DiaSheridan все записи автора В колонках играет - Night In Gold
Настроение сейчас - easy

Название: Мио, мой Мио.
Автор: Dia Sheridan.
Рейтинг: R.
Жанр: Romance.
Пейринг: Кристиан/Мио.
Саммари: о двух одиноких людях и о том, что happy end все-таки бывает.

В рассказе используются отрывок из песни Heather Nova ''One day in June'' и стихотворение Джеймса Джойса из сборника "Камерная музыка" (стих 33).

Я с удовольствием вдохнул позабытый запах краски и растворителя. Как всегда, в школе толпился разный народ - студенты, художники, скульпторы, журналисты.
Когда же я был здесь последний раз? Кажется, в мае.
- Черт меня возьми! Кристиан!
Ив. Я почувствовал, как губы невольно расползаются в широкой глупой ухмылке.
- Где ты был? - она повисла на мне, так крепко обнимая за шею, что у меня хрустнули позвонки. Могло создаться ложное впечатление, что эта хрупкая француженка пытается меня задушить. Впрочем с Ив никогда нельзя ни за что ручаться.
- Работа, - я осторожно отстранил ее, с нежностью вглядываясь в ее узкое лицо с безупречными чертами, внезапно заметив седые пряди в ее золотистых волосах - Ив, все в порядке?
Она грустно посмотрела на меня своими голубыми глазами.
- Кристиан... летом случился несчастный случай. Этьен... погиб.
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног.
- Что случилось? - внешне спокойно спросил я.
- Его застрелили. Он так и не бросил карты, - голос Ив звучал виновато, - влез в долги.
- Я посылал ему деньги, - медленно сказал я.
Каждый месяц, не имея возможности поддерживать связь со своим учителем, я переводил на его счет достаточно крупные суммы.
- Бене делали операцию в июне, - тихо сказала Ив, - кардиотрансплантацию. Благодаря тебе, Этьен поместил ее в лучшую клинику Парижа, и обеспечил ей послеоперационный уход в санатории Ниццы.
- Где Бене сейчас?
- Живет со мной и Мартином.
- Мартин не против? - я вспомнил мужа Ив - угрюмого, замкнутого банкира.
- Пока у нее еще остались твои деньги, и он не должен обеспечивать ее - нет.
- Что ты будешь делать, когда закончатся деньги?
- Продам дом в Марселе и скажу Мартину, что Этьен оставил Ив запасной счет, - Ив явно была готова к этому вопросу, - я никогда не говорила мужу о том, что у меня есть недвижимость.
Их семейный дом в Марселе. Единственное, что осталось у Ив от своей некогда богатой семьи - Башеле. Несколько раз я был там с Ив и Этьеном.
- Не надо, - я положил руку ей на плечо, - я буду присылать деньги.
- Нет, - Ив твердо покачала головой, - нет. Я обещала Этьену заботиться о Бене. И я позабочусь. Не волнуйся, она не будет ни в чем нуждаться.
Какое-то время мы молчали, затем взгляд Ив упал на толстую папку в моей левой руке.
- Новые работы?
Я кивнул и протянул ей незаконченный альбом.
- Это Англия? - она внимательно рассматривала набросок ночного Сохо.
- Да, Лондон.
- Чудесные работы, - искренне сказала Ив, - как всегда. А это где?
Я взглянул на рисунок и слегка улыбнулся.
- Неужели не узнаешь?
Она наморщила лоб, затем неуверенно спросила:
- Бавария?
- Да.
Она долго всматривалась в изображение старого замка на холме, окруженного густым лесом.
- Можно я возьму этот себе? - спросила она.
- Конечно.
- Спасибо, - она осторожно вытащила рисунок.
- Я могу где-нибудь позаниматься?
Ив задумалась, затем усмехнулась.
- Я провожу тебя к Мио.
- Мио?
- Мио Легран. Он теперь преподает у нас. Берет только действительно талантливых учеников.
- Легран, - я вспомнил газетную статью, - его отец был владельцем "Легран Ойл"?
- Да.
Единственный наследник многомиллионного состояния преподает в школе искусств на окраине Лиона?
- Он очень талантливый художник, - сказала Ив с уважением, - немного... своеобразный мальчик правда, но одаренный.
Мы поднялись на третий этаж и пошли по бесконечным серым коридорам. Ив остановилась перед Южной Аудиторией. Оттуда слышались многочисленные голоса, большей частью возмущенные. Мы приоткрыли дверь.
- ...я трудился над ее портретом неделю, - с обидой говорил высокий веснушчатый парень, - как вы сказали, я думал о ее душе, сущности.
- Ты думал о том, как ее трахнуть, - прервал его Легран, - иначе у тебя бы не получилось изображение женщины с прекрасным телом, но лицом овцы.
Он был высоким, худым, с густыми пшеничными волосами и большим глазами, по-моему, серого цвета. Ив кашлянула.
- Ив? - Легран раздраженно обернулся в сторону двери. - У меня урок.
- Извини, Мио, - спокойно произнесла Ив, - ты бы не мог посадить где-нибудь Кристиана?
Мио посмотрел на меня. Я ответил ему безмятежным взглядом.
- Умеешь рисовать? - спросил он наконец.
- Если бы не умел, я бы не привела его к тебе, - ответила Ив.
- Садись у окна на место Клода. А ты, - он обернулся к нерадивому ученику, - иди домой и выполняй задание.
Клод поспешно собрал вещи и выскочил из аудитории. Ив кивнула мне и вышла вслед за ним. Я занял свое место. Легран начал объяснять студентам правила выполнения портретов. Я попытался сосредоточиться на незавершенной работе - юный скрипач и много голубей. Я видел эту картину в старом парке в Праге и с тех пор загорелся ей.
- У те6я нарушены пропорции, - прозвучал тихий голос за моей спиной.
Я обернулся к Леграну. Он стоял с задумчивым видом и смотрел на голубей. Не на мальчика, который являлся центром картины, а на птиц.
Я пожал плечами. Я не был его учеником, он не мог критиковать мою работу. Мне всего лишь был нужен свободный мольберт и уголь.
- И никто не держит так скрипку, - продолжил мальчишка, - только дилетанты.
- Видимо ты к ним не относишься, - не удержался я.
- Ты прав, - спокойно кивнул головой Легран, - не отношусь.
Он наклонился через мое плечо к мольберту и несколькими угольными штрихами изменил глаза скрипача. Теперь это был тот мальчик, которого я видел. Теперь это был он.
Я схватил Леграна за руку. Он удивленно обернулся.
- Спасибо.
Его брови поползли вверх. Он пожал плечами и отошел к соседнему мольберту.
Может он и прав. Я не знаю, как держат скрипку. В своих руках я держал только оружие.

После окончания урока я подошел к Кристиану. Тот все еще сидел над рисунком скрипача. Я положил руку ему на плечо. Он напрягся.
- Урок закончился.
Он кивнул и стал собирать вещи.
- Можешь прийти завтра, - сказал я, наблюдая за его спокойными уверенными движениями.
- Я не смогу.
- Тебе нужно еще многому учиться, - заметил я.
Он обернулся ко мне.
- Спасибо, у меня был учитель, - бесстрастно ответил Кристиан.
- Как хочешь, - я не собирался его уговаривать.
Он выпрямился и поднял свою сумку.
- Ты забыл папку, - я взял с подоконника толстую кожаную папку для бумаг.
- Спасибо, - он протянул руку, но я уже открыл папку и начал просматривать работы.
Неплохо.
- Отдай, - он по-прежнему протягивал руку.
Да ради Бога.
- Держи, - я подал папку слишком резко, она распахнулась, и исчерченные листы бумаги плавно спланировали на пыльный пол.
Кристиан молча нагнулся и начал подбирать рисунки. Я, не двигаясь, наблюдал за ним. У него были сильные худощавые руки с длинными гибкими пальцами. Не чета моему уродству.
Что-то побудило меня протянуть руку и провести ладонью по его длинным рыжим волосам, собранным в хвост. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Глядя на его худое лицо с резкими чертами я понял, что хочу его. Прямо здесь. Я не привык отказывать себе в своих желаниях.

Мальчишка опустился на колени рядом со мной и провел рукой по моему лицу. Затем без колебаний или смущения он приблизил свое лицо к моему и поцеловал меня. В этом поцелуе не было ничего ласкового или нежного, просто похоть. Я без труда оторвал его от себя.
- Извини, меня не интересует твой тип, - я старался не говорить резко.
- Совсем? - медленно протянул он, опуская свою руку мне на ширинку.
Мой член слегка напрягся. Но я не собирался трахаться на пыльном полу кабинета школы Этьена. Поэтому я подобрал последний лист и встал.

Интересно. Первый раз мне отказывают. И кто? Какой-то недоучка.
- Это был твой единственный шанс поиметь меня, - сладким голосом протянул я, - ты не понимаешь, что упустил.
- Я всегда могу наверстать упущенное на бульваре Огней, - слегка насмешливо отозвался он возле двери.
Мудак. Я резко встал, подошел к нему и ударил. Он явно этого не ожидал, но отреагировал молниеносно - заломил мне руки за спину.
- Никогда больше не пытайся так сделать, - спокойно сказал он, - иначе я сломаю тебе обе руки.
- Попробуй, - по-детски огрызнулся я.
Он сжал мои запястья немного сильнее. Идиот, у меня с рождения дистрофия костной ткани. Послышался негромкий хруст. Я прикусил губу - моего стона он не дождется. До Кристиана дошло, что случилось, и он отпустил меня.
- Ты такой хрупкий? - растерянно спросил он.
Я молчал. Боль была чудовищной. Эта свинья сломала мне оба запястья - как я поведу машину? Как я доберусь в больницу?
- Пошли, я отвезу тебя в госпиталь, - он дотронулся до меня.
Я отшатнулся. Боль медленно трансформировалась в злость.
- Не прикасайся ко мне, - тихо сказал я, - завтра у меня показательный урок для профессоров Академии Искусств. Как я проведу его, как возьму в руки уголь и мел?
- Ты сам виноват, - отозвался он.
- Пошел к черту, - устало сказал я и, стараясь не шевелить руками, вышел из кабинета.
Нужно вызвать такси. Навстречу мне попалась Мари Ренье - наш преподователь.
- Что случилось, Мио? - она бросилась ко мне.
- Мари, вызови такси. Срочно.
Брюнетка побежала вниз. Я медленно поплелся сзади, стараясь не обращать внимания на ужасную боль.

Я не собирался ломать ему руки. Иногда я просто не рассчитываю своей силы, а у него вдобавок оказались хрупкие кости. Но чувство вины не оставляло меня. Я завел свой "шевроле" и поехал в госпиталь св. Агнессы.

Доктор настоял на том, чтобы наложить гипс и зафиксировать переломы.
- Месье Легран, у вас очень печальное положение. Переломы будут долго срастаться.
- Я знаю, - у меня уже было несколько переломов.
- Придите ко мне в конце недели. Я посмотрю, как идет заживление.
- Непременно, доктор.
Когда я вышел, уже стемнело. Во дворе больницы стояло несколько такси, я направился к ближайшему.
- Мне жаль, - послышался голос за спиной.
Чертов француз.
- Мне тоже, - я не собирался останавливаться.
- Я отвезу тебя домой.
- Пошел бы ты, - от души пожелал я.
Он схватил меня за плечо.
- Ну давай, сломай мне еще плечо, - подбодрил я Кристиана.
Он не поддался на провокацию - его рука держала меня крепко, но не сдавливала кости.
- Отпусти меня, - я был беспомощен, руки были подвязаны и зафиксированы, - отпусти, я заору.
- Пойдем со мной.
Он наверняка думает, что он такой сильный, властный, достаточно только позвать меня, и я сдамся, вздохну и пойду за ним? Ты ни хрена обо мне не знаешь, Кристиан. Сила может заключаться не только в мыщцах, сила должна быть внутри.
- У тебя был шанс, - глядя ему в глаза, сказал я, - теперь отпусти меня и убирайся. Иди лучше навести могилу Палетти.
Он отпустил меня, глядя как на грязь.
- Иди, иди, навести своего учителя. Говорят, он любил трахать маленьких мальчиков, - сообщил я ему, - Ив не раз отмазывала его от полиции.
Ему наверное очень хочется меня ударить.
- Ты все-таки дерьмо, - продолжил я, глядя в его потемневшие глаза, - если бы при мне кто-нибудь отозвался так о моем учителе, я бы убил скотину.
Наконец, он развернулся и ушел. Я испытывал странное удовлетворение. Надеюсь, тебе больно, Кристиан. Я так хотел, чтобы тебе было больно.

Я вел машину, не разбирая дороги. Маленький ублюдок. Все-таки сумел задеть меня. Я приехал в гостиницу довольно поздно, пытаясь сосредоточиться на работе. Сегодня моя цель - старый адвокат. Живет один, иногда приводит девочек. Конечно, лучше взять пистолет, но сейчас я хотел крови. И болезненных судорог.
Переодевшись, я вышел через окно. Второй этаж - невысоко.

Я стоял перед шкафом и соображал, как мне раздеться. Наконец, устав от бесконечных попыток, я рухнул на кровать одетый. Только задремал, как раздался звонок в дверь. Раздраженный, я поднялся и громко крикнул:
- Кто там?
- Это Маттиас. Мио, мне нужна твоя помощь.
Мой сосед, богатый адвокат, работающий на криминал и имеющий кучу врагов. Не удивлюсь, если в один прекрасный день его просто пристрелят в собственной квартире.
- В чем дело? - я еле открыл дверь.
Он присвистнул, увидев мои руки.
- Что случилось, мальчик?
- Несчастный случай, - кратко ответил я, - ты что-то хотел?
- Мне нужна твоя помощь в переводе с итальянского.
- Не сегодня, Маттиас, - поморщился я.
- Я дам тебе на уик-энд свой загородный дом, - взмолился адвокат.
У него было большое поместье с огромным бассейном и теннисным кортом. Можно было бы неплохо оттянуться... Взять пару девочек.
- Через десять минут, - вздохнул я.
Он просветлел, кивнул мне и ушел.

Когда я постучался, он открыл буквально сразу. Видимо, кого-то ждал. Это плохо. Надо поспешить.
- Господин Бурье? - уточнил я.
- Кто вы? - уставился он на меня.
Я втолкнул его внутрь и закрыл дверь.
- Забирайте все, только не убивайте, - прошептал Бурье.
- Марианна просила передать вам, что ее отец посылает вам привет с того света, - бесстрастно повторил я указание своего клиента.
Он что-то пискнул. Я приподнял его безвольное тело и вытащил нож. Сонную артерию я найду с закрытыми глазами. Послышался тихий свист, на меня брызнуло несколько капель крови. Черт, надо было встать сзади, как все нормальные люди.
Придется пожертвовать временем и отмыть пятна. Я не могу идти по улице в крови.

Я постучался, но мне никто не ответил. Зато я услышал шум воды. Вот болван, он что решил принять ванну? Я толкнул дверь, но она была заперта. Тогда я вернулся, взял зубами запасные ключи, которые Маттиас оставил мне на случай пожара, и, почти крича от боли в руках, решительно открыл дверь соседа, намереваясь сказать ему все, что накипело.
Первое, что я увидел - был Маттиас. В луже собственной крови. Я окинул взглядом тело и понял, что убит он был недавно. В ванной внезапно перестала течь вода. Так, а это уже нехорошо. Совсем нехорошо. Я тихо попятился к двери. Черт, какого хрена я поперся к этому уроду!
- Не двигайся, - послышался тихий шепот.
- Я ничего не видел и вас тоже. Это ваши дела, - как можно спокойнее сказал я.
Послышался звук подъезжающей машины. Колыхнулась занавеска.
- Ты вызвал полицию? - спокойно спросил меня убийца.
- Нет, - честно ответил я, - когда бы я успел?
Я услышал громкие голоса. Один из них был высоким женским. Черт, черт, черт.
- Это Марта, сестра Маттиаса, - торопливо заговорил я, - она приезжает со своим мужем - он начальник полиции. Нам нужно уходить.
Если меня здесь поймают, пойди докажи, что я ни при чем.
- Ты живешь рядом?
Я колебался. Что мешает ему прирезать меня в моей квартире?
- Я не убью тебя.
Да, конечно. Еще поклянись на Библии.
- А если останемся, то убью.
Решающий аргумент.
- Моя квартира за стенкой.
Он вышел из темного угла комнаты на свет уличных фонарей. Чтоб я был проклят!
- Ты? - я застыл с открытым ртом.
- Шевелись.

Легран открыл дверь своей квартиры и пропустил меня вперед. Похоже мы успели вовремя, через минуту я услышал громкие шаги в коридоре, затем женский крик.
- Значит, ты убийца? - констатировал сей факт мальчишка.
Я промолчал. Нужно было выждать еще немного.
- Наемник? - продолжал допрос Легран.
Ну он прямо специалист.
Легран лег на мятую кровать и закрыл глаза.
- Я бы на твоем месте подождал до утра, - уже довольно равнодушно сказал он, - часов до пяти-шести.
Я сел в кресло и огляделся. Для сына миллионера он жил довольно скромно. Моя квартира в Париже была намного богаче.
- Помоги мне снять одежду, - он встал и подошел ко мне.
Опять он за свое? Но потом мой взгляд упал на его руки, и я закрыл уже было открывшийся рот.
Я встал и аккуратно стянул с него свитер. Затем расшнуровал ботинки, стащил носки и расстегнул ремень джинс. Когда под ними не обнаружилось нижнего белья, я не особо удивился. У него был аккуратный пенис в обрамлении пушистых светлых кудряшек. К его чести, он был вялым.
- Спасибо, - мальчишка завалился обратно на кровать.
У него было худое, непропорциональное тело. Длинные руки, ноги, вытянутая шея, узкие бедра, впалый живот. Он был каким-то... неправильным. На груди, животе и спине у него было много старых шрамов. Некоторые были зашиты, другие - нет.
- Где тебя так избили? - поинтересовался я.
- Упал, - отрезал он.
Я видел, что есть шрамы от ножа, от носка сапога и от чего-то тяжелого. Трости? Кочерги?
- Плохо себя вел? Папочке не угодил? - продолжил я свои догадки.
- Заткнись, - он отвернулся.
На ягодицах тоже были шрамы. А одна нога, как я заметил только теперь, была короче другой.
Я хотел продолжить свои насмешки, как он тогда, у больницы. Но глядя на его сжатую фигуру, я подумал, что он достаточно заплатил за свою желчь и язвительность. Мне было жалко Леграна.
И тогда я поднялся, подошел к его кровати и сел. Он обернулся.
- Проваливай.
Я нагнулся и провел рукой по его волосам. Как он тогда в кабинете.
- Стало жалко? - спокойно спросил Мио. - Хочешь пожалеть, да?
Он дернулся и сел на кровати. Я прижал его к себе. Он не сопротивлялся. Тогда я лег рядом, по-прежнему держа его в своих руках. Он был хрупким и натянутым, как струна. От него пахло корицей. Я никогда не испытывал такого чувства, как тогда, лежа вместе с ним на старой кровати.

Я не видел никакого смысла в том, что мы делали. Я теперь полуинвалид. Что я могу? Чего ему надо? Или это просто жалость? Я ненавижу жалость. Меня жалеть не за что. Все, что в этой жизни со мной произошло - было моим выбором.
Он наклонился и поцеловал мой шрам на груди. Это было странно. Мои любовники не любили видеть мои увечья. Одной рукой он скользнул мне в промежность и начал ласкать мой член. Я дернулся. Он почти нежно гладил мой ствол, водя вверх-вниз сильной ладонью. Затем он сполз ниже и накрыл своими губами мою головку. Я запрокинул голову и застонал. Он умел это делать. Интересный человек: убийца, художник и профессионал минета. Но потом я напрягся: я не могу ему ничего дать взамен. Мои руки по-прежнему были крепко привязаны. Впрочем, нет.

Мио приподнялся и отстранился от меня. Я недоуменно посмотрел на него. Он повернулся ко мне задом. Я хотел его до боли, но потом мой взгляд упал на его разорванную дырочку, и я перевернул его обратно.
- Просто лежи, - тихо сказал я, проведя рукой по его щеке.
- Почему...
- Молчи.
Я опустился и принялся сосать его опять. Он больше не сопротивлялся. Я наслаждался новыми ощущениями: никогда раньше в постели я не привык давать. Я всегда брал. А теперь мне хотелось только одного: доставить этому странному существу как можно больше удовольствия. Он кончил, и я медленно выпил его до конца, облизав член. Это тоже было для меня в новинку. Я никогда не глотал.
- А ты? - спросил Мио, отдышавшись.
Я опустил глаза на свою вставший член и пожал плечами.
- Помоги мне, - попросил Мио.
Я осторожно опустил его на свой живот. Он оседлал мои бедра и ловко наклонился, заглатывая мой член. Он был невозможен - он так сосал меня, что я кончил почти сразу. Он тоже все проглотил.
Он упал с меня и откатился в сторону. Какое-то время мы лежали молча. Затем я протянул руку и дотронулся до него.
- Ты кончил, что тебе еще надо? - спросил Легран.
- Ты думаешь, я хотел только кончить?
Он хмыкнул. Его цинизм раздражал меня.
- Я хочу почувствовать тебя рядом, - с усилием сказал я.
Такие слова не мой обычный лексикон. Мио повернулся ко мне.
- Хочешь почувствовать меня рядом? Тогда иди сюда сам.
Может часть шрамов он получил и заслуженно. Я подвинулся к нему так близко, что его лицо уткнулось мне в грудь. Я почувствовал его теплое дыхание.
- Извини, что сломал тебе запястья, - я обнял его и прижал к себе.
Он ничего не ответил. Через какое-то время его дыхание стало более размеренным, и я понял, что он уснул. Нелепый, странный мальчишка. Но, когда я его обнимал, мне казалось, что мне принадлежит весь мир.

Когда я проснулся, он стоял у окна полностью обнаженный.
- Я думал, ты останешься только до утра, - заметил я.
- Ты всегда такой гостеприимный? - не оборачиваясь спросил Кристиан.
- У меня не часто бывают гости.
Я встал с кровати и пошел в ванную. С трудом даже отлив, я постоял, посмотрел на зубную щетку и бритву. Затем вернулся обратно.
- Ты мудак, - бросил я Кристиану по дороге в кухню, - я не могу даже открыть холодильник.
Он подошел и открыл холодильник. Я зло посмотрел на него.
- Будешь ходить за мной все время, пока забинтованы руки?
- У меня есть работа, - отозвался он, - ты можешь нанять себе кого-нибудь.
Мне захотелось разбить что-нибудь о его голову.
- А ты не опаздываешь? - поинтересовался я. - На работу?
- Не опаздываю, - он с интересом наблюдал за мной.
- В Лионе ужасные пробки. Можешь не успеть убить кого-нибудь.
- Почему ты живешь в этой дыре? - спросил он.
- Потому что.
- Ты был не в лучших отношениях с отцом?
- Точно.
- Но его деньги остались тебе.
- Да.
- Тогда почему ты здесь?
Я почувствовал медленное нарастание настоящей злости.
- Слушай, какого черта тебе надо? - я сел на подоконник.
Я даже не могу закурить.
- Просто интересно.
- Тебе интересно... Хорошо, я удовлетворю твой интерес, друг мой. С тех пор, как мой отец стал меня трахать, я порвал с ним всякие отношения вплоть до его трагической кончины.
Он никак на это не отреагировал.
- Твой отец умер давно, а некоторые синяки свежие.
- Да, меня трахал не один отец. У меня много любовников и любовниц.
- И сколько их сейчас?
- Не считая тебя, еще двое.
Какое-то время мы молчали. Я не хотел так заканчивать наши отношения, но я не люблю лгать. Чтобы выжить самому, мне пришлось быть проституткой. В школе, к сожалению, платят не так много.
Кристиан взял свою куртку и ушел. Я опять остался один.

Я не знаю, почему меня так задели его слова. Это было просто глупо. Но в этом нелепом мальчишке я нашел что-то. Впервые в жизни. Но он ясно дал понять, что я всего лишь один из многих. Я завел машину и поехал завтракать. Возвращаться в гостиницу не было никакого смысла. Мое отсутствие успели обнаружить и возможно заявить в полицию. Все мои документы были с собой.

Конечно, Кристиан не вернулся. Я и не ждал его возвращения. У меня была своя жизнь.

Я вернулся в Лион через неделю. У меня был временный перерыв на работе. Я не помню, как очутился возле дома Мио. Но я зашел и постучался в дверь.

Он посмотрел на меня как на привидение. Впрочем я наверное и был похож на привидение. Я не мылся уже неделю и практически ничего не ел.
- Чего тебе? - поинтересовался я.
- Ты живой?
Я устало отошел от двери, пропуская его. Я уже одичал от одиночества.
- И где все твои друзья? - поинтересовался Кристиан.
Я не стал отвечать.
- Зажги мне сигарету, - попросил я, - умираю, хочу курить.
Он вытащил пачку сигарет, прикурил одну и сунул мне. Я с наслаждением затянулся. Он вытащил сигарету, позволяя мне выдохнуть, затем вернул на место. Таким образом вместе мы докурили одну сигарету.

Он забрался с ногами на диван и положил свою голову мне на колени. От прежнего ершистого и язвительного Мио осталось немного.
- Если хочешь остаться, - тихо сказал он, - если хочешь, я не буду против.
- Я похож на сутенера? - спросил я.
Он долго молчал, затем сказал:
- Если останешься, больше никого не будет.
Теперь долго молчал я. У меня была работа. Во всех концах земного шара.
- Я не рассчитываю, что ты согласишься, - сказал мальчик зло, - я не рассчитываю.
- Я не останусь. Я не могу, у меня работа.
Он кивнул головой. Наверное, за всю свою жизнь он просил остаться с ним одного человека - меня. Я погладил его по спутанным волосам. Этьен однажды сказал, что мы слишком поздно выделяем свои главные приоритеты в жизни. Он сам долго не обращал внимания на Бене.
Мио не был тем, кого я представлял своим спутником жизни. Он был сплошным вызовом, непредсказуемостью и наглостью. Но я больше никого не хотел гладить по волосам. И больше никого я не хотел трахать, так как его.
- Может быть, - я сказал это медленно и тихо, - если ты этого хочешь.

Я почти заснул, когда он произнес эти слова.
- Да, хочу, - сонно сказал я.
- Почему?
- Никто, кроме тебя не целовал мои шрамы, - честно сказал я, - и не отсасывал мне, ничего не ожидая в ответ.
Он промолчал. Я такой, какой есть, Кристиан. Не строй иллюзий.

Я подумал, что за эти слова я могу попробовать изменить свою жизнь. Все, с кем я когда-либо встречался, ожидали от меня так много: денег, красивой жизни, развлечений. А ему было достаточно того, что я сам хочу дать.

Он поднял меня на руки и отнес в кровать. Я больше не отстранялся, когда он обнимал меня. Наоборот я прижимался крепче. У него было очень сильное тело, я просто дурел от этой силы. Но он очень осторожно обнимал меня, помня, что у меня хрупкие кости. Я был грязный, взъерошенный, и от меня пахло, а он все равно прятал свое лицо в моих волосах и прижимал меня к себе как можно ближе.

Утром я отнес его в душ и стал мыть. Мы оба разделись и встали под горячую воду. У Мио на лице появилось счастливое выражение. Я намыливал его спину, грудь, живот, и внезапно вид его шрамов вызвал во мне ярость. Если бы его отец был жив, я бы пошел и убил его.
- Почему ты такой хрупкий? - поинтересовался я.
- Моя мать много пила во время беременности. Я родился недоношенным, - мальчик отвернулся от меня, - во мне много физиологических нарушений: разная длина ног, асимметричное лицо, уродливые руки.
У него были слегка искривленные пальцы и широкие запястья, вспомнил я. Мне захотелось поцеловать его чудесные, одаренные руки, но они были, по моей вине, забинтованы.
Я придвинулся ближе и провел рукой по его груди.
- Ты - это чудо природы, Мио, - искренне сказал я.
- Точнее, ошибка, так говорил мой отец.
Я встал на колени и прижался лицом к его животу.
- Ты - это лучшее, что случилось в моей жизни, - он растерянно посмотрел на меня, - я никому не позволю обидеть тебя или тронуть пальцем. Я убью каждого, кто захочет причинить тебе вред, - совершенно спокойно сказал я.
Я опустил лицо ниже и посмотрел на его член.
- У тебя самый совершенный член на свете, - невольно сказал я.
Он рассмеялся.
- Он - твой, - немного хрипло сказал он, - весь, целиком и полностью. Только твой.
Я начал медленно лизать его от основания. У Мио подогнулись колени, но я держал его. Я не позволю тебе упасть. Я облизывал и сосал его член, то заглатывая полностью, то играя с кончиком. Он кончил быстро и бурно. Мне так нравился его вкус.

Я опустился на пол рядом с Кристианом. Он приобнял меня. Отец, ты говорил мне, что никто никогда не сможет полюбить меня. Надеюсь, ты видишь это сейчас. Видишь Кристиана.

Меня взяли на работу в качестве помощника Ив. Я занимался в основном с детьми. Каждый вечер, когда я возвращался домой, Мио ревниво спрашивал меня про школу. Ему нравилось там работать, он скучал бездельничая. Я показывал ему свои работы, а он всегда честно говорил, чего они стоят. Некоторые вещи оставляли его равнодушными, некоторые ему не нравились, но большинство моих рисунков были ему по душе. Мне же нравились все его картины. Одна особенно - на ней был изображен дом, одиноко стоящий у моря.
Мио был действительно талантлив. Он умел не только рисовать, но и играть на скрипке и пианино, знал несколько языков: итальянский, английский, немецкий. Кроме того, его квартира была практически завалена книгами. Я всегда много читал, но Мио просто проглатывал книги. Из музыки он любил джаз и рок. К телевидению был равнодушен - телевизора у него не было.
Мой мальчик больше любил слушать, но если его разговорить, он мог рассказать очень много интересного.
Я с нетерпением ждал, когда ему снимут повзяки, хотя мне нравилось ухаживать за ним. Беспомощность была настолько не в его характере, что это злило его. Но зато он во мне всегда нуждался.

Когда мне наконец сняли повязки, я помню первое, что я сделал - обнял тебя. Это было просто чудесно. Мы долго стояли, обнявшись, на улице. Я гладил твои волосы, твое лицо, твои губы, мне нравилось чувствовать твое тело.
Вскоре подвижность суставов полностью восстановилась, и я вернулся работать в школу. Теперь мы почти весь день были вместе. Мне нравилось тихо заходить в аудиторию, когда ты вел занятия, и слушать твои объяснения. Ты был художником от Бога. В тебе все было от Бога.

Теперь ты делал со мной все, что хотел, отыгрываясь за долгие дни беспомощности. Ты переворачивал меня и грубо брал, одновременно лаская мой член. Ты позволял мне брать себя, когда твоя дырочка зажила. Ты делал все, что мог придумать человек. Изнурительно долго сосал мой член, не давая мне кончить, ласкал мое отверстие, пока я не начинал громко стонать, привязывал меня и грубо брал в рот. И я, безжалостный убийца, был твоим, делая все, что ты хочешь. Ты был таким ненасытным, что иногда я боялся, что не смогу удовлетворить тебя, твою жажду. Но ты всегда смотрел мне в глаза, когда кончал, и я видел в них, что я твой единственный мужчина.

Мой день рождения был 20 ноября. Я не знаю, откуда ты это узнал, но утром меня ждал подарок. Это была новая скрипка - очень дорогая и красивая.
- Сыграй для меня, малыш.
Я давно не играл, но в то ясное утро я сыграл так, как никогда до этого. И в твоих глазах было восхищение и уважение. Я сел к тебе на колени и долго целовал.

Вечером у меня для был для него еще один сюрприз. Я повел Мио на крышу самого высокого здания города - мэрии. Там стоял телескоп. Я настроил его для Мио и показал ему ночное небо.
Он прильнул к нему, долго не отрываясь. Я ждал. Наконец, он выпрямился и сказал:
- Ты подарил мне звезды, спасибо, Кристиан.

Я никогда не видел ничего прекраснее этого, необыкновенно близкого, звездного неба. То, что ты сделал для меня... я не думал, что бывают такие сильные чувства, как у нас с тобой.

So don't cry for me
I had my chance.
I took a risk
I asked the wind to dance.
Don't try to save me
I'm already gone.
Everything's over
I'm burning on.

Я ехал за город повидать Ив. Мио отказался ехать со мной, он был занят в выходные проверкой экзаменационных работ. Я легко обогнал почти все машины и вырвался далеко вперед, когда меня справа нагло объехал красный "ягуар". Ублюдок. Я надавил на газ и сравнялся с ним, но он опять слегка вырвался вперед. Ну, ладно, сволочь. На повороте я тебя объеду, там ты точно сбросишь скорость. А когда объеду, ты меня уже не догонишь.

Я отложил в сторону последнюю работу и снял очки. Зазвонил телефон:
- Да, - я снял трубку.
- Мио, - это была Ив.
- Ив?
- Мио, приезжай скорее в Центральную больницу. Кристиан попал в аварию.
- Он жив? - прошептал я.
- Да. Жив.

Я очнулся ночью, как ни странно, болела только голова. Остальные части тела я не чувствовал - наверное, вкололи обезболивающее. Я повернул голову и увидел смотрящего на меня Мио.
- Я давно здесь?
- Два дня, - ответил он, - хочешь пить?
- Нет.
Я попробовал пошевелиться. Руки слушались, а ноги нет.
- Кристиан, - Мио подошел ко мне, - успокойся.
- Что у меня с ногами?
Он молчал минуту, затем сказал:
- Ты парализован. Твои нижние конечности.

Я не знал, как это можно сказать. Кристиан никогда не любил увертки и ухищрения, я сказал ему правду. Он это заслуживал.
- Врач сказал, что ноги парализованы полностью, но мочеполовая система функционирует. Надежды на восстановление нет. Мне очень жаль, Кристиан.
Он ничего не ответил, даже не посмотрел на меня, но я знал, что так будет. Ты очень гордый, Кристиан. Но за эти два дня я уже принял решение. За нас обоих.

Мио забрал меня из госпиталя через неделю. Я многое обдумал за это время и принял решение.
- Мио, я уезжаю в Париж.
- Да? - он поднял бровь.
- Ив меня отвезет. У меня там квартира.
Он молча смотрел на меня. Такой я тебе точно не нужен.
- Ты останешься здесь, Кристиан. Ни в какой Париж ты не поедешь, - спокойно сказал он.
- Почему?
- Ты мне нужен.
- Я ничего не могу теперь. Ты просто еще не понимаешь, - зло сказал я.
- Я понимаю больше, чем ты думаешь. Всю жизнь у тебя была сила, могущество, а теперь у тебя этого нет. И это тебя убивает. Но у тебя есть что-то, что гораздо больше и важнее всего, что было.
- Что?
- Я.

Я не колебался, когда принял решение остаться с ним. Для меня его ноги мало что значили. Мне нужен был он. Я никогда не заботился о других, я даже не представляю, что это такое, но все это не имеет значения. Потому что...

- Я люблю тебя.
Он сказал это так просто...
- Я тоже люблю тебя, поэтому не могу превратить твою жизнь в ад.
- Если ты уйдешь, бросишь меня, то чего стоят все твои обещания, вся твоя любовь? Если ты останешься, мы будем бороться вместе. Я хочу, чтобы каждый день, когда я просыпаюсь, ты был рядом, и когда засыпаю - тоже. Тогда все остальное не имеет значения.
Он опустился на колени передо мной. Я никогда не видел такого Мио.
- Однажды ночью ты сказал, что умрешь за меня. Так сильно ты меня любишь. Но любишь ли ты меня достаточно сильно, чтобы жить для меня?
Я погладил его по волосам.
- Тебе действительно нужен калека?
- Мне нужен ты.

На самом деле изменилось немногое. Просто он стал больше нуждаться во мне. И я всегда был рядом.
Изменилось немногое, например...
Секс. У нас был секс, но не такой как прежде. Я знал, что теперь мне нужно контролировать себя, не причинить ему боль. И я начал мастурбировать. Он наверное это знал. И как мог пытался дать мне облегчение, но я не мог видеть, как он мучается, яростно желая взять меня как раньше, но вместо этого лишь гладя рукой, как школьник.

Мио пытался сделать все, чтобы я был счастлив. Но я часто думал, счастлив ли он? Чаще и чаще мне в голову стала приходить мысль о переезде из города. Несколько раз я говорил об этом с Мио, но он не был готов оставить Лион. Моих денег хватило бы, чтобы купить небольшой дом на берегу моря.
Иногда, когда он задерживается на работе, я начинаю мучиться мыслями о том, где он, с кем он. И потом понимаю, что даже если у него и есть теперь любовник, я не имею права винить его.

После работы я зашел в знакомый бар и встретил там Марка. Мой бывший любовник выглядел превосходно, при виде его упругой задницы у меня заныло в паху. Он это заметил и наклонился ко мне:
- Хочешь?
Я думал недолго. Сколько можно удовлетворять себя самому? Мы вышли на задний двор, и Марк принялся поглаживать мой стоящий член. Я резко оттолкнул его и стянул штаны.
- Трахни меня.
Он застонал и начал расстегивать ширинку. Вначале он опустился и начал жадно сосать мой член. Я в лихорадке откинул голову назад. Он прошелся языком по моим яйцам.
И вдруг я увидел звезды. На ясном зимнем небе. Они были такие красивые и далекие. Я вспомнил ту ночь, когда Кристиан подарил мне их.
И мне вдруг стало так противно. Я оттолкнул голову Марка, тот с воплем сел в снег.
- Ты чего?
- Ничего, - я застегнул штаны.
Когда я шел домой, я не знал, что я скажу Кристиану. Он уже спал, когда я пришел. Я сбросил одежду и лег рядом. Он молча обнял меня своими все еще сильными руками.
- Сегодня я хотел трахнуться со своим бывшим любовником.
Он также без слов отвернулся. И я вдруг понял, что он уже давно с этим смирился.
- Знаешь что меня остановило?

Я почувствовал его дыхание на своей щеке.
- Ты. Ради тебя я готов мастурбировать до конца жизни.
- Ну, по крайней мере, с этим я могу помочь, - откликнулся я.
Мы тихо лежали, обнявшись, и когда я думал, что он уже заснул, Мио сказал:
- Давай уедем, Кристиан. Куда ты хочешь.

Здесь, в этом мирном уголке,
Где нет ни радости, ни боли,
Давай бродить, рука в руке,
Печали не давая воли, -
Дабы не омрачился свет
Любви, которой больше нет.

Шут в желто-красном колпаке
Стучит, стучит по шее клена,
И ветерок невдалеке
Насвистывает оживленно.
И листья в кронах не грустят,
Что приберет их листопад.

Вновь ту же затевать игру
Остережемся, друг мой нежный,
Но, раставаясь ввечеру,
Мы поцелуемся небрежно.
Не воскрешай былых невзгод
И верь: грядущее - грядет.

Я тихо сажусь на теплый камень позади тебя и наблюдаю, как ты рисуешь. Возможно ты будешь рисовать еще несколько часов, возможно позовешь меня через пару минут и попросишь подкорректировать рисунок.
Иногда я скучаю по Лиону и Франции, но никогда не жалею о своем выборе. Здесь мы одни. Наедине с морем. И мы коротаем дни, рисуя и разговаривая. Мне еще так много нужно рассказать тебе, а тебе так много нужно узнать обо мне. Сегодня или завтра я расскажу тебе, что когда я выиграл первый в своей жизни творческий конкурс, мои родители написали мне, что гордятся мной. Моя мать-алкоголичка и мой отец-педофил. Они написали, что хотели бы быть лучшими родителями, но они такие какие есть, а это человек не может поменять. И я верил этому, пока не встретил тебя. Ты показал мне, что если любишь, то меняешься. Расскажу про твоего учителя, что он был первым, с кем я переспал в Лионе. Тогда мне было четырнадцать. Расскажу, что он хранил твою фотографию возле кровати и целовал на ночь, что он рассказывал про тебя, как про своего сына, и что он гордился тобой и любил тебя. Может быть расскажу, что после нашей самой первой ночи я перестал встречаться со всеми остальными.
А может мы просто будем молчать. Я подойду к тебе сзади и обниму. Ты возьмешь мои уродливые руки и будешь их целовать, прижимая к своему лицу. А я буду стоять и защищать твою спину от ненавистного тобой холодного ветра.