, тогда как Николь безучастно разглядывала свои наманикюренные ноготки.

– Вместе вычистите, ты поняла меня? – прошипел Эрик, вперив тяжелый взгляд в служанку. Его начала выводить из себя это её показное пренебрежение.

– Конечно, – она испуганно вскинула взгляд вверх и вздрогнула, встретившись им с Эриком.

– Это радует. Ваши постоянные обязанности остаются прежними. Да, Николь, с этого дня ты занимаешься стиркой, поняла меня?

– Но до этого дня этим занимался он, – она обвинительно указала пальцем на вжавшего голову в плечи мальчишку. Щеки его покраснели.

– Правда?

Не заподозрив в вопросе никакой каверзы, Николь с энтузиазмом закивала.

– О, ну тогда все отлично. У Сэмуэля, ведь так тебя зовут, – уточнил Эрик у смущенного мальчишки, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, – теперь будет меньше работы, потому что мои приказы, – он сделал ударение на последнем слове, – не обсуждаются. Последнее: если хоть что-нибудь о том, что происходит в стенах моего дома выйдет наружу… – зловещим шепотом.

Мгновенье, и на лицо его вернулась добродушная невинная улыбка, заставляющая поверить, что юноша чист, будто агнец для заклания. Но теперь Николь знала, что это не так. Было в голосе Эрика что-то угрожающее…



To be continued