AliSsa_KukLa (slash_30_STM) все записи автора Ребятки пожалуйста голосуйте за 30 STM
http://bit.ly/adUFdC

Название: Toys
Автор: Mrs J Sparrow
Пейринг: Джаред Лето/Шеннон Лето
Рейтинг: R
Оговорка: Я знаааю, что разница у них - всего год. Дадим волю фантазии:)
Посвящение: Ане, которой подарен фик. Любимому писателю и читателю))

Let’s play a game
It must be joy
I want you
to be my only toy

-Ма, я хочу игрушку! Купи мне игрушку!
-Милый, что бы ты хотел на Рождество?
-Железную дорогу! Большую и чтоб ездила кругами!
-Нет, Шенни, у меня есть для тебя сюрприз получше. На Рождество у тебя родится братик.
-Братик? А что мне с ним делать? Что он умеет?
-Пока ничего. Но ты же его научишь, ведь правда?

….Так странно… каждый праздник родители дарили мне одному что-то волшебное, сказочное, захватывающее! Новые игрушки! У меня их скопилась целая комната, и каждый день я придумывал новые истории, новые сюжеты для своей маленькой личной сказки. А вот на это Рождество меня ждало что-то новое и необычное. Что-то маленькое и постоянно орущее. Что-то с круглой лысой головой и без единого зуба в постоянно открытом в бесконечном плаче маленьком ротике. Что-то, чему теперь доставалось все родительское внимание и ласка. Помню, я подошел тогда к твоей кроватке, в которой ты, наконец- то заснув, безмятежно посапывал, и осторожно потрогал пальцем мягкую розовую детскую щечку: «Джаааааред». Раз вместо обычного подарка я получил на праздник тебя, то придется тебе побыть моей новой игрушкой. И, будто услышав мои мысли, ты вдруг открыл глаза, поразившие меня своей невероятной голубизной, и широко улыбнулся. Да, в этот раз с подарком мне повезло.

…Тебе уже 3 года. Я затаскиваю тебя под стол, прикладываю палец к губам: «Тссссс! Не слышишь? По дому ходит чудовище! Оно ищет маленьких мальчиков. Вылезешь - найдет тебя, и съест!» Ты испуганно киваешь, и прячешься за скатертью. Я, радостно потирая руки, убегаю. Через пять минут благополучно забываю про тебя, и иду гулять, гонять мяч с мальчишками. Возвращаюсь уже под вечер, и нахожу дома мать в слезах - они искали тебя весь день и всерьез перепугались, отец пошел искать тебя по кварталу. Я бегу в столовую, отодвигаю тяжелую, спадающую до пола, скатерть, забираюсь под стол. Ты сидишь, спрятав лицо в маленьких ладошках, и тихонько всхлипываешь, поскуливаешь от страха. Я отрываю твои ладошки от лица, и вытираю рукавом слезы. «Оно ушло?», - всхлипываешь ты. «Я прогнал его», - уверенно говорю я, - «Вылезаем отсюда». Я не люблю терять свои игрушки.

…Тебе уже 5 лет, и нам с тобой хочется повеселиться. Родителей нет дома, все игры наскучили, и тогда я, весело тебе подмигнув, веду тебя в родительскую комнату. «Поиграем в семью!»,- заявляю я тебе, а ты радостно киваешь. Я вытряхиваю на кровать мамину косметичку. Беру подводку, тени, румяна. «Закрой глаза»,- серьезно приказываю я тебе, и ты покорно подставляешь мне свою щекастую мордашку. И тут уже я отвожу душу. Разрисовываю тебе все лицо ярко-синими тенями обвожу тебе глаза, дую на румяна, и крошечные розовые частички остаются на моих руках. Этими разрумяненными руками хватаю тебя за щеки, и начинаю их растирать. «Открой глаза!», говорю я, и ахаю - от синих теней твои глаза кажутся синими-синими, как море, как небо! От такой красоты хочется плакать - настолько обидно, что у меня нет таких глаз. «Ты похож на девочку! Девчонка!», кричу я и заливисто смеюсь, видя, как счастливая улыбка постепенно сходит с твоего лица. «Девчонка! Девчонка! Плаааакса»,- показываю я на тебя пальцем. А ты действительно уже плачешь, от обиды, от непонимания. Плачешь и размазываешь ладошкой синие блестки по розовому личику. А я ухожу и оставляю тебя одного в родительской спальне наедине с раскуроченной косметичкой. Пусть мама тебя накажет, ведь это ты играл с ее вещами. А я люблю играть со своими игрушками.

…Тебе уже 12 лет, и ты ходишь в школу. Ты хорошо рисуешь, пишешь, поешь, даже участвуешь в школьном спектакле. Ты весь месяц к нему готовился, а я сижу букой - ты совсем не участвуешь в наших совместных играх. Ночью я беру ножницы и разрезаю в мелкие клочья костюм, в котором ты должен петь. Раз ты не хочешь проводить время со мной, теперь у тебя будет его предостаточно. Твои утренние слезы не трогают меня. Я просто не люблю, когда кто- то другой играет в мои игрушки!

…. Тебе 20 лет, и ты потрясающе красив. Я с гордостью иду с тобой по улице. Я знаю, что мне ничего не стоит сделать так, чтобы ты смеялся, или плакал, или прыгал от радости. Мне достаточно одного слова, хотя нет, достаточно просто захотеть, и ты все для меня сделаешь. Ты ведь меня так любишь, мой маленький братик. И я люблю тебя. Как красивую куклу. Так чертовски приятно знать, что ты безгранично обладаешь вещью, о которой мечтают сотни других людей. Так чертовски приятно знать, что ты - только моя игрушка.

…Ты только что вернулся из своего университета, и поселился у меня. Я снисходительно разрешил тебе это сделать. Еще бы… Я сильно соскучился без тебя, и хоть тяжело самому себе признаться, но… еще бы немного, и я сам бы приехал к тебе. Просто захотелось сказать тебе что-нибудь, и чтобы ты заливисто рассмеялся, чтобы похлопал меня по плечу, и сказал «Шенн, ты неподражаем», и подмигнул ярко- синим глазом…
«А что если нам основать группу», говоришь ты, и я усмехаюсь,- «На чем будет держаться твоя группа? На честном слове?». «Вовсе нет!», смеешься ты. Берешь гитару и начинаешь, подыгрывая себе, что-то напевать. И я застываю с заранее приготовленной ухмылкой на лице. Ты поешь с закрытыми глазами, и кажется, будто еще немного, и ты сам станешь музыкой. Странно, за долгие месяцы расставания я совсем забыл, как ты можешь петь. Хотя нет, это что-то совершенно новое. И что-то невероятно знакомое. Кажется, как будто нет, и уже не вернешь то вечно веселое синеглазое существо с розовыми разрисованными щечками. Кажется, будто вместе с этой грустной, проникновенной песней и ты стал старше, и я стал серьезнее. Ты заканчиваешь петь, и, как будто стряхивая с плеч придуманный за песню образ, расплываешься в улыбке. А я, все еще держась за возникшее наваждение, не могу тебе ответить. Я поднимаюсь с дивана и иду в ванную. Возвращаюсь и говорю тебе: «Закрой глаза». Ты послушно подставляешь мне свое похудевшее, вытянувшееся лицо, а я достаю из кармана забытую одной из моих многочисленных девушек подводку, и аккуратно подчеркиваю ей контур твоих глаз. «Открывай»,- говорю я, отступая на шаг, и через секунду медленно тону в бесконечной синеве. «Вот так. И только так. Подумаем насчет твоей группы.» Ты предложил мне новую, увлекательную игру. Почему бы не поучаствовать?

Наше первое выступление. Ты бегаешь по сцене, в упоении, забывая, где ты и кто ты, отдаваясь музыке и словам без остатка, дробя текст, и находя в нем только одному тебе понятный смысл. Я в не меньшем упоении стучу по барабанам, вкладывая в движения всю злость на кричащую внизу, под сценой, толпу. Мне кажется, они обворовывают меня. Мне кажется, что слова и музыка рассчитаны только на меня. Мне кажется, они недостойны слышать и видеть тебя. Мне кажется, только я могу этому помешать. В перерыве между песнями я бросаю тебе: «Ты бы еще по ограждению начал карабкаться, Джа!». Я знаю, что ты следуешь любому моему совету. Я знаю, потому что я сам воспитал в тебе это свойство. И поэтому я совсем не удивлен, когда в начале следующей песни, ты, подмигнув мне, начинаешь лезть на ограждение. И падаешь…. И валишься вниз… И сильно ударяешься. Тебе больно, и петь ты не можешь, а только прикусываешь губу, шипя от боли. Концерт сорван. Плевать. Я не собираюсь ни с кем делить мои игрушки.


Гастрольный тур. Ты с каждым разом поешь все лучше и лучше, проникновеннее, честнее с ними, с толпой внизу. Ты все больше закрываешься от меня. Каждый концерт - это повод выложиться по максимуму, повод показать себя. Но я играю не от желания играть, я бью по ударным и представляю, что бы сделал с тобой, если б смог. Тот, кем ты был, и то, каким ты стал - как будто два разных человека. Я все реже вижу твой широко распахнутый взгляд. Ты все реже поворачиваешься ко мне лицом, будто избегаешь меня. Хотя, по-прежнему продолжаешь прислушиваться к моим советам. Даже сидя в засаде, я продолжаю лепить тебя таким, какой ты нужен только мне. Только вот я этого не получаю. Плод моих усилий достается кричащей толпе. Концерт, ты в очередной раз спрыгнул со сцены в толпу, и охранник пытается оттащить тебя за сцену, причем довольно грубо. Результат - окровавленное лицо охранника и мои сбитые костяшки на правой руке. Я никому не позволю ломать мои игрушки.

Я поднимаюсь на сцену, и ты, прижимаясь своей щекой к моей, выдыхаешь мне на ухо: «Спасибо». Да-да, еще немного, и мне придется засунуть тебя назад в коробку.

Банкет после концерта. Ты выпил, и тебе весело. Я абсолютно трезв, и это злит еще больше. Ты запрокидываешь голову, и заливисто, счастливо смеешься, показывая всему миру свою радость. С каждым твоим смешком я все сильнее сжимаю зубы. Раньше ты смеялся только для меня. Я не могу этого больше выносить. Моя игра стала жить отдельной жизнью, и я должен это прекратить. И я не знаю способа. Хотя, знаю. Я никому не позволю ломать свои игрушки. Кроме себя самого.


Ты выходишь из комнаты, и уходишь к себе в номер, обернувшись на меня. Машешь, и одними губами произносишь: «Пока». Я жду какое- то время и иду за тобой. Догоняю тебя в коридоре и говорю: «Подожди, надо поговорить». Ты хмыкаешь и открываешь дверь номера: «Проходи». Как только ты закрываешь дверь, толкаю тебя к стене, и прижимаю всем телом. «Ты только мой, не забывай»,- выдыхаю тебе в ухо, - «Не смей этого делать». «Чего?», - с улыбкой произносишь ты. «Сломать тебя. Свернуть кукле голову. Оборвать ей ножки и ручки»,- проносится в моей голове. «Этого»,- говорю я, рывком прижимаю тебя еще сильнее к стене, и целую, пока ты не успел опомниться. Крепко-крепко целую, сильно кусая, прокусывая губы. «Этого», - повторяю я, оторвавшись от твоих губ. «Не могу»,- говоришь ты, смотря мне прямо в глаза. «Не могу», - тихий поцелуй в левую щеку, «Не могу», - такой же осторожный чмок в правую, «Просто не могу», - открытый, синий, небесный распахнутый навстречу мне взгляд. И только заглянув в твои бездонные, хранящие где-то глубоко еле теплящийся во льду огонек, глаза, я наконец то понимаю, кто и в кого тут по- настоящему играл. И не могу оторваться. А ты прикусываешь мне мочку уха, и шепчешь в него: «Maybe tonight we can forget about all», - слова нашей песни, и другое ухо: «It could be just like heaven», и окончательно добиваешь меня своим фирменным смешком. И где-то на оставшемся краешке, островке еще незатуманенного, непотопленного нашим долгим и нежным поцелуем сознания, я яростно шепчу: «Ну, пожалуйста, поиграй в меня еще чуть-чуть, еще немного!..»

Название: The Startlight in the gloom (рабочее название «Expensive price”)
Автор: I.never.S
Бэта: Boldra
Пейринг: все, кроме Мэтт/Томо. На ШоМо лишь легкий намек
Рейтинг: R
Жанр: drama (?), агнст
Саммари: человек должен платить за все, что он получает. Пусть даже, если цена непомерно высока – целых 34 года жизни…
а как дорого готовы вы заплатить за мечту своей жизни?
Ворнинг: наверняка OOC.
для тех, у кого богатая фантазия, возможен дэд-энд.
От автора:
Я бесконечно люблю братиков и уверена, что у них все прекрасно, но, к сожалению, по всей видимо это крест моего творчество – писать такие вещи.
Приплюсуйте сложный период в жизни – и вот результат. Но все-таки я постаралась максимально изменить концовку и сделать ее менее болезненной. (Спасибо Кате).
Сюжет вынашивала еще c прошлой осени, а приступила к работе только в январе.
Некоторые знают, что чуть больше недели назад уже готовый фик удалился.
И мне пришлось писать его полностью заново. Эмоциональная часть не настолько сильна, как в первый раз, но я не бросила работу и, собравшись духом, закончила его.
P.S. Фик важен для меня. Кусочек чего-то личного. Так что без претензий к сюжету.
P.P.S. коллаж не делался с претензией на профессионализм(хотя с масками промучилась довольно долго), просто я собрала все наиболее удачные фотографии на каждый пейринг.

Хочу выразить особую благодарность трем людям, вдохновившим меня на фик и посвятить им эту работу:
Boldr’e, Girl,Interrupted и моей двоюродной сестре.


Я сижу на стуле в кафе. Напротив меня – Шеннон. Между нами – затянувшееся дольше обычного молчание. Сначала мы довольно живо обсуждали наши планы на ближайшие концерты и предстоящий перерыв в туре, а потом в голос смолкли, слегка напрягшись из-за образовавшейся паузы. Точнее, занервничал только я, мой брат не печется о том, как протекает беседа, и сейчас - само спокойствие, блин - лениво затягивается сигаретой и смотрит на меня, слегка сощурившись, своим проницательным взглядом.
Просто нужно всего лишь by the way сказать брату, о том, что случилось со мной неделю назад. Почему я отчитываюсь перед ним, как перед мамочкой? Потому что так и есть. Да и не думаю, что Констанс была бы в восторге от того, что я собирался сейчас сообщить Шенну:
-Кстати, я сейчас с Томо, - довольно непринужденно и естественно, словно разговор прервался только что. Но при этом взглядом жадно впиваюсь в его лицо, пытаясь уловить реакцию на собственные слова.
Шенн не удивлен. Нет. Лишь зрачки на секунду расширяются.
Он выдыхает молочный дым, струей белесого пара проскользнувший мимо моего уха, и его губы рассекает кривая ухмылка:
- Я так и думал.
Натянуто улыбаюсь в ответ.
Спасибо, бро, что не сомневаешься в моих силах.
____________________________________________

Я вжимаю Томо в стенку. Целую, нет, съедаю его губы, такие мягкие и пряные на вкус. Ласкаю руками его выгнувшуюся спину, сжимаю ягодицы.
Из приемника над головой доносится безэмоциональный голос, обучающий стандартному словарному запасу итальянского языка. Мне абсолютно плевать, что нас с Томо нет уже как 15 минут, плевать, что мы вдвоем в кабинке мужского туалета, плевать, что это один из элитных ресторанов города. Каждому будет плевать, когда перед ним на коленях окажется пылкий хорват, ловко снимающий одежду. Его горячее дыхание опаляет мою кожу, и я завожусь еще больше, буквально рыча от раздирающего меня изнутри желания.
Резко задыхаюсь из-за нехватки воздуха от искусно орудующего языка Томо. Опускаю руки на его всклокоченную не без моего вмешательства шевелюру, пропускаю сквозь пальцы длинные пряди челки. Боже…да у него просто дар на подобные штуки!
Подаюсь последний раз ему навстречу и с приглушенным вздохом выливаюсь ему в рот.
Пока я спешно застегиваю молнию на джинсах, а он еще слизывает сперму со своих губ, дверь в туалет громко хлопает. Мы одновременно замираем.
-Блять, Джей, извини, что прерываю ваше с Томо общение, но Мэтту уже пора.
Смотрю на Томо – в его глазах сытость, легкий испуг и смех от неловкости ситуации.
Думаю, мои глаза отражают тоже самое.
Из кабинки мы выходим по одиночке. В туалете пусто, лишь через несколько секунд я замечаю у зеркала своего невозмутимого как всегда братца.
Он даже не поворачивается в нашу сторону, когда мы проходим мимо.
Ну и к черту.
…Мэтт, уже одетый, встречает нас улыбкой легкого недоумения.
-Чем вы там так долго занимались? – без тени намека.
Наивный.
Мы с Томо переглядываемся, пряча лукавую улыбку в уголках губ, и в голос говорим:
- Учили итальянский.
________________________________________________________________________________

Я просыпаюсь среди ночи в холодном поту.
Очередной кошмар. Сумасшедшие образы, уже привычная бессюжетность и полная реальность происходящего.
Встряхиваю головой и почти минуту глубоко дышу через нос, стараясь прогнать это противное, липкое ощущение страха.
Вырываюсь из цепких объятий темноты, укутавшей меня с ног до головы, опускаю ноги на ледяной пол, встаю с койки и двигаюсь в начало автобуса, в туалет. Черт, мне просто необходимо умыться и глотнуть воды.
Осторожно передвигаюсь на ощупь по узкому проходу, но все-таки ударяюсь ногой о какой-то твердый предмет. Тихо матерю всех, кто мог по моему предположению сюда это затащить, а потом прислушиваюсь к звукам. Не разбудил ли кого?
Нет, тишина прерывается лишь тихим посапыванием Томо.
Странно...
Шенн, обычно чутко реагирующий на мои телодвижения, видимо досматривает десятый сон и поэтому даже не шелохнулся.
Выпиваю полулитровую бутылку холодной воды, морщусь от подкатывающей к горлу тошноты и двигаюсь дальше. Дверь в туалет приоткрыта и изнутри сочится свет, вырезавший из темноты два желтых прямоугольника.
Делаю шаг вперед, так, чтобы было видно через щель, кто там и замираю, потомучто там…он.
Шеннон. Мой брат. Да, блять, этот fucking animal, в распахнутой рубашке и спущенных штанах, стоит, облокотившись на стену, слегка запрокинув голову, и с блаженной улыбкой поглаживает волосы Мэтта.
А этот, черт его побери, beloved bassist стоит на коленях перед моим big bro и увлеченно отсасывает ему.
В глазах темнеет – то ли от того, что резкая смена освещения и глаза еще не привыкли, то ли…
Пальцы инстинктивно сжимают косяк двери. Так сжимают, что костяшки белеют.
-Лучше уйти, - настойчиво советует внутренний голос, но я не могу даже сдвинуться с места.
И уже не только из-за шока. Ловлю себя на мысли, что вместе с клубком непонятных эмоций на меня накатывает возбуждение, искрой зажегшееся в глазах и лихо скрывшееся где-то за резинкой трусов.
Глухой стон Шенна, и я резко подаюсь вправо, скрываясь за дверью. Облокачиваясь на стену и пытаюсь выдохнуть. Тяжело. у меня словно атрофировались легкие. Стараюсь не думать, почему так больно бьется сердце о грудную клетку...
Из туалета выходит Мэтт и, не заметив меня, уходит вглубь автобуса.
Спустя минуту появляется Шенн и, интуитивно обернувшись назад, лицом к лицу сталкивается со мной.
-Господи, Джей, ты меня напугал...- на секунду его лицо теряется, но он быстро берет в руки.
-С тобой все в порядке? – на автомате, пусть даже немного обеспокоенно.
-Я...ээээ...да......- нервно сглатываю, с трудом заставляя себя вспомнить слова, которыми так лихо орудую в повседневной жизни.
-Шел в туалет. В автобусе невозможно жарко даже спать, - я провожу рукой по влажному лбу и для наглядности оттягиваю ворот футболки.
Шенн быстро скользит взглядом по моему лицу, телу, на секунду задерживая взор где-то в области «ширинки».
Уголки его губ чуть подрагивают, и я явственно вижу, когда он вновь смотрит на меня, - эти глаза смеются.
Он не поверил ни единому моему слову..впрочем, как и я сам.
А его «ободряющий» хлопок по спине кажется мне почти оскорбительным

_____________________________________________________________________________

-Джей, когда ты уже отвалишь от Томо? – я, как лопата, врезаюсь в пол. ЭТО он сказал или мне послышалось?
-Что значит отвалю?
-То и значит. У нас группа, не забывай. И прекрати мучить парня. Вобьет еще в голову невесть что...
Моя челюсть отвисает.
-Хей бро, ты, кажется, что-то недопонял: мы с Томо не просто трахаемся, иначе бы я тебя не предупреждал. У нас от-но-ше-ния,- делаю особый акцент на последнее слово. А потом, придвинув свое лицо вплотную к нему, смотрю прямо в глаза и почти злостно проговариваю:
- Чувствуешь разницу по сравнению с дружеским минетом с Мэттом?
Его губы встречают меня усмешкой:
- С чего ты так уверен, что он дружеский?
______________________________________________________________________________

Тик-так-тик-так.
Механические часы всегда негативно воздействовали на мою психику. Но Мэтт, зная об этом, кажется назло притащил его сюда, объяснив выбор тем, что электроника – вещь не надежная. И ведь оказался прав... кстати о Воктере.
Я сидел, глупо уставившись на чашку с кофе, и пытался собрать разбежавшиеся в сторону мысли воедино.
В своем детально проработанном плане я упустил один момент.
Мэтт.
Тогда он был так влюблен в меня, что, черт возьми, даже я не предполагал, что он сможет вырваться из плена моих глаз.
Все началось слишком быстро и также, в одночасье, закончилось. Как и всем, ему нужен был я. Весь. От тела до чувств.
То ли еще не готовый к серьезным отношениям, то ли испугавшийся за свою свободу, я… отказал.
Возможно, я пожалел Либби и… захотел остаться с Шенноном. Точнее с эфемерной на то надеждой.
Потом я нанес тяжелейший удар по его самолюбию, закрутив «роман» с Томо.
Милый хорват был потенциально опасным соперником – его постоянно магнитило к Шеннону.
Я не мог этого допустить: за все 34 года нашей жизни я так и не разучился ревновать брата ко всему и вся, начиная от его интересов, заканчивая его девушками. И прикладывал как можно больше усилий, чтобы никто не смог заполучить его в полную собственность. Шенн даже не догадывался, что причиной многих его мимолетных и неудавшихся, пусть даже перспективных романов, был его собственный младший брат…
Мне повезло и на этот раз: Шеннон строил из себя закоренелого натурала и усиленно делал вид, что не в курсе творящегося кругом. Я подоспел вовремя, буквально поймав в свои объятия Томо, безуспешного в своих попытках стать ближе на шаг к Шенну.
И дал ему больше, чем смог бы дать брат.
Идеально просчитанная и неоднократно применяемая на практике схема сработала и на этот раз.
Но я так увлекся плетением интриг, что совсем забыл про Мэтта. Мэтта, с разбитым сердцем. Мэтта,с уязвленным самолюбием. Мэта, затаившегося в ожидании момента для ответного удара, который в итоге по силе не уступил моему.
-Джей, ты в порядке? – дважды моргнув, я увидел склонившегося надо мной Мэтта.
Конечно нет.
-Конечно да. Просто задумался, - натянуто улыбнулся и, протянув руку к чашке, с сожаление ощутил, что кофе остыл.
Мэтт хохотнул:
-Лето, ты что-то совсем заработался! У нас уже заказаны номера в отеле, а ты до сих пор торчишь в этом вонючем автобусе.
Но я его уже не слушал. Мое внимание было приковано к окну: Шеннон с Томо уже были на подходе к tourbus’у.
Вдруг во мне что-то щелкнуло, и я, оторвавшись от созерцания пустой дороги, пристальным взглядом окинул растерянно уставившегося на меня Мэтта.
Внутри на секунду похолодело от мысли того, что я собирался сейчас сделать, но отчаянная решимость взяла верх.
Резко встав с места, я одной рукой притянул за затылок Мэтта, другой скользнул вниз и сжал ладонью его пах.
Поцелуй получился недолгим и…вымученным.
Мэтт был в шоке от столь неожиданных действий, поэтому никак не отреагировал, но и не оттолкнул.
Но в данный момент мне было плевать на Мэтта и уж тем более на то, что он сейчас чувствовал. Куда больше занимал тихий скрип двери, а потом ее вызывающе громкий стук. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это был Шенн.
_____________________________________________________________________

-Какого.Черта.Ты.Это.Делаешь? - жестко, с расстановкой.
Я с трудом оторвал взгляд от экрана ноутбука и мутным взором посмотрел на нависшего надо мной брата.
- Что именно? – я был полностью поглощен работой над новой песнью и никак мог врубиться в происходящее.
-ЭТО. Ты прекрасно знаешь, о чем я, - он уперся рукой в спинку кресла, и его лицо оказалось буквально в миллиметре от моего, так, что я не мог отвернуться или даже отвести взгляд. Загоняет в угол? Huh.
Я устало закрыл глаза. Честно говоря, целуя Мэтта, я не думал, что потом придется отвечать за свой поступок. Я просто поцеловал его, вот и все.
Но что хочет услышать от меня Шенн? Правду?
-Джей, кажется, я с тобой разговариваю, - его дыхание обожгло мою щеку.
Почему?- такой, казалось бы, простой вопрос, а я не могу на него ответить.
Все-таки отвожу взгляд в сторону, словно ища подсказку.
И вправду, почему?
Может, потому что…Я ненавижу Мэтта? Презираю Томо? Играюсь, чтобы не заскучать? Или просто больной на голову fucking идиот?
-Потому что я люблю тебя – сказал я, вкладывая в эту фразу гораздо больший смысл, чем когда-либо. Шеннон, осознав, вздрогнул и, взглянув куда-то сквозь меня, начал медленно отстраняться.
Нет.нет.нетнетнет. только не сейчас.
Я вскочил с кресла, едва не перевернув стеклянный столик с лэптопом, и схватил уже повернувшегося спиной ко мне брата чуть выше локтя, вновь привлекая внимание.
-Шенн, пожалуйста, выслушай меня. Это не бред и не извращенная фантазия... Это серьезно.
-Давно и слишком серьезно. Сначала казалось, что это всего лишь братская любовь, очень сильная, но братская….
-Но потом…с каждым днем все сильнее привязывался к тебе и…влюблялся, -голос срывался, и я всеми силами старался не заплакать.
-Боже, Шенн…я схожу с ума…гребанных 23 года в ожидании… пожалуйста, - совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаю, я беспорядочно целовал то его ладонь со сжатыми пальцами, касаясь губами шероховатой ткани куртки, когда поднимался вверх по руке, то его скулы, шею.
И… нес какой-то бред.
-Шенн, не откажи мне...возможно это поможет расставить все точки над i и я пойму что был дураком. Но…и так знаю…что это мне нужно, чтобы не задохнуться…
-Господи, я люблю тебя, черт возьми, я хочу тебя… - на грани истерики, да такой, что язык с трудом повиновался мне.
Ч обхватил лицо Шенна двумя руками и, мельком взглянув в эти глаза, которые все также не были сфокусированы на мне, поцеловал в губы. Он не ответил, но и не отстранился. Я не смог остановить слезы, которые все-таки потекли у меня по щекам, оставляя жгучий соленый привкус во рту. А потом…потом, я почувствовал, как его ладонь легла на мою поясницу, прижав меня еще ближе к нему, а рот приоткрылся, углубляя поцелуй.
Все произошло быстро и сумбурно. Не было долгих подготавливающих ласк. Ненужных охов и стонов.
Его пальцы дрожали, а я с трудом сдерживал нервный смешок внутри себя.
Лихорадочные прикосновения, легкая неуклюжесть, смущение, да такое, что мы отворачивали глаза, обнажая тела друг друга.
Но, несмотря на все это была настоящая ночь любви.
У меня был роскошный секс с роскошными женщинами и даже мужчинами.
Я перепробовал почти все, стал искушенным и пресыщенным ласками человеком. Но что произошло между нами – было совершенно иным, разбудившим во мне удивительную чувственность.
Те же движения и прикосновения, только нежнее и искреннее. Те же поцелуи, только настоящие и…осмысленные.
Мы занимались любовью.
И когда я последний раз подался ему навстречу, во мне словно взорвалась водородная бомба.
Я был оглушен и ослеплен почти на 30 секунд: именно столько времени понадобилось Шенну, чтобы мягко уложить меня рядом с собой.
Брат настолько вымотался в предыдущие дни, мучаясь по ночам бессонницей из-за болей в спине, что заснул буквально через минуту после всего действия.
А я никак не мог сомкнуть глаз почти до самого утра. Лежал на боку, любуясь профилем Шеннона и медленно водил рукой, почти касаясь подушечками пальцев кожи его обнаженной груди и рук.
Я, наконец, получил то, о чем раньше даже и не мечтал – лишь украдкой фантазировал, постоянно отрезвляя себя мыслью об извращенности своей натуры, которая может вбить себе в голову все, что угодно. Такое часто происходило: я, путем самоубеждения и долгого аутотренинга, мог поверить в реальность чего-либо.
Но теперь я знал - мое далеко не братское отношение к Шеннону вовсе не выдумка. И мне потребовалось целых 34 года, на то, чтобы понять – это настоящая любовь.
________________________________________________________________

Утро пробралось под мои веки мягким светом, медленно вытаскивая из неги сна.
Я инстинктивно провел руками по простыне, сжав уголок подушки. Ткань не хранила его тепло, и была абсолютно холодной. Он ушел.
Вскочил, распахнув в страхе глаза. В комнате никого не было, а темная ванна и пустая гостиная дали ясно понять: он действительно ушел. Только куда? И почему?
Хотя…ответ на последний вопрос я все-таки зна.
Прокручивая в голове события вчерашнего дня, я понял, насколько все стремительно, для него, развивалось. И теперь Шенн сбежал, чтобы в одиночестве разобраться с этим. Возможно, я бы поступил также…но беспричинное беспокойство уже начало разъедать меня изнутри.
Нужно его найти и все прояснить.
Быстро приведя себя в порядок, я выбежал из номера и двинулся по коридору, остановившись у двери с цифрами 62. Томо.
Без стука открыл дверь и вошел в комнату. Хорват неподвижно сидел на диване, запустив пальцы в волосы. На бесцеремонное вторжение он медленно поднял голову и странно посмотрел на меня.
-Привет, ты не видел Шенна? – на секунду я подумал о том, что неплохо бы подойти и поцеловать его, но вдруг ощутил, что не смогу даже чисто физически касаться его.
-Шенна? – его голос был задумчивым и …грустным?
-Нет… не видел, - сказал он и вдруг, резко поднявшись с дивана, подошел ко мне.
Тут я заметил круги под его глазами и покрасневшие белки. Томо выглядел очень усталым и невыспавшимся.
-Джей…Я решил, что нам стоить прекратить это, - я сглотнул. Оказывается, вовсе не Шеннон вчера первым открыл дверь и увидел нас с Мэттом…
-Ммм…то есть ты хочешь закончить то, что происходило между нами последнее время? –
Уточнил я, лишь бы хоть что-то сказать. внутри стало противно от самого себя.
-Да. Наигрались уже, - на последних словах меня кольнула обида: что-что, но на игру это походило меньше всего. Но внешне я ничем не выдал своих эмоций.
Лишь молча протянул руки для «прощального» объятия.
-Лучше не надо, - он покачал головой и отстранился. Пальцы сжали пустоту.
Выходя из номера, я напоследок обернулся и тихо сказал:
-Прости, - Томо одиноко стоял посреди комнаты и смотрел абсолютно несчастным взглядом мне в след. Только сейчас я понял, что он всю ночь не спал из-за меня, думая, как же быть дальше.
И больших усилий стоило ему принять это решение.
_________________________________________________________________

…Я шел по коридору, сбитый с толку, но все еще жаждущий отыскать Шенна.
На пролете между первым и вторым этажом я встретился с Мэттом.
Не останавливаясь, я коротко поздоровался с ним и задал тот же самый вопрос, что и Томо, даже не дожидаясь ответа.
Ступенька, ступенька, еще ступенька…
-Нет, не видел, - вдогонку мне.
Его голос был осипшим, а одежда насквозь пропахла сигаретным дымом. Когда это Воктер курил?
-…Джаред, у меня через две недели свадьба, - я споткнулся. На последней гребанной ступеньке. я споткнулся.
-С кем? – глупо спросил я, медленно обернувшись и взглянув на него снизу вверх.
-с Либби, - он усмехнулся. - Уже кольцо купил.
Я молча отвернулся и собрался сделать шаг вперед, как его голос снова остановил меня:
-Да и…Джей, давай закончим наши игры раз и навсегда. Я люблю Либби и не хочу причинять ей боль.
Во мне что-то треснуло. Игры? Странно…какое-то время я тешил себя мыслью, что ты меня любишь, и что я тебя…любил когда-то.
Но вслух произнес одну лишь фразу, горечью недосказанности расколовшую тишину:
-Конечно. Будь счастлив, Мэтти.
__________________________________________________________________

Я бежал вверх по лестнице, слушая ритм собственно сердца, стучавшего как молоток.
Шенна внизу не оказалось: от портье не было толку, а мобильный - единственная связь с братом - я оставил в номере.
В голове беспрестанно крутились последние слова, сказанные Томо и Мэттом.
«закончим, закончим, закончим…игры, игры, игры…..»
Грудь нестерпимо щемило, но я без устали повторял про себя:
-Теперь у тебя есть Шенн, - уверяя, что мне никто на самом деле не был нужен, кроме него.
Я остановился перед дверью в наш номер, которая почему-то была приоткрыта. Точно помню, что закрывал ее перед уходом.
Сглотнув, потянул ручку на себя и тихо зашел в комнату. Брат нервно расхаживал по гостиной, постоянно дотрагиваясь кончиками пальцев до мебели.
Услышав стук захлопнувшейся двери, он повернулся и увидел меня.
-Черт, Шенн, я тебя везде искал. Где ты был? – начал я как можно более непринужденно, медленно приближаясь к нему. Но он, в ответ, не сделал ни шага на встречу.
Нестерпимо захотелось его обнять, но наряженные плечи остановили.
- За сигаретами ходил, - сказал он слишком поспешно.
Ложь. Еще вчера я видел целый блок сигарет у него в рюкзаке.
Ложь. Но какая успокаивающая…



В тот момент я еще даже не подозревал, что где-то минут через 30 Шенн, выйдя из ванной, резко отстранит меня в сторону и совершенно тихим, вкрадчивым голос даст ясно понять, что все это было не более, чем ошибкой.
И он хочет остаться просто братьями…
И то, что ровно через 30 секунд после сказанного мое сердце пропустит удар. А потом – еще целую вечность.
Я ни о чем не знал, и даже не догадывался, ослепленный без пяти минут счастьем. Но так и должно, наверное, быть – человек должен платить за все, что он получает. Пусть даже, если цена непомерно высока – целых 34 года жизни…

Название: Жертва
Автор: Joann
Пэйринг: Томо/Джаред
Рейтинг: NC-17
Жанр: похоже, что PWP, ну, правда, попытки создать сюжетную линию прослеживаются..:-D
Дисклаймер: Я знаю многое…, но не знаю самого главного.
Саммари: май-июнь 2007 года, тур по Европе
Ворнинги: тупость автора, не особенно логично…просто слова как-то складывались друг с другом :gigi:
От автора: Хм…Первый опыт, как говорится. Вдохновили: Kid, инью на кровати, рассказы о берлинском концерте, награждение в Италии под дождём, и последние упорные заигрывания Джея с Томо…
Не уверена по поводу сбривания бороды, событий в Берлине, в плане последовательности и правильности, но пусть будет так, как написала.
Ошибки все мои. Правила не усердно, просто устала писать и хотела выложить безобразие.:soton:


Он такой забавный! Я удовлетворённо улыбаюсь, всё ещё делая вид, что не замечаю, как Томо таращится на меня.
Все уже спят. Ну, или, возможно, делают вид, задёрнув свои занавески и создавая видимость личного пространства в этом тесном железном «гробу» с блестящими боками и очень мягким ходом.
Мерное покачивание убаюкивает, но мне пока не хочется спать. Тем не менее, Шеннон совершенно бесцеремонно загнал меня в койку, строго приказав дрыхнуть, чтобы на следующий день я не напоминал окружающим привидение и не доставал всех своими придирками и ворчанием.
Ну, на полку-то он меня загнал, но этот вовсе не означает, что я не найду способа развлечь себя. Ну, чем не занятие - дразнить и совращать Томо! Даром что ли я после ухода Мэтти перебрался на его место, как раз напротив моей несчастной жертвы.
Мы все страдаем от недотраха: это не так просто на самом деле удовлетворить себя посредством кого-то, а не собственного кулака, когда ты в пути. Вечно искать партнёра на стороне, рискуя подцепить заразу, или заиметь случайные пожизненные обязательства совершенно не вдохновляет. Взамен можно попробовать раскрутить своих спутников на дружеский трах, не отягощая себя последствиями…Ну, просто помочь другу…Чем, собственно, многие и занимаются время от времени.
Томо для меня – неизведанная страна. Пока…Я уже вошёл во вкус, и азарт разгорелся огнём внутри моей совершенно безумной башки.
Рука мерно и не очень быстро скользит по горячему члену, но занавеска задёрнута ровно на столько, что мой сосед через узкий автобусный коридорчик может видеть только мои лицо и грудь. Ну, думаю, и этого достаточно: вдохновения на моём лице в предвкушении предстоящего оргазма и руки трущей сквозь майку соски хватает для того, чтобы несчастный Томо неровно возбуждённо задышал и, кажется, полез в собственные штаны.
Если ты находишься в гастрольном автобусе, то волей не волей, время от времени, оказываешь то эксгибиционистом, то вуайеристом. Прятаться-то практически некуда!
Кончаю, зажимая собственный член салфеткой «Kleenex», чтобы не мыться и не стираться сразу же после моей талантливо разыгранной пьесы под названием: «Возбуди Томо».
Краем глаза кошусь на койку напротив…О, Боже! Да, он, пожалуй, превзошёл самого меня…Глаза закрыты, и голова слегка запрокинута, губы и щёки порозовели от возбуждения. Судорожно соображаю, что бы я сейчас смог отдать, ради того, чтобы только засунуть свой член между его разомкнутых пухлых губ.
Не могу отвести взгляда, пока не встречаю его ответный, подёрнутый пьяной предоргазменой поволокой. Он вспыхивает, краснея до ушей, но не прекращает дрочить и облизывает пересохшие губы. Кажется, наш зрительный контакт стал последней каплей, отделяющей его от взрыва в мозгах и липкого мокрого безобразия, которым он украсил всё, начиная с собственных штанов и заканчивая полом между койками.
Зажимаю рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос, представляя, что, возможно, первым, кто увидит белые кляксы на полу завтра утром, будет Шеннон. Его кроватка как раз под полкой, на которой только что так бурно сфонтанировал Томо.
Он краснеет ещё отчаяннее и по цвету напоминает уже помидор. Я подавляю остатки смеха у себя в горле и протягиваю ему мятую коробку с салфетками. Томо, не смея поднять на меня глаз, вытаскивает скомканную горстку мягких бумажек и, уже задёрнув занавеску, усердно вертится за ней и пыхтит.
Я довольно улыбаюсь. Дело сделано! Только почему-то, когда я, наконец, закрываю глаза, и, свернувшись калачиком, натягиваю одеяло себе на голову, то снова вижу розовое от смущения лицо и опухшие от возбуждения губы Томо.
***
Я весьма талантливо умею смущать его, так, что он начинает тараторить, оправдываясь, забывая и путая слова, и спасается от меня бегством, прячась за лёгким и приятным общением с Шенноном, а теперь ещё и с Тимом.
Чувствую себя мировым злом, загоняющим в угол бедного маленького Томо. Но я не намерен отступать! Моя игра превратилась в заманчивое интересное предприятие, в результате которого, я, в любом случае, окажусь в выигрыше. Во всяком случае, приятный сексуальный опыт мне обеспечен.
Он, чувствуя это, шарахается от меня, как от чумного. Но за кажущимся страхом, где-то в глубине его тёмных глаз можно рассмотреть желание остроты ощущения и это только подстёгивает, заставляя изобретать всё новые уловки: едва заметные касания, неоднозначные фразы и взгляды, излишнее внимание. Сажусь с ним рядом, как бы невзначай задевая его руку, плечо, а если повезёт и пятую точку опоры. В последнем случае он забавно вздрагивает, испуганно косясь на меня коричневым глазом, старается отодвинуться подальше. А я…я облизываю губы, нарочито медленно, не отпуская его взгляда, который начинает метаться между кончиком моего языка, зрачками и заветным местечком немного пониже моего пупка. Продолжаю игру, в предчувствии грядущей победы. Хотя сейчас, я уже до конца не уверен, что с ней буду делать.

***
Обстоятельства складываются исключительно удачно! Хотя, конечно, навряд ли везением можно назвать недомогание моего брата, но это даёт мне шанс на все без исключения интервью ходить в обществе только моего вожделенного хорвата.
Он зажат до невозможности, боится сделать ненужное движение и сказать что-то лишнее. Но это, почему-то делает его только красноречивее и ироничнее, и он с удовольствием и вызовом в глазах поддерживает наши, зачастую, весьма тупые беседы с интервьюерами.
Не я придумал давать интервью на этой гребенной койке… Видит Бог! Но я не собираюсь и сегодня упустить шанс завалить Томо, на его же собственной кроватке, как только запру на ключ двери за надоевшими до чёртиков репортёрами. Они достают меня дурацкими, заезженными вопросами о группис, голливудских девицах…Ах, ну и да, я – гей!!! А вы сомневались??? Знали бы вы, что я сейчас хочу больше всего на свете, не на секунду больше не усомнились! Вот Томо знает, и поэтому отодвигается от меня, как можно дальше. Но сегодня ему не сбежать от меня, как бы он не старался.
Когда я поворачиваю ключ в замке, вытолкав за порог нахального журналюгу, который готов уже, кажется, не только обниматься со мной, но не против и задержаться на той самой кровати. Видимо всё же не напрасно интересовался моей ориентацией… Но мне абсолютно насрать на его намерения, потому что мои ладони мокрые от пота и колени невольно подгибаются от одной мысли, что я собрался затеять. Боже мой, Лето, кажется, ты никогда так не волновался! Сердце бухает в груди тяжёлым молотом и дыхание становится частым и тяжёлым, когда я медленно возвращаюсь к кровати. На момент прикрываю глаза, потому что боюсь смотреть на Томо. Но потом моя настырность берёт своё, и я с разбегу прыгаю на кровать. Матрац жалобно стонет, а Томо молниеносно вскакивает, но не успевает рассчитать траекторию своего бегства, потому что за его спиной оказывается угол и отступать, собственно, некуда.
Ползу к краю кровати и осторожно, чтобы окончательно не спугнуть его, встаю. Собственно, можно ведь таким образом организовать не встречу его члена и моей задницы, а его тяжёлого кулака и моей достаточно хрупкой челюсти.
Нас разделяют всего несколько дюймов: чувствую его тепло и слышу сбившееся дыхание:
- Джей, не надо, а?? – голос чуть хриплый, надломленный. Но я и слушать не желаю. Прижимаюсь всем телом, изгибаюсь, жадно целую его в шею. Нет, он не будет драться, в этом я уже почти полностью уверен, ощутив своим бедром более чем красноречивую твёрдую выпуклость в его штанах.
-Ты не хочешь меня попробовать? – шепчу ему куда-то в ключицу, растягиваю ворот майки, чтобы забраться поглубже.
Он только сосредоточено сопит и начинает неловко расстегивать пуговицы на моей жилетке. О, это определенный прогресс! И я, стараясь его поддержать, лезу прямёхонько к нему в штаны. Его руки трясутся уже так, что навряд ли он когда-нибудь сможет справиться с моей последней пуговицей. Помогаю, спокойно отведя его руки, а он следит за моим разоблачением, как за каким-то священнодействием. Стриптиз оказывает нужное действие, потому что в следующий момент он валит меня на кровать и сдираем мои несчастные штаны, чуть не спустив кожу с моих ног и не оторвав мой драгоценный член.
Ну, вот, теперь я перед ним голый во всей красе. Он судорожно сглатывает, осматривая меня с ног до головы. Видимо, что-то в моём виде вводит его в состояние лёгкого ступора, потому что он очень осторожно, как в полусне, заползает на кровать, всё ещё не отрывая взгляда от моего паха. Я фыркаю:
- Хватит таращится, лучше использую свои, ну, хотя бы руки что ли, что ты там рассматриваешь?
-Я ищу твою вторую татуировку, - заявляет Томо, всё ещё не поднимая головы, и, тут я покатываюсь со смеху. Но его это кажется ничуть не смущает, потому что рассмотрев меня спереди, он нетерпеливо переворачивает меня на живот, и разглядывает мою задницу.
- Томо, она на стенке моей кишки, так что навряд ли ты сможешь её увидеть, если конечно твои глаза не устроены особенным образом, - ухахатываюсь я. Он резко переворачивает меня обратно, озадаченно смотрит:
-Гонишь?? – Томо абсолютно серьёзен, и со мной уже начинается почти истерика.
-Нет, ну не говори мне, что ты веришь всему, что я говорю во время интервью! - я едва могу говорить и, наконец, он тоже начинает ржать, утыкается лбом мне в живот, заливаясь…и замирает, осознав совсем неоднозначность положения своего тела, поднимает голову и неуверенно смотрит на меня снизу вверх. Не увидев, по крайней мере, отрицания, пару раз на пробу проводит пальцами вдоль моего члена. Я нетерпеливо ерзаю задом по покрывалу, вздыхаю, и он, наконец, отваживается на более решительные действия.
Но вместо моего члена он, он неожидпнноподаётся вверх и почему-то целует мои губы. Осторожно пробует на вкус, а может быть боится, что я кусаться начну? При этой мысли я невольно фыркаю, и Томо резко отстраняется.
-Извини, всё нормально.., - я стараюсь состроить как можно более милую улыбку, и, видимо кажусь убедительным, потому что он снова наклоняется ко мне.
Кажется Томо, наконец, осмелел - быстро отвлекается от моих губ, спускаясь ниже. Шея, ключицы, грудь…О, Боже, когда он начинает лизать и покусывать мои соски, у меня кружится голова и я впиваюсь ногтями в его плечи так, что наверняка оставлю на его коже заметные следы.
Он гладит, гладит, гладит меня…У него сильные нежные пальцы. Томо больше не смущается и прёт напролом, так что я трясусь, как в лихорадке и требую безостановочно: « Ещё! Ещё! Ещё!!!!»
Кто бы мог предположить, что наш стеснительный хорват окажется таким невъебенным любовником?? Я захлёбываюсь собственными стонами, когда он добирается до моего члена:
- Ну, Томислав, а теперь покажи мне чему тебя научил медведь, - мне обязательно нужно его уколоть, чтобы не казаться самому себе таким беспомощным под его руками. Зарабатываю звонкий шлепок по заднице:
- Ещё одно упоминание о медведях и пойдёшь просить отсасывать у тебя кого-нибудь другого.
И тут же накрывает мой член губами так, что я забываю выдохнуть.
Близко, так близко! Кровь приливает к моему паху, захлёстывает напряжённым теплом:
-Бля..Томо…Остановись! Сейчас кончу..., - наконец, кое-как выдыхаю.
Поднимает голову, смотрит на меня, насмешливо улыбаясь…, он меня сделал. Но всё-таки я не напрасно так хотел и добивался его.
Томо тем временем бродит по комнате видимо в поисках своей сумки…Ну, да, легче заставить Землю начать вращаться в обратном направлении, чем приучить Томо класть вещи на место и держать их в порядке. Он с потрясающей скоростью умеет устраивать бардак! За достаточно продолжительное время его поисков, я успеваю немного прийти в себя и с любопытством наблюдаю, как он шарахается по тесной комнатке, сверкая голой задницей. Наконец, издав победный вопль, отыскивает сумку, а вместе с ней и презервативы. Ну, слава Богу, а то мой дружок от скуки уже загрустил, но, зато, мой мозг пришёл в более-менее вменяемое состояние после сексуальной атаки. Томо отыскивает какой-то там крем вместо смазки и я надеюсь, что содержимое этого тюбика не окажется чем-то термоядерным и оправдает мои надежды на сравнительно безболезненный трах.
Томо заползает между моих с готовностью раскинутых ног и принимается сосредоточенно натягивать презерватив. Он до того серьёзен, что меня распирает от смеха, когда я гляжу на его сдвинутые брови и приоткрытый рот, кажется ещё чуть-чуть и он высунет язык от таких колоссальных усилий.
-Я тебе нравлюсь? – томно закатываю глаза и складываю губы бантиком, а сам уже почти гогочу.
-Да, так себе, - Томо, наконец, справляется с несчастным презервативом, и смотрит на меня хитрыми глазами, - вот была бы моя воля, и не был ты таким опасным, то я сбрил твою дебильную бороду, тогда на тебя ещё можно смотреть без содрогания.
Ах, так! Я вскакиваю и валю его на кровать, отчаянного барахтающегося и вопящего:
-А тебе бы не мешало посидеть на диете пару лет, а то твоя толстая задница скоро не будешь проходить в двери, - парирую я и тут же оказываюсь придавленным его совсем не лёгким телом.
-Ну, зато, я всегда смогу завалить тебя не силой, так весом, - он жарко смеётся мне в шею и при этом ощупью отыскивает на покрывале несчастный тюбик.
Когда пытается просунуть в мою весьма тугую дырку первый скользкий палец, вдруг становится серьёзным, с тревогой смотрит мне в глаза.
-Боже, Томо! Ну, сколько ты ещё будешь телиться?! Я сейчас умру от тоски и неудовлетворённости, пока ты там ковыряешь меня своим тоненьким пальчиком.
Ну, собственно, сам напросился…Резко приподнимает меня за бёдра и всаживает мне со всей дури, так, что я дёргаюсь, невольно подаваясь назад, шиплю от боли…
Он всё-таки пугается, даже если и был раздражён до этого моими репликами. Легко часто целует моё лицо, замирает, не смея двигаться внутри.
- Ну, давай же! – сам перемещаюсь навстречу, потом неловко скольжу назад. Чувствую, как трётся о стенки моей кишки его раздутая головка, которой он почти порвал меня. Резкая боль ушла, ещё немного саднит кожа от соприкосновения со смазанным латексом и он, наконец, начинает двигать бёдрами. Сначала медленно, пробуя, выдыхая стоны в мою мокрую от пота шею. Засасывает горячими губами кожу, лижет, кусает её…
Фрикции становятся жёстче, но вместе с тем он пытается-таки отыскать моё самое горячее местечко: приподнимает чуть выше и запихивает мне под спину одну из маленьких подушек, которых на кровати валяется превеликое множество, чуть подаётся назад и входит не так глубоко и…
Кажется, у меня даже слёзы брызнули из глаз, когда он только вскользь проходится по моей простате…Ещё и ещё раз, и я уже ору в голос, когда он добавляет к этому ещё и пальцы на моём дёргающемся от каждого его движения члене.
Быстро, почти грубо, так что наши тела соприкасаясь издают влажные чавкающие звуки.
Я всё-таки кончаю первым: бесконтрольно мотаю головой пытаясь произнести хоть что-то членораздельное, ну, хотя бы его имя…Получается из рук вон плохо, хотя, кажется он понимает…
Сжимает моё тело так, что я с трудом могу вздохнуть, рычит, похлеще любого медведя и кусается…Видимо вся моя шея будет в засосах и следах от его зубов.
Всхлипывает в конце и так и остаётся лежать на мне, навалившись всем своим весом.
Господи, до чего же он охренительно тяжелый! Нетерпеливо ёрзаю, пытаясь выбраться из-под него и Томо, почувствовав это, вдруг резко отстраняется, и пока я пытаюсь всё-таки поймать его для хоть какого-то благодарного поцелуя, он ни с того ни с сего срывается с кровати, и быстро, пошатываясь уходит в ванную…
Я, совершенно обалдевший, топаю за ним, ломая голову, что же не так или, возможно, это его обычное посторгазменное поведение: в прошлый раз он отчаянно прятался и оттирался от спермы, а сейчас отправился отмываться???
Мышцы ног напряжены и ноют после достаточно продолжительного пребывания их в не совсем привычной позе, ну, во всяком случае, в последний раз это было слишком давно, чтобы моё тело могло хоть как-то это припомнить.
Дверь не заперта, и я потихоньку проскальзываю в ванную. Сквозь полупрозрачную стенку кабинки вижу, что он неподвижно стоит под душем и вода хлещет на его голову. Приоткрываю дверцу совсем чуть-чуть, чтобы не впускать холодный воздух, проскальзываю внутрь. Чистый рефлекс толкает меня к нему – обнимаю сзади, прижимаюсь к влажной тёплой спине и целую в затылок:
- Что-то не так? Тебе не понравилось? – шепчу в его волосы. Он вдруг резко вырывается, оборачивается ко мне и отпихивает, так, что я ударяюсь спиной о стенку кабинки.
- Всё так, Джей! Ты великолепен: у тебя прекрасное тело, огромный член, тесная задница и трахаешься ты, как дьявол! Удовлетворён? А теперь отстань от меня! Собирай свои шмотки и катись в свой номер.
Я продолжаю недоумённо таращиться на него, он смотрит в ответ, сжимая и разжимая кулаки
- Браво! Ещё одна жертва пала, не устояв перед чарами великолепного Джареда Лето! Только, извини, милый, я не питаю никаких тщетных надежд по поводу твоей нежной и долгой любви ко мне…Ты получил своё?? Теперь проваливай!
Вот так поворот! Я стою, силясь ответить что-то вразумительное и ободряющее для него, но ведь он, в общем-то, прав, поэтому ничего не остаётся, как броситься в атаку, как известно лучшей защиты не бывает:
- А что же ты так бесишься, если тебе всё равно? – делаю шаг вперёд. Томо отступает, - ты мне тоже не обещал ничего, так что мы квиты!
- А я и не строил глазки и не лез первым к тебе в штаны!
- Боже, Томо! Ну, что за блажь! Ты кончил, так же как и я. Я подставил тебе свою задницу! Что ты ожидаешь после этого – счастливой семейной жизни? Ха! – мне вдруг становится смешно от одной мысли о нашем возможном совместном проживании не в железном «гробу», а в уютном семейном гнёздышке, - да, ты сам сбежишь от меня в первую же неделю.
- Очень смешно…, - бурчит себе под нос и отворачивается, - иди к себе, Джей…Я устал…
От кого бы это слышать, но только не от него. Он неутомим, и по обыкновению даже после самых тяжёлых концертов готов скакать без устали.
Я растерян, на самом деле…Мысли не желают выстраиваться в логические цепочки и я, почему-то едва ли могу оценить сложившуюся ситуацию. Хотя я бывал в ней множество раз, но тогда решение было простым и лёгким, а сейчас она никак не хочет хоть как-то разруливаться. Видимо, потому что это не кто-то, а Томо…
Пожалуй, мне и правда, сейчас лучше уйти. Я кое-как вытираюсь и напяливаю на себя вещи. Томо так и не выходит из ванной, когда я тихо прикрываю за собой дверь его номера.
Не помню, как я добредаю до своего номера. Горячий душ и сон – всё, что мне сейчас нужно. Возможно, когда я посплю, то смогу сделать какие-то выводы и придумать выход. Хотя человеческие чувства имеют свойство не поддаваться логике…даже мои…
Смотрю на себя в запотевшее зеркало в ванной. Вижу свои всклокоченный мокрые волосы, чуть покрасневшие от почти обжигающего душа щёки и совершенно блядские глаза…
Наверно, Шеннон всё-таки убьёт меня…И правильно, сделает, потому что у самого меня никак не поднимается рука на мою драгоценную персону…
***
Всё опять по-прежнему…Перелёты, переезды, концерты, бесконечные интервью, гостиничные номера и обеды на ходу…Эмма сходит с ума, путаясь в наших расписаниях и кипах бумаг… Шеннон не спит по ночам из-за болей в спине…И Тим почти привык к моим причудам…Только Томо совсем не смотрит на меня, и, странно, но меня это дико угнетает…Вместо того, чтобы держать дистанцию мне хочется касаться, гладить, целовать, и говорить, говорить, говорить с ним! Понять хоть что-то в своём смятении и сделать так, чтобы он больше не злился на меня.

***

Это был один из самых отстойных концертов во всей нашей истории. А мне, казалось, что до этого любил Берлин…
Я мог ожидать чего угодно от секьюрити: стычки и взаимные оскорбления при общении с ними – это обычное дело. Но вот непонимания толпы…кажется я отвык от этого. Томо забился в свой угол – у него бесконечные проблемы с гитарой, Тим упрямо дёргает струны, я потерял из вида Шеннона, пока тщетно пытался установить хоть какой-то контакт с залом.
Когда ты не чувствуешь отдачи – устаёшь в несколько раз сильнее. На автопилоте раздаём автографы. Все взвинчены до предела. Суета, беготня и спешка – мы с Шенном и Эммой уезжаем через полчаса в Италию, бросая автобус на попечение ребят.
Я старательно пытаюсь, как можно больше времени побыть хотя бы вблизи Томо, внимательно прислушиваюсь к его разговорам с фанатами и не замечаю того тупого ублюдка, который бросает совершенно бездумные, а возможно и не очень-то значимые и обидные слова в адрес Томо, что он говорит мне, я уже не способен услышать…
Это становится последней каплей! Я мечусь между эшелоновцами, выспрашивая: «Кто???!» Пока мне не тыкают в эту скотину пальцем, но он ретируется внутрь здания, и я бегу за ним. Нет, сегодня я не буду цивилизовано высказывать претензии его начальнику, я просто пойду и врежу ему, чтобы его единственная извилина вылетела из его дебильной башки.
Чьи-то руки ловят меня по пути, пытаются остановить, я в приступе ярости вырываюсь, даже не понимая кто меня держит.
Кто-то сильный, прижимает меня к груди. Тем временем широченная спина секьюрити исчезает в конце коридора:
-Джей! Джей, успокойся! Мы всё уладим…Да, ну его на хрен, идиота…Одним меньше, одним больше, - встряхивает за плечи, - Джей! Вам уезжать через двадцать минут. Иди лучше, собирайся…
Я, наконец, смотрю на того, кто так упорно пытается остановить меня в попытке устроить разборки. Томо…Медленно опускает руки, поняв, что я никуда уже не бегу. Просто не смогу сдвинуться с места, только из-за того, что он всё-таки заговорил со мной…Может быть проглотив обиду, может быть ощутив мое желание двигаться ему навстречу, попробовать разобраться и понять.
Всего лишь несколько произнесённых им слов взамен реплик тупого охранника, и я забываю о неделе уныния и беспокойных ночей. Расплываюсь в своей самой счастливой улыбке, во всяком случае мне кажется, что мой рот просто растягивается от уха до уха. Не смею ни обнять, ни поцеловать его, только с надеждой смотрю в глаза. Он несмело улыбается в ответ…Чуть помедлив, поднимает руку и убирает растрёпанные волосы с моего лица. Я оставлю в покое всех секьюрити на свете, я послушно пойду собираться и поеду в аэропорт, я даже не буду говорить никаких гадких вещей в твой адрес, Томо…ну, по крайней мере до нашего отъезда, только проведи ещё раз рукой по моим волосам и коснись случайно пальцами моей щеки и уха. Всего один раз! Вместо этого он гладит обеими ладонями мои щёки и проводит большим пальцем левой руки по моим губам. Быстро отводит руки, отступает назад, и не поворачиваясь делает несколько шагов по направлению к входной двери. Жадно смотрю ему в глаза, чтобы получить больше уверенности, что всё это мне не снится. Он вдруг подаётся вперёд, как будто хочет, что-то сказать, но в последний момент останавливается, бессильно роняет руки и только смотрит отчаянно…Всего одно мгновение и он просто уходит к дверям, ведущим в темноту ночной улицы. А я иду искать Шеннона… Пожалуй, как только мы прилетим в Италию, я сбрею мою бороду…

=))